В этот момент в конюшню зашли братки, включая Назара и Ефима.

— Вижу, вы подружились, — видя встающего Леху, задорно сказал Назар и, подойдя к коню, потрепал его по шее.

Конь как переменился. Взгляд его стал другим, он замер и стал спокойно ждать, пока Назар оглаживал его шею и морду.

— Я его Валей назвал, — через плечо он сообщил Алеше, — ты седлай и выводи. Первым поездишь, попрыгаешь на нем. Я посмотреть хочу.

На этих словах вся компания пошла в каптерку к Петровичу, а Алешка стал быстро седлать коня. Он даже не обиделся на него за то, что тот его выставил перед Назаром не очень красиво. Лешка решил, что сам виноват, и угостил коня сахаром.

— Валюша, — ласково произнес он, гладя его морду.

Жеребец съел сахар и горестно вздохнул, понимая — ну что можно взять с блаженного…

* * *

На плацу столпились все, ожидая, пока Лешка наконец залезет на коня. Конь не хотел стоять на месте, вертелся и приплясывал. Маха помогала его держать и подставила Алешке руку для того, чтобы он, оперевшись коленкой, толкнулся от земли, а дальше она его уже подкинет в седло. На таких высоких лошадей обычно влезали или с помощью специальных ступенек, или с помощью такой нехитрой подсадки. Поскольку конь не стоял на месте, подвести его к ступенькам не было возможности.

Петрович, наблюдая эту картину, прокомментировал:

— Может, сначала давай зверюгу на корде отгоняем, а то, видно, стоял он долго. Смотри, как погано себя ведет. За парня переживаю, не убился бы.

Назар лишь отмахнулся рукой, продолжая восхищенно созерцать своего коня.

Наконец Лешка, улучшив момент, запрыгнул в седло, Маха быстро отскочила в сторону. Конь сразу встал в свечку и замер. При немалом росте коня, свечка смотрелась эффектно. Лешка моментально обхватил коня за шею и, как обезьяна на дереве, замер на нем, обхватывая его и ногами. Он не боялся, хотя если конь потеряет равновесие, тогда они упадут на спину, причем внизу будет он, а сверху него туша в семьсот килограмм.

Но, видно, жеребец четко рассчитывал свои силы и, постояв на дыбах, он опустился на передние ноги, а затем резво рванул по периметру плаца.

Алеша сидел на нем как влитой. Он не тормозил коня, понимая, что пока тот не выпустит пар, все действия всадника бесполезны. Затормозить семьсот килограмм живого веса нереально. Вот так эффектно они и носились, но постепенно Алеша взял управление на себя, и теперь они уже носились в нужном ему направлении, поворачивали и потом даже стали тормозиться.

— Заходи на барьер, — услышал он голос Петровича и, повернув коня, пошел на стоящее препятствие. Конь взмыл вверх и, даже не напрягаясь, перепрыгнул стоящие жерди. А вот при приземлении Лешка почувствовал сильнейший пинок, который болью отозвался в позвоночнике.

— Зачем рано сел. Не садись в седло, стой дольше.

Алешка уже понял свою ошибку, то, что под ним совершенно иной конь, чем те, на которых он прыгал. Здесь другая техника прыжка, и у всадника должна быть другая техника, а то так можно и без спины остаться.

Следующие прыжки прошли менее болезненно, хотя Леша еще и не привык к новому стилю езды, но старался, и это смягчило жесткость ударов в его спину.

— Молодец. Слезай. Назар поездить хочет.

Алеша подъехал к Назару и лихо спрыгнул с коня, поморщился от боли в спине и в мягком месте, но не показал и виду.

Назар уже сам сделал стремена подлинней, и Леша подставил ему руку, чтобы так же закинуть в седло Назара. Тот, оперевшись коленом об его сцепленные ладони, легко оттолкнулся ногой от земли и сел в седло.

Конь спокойно пошел в сторону скакового круга, даже и не пытаясь что-либо сделать под сидящим на нем Назаре.

Видя это, Петрович прокомментировал:

— Видно, в Назаре признал хозяина… Кстати, Леш, как спина? Сильно болит? Да ладно, я же видел, как он задами работает. Ну ничего, я тебя научу на таких лошадях прыгать. Это тебе не прокатские клячи, здесь другая техника нужна.

Они смотрели, как Назар, выйдя на скаковой круг, отдал повод коню, и тот пошел хорошим, размашистым галопом.

Лешка уже в конюшне дождался возвращения Назара, когда тот накатался на своем жеребце и, забрав у него коня, стал его расседлывать.

Назар, не заговаривая с ним, ушел в каптерку Петровича, где были все, пока он катался. Лешке как-то стало обидно, что тот вот так молча ушел, хотя он не знал, о чем должен был поговорить с ним Назар или что сказать. Подумав об этом, Алеша, прихрамывая, повел коня в мойку.

В комнате братки пили и ели, дожидаясь Назара. Тот, быстро выпив и закусив, посмотрел на Петровича.

— Петрович, как и говорили вчера, коня Леха работает. Больше никого к Вале не подпускай, только он на нем ездит. Ты его тренируй. Я за все платить буду. За коня. Лехе зарплату, он ведь теперь как берейтор будет, раз коня работает, и тебе платить буду, чтобы тренировал его. Когда подготовишь, скажи, я соревнования оплачу, ну, что там нужно, коневоз, стартовые. И еще одежку спортивную Лешке подбери, на таком коне в обносках нельзя выступать. Скажешь тогда, сколько денег, я заплачу. Вот тебе на первое время, чтобы у коня все было. По рукам.

Петрович взял перегнутые пополам купюры и, убрав их в карман, пожал Назару руку.

Посидев еще недолго, вся братва, с шумом пройдя по проходу, уехала. Лешка опять только вздохнул, понимая, что Назар тоже уехал, так ему и нечего не сказав.

Вечером, после того, как Алеша отработал всех вверенных ему коней и уже хотел уходить, его подозвал Петрович.

— Назар назначил тебя берейтором этого Вали. Зарплату тебе будет платить за работу своего коня и мне платить за то, что тебя тренирую. И старты тебе будет оплачивать, когда я решу, что пора ехать выступать. Кстати, форму тоже тебе оплатит, там на следующей неделе как раз ко мне люди приедут, они из Германии вещи привозят. У них для тебя сапоги конкурные закажем, бриджи белые и редингот, ну и все по мелочи. Понял.

Лешка стоял и, слыша все это, думал, что такого быть не может. Неужели его мечта вдруг начала сбываться, и сейчас все, что говорит Петрович, это не сон. Это реальность, и этим он теперь будет жить. У него теперь есть настоящий спортивный конь, тренер и возможность ездить на соревнования.

Домой он летел как на крыльях, чтобы поделиться своим счастьем с бабушкой, зная, что она порадуется за своего внука, хоть и будет ворчать, что все эти лошади, это не серьезно и пора уже о жизни подумать. Да вот только для Лешки жизнь и лошади были едины, ну не представлял он своей жизни без лошадей.

Вальхензее. В его уме всплыла кличка коня, и он вспомнил урок географии, там им рассказывали про озеро в Баварии, в Альпах, еще учительница говорила, что это озеро очень чистое, а вода в нем небесно-голубая…

ГЛАВА 14

В Лешкиной жизни наступило счастье. Он не верил, что такое может быть, он не знал, что такое быть счастливым. Но каждый раз, просыпаясь утром, он улыбался этому миру, чувствуя, что бесконечно счастлив. Такое ощущение счастья давал ему его конь Вальхензее и осуществившаяся его мечта — тренироваться на настоящей лошади. С того момента, как он обрел этого коня, он обрел счастье. Теперь весь мир расцвел для него невероятными красками, и он любил этот мир.

Теперь Лешка еле отсиживал в школе занятия и несся на конюшню, а там все для него переставало существовать, были только тренировки и успехи или неудачи в них.

Даже Лешкино семнадцатилетние этой весной он встретил там же, на конюшне, купив торт и коробку конфет. Девчонки скинулись ему на подарок в виде специальных перчаток для верховой езды, и вот так торжественно, за чаепитием, он встретил свой день рождения. Конечно, дома бабушка тоже приготовила к его дню сюрприз, испекла в духовке вкуснейший пирог с яблоками. Варвара Петровна тоже видела, насколько ее внук изменился после этой лошади, о которой он ей все уши прожужжал, и даже она уже смирилась, что этот Валя стал неотъемлемой частью всех Алешиных разговоров.

Конечно, успехи в школе ее тоже волновали, но вроде внук тянул учебу, хоть не на пятерки, но на стабильные тройки с редкими четверками тянул. Она и этому была рада. Пусть хоть так учится, главное, что у мальчика есть увлечение, и он не пьет со сверстниками пиво по подворотням.

После того памятного дня, когда Назар привез коня и сам ездил на нем, он еще раза четыре приезжал на нем кататься. Пару раз в марте, потом еще разок в апреле, и вот уже и май наступил.

Алеша понимал, что у Назара много разных дел, и тому некогда приезжать к коню. Он часто разговаривал об этом с Валей, который тоже скучал по своему лихому хозяину. Отношения Вальхензее с Назаром действительно сразу перешли в полное признание превосходства Назара над ним. И Валя даже не пытался пробовать изменить эту иерархию.

А вот с другими людьми на конюшне он поставил сразу свою четкую позицию лидирующего альфа-самца. Тех, кто его обслуживал в виде уборки у него навоза и кормления, он терпел, но не подпускал к себе с вольностями, а если что, мог и зубами клацнуть. Всех остальных он просто презирал и не замечал. Только Петрович был для него авторитетом. В нем он постепенно признал тренера и, видя его стоящим в центре плаца, всегда уважительно подходил к нему и выслушивал все его наставления, которые он давал Алеше.

А вот с Алешкой у них сложились странные отношения. Он вроде и не подчинился ему, но в то же время как-то странно терпел его и позволял проделывать с собой все эти манипуляции по чистке и седловке.

Опять же под седлом вроде и импульсивно себя вел, но не высаживал его, не сбрасывал с себя.

Петрович усмехался этому странному тандему, вспоминая слова Назара о том, что они договорятся. И действительно, они договорились. Наверное, из-за общего связующего их звена в виде Назара. Вальхензее тоже менялся при его приходе, как будто скучал по нему и был счастлив его видеть. Так и Алеша, видя входящего в конюшню Назара, расцветал и старался спрятать лицо, чтобы никто не увидел его глупой улыбки счастья.

Вот так они жили и тренировались. А в начале мая Петрович объявил Алешке, что они поедут на соревнования в Битцу, так как он считает, что Леша вполне готов попрыгать на своем новом коне.

* * *

Настал долгожданный день стартов. В этот раз прыгали на малом конкурном поле, оно было песчаным. Старты были с колес. То есть выгрузил коня, поседлал, отпрыгал, загрузил и домой.

Маша поехала с ними, взялась помогать. Она-то знала, как тяжело все самому делать, когда ты и выступаешь, и еще за конем должен смотреть. А спортсмену важно смотреть, как другие прыгают, чтобы их ошибки учесть, да и маршрут зрительно видеть. На Петровича в виде помощи надежда малая, он сразу к знакомым тренерам ушел, поболтать да и выпить помаленьку, как он сам говорил об этом.

Леша с благодарностью смотрел на Машку, которая по приезде занялась конем, а он побежал в мандатную комиссию подтвердить свое участие, показать документы и заплатить стартовые. Хоть Маха и не любила этого коня за покусанную в первый же день ягодицу, но все равно не отказала Леше в помощи.

Валюша ее терпел, наверное, осознавая важность момента, и позволял себя чистить и седлать.

На эти соревнования обещала приехать Аня, которая все это время с завидной регулярностью приезжала к нему на тренировки, а когда Алеша освобождался раньше, он всегда провожал ее до дома. Она сама попросила разрешения приехать сегодня сюда, сказав, что ей интересно посмотреть, как кто прыгает, так как она тоже планирует потом выступать.

Пробегая из мандатной комиссии рядом с трибунами, он увидел Аню, она улыбнулась ему и помахала рукой. Лешка помахал в ответ и помчался к коню. По расписанию его маршрут под номером пять должен был начаться через тридцать минут. Он прыгал пятнадцатым. Еще нужно было найти Петровича и отвлечь его от дружеских разговоров.

Алешка очень волновался, ведь это его первые старты на этом коне. Он понимал всю ответственность происходящего и перед Петровичем, который его тренировал, и перед Назаром, который за все платил и, наверное, хотел видеть своего коня в победителях.

— Ну, Валюша, не подведи, — сказал Лешка, запрыгивая в седло, и похлопал коня по шее.

— Старайтесь там, — Машка тряпочкой протирала ему сапоги, которые запылились, пока он бегал, доводя их блеск до идеала, — тем более у тебя столько зрителей.

— Ты про Аню…

— Она тоже приехала? Нет, не про Анечку… Назар со своими на трибуне сидит, тебя посмотреть приехали.

Маха показала рукой в сторону трибун, и Алеша увидел его. Хотя было и далеко, но он увидел Назара и Ефима, рядом с ними еще ребят. Его сердце бешено застучало. Он перевел дыхание и заставил себя успокоиться. Теперь он точно должен выиграть.