Вот столько всего произошло в его жизни.

* * *

Тридцать первое декабря у Алеши прошло активно. Он уже с утра был на конюшне и ждал прихода ветврача. Из всех лошадей, которых оставили ему для прививки, только две были проблемными, это Ампер и Граф, который на самом деле звался Графенштольз. Видимо, оправдывая такое замудренное имя, он и вел себя так замудренно. Хоть он и был уже старый и прошедший не один прокат, но почему-то, при виде врача со шприцем в руке, превращался в дикого мустанга. Наверное, в далеком детстве, его напугали чем-то, и он навсегда запомнил, что иголка в руках человека — это страшно. И все эти годы он просто убивался в буквально смысле сам и убивал тех, кто был с ним рядом, спасаясь от этой иголки. Но показывал идеальное поведение под прокатом, когда за все время его прокатной службы с него ни разу никто не упал. Как говорит Петрович, хоть атомная война начнись, этот конь даже ухом не поведет, так и будет брести себе спокойно, катая на себе человека. Только за это Петрович и терпел его, но как дело доходило до плановых прививок, конь менялся. От его буйного нрава пострадал уже не один конюх. Причем серьезно, так как Граф не шутил с тем, что не готов подпускать к себе человека с шприцем.

Граф бил с двух ног, вставал на свечку, стараясь задеть человека передними ногами, и даже кусался. Ко всему этому Леша был морально готов, так же, как и ветврач. Мария Сергеевна наполнила шприц вакциной и смело взглянула на стоящего на развязке Графа. Тот попятился и стал привставать вверх, пытаясь оторвать передние ноги от земли. Алеша всем своим маленьким весом повис на морде коня, притягивая его вниз. Граф мотнул головой, Лешка полетел в сторону и приземлился около тачки с навозом. Доктор, видя это, успела метнуться назад. Граф еще раз мотнул головой и порвал сдерживающие его веревки, а затем рванул в сторону выхода. Хорошо, дверь на улицу была закрыта.

Алеша отловил коня и вернул его туда же, где он стоял. Мария Сергеевна спрятала руку с шприцем за спину и, взяв в другую руку сухарик, стала медленно приближаться к коню, говоря ему о том, какой он хороший и красивый.

Граф все это благосклонно выслушал, съел сухарик. Но как только увидел движение в сторону его шеи, опять выпрыгнул в свечку. Леша опять повис на его морде, вцепившись в недоуздок, Марья Сергеевна попыталась дотянуться до шеи, чтобы всадить шприц. Граф, видя все это, сделал рывок вперед, и Алеша с Марьей Сергеевной отлетели от коня в разные стороны. Граф опять добежал до закрытых дверей выхода из конюшни и замер там, ожидая дальнейших действий.

Вот так продолжалось час с лишним. Уж что только они не перепробовали. И сахаром кормили, отвлекая, и морковкой, но все было бесполезно. Граф все съедал буквально за секунду и моментально вставал в оборонительную позицию.

И вот на втором часу случилось чудо, Граф напрягся, и из-под хвоста посыпались естественные отходы его жизнедеятельности. Мария Сергеевна, моментально подлетев к его шее, всадила ему шприц, и в те несколько секунд, пока внимание коня было переключено на свой организм, прививка была сделана.

Они с облегчением вздохнули, причем Граф даже не заметил этого укола. Лошади вообще его не чувствуют, это чисто психологический фактор.

Следующий из проблемных коней у них был Ампер. Хорошо, что он сопротивлялся не так рьяно, и через минут сорок, утомленный борьбой, он сдался и позволил себя уколоть.

Остальные кони просто спокойно стояли, дожидаясь, когда им сделают укол.

Вот так разнообразно и бурно проведя время, Алеша, с чувством выполненного долга, передав ответственность за коней ночному конюху, шел домой. Он любовался витринами, снежком, падающим с ночного неба, миганием иллюминации и прохожими, которые улыбались. Такие искренние лица с улыбками можно увидеть только тридцать первого декабря.

Когда Алеша зашел домой, часы на кухне показывали без пятнадцати одиннадцать. И тут он осознал, что еще немного, и наступит этот Новый год. Леша сел на кухонный табурет, чувствуя, что слезы набегают на глаза. Вот здесь, сейчас, в своей квартире, он понимал, что в этот Новый год он совсем один…

Когда грязные лужицы с его ботинок натекли под ним, он очнулся от странного состояния своих воспоминаний. Глупая мысль о том, что Назар позвонит в дверь и придет к нему в гости на Новый год промелькнула в сознании, оставляя сначала радость, а потом тянущую боль.

Алеша встал, убрался на кухне, вытерев эти грязные лужицы, и пошел спать, решив, что не может подвести завтра Петровича, который поручил ему приехать на конюшню с утра, проверить лошадей и пошагать их немного по проходу.

С этими мыслями он и лег спать, завернувшись в одеяло, но все равно радостные крики прохожих, а потом залпы салюта не давали ему уснуть и забыть о своем одиночестве.

* * *

Этот новогодний вечер Назар как всегда встречал со своими. Для такого дела братки заранее сняли загородный пансионат и организовали в нем все по полной программе. В их увеселительную программу входил не только праздничный стол, ломившийся от еды и выпивки, но и настоящая новогодняя елка в центре банкетного зала и приглашенные Дед Мороз со Снегурочкой в роли массовиков-затейников. На это мероприятие многие пацаны взяли с собой своих девушек, а те захватили с собой подруг. Так что недостатка в женском обществе не было. Для увеселения были приглашены самые модные эстрадные певички, которые приехали с большим количеством подтанцовки и обслуживающего их персонала.

На все это братва не пожалела денег. Назар дал добро встретить девяносто четвертый год с размахом, и они действительно встречали его с размахом.

Конечно, дела их были не совсем идеальны, война с Шамилем перешла в серьезную стадию. Перед самым Новым годом они забили стрелку с чеченами и, поехав туда, открыли огонь. Те тоже были к такому готовы. В результате с их стороны три трупа и еще пять пацанов в больнице, у тех тоже были потери. Но даже этот факт не омрачал праздника.

Хотя вот странно, Назар не чувствовал этого праздника. Нет, он его видел: елка, мишура, шарики, толпа народа, льющееся рекой шампанское, выкладывающиеся по полной, звезды эстрады. Все было весело, да вот только не весело было ему.

Вот это его и беспокоило. Ведь все эти годы он всегда веселился от души: пил, гулял, на столе плясал, девчонок по три-четыре к себе в кровать затаскивал и веселился с отрывом числа до третьего, не приходя в себя.

Так что тогда сейчас не так? Ведь все еще даже лучше. Год от года он занимает все большие позиции в их криминальном мире. Вокруг него друзья, которые его уважают и признают его авторитет.

И девчонок вот сколько, куда не глянь, каждая ему глазки строит. Намекни только, и даже уламывать не нужно, с радостью к нему в постель прыгнет, какую он пожелает.

Назар опять натянуто улыбнулся на очередную шутку от веселящихся друзей и отвел взгляд от праздника жизни. Часы приближались к двенадцати… и он вспомнил, Лешка говорил, что один будет в этот Новый год. Ведь его бабушку в санаторий отправят, а его друг с родителями уедет, да и лошади у него… это промелькнуло в его сознании.

Значит, парень сейчас один в своей квартире…

Да какая ему-то разница. Назар разозлился на себя. Вот тоже привязался этот Леша, жил же он раньше и не думал о таком…

О чем? Назар не знал, о чем… вот об этом… о том, что есть Алеша, который совсем один.

Ему тяжело далась эта борьба внутри с собой, хотя он и не знал, почему так тяжело, да и почему вообще он вспомнил о нем.

Назар залпом выпил бокал шампанского и быстро окинул взглядом стол. Увидев смотрящую на него брюнетку с полными губами и роскошным декольте, он хищнически ей улыбнулся. Она не стала ломаться и строить из себя невинность. Уже через минуту она сидела рядом с ним, специально наклоняясь так, чтобы он мог спокойно заглядывать в это декольте, а его рука поглаживала ее красивые ноги, нескрываемые мини юбкой.

Через полчаса эта брюнетка, стоя на коленях, усердно трудилась своими пухленькими губками, а Назар смотрел на салют за окном и насаживал рукой ее голову на свой член, подсказывая ей нужный ему ритм.

Ну а дальше все закрутилось как всегда.

Только на третий день, придя в себя, он вспомнил, кто он и где. Потом он выслушивал рассказы пацанов, как он лихо бил посуду на столе, затем стрелял по елочным шарам на елке и трахнул Снегурочку прямо под этой елкой. Ну и еще много разных подробностей из его лихого отрыва.

Решив, что Новый год он встретил достойно, Назар дал команду всем возвращаться в Москву.

* * *

Первый день наступившего года всегда был самым удивительным днем. Алеша любил первое января за сказку, которую он дарил. Эту сказку можно было увидеть ранним утром Нового года. Именно в это время Москва вдруг становилась тихой и безлюдной, лишь следы прошедшего праздника на снегу в виде конфетти и мишуры говорили о том, что здесь было вечером. Но новый день вступал в свои права, оставляя прошлое в прошлом. Это удивительное начало года в самом его зарождении могли увидеть лишь немногие избранные, вышедшие на улицу первого января. Обычно таких было единицы, и Алеша относился к их числу. Он полюбил это день. Еще будучи совсем маленьким, когда как-то с бабушкой возвращался из гостей именно утром первого января, Леша увидел эту сказку красоты утра Нового года. С того момента он это и запомнил: тишину и безлюдность мира вокруг них, как будто все люди на этой планете исчезли, и есть только он один.

Вот и сегодня, добираясь до ипподрома, он с восхищением смотрел на фантастические пейзажи пустой Москвы. В ней не было людей. Наверное, этот контраст может понять только тот, кто знает Москву с детства и всегда видел в ней толпы людей в любое время года и в любую погоду.

В странном вакууме пустого пространства всегда оживленных улиц он добрался до ипподрома. Там, внутри, тоже было непривычно. Сегодня не было проката, сегодня не тренировались рысачники в качалках на кругу. В этот день пришли лишь те, кто по своим обязанностям должен был выполнить работы, возложенные на них. Обычно все это делалось быстро, и каждый стремился поскорее уехать домой или к друзьям продолжить встречать Новый год.

Алеша никуда не спешил, ему было некуда ехать. Хорошо, что, занявшись делами по конюшне, он перестал так остро чувствовать свое одиночество.

Шагая лошадь по проходу, он думал, сколько всего странного произошло в его жизни в прошлом году. Опять мысли вернулись к Назару, такому сильному, смелому, надежному, которому хотелось подражать и быть таким же, как он. Алеша опять подумал, как бы хорошо, если бы у него был такой брат, тогда они были бы всегда вместе. Леше очень хотелось быть с ним, он с теплотой в душе вспоминал те два дня, пока Назар жил у него и то, как было здорово осознавать, что он рядом. Как они в тот вечер поговорили по душам обо всем и сколько у них всего общего, а главное, Назар так же, как он, любит лошадей.

Алеша провел по шее коня и в задумчивости продолжил его шагать, прогоняя смущающие его воспоминания о прикосновениях Назара, тогда в амуничнике, и как ему было тогда хорошо. Он даже и сейчас не мог понять, что тогда с ним было, как будто он стал другим, почувствовав в себе незнакомые ему ощущения. Лешка покраснел и решил заняться раздачей сена лошадям, чтобы отвлечься от слишком ярких воспоминаний.

* * *

Второе января прошло так же умиротворенно тихо. Алеша чувствовал свое одиночество каждой клеточкой своего тела, наверное, только лошади и их присутствие рядом давали ему силы надеяться, что все изменится и будет по-другому. Не так, как сейчас, а лучше, вот только как лучше, он не знал. Находясь в конюшне, он ловил себя на том, что часто смотрит на двери, надеясь, что они откроются, и войдет он. Да, он ждал Назара. Зачем? Он сам не мог понять, но почему-то внутри он так хотел его увидеть.

Хорошо, что третьего января ему нужно было ехать в Лужники, заменить там Соню. Лужники встретили его шумным водоворотом праздника, где смешалось все воедино: и люди, и кони. Проникнув через служебный вход по заранее выписанному на него пропуску, Алеша окунулся в закулисный быт артистов. Начало представления должно было быть только через четыре часа. Сейчас шла репетиция всего этого новогоднего действа. С арены звучала музыка, везде по коридорам ходили артисты, а рабочие носили реквизит, вокруг стоял шум, крики, смех и общий гул праздничной вакханалии.

Насилу отыскав своих, Лешка сразу включился в работу. Петрович отправил его к лошадям, попоить их и почистить. Маша пошла с ним, на ходу рассказывая, как здесь весело было все эти дни. Да и Алеша сам это видел. Все вокруг не гнушались отмечать праздник, несмотря на предстоящие выступления.

Маха рассказала о Петровиче, который постоянно отмечает Новый год с очередными своими знакомыми, и такое отмечание прерывается только на сон, а потом опять или у них в гримерке идет застолье, или Маша ищет Петровича по другим гримеркам, чтобы отвести его проспаться. Судя по ее виду, она и сама регулярно поднимала себе настроение халявным шампанским, которое здесь просто лилось рекой.