А он сам останется в этом мире, где царит кровь, смерть, где правят деньги и закон сильного. Но Назар сильный, и он здесь выживет ради него. А его мысли и желания… он их похоронит глубоко внутри себя, он сможет это перебороть в себе, он сильный, он сможет…

На поясе его брюк пискнул пейджер. Назар прочел сообщение и, взяв телефон, выдвинув у него антенну и набрал номер. Ефим ответил сразу.

— Чехи на черкизон наехали. Нездоровая канитель там началась. Наши в курсе. Стрелка через час. Подъедешь?

— Да. Без меня не начинайте.

Назар нажал на отбой. Из рассказа Ефима он понял, что чечены опять наехали на их смотрящего черкизовского рынка в попытке подмять рынок под себя. Но это Назар им не даст. Значит, через час будет стрелка, которая закончится стрельбой.

"Вот это моя жизнь. А твоя должна быть другой. Я клянусь, что она будет другой, чистой и светлой. Клянусь".

ГЛАВА 15

Заканчивался первый месяц лета. Теперь, обретя свободу от школы, Алешка с утра до ночи проводил время на конюшне. Вот и сейчас он торопливо собирался, ссыпая с газетки засушенные сухарики для лошадей. Он всегда сам сушил их, нарезая черный хлеб небольшими квадратиками и посыпая их солью. Зимой сухари сушились на батарее, а летом на подоконнике. Он бережно завязал мешочек, уже представляя, как Валюша будет, несмотря на все свое презрение к людям, выпрашивать у него эти сухарики. Ведь для лошади сухарик с солью — самое лучшее лакомство.

Варвара Петровна, зайдя на кухню, с улыбкой наблюдала за его действиями.

— Лешенька, подожди, поговорить с тобой хотела. Тамара, моя подруга по работе, ты ее, наверное, помнишь, Тамара Ивановна, приглашает меня к себе на дачу на все лето пожить. У нее там домик в дачном товариществе, это с Ленинградского вокзала примерно минут тридцать ехать, а там недалеко от станции идти.

— Бабуль, так это здорово. А то все лето одна в квартире просидишь, а там на природе побудешь.

— Я ведь за тебя отвечаю перед мамой твоей, как же я тебя одного оставлю… хотя ты теперь с утра до ночи на конюшне, я тебя и не вижу совсем.

Конечно, Алешка понимал, что все это время он оставляет бабушку совсем одну дома, но что он мог с собой поделать? Его как магнитом тянуло туда, к лошадям.

Бабушка тоже понимала, почему он там, и она была рада, что ее внук нашел в жизни свое призвание. Конечно, она была бы счастливее, стань он инженером или строителем, но раз этому не суждено было случиться, то она приняла занятие любимого ею внучка. В душе она все равно была рада, что Лешенька так увлечен лошадьми. Она видела его сверстников, да и всю молодежь сейчас: одни пили и курили, другие кололи какую-то гадость, а третьи шли в бандиты. Так что Варвара Петровна приняла выбор внука быть с лошадьми.

Когда подруга по работе, с которой она поддерживала связь, даже выйдя на пенсию, пригласила ее к себе на дачу, Варвара Петровна решила поехать к ней, так как видела, что ее внук все равно днями пропадает на конюшне и приезжает только ночевать. Да и все-таки Алешенька уже школу окончил, нельзя же совсем ему не доверять.

Поговорив о предстоящем переезде бабушки к подруге, Алешка поехал на ипподром.

Там Петрович опять стал спрашивать его о делах. Вот уже не в первый раз тренер так настойчиво интересовался его жизнью. Раньше, конечно, такое тоже случалось, но не так часто и не так подробно, а вот теперь он стал интересоваться всем, чем живет парень. Но Лешка, как человек, которому нечего скрывать, искренне ему всегда все рассказывал. Вот и сейчас он поведал все события своей жизни, и в том числе то, что в конце недели он поедет с бабушкой за город, чтобы помочь ей перевезти вещи, и саму ее проводит до дачного домика подруги, где бабушка планировала жить до осени.

Петрович все выслушал, затем сказал, чтобы Лешка шел седлаться. Сегодня он был в настроении стоять на плацу и тренировать его на Вальхензее, Вене и Бадминтоне. Алеша с радостью побежал переодеваться.

* * *

К концу недели Петрович, опять выудив Лешку из денника и зафиксировав, строго сказал, чтобы он не вертелся и послушал его.

— Да мне же еще Амперу ноги бинтовать.

— Успеешь. Слушай внимательно. Ты ведь на этой неделе бабушку отвозишь к подруге? Хорошо, тогда в следующий понедельник поедешь.

— Куда? — Алеша удивленно посмотрел на Петровича.

— В лагерь… да не боись, в конный лагерь. Слышал, небось, о таком. Это для детско-юношеской Битцевской школы каждое лето под Чеховым такой лагерь организуют. Там вся эта школа со своими конями будет и тренерами. И тебя туда до осени пристроим с Вальхензеем. Я уже с тренерами договорился, у них позанимаешься, да и вообще летом нужно на природе быть, отдыхать и тебе, и коню. А то что он здесь весь день в деннике стоит? А там в реке его купать будешь, да и по полям поскачешь. Ну, только аккуратней, а то это еще та зверюка, разнесет так, что не остановишь. Ты на шпрунте на нем езди, понял?

Лешка понял, что сбывается еще одна его нереальная мечта. Как мальчик, который вырос в городе, он только и мог мечтать о том, чтобы пронестись на коне по полю или купаться с ним в реке. И вдруг Петрович говорит ему об этом сам.

— Но ведь это — конь Назара. Может, он против будет?

— Он все это и организовал, как узнал, что у тебя бабушка уезжает. Ты знаешь, как в этот лагерь попасть тяжело. Практически нереально. А он решил этот вопрос.

— А откуда он узнал, что бабушка уезжает?

— Как откуда? От меня конечно. Он меня сам просил у тебя расспрашивать, как ты живешь, и ему говорить, да и тренировками он твоими регулярно интересуется, — видя растерянное лицо Алеши, тренер не смутился. Петрович решил, что парень так из-за тренировок расстроился. — Нормально все, Лех. Там тренера хорошие, ты не переживай. Позанимаешься у них, попрыгаешь. В общем, ты все понял. В понедельник коневоз будет, а ты будь с вещами своими, и чтобы конь с утра был готов. Понял?

— Понял.

Лешка в растерянности так и стоял у денника, пока Петрович шел по проходу.

Когда Алеша чистил и седлал Вальхензея, он разговаривал с ним о таком непонятном для него поведении Назара. Ведь после того памятного вечера, когда они сидели в ресторане и так откровенно разговаривали друг с другом, Назар больше не появлялся, и Алеша был уверен, что он занят своими делами и не вспоминает его. А оказалось все не так. Получается, все это время Назар постоянно интересовался его жизнью. Алеша вспомнил, что действительно Петрович постоянно его обо всем расспрашивал.

Вот всеми этими мыслями и переживаниями он и делился с Валей, который от такого потока информации даже вел себя прилично, тихо стоял и не пытался отодвигаться от Лешки, который чистил его с табуретки. Алешка тихо вещал ему о том, что, конечно, ему так приятно знать, что, оказывается, Назару интересны его успехи в спорте и то, как он прыгает. Вообще Лешка понял: ему только от одной мысли, что Назару интересна его жизнь, становилось светло на душе.

Шагая коня перед началом тренировки, Алеша обсуждал с ним предстоящую поездку в этот лагерь и то, как им там будет здорово. И вообще, он даже о таком и не мечтал, а Назар вот взял и организовал для них эту поездку.

* * *

Это лето выдалось жарким. Именно таким, каким и должно быть настоящее лето. Дни были ясные, солнце нещадно палило, а редкие дожди с грозами только радовали, принося свежесть и питая иссушенную землю. Алеша впервые был за городом. Нет, конечно в детстве родители вывозили его за город, но это обычно на день или два, так как у них не было дачи, а те, кто их приглашал к себе в гости, делали это на субботу и воскресенье, и потом все возвращались в Москву. Поэтому природа Подмосковья, которая окружала его, эти сосны и поля с перелесками, все было для него в диковинку. Он полной грудью вдыхал этот упоительный воздух с запахом травы, и, казалось, не мог насмотреться на окружающий его пейзаж такой обычной для всех, но такой сказочно красивой для него русской природы.

Конный лагерь располагался в сосновом бору. Между высоких сосен стояли деревянные двухэтажные домики, в которых жили приехавшие сюда дети. Возраст этих детей был от двенадцати до восемнадцати лет. Все они, естественно, были спортсменами, вот только в разных дисциплинах конного спорта. Здесь были и конкуристы, как Алеша, и те, кто занимался выездкой, и еще небольшое количество троеборцев.

Тренеры жили в таких же постройках, но обычно они занимали три домика, стоявшие чуть в стороне от остальных.

На территории лагеря были и стандартные корпуса, построенные еще в СССР. Они были двухэтажными, и там располагалась столовая, спортзал и большой актовый зал со сценой. Еще был открытый бассейн, в который все ходили по расписанию. Хорошо, что в каждом домике был предусмотрен душ и туалет, это считалось здесь высшим благом цивилизации. Конечно, в основном корпусе тоже были душевые, но до них нужно было идти. Туда ходили только постираться, так как там стояли общественные стиральные машины.

Туда же тайно приносили постирать конные вещи в виде потных вальтрапов и попон. Администрация запретила это делать и страшно ругалась, если находила в стиральной машинке предметы, явно нарушавшие их правила. Но конники все равно проникали в помещение, где стояли стиралки, и пихали в них эти вещи, так как стирать на руках это было лениво. Другое дело в машинке.

Это был не обычный лагерь, это был конный лагерь, и этим все было сказано. Ни о какой дисциплине здесь и речи не шло. Хотя, конечно, старшие и поддерживали порядок, но само понятие дисциплины здесь отсутствовало. Поскольку принудительную дисциплину в виде соблюдения графика жизни и правил поведения в лагере здесь поддерживали сами кони. Да, именно кони, и с ними хочешь не хочешь, а будешь соблюдать четкий график жизни. Рано утром коней нужно было попоить. А это ведро воды минимум, принесенное на руках от крана, который был расположен далеко от построек летней конюшни. Потом лошадям нужно раздать сено, затем овес. Когда лошади съедят свой завтрак, собрать у них кормушки, иначе ведра и тазики, из которых они ели, потом будут просто затоптаны или разгрызаны всегда любопытными на новые развлечения лошадьми. После кормления шла уборка денников: нужно было собрать навоз, вывезти мокрые и грязные опилки на тачке и той же тачкой завезти сухие. Потом шли тренировки. Дальше — обед. То есть опять вода, сено, овес. Причем не просто овес, а запаренный кипятком и перемешанный с отрубями. Далее опять уборка навоза в денниках. Затем время на тренировку и вечернее кормление, все по той же схеме. Так что о поддержании дисциплины здесь и речи не шло. Когда коннику ее нарушать, если с утра до ночи он крутится как белка в колесе? Только успевай в промежутках между этими занятиями сам позавтракать, пообедать и поужинать. Еще успеть сбегать в бассейн или, пока тебя кто-то подменяет, поспать часок в прохладе дома, так как с утра кормление лошадей было в шесть часов, а вечером в десять. В таком графике особо не расслабишься, но конники — народ веселый и, подменяя друг друга, все успевали и тусить, и гулять, и, конечно, бухать. Эта славная традиция алкогольных возлияний была везде. Конечно, не в больших количествах, но детишки, вырвавшиеся на свободу от опеки родителей, пробовали запретные напитки. Но вот только во всем этом тоже было одно "но": все знали, что работу с лошадьми никто не отменял, как и тренировки, поэтому каждый пил и знал свою норму, понимая всю возложенную на него ответственность.

Была и еще одна особенность этого лагеря: девяносто процентов его составляли девушки разных возрастов. Вообще, в конном спорте в основном почему-то девушки, а мужской пол там редкость, а уж если и есть, то просто окружен цветником из особ женского пола и повышенным вниманием.

Так что Алеша сразу попал в эпицентр такого цветника. Он никогда не считал себя красивым, но почему-то девчонки вдруг стали обращать на него особое внимание. Там было еще несколько парней, с которыми он старался держаться, но и это не спасало от постоянного преследования женским полом. Причем из всех юношей, находившихся там, почему-то именно он пользовался таким спросом. Лешка этого не понимал. Ростом он особо не вышел, его практически метр семьдесят был явно мал для идеала мужчины, хотя Петрович сказал, что такой рост самый лучший для всадника: высокому человеку уже проблемно сохранять баланс на коне. Свои волосы после показательной стрижки братками Назара он теперь регулярно стриг в парикмахерской не потому, что испугался. Наверное, он делал это ради Назара. Ведь тот столько для него сделал и коня еще такого дал. И если Назару хочется видеть на его голове короткую стрижку, то Лешка станет так стричься. Как все: обычно и коротко.

Вот он и не понимал, смотря на себя в зеркало, почему девочки так упорно ходят за ним, и тогда он решил: это из-за коня. Конечно, высокий, вороной, импортных кровей Вальхензей сразу привлекал к себе взгляды, как только Алеша выезжал на нем на тренировку. Вот и решив, что его успех кроется в коне, он стал спокойнее воспринимать постоянное девичье окружение.