Он задыхался, когда я вбивался в него быстрее и сильнее, мои яйца бились об его, руки впились в его бедра. Я мог бы делать это вечно. Трахать этого мужчину, даже будучи при смерти. Мой стон заглушил его, когда я кончил настолько сильно, что почти не мог стоять на ногах.

Как только я вышел из него, он вскочил на ноги и исчез в ванной. Я расстроился, но когда услышал, как течет вода, то решил дать ему немного времени, чтобы привести себя в порядок, пока сам сделал тоже самое. Когда он вернулся и забрался в кровать, то почти не смотрел на меня. Я не был уверен, злился ли он, или был в замешательстве, или смущен, или все вместе. Он не отвернулся от меня и ничего не сказал, когда я обнял его за талию и положил голову ему на грудь. В конце концов, его рука опустилась и зарылась в моих волосах. Ему, кажется, действительно нравится играть с моими волосами.

— Поговори со мной, Ян.

— Я не знаю, что сказать, — пробубнил он, массируя кожу моей головы.

— Ты расстроен? Чувствуешь, будто я принудил тебя к этому, когда ты не хотел? — я знаю, что он был напуган, но он так и попросил меня остановиться.

— Нет. То есть, я правда не очень хотел, но когда мы начали…

— Тебе понравилось. — закончил я его предложение, которое, казалось он не мог продолжить. Он закрыл глаза и кивнул. — Тебе стыдно?

— Просто никогда не думал, что мне понравится…что мне захочется…я не должен. — он вздохнул, расстроившись, что не в состоянии описать свои мучения.

Я перекатился на бок и посмотрел в его глаза.

— Я помню это чувство. Стыд за то, что наслаждаешься тем, чем вроде бы и не должен. А кто сказал, что ты не должен? Это граница, которую ты сам себе устанавливаешь, даже не осознавая этого. Любой вид секса нормален, пока он по обоюдному согласию. Будь уверен, другие, чьи склонности выходят за рамки того, что считается нормальным, также борются. Да насрать на нормы! Наслаждайся тем, что тебе нравится. Получай удовольствие от этого, и пошли на хер тех, кто тявкает. Да они не получают и половины того удовольствия и оргазмов, что имеем мы.

На его лице появилась улыбка, и он подарил мне долгий и нежный поцелуй.

— Я идиот. Я не хотел быть геем, чтобы обо мне думали, как о неженке или слабаке. И все это время передо мной был ты, сильнее, чем я когда-либо буду, морально и физически. Идеальный пример того, как ошибочно мнение.

Я улыбнулся ему.

— Смею возразить, что все, кто считают геев неженками, пусть попробуют взять жестко себе в задницу. Это не для слабаков.

— Ясен хрен, — усмехнулся Ян, притягивая меня обратно в свои объятья. — Было бы легче, если бы твой член не был таким огромным.

— Кто бы говорил. — хмыкнув, я прижался к нему. Его грудь была теплой под моей щекой. — Я дам твоей заднице пару дней, чтобы зажить, прежде чем нагну над подлокотником дивана.

— Кажется, ты уже это обдумывал, — поддразнил он.

— Только с тех пор, как встретил тебя.

Он крепче обнял меня.

— Я люблю тебя.

— Хорошо, потому что я тоже тебя люблю.

Следующие несколько дней были лучшими со времен поездки на Гавайи. Мы проводили вместе каждую минуту, либо свернувшись калачиком перед телевизором, либо трахаясь до одури. Как обычно, все хорошее быстро заканчивается, у меня все закончилось со звонком из государственной тюрьмы штата Индиана. Я очень не хотел отвечать, но тут до меня дошло, что я не был в тюрьме несколько недель. При всем, что происходило, я о Джине и думать забыл.

К сожалению, он не забыл обо мне. Сообщение, которое он мне оставил, разозлило меня. Я посещал его, чтобы помучить, чтобы напоминать ему о его казни. Он не должен был наслаждаться моими посещениями и просить меня вернуться.

— Черт. Что случилось? — спросил Ян, передав мне чашку с хлопьями и сев напротив меня со своей.

— Джин оставил сообщение с просьбой навестить его. Можешь поверить в это дерьмо?

— Ты поедешь?

— Нет.

— Почему нет?

— Потому что он этого хочет. Смертная казнь через несколько дней. Уверен он и сам сможет посчитать дни до нее.

Ян встретился со мной обеспокоенным взглядом.

— Ты поедешь на казнь?

— Планирую. — сказал я, защищаясь, ничего не мог сделать с этим. Я знал, что выслушаю кучу всего от своих братьев, и не хотел выслушивать это еще и от Яна.

— Я возьму отгул на следующий день. Казнь будет в полночь, не так ли?

Я в шоке уставился на него.

— Ты не поедешь.

Он нахмурился.

— Черт побери, да. Кто еще там будет?

— Никого, насколько я знаю, но это не значит…

Ян вскочил на ноги, неся свою чашку в мойку.

— Заткнись, Алекс. Я поеду. Конец разговора.

Я уронил голову на руки.

— Можем мы поговорить о чем-нибудь другом?

— Конечно, но нам лучше пошевеливаться, если мы не хотим, чтобы Эв опять орала на нас. Их пикник начинается в четыре, а нам еще нужно забрать Кайла.

      Ян

— Расслабься, — сказал Алекс, сжимая мою руку, когда мы зашли на задний двор Эверли и Мэйсона. — Все уже знают о нас.

— Я в порядке. — так и есть. Просто немного неудобно.

— Голубки приехали! — объявил Паркер, и Мэйси пихнула его локтем в ребро. — Не заставляй меня вести себя с тобой, как пещерный человек, женщина.

— Или я заставлю тебя массировать мои отекшие ноги перед всеми. — усмехнулась Мэйси.

— Перемирие, детка.

Эв подошла к нам с малышом Мэйсоном на руках и Коди, бежавшим за ней, чтобы схватить Кайла за руку.

— Ты должен увидеть, что я построил в Майнкрафте. Это пушка! — смеясь, Кайл последовал за ним в дом.

Эв покачала головой.

— Никогда не пойму эту игру. Прошлым вечером я слышала, как он кричал: «Верни мне мой бриллиант или я ударю тебя свиной отбивной!»

— Дай-ка мне этого малыша, — сказал Алекс, взяв маленького Мэйсона из рук Эверли. Я наклонился поцеловать малыша в его нежную щечку, прежде чем чмокнул Алекса в губы. Я хотел поговорить с Мэйсоном наедине, пока Кайл был занят с Коди.

Мэйсон стоял за огромным грилем, переворачивая куски жарившейся курицы.

— Привет, Ян. Как дела?

— Хорошо.

— Ты делал анализ на раковые клетки на этой неделе?

— Только анализ крови. Все хорошо. На следующие шесть месяцев.

— Рад это слышать.

— Слушай, хочу поговорить с тобой о Кайле. — Мэйсон сделал шаг назад, озабочено посмотрев на меня.

— У него проблемы в школе?

— Нет, ничего подобного. Что необходимо сделать, чтобы усыновить его?

После того, как он поборол удивление, он почесал свой подбородок.

— Ну, ему почти восемнадцать. Не уверен, что вижу в этом смысл.

— Смысл есть. Ему нужна семья. Нужно знать, что есть люди, которые всегда поддержат его, не важно сколько ему лет.

— Верно. Я знаю, что возможно усыновить кого-то и после совершеннолетия. Гей пары делают так, чтобы по закону привязать своего партера. Впрочем, как и со всем остальным, придется подождать несколько месяцев, пока ему не исполнится восемнадцать, и он больше не будет считаться пропавшим без вести.

— Я понял.

— Я попрошу своего юриста посмотреть, что можно сделать. А ты спрашивал у Кайла, хочет ли он этого?

— Еще нет. Я дам тебе знать о его решении.

— Ладно. — он замолчал, но я чувствовал, что Мэйсон пристально смотрит на меня.

— Что?

Покачав головой, он улыбнулся и добавил еще один кусок курицы на гриль.

— Думаю, Алекс сделал правильный выбор.

— Это правда, черт побери, — сказал Алекс, подойдя как раз вовремя, чтобы услышать.

— Сделал что? — встрял в разговор Паркер, Эв следовала за ним по пятам.

— Нашел идеального мужчину, — похвастался Алекс.

— Ты имеешь в виду того парня, которого защищал? — подначил его Паркер, и Алекс захватил его шею в захват.

— Не трепи языком! Возможно это ты рассказал Яну, что парень, с которым я находился, гей.

Паркер выкрутился из захвата, обида отразилась на его лице.

— Это не я!

Усмехнувшись, Мэйсон посмотрел на свою жену.

— Интересно, и кто бы это мог быть?

Алекс повернулся к Эв.

— Эверли!

Паркер разразился смехом.

— Конечно, имеет смысл. Когда мы с Мэйси расстались, она устроила ей свидание, а затем позвонила мне и рассказала об этом. Хитрая сваха снова нанесла удар!

— Эверли Рид, — проворчал Мэйсон, шлепнув ее по заднице.

— Что? — ее улыбка святая невинность. — Ревность сильный мотиватор. И посмотрите. — она показала на заднюю дверь, откуда выходили мисс Дэн и Артур. — Еще одна из моих успешных историй.

Остаток дня прошел в смехе, выпивке и нескольких партиях в бильярд и бадминтон. Сидя за столом на заднем дворике в окружении счастливых парочек и детей, я осознал насколько счастливым я был. И не только потому что у меня был Алекс, но теперь и целая семья.

— Кайл, помоги мне отнести это в дом, — сказал я ему. — Хочу кое-что у тебя спросить. — краем глаза я заметил, как Эв взяла Коди за руку, когда тот попытался последовать за нами.

— Что такое? — спросил Кайл, прислонившись к кухонной стойке.

— Я хочу, чтобы ты был моим сыном, — выпалил я.

Он посмотрел на меня, словно я потерял       рассудок.

— Почти уверен, что ДНК не совпадет.

— Я имею в виду, что хотел бы усыновить тебя, если, ну, ты бы этого захотел. — почему это так неловко? — Я понимаю, что ты уже взрослый, но я все равно хочу, чтобы ты был частью моей семьи. — я посмотрел в окно на задний дворик, который только что наполнился смехом. — Этой семьи. — тут мне пришло в голову, что я должен был обсудить это с Алексом. Окруженный всей его семьей, я увлекся, но не могу себе представить, чтобы он возражал.

На лице Кайла появилось сомнение.

— Я – почему?

— Потому что ты замечательный малый, и я забочусь о тебе. Мы все заботимся о тебе. Я воспитывался в детском доме, и после того, как я вырос, то думал, что мне никто не нужен. Что мне и одному будет не плохо, но я ошибался. Ты можешь справиться сам, конечно же, но это чертовски печально. Тебе нужны люди, которые бы о тебе заботились, на которых ты мог бы положиться.

Я почти смутился, когда он яростно обнял меня. Смеясь, я обхватил рукой его затылок.

— Это да?

— Да, — пробубнил он, отходя назад с красным лицом. — Что нам нужно делать?

— Мэйсон разберется с этим. Это займет несколько месяцев.

— Ладно. — внезапно он нашел свои ноги очень интересными.

— Нам лучше вернуться обратно, пока Коди не протоптал дыру в земле в ожидании тебя. — улыбаясь от уха до уха, он выскочил через заднюю дверь.

Через несколько секунд зашел Алекс.

— Все в порядке?

— Лучше не бывало. — когда я рассказал ему, что мы обсуждали, он отреагировал именно так, как я и ожидал. Он крепко поцеловал меня в губы.

— Ты чертовски хороший, чтобы быть настоящим.

      * * * *

Наступил день казни, с грозой и проливным дождем. Температура была выше двадцати пяти градусов, на порядок выше обычной для весны, и теперь мы расплачивались за это. Алекс замкнулся в себе, и был хмурым в последние дни, и чтобы я не говорил, ничто не помогало. Меня убивало, что я видел его страдания и не имел возможности помочь.

Мэйсон и Паркер, оба пытались отговорить его от посещения казни, но он оставался непоколебимым.

— Мне нужно знать, что он умер, — сказал он, когда я снова попытался отговорить его от поездки. — Тебе не обязательно там быть.

— Я буду там, малыш. И ты это знаешь.

Правила тюрьмы требуют, чтобы свидетели приезжали за два часа до казни. Я понятия не имел почему, пока мы не подъехали к воротам тюрьмы, и сразу же были окружены митингующими. Мужчинами и женщинами, которым нечего было больше делать, как расхаживать под дождем и кричать на нас. Закрыв двери на замок, я взял Алекса за руку. Его нервы и так на пределе и без этого дерьма.

Мы ждали и старались игнорировать крики, пока охранники пропускали машины одну за одной. Достигнув первой линии очереди, мы предъявили свои удостоверения личности, и нам дали специальный бейдж, чтобы показать офицерам внутри. Мокрые и злые, охранники закрыли за нами ворота, оттолкнув несколько митингующих назад.

Поскольку уже поздно, я ожидал что в тюрьме будет тихо, но это далеко не так. Звон металла о металл сопровождался криками и свистом заключенных. В воздухе стоял гул, словно я мог чувствовать их волнение и ожидание. Сегодня умрет человек, будет убит системой, которая посадила его за это же. Я всегда был против смертной казни, но я ни за что не поделюсь этим с Алексом. Если он считает, что это ему нужно, чтобы продолжать жить дальше, я буду с ним.

Нас провели в длинную комнату с тремя рядами откидывающихся сидений, несколько из них уже заняты свидетелями. В дальнем конце занавес закрывал продолговатое окно. Охранник, который провел нас, указал нам справа от себя.