– Не получится… – горько возразил Корнеев. – Степка обувается исключительно на китайском рынке, а сейчас даже у трудолюбивых китайцев сон. Придется ему остаться. Нет, я, конечно, тоже с ним останусь, послежу. Он, знаете, ночью храпит, так я его переворачивать буду, чтоб не слишком хозяйку смущал.

– Ну я не знаю… – окончательно расстроилась Милка.

Ее братец с группой поддержки, довольно усмехаясь, ждали, чем же закончится их шутка.

– Вот что, – Ляна решительно сунула в руки Корнеева довольно крупную сумму. – Сходите с Милкой в бутик и купите нормальную обувь парню. Пусть это будет… подарком, если уж так все вышло…

– Ну не-е-ет… – замахал руками Васяткин и даже сбежал от таких денег в кухню. – Ничего себе! Да за такие деньги! Да что я, девочка по вызову, чтобы за час такие шальные деньги загребать? Не-е… я не возьму…

Пока его уговаривали, в кухню вбежал удивленный братец Милки с черной кроссовкой в руках.

– Ляна! Глянь! И в мой башмак кто-то пены накидал! Блин! Как же мне теперь? – и он страдальчески морщил лицо. – Мне, наверное, тоже деньги нужны будут… ну, чтобы в бутик-то?

При этих словах отчего-то вытянулась физиономия у Корнеева.

– Бли-и-и-ин!!! Ну и какая сволочь… Блин! Да у меня ж! Вот гады! Слышь, красавец, эт ты, что ль, в мою кроссовку этой дряни натолкал?

– Чего это в твою-то?! – возмутился братец подруги. – Это я в свою натолкал! Мои ж черные!

– И мои тоже! – пожирал его глазами Корнеев. – Только у тебя шнурки белые, а у меня черные, видишь? Ты, блин, вообще башкой-то жрешь только, что ли?! Ну смотреть же надо!!!

– Да ладно! – не верил виновник. – Какие твои-то?

– Витька, слышь. Вот твои… – любезно подсказал кто-то из друзей. – А те, что ты устряпал, точно его!

На Витьку страшно было смотреть.

– Слышь, парень, я не хотел… я свои хотел… ну, блин, ну надо ж… – Неудачливый Витька не знал куда деваться. Причем не похоже было, что его терзают угрызения совести из-за кроссовок Васяткина. – Не, ну серьезно ж хотел только себе!

– Та-а-а-ак!!! – зверем глянула на него сестрица. – Значит, так, я тебе на машину денег не одолжу, пока этим парням все не оплатишь! Нет, ну ты на него посмотри – прямо Афродита! Без пены ни шагу!

Витька клятвенно пообещал занести деньги прямо сейчас же и шумно унесся вместе с друзьями, а Ляна с Милкой пригласили пострадавших поужинать – все равно Витьку ждать.

За столом речь сначала пошла о работе – а как же иначе, если ужинаешь с начальством!

– Васяткин, а у нас там горящая путевочка в Турцию была, – деловито хмурилась Милка. – Ты ее продал, что ли?

– Ее Мария Тарасовна выкупила, – пояснил Степан. – Она очень просила. У нее с зятем какие-то проблемы, вот и решила отдохнуть.

– Так она ж отдыхала уже! – вытаращилась Милка. – В том месяце ездила, и сейчас опять?

Корнеев махнул рукой:

– Людмил Глебовна, Тарасовне надо…

Мария Тарасовна была самым старым работником агентства и по стажу, и по возрасту. Пожилая женщина, работая техничкой по четыре часа в день, регулярно выкупала горящие путевки, загружалась за границей баулами, а потом торговала на рынке привезенными шмотками. В тот раз, как видно, товар быстро разошелся, и женщине снова потребовалось ехать за рубеж.

– Но ведь она совсем недавно ездила… – припомнила и Лянка.

– Да пусть едет, иначе она нас разорит совсем, – вздохнул Корнеев. – Она ж перебитая вся, как Джеки Чан, и все травмы производственные! Тут вот опять – мыла полы у нас в кабинете, составила все стулья на стол… Вы видели, сколько у нас стульев и какой стол? Так вот, она нагромоздила пирамиду и давай тряпкой возить. А сама… ну нет бы аккуратненько, так ведь своим задом стол и двинула! И вся эта пирамида… мы со Степкой думали, помрет она…

– А ей хоть бы хны, – кивнул Степка. – А вот кресло мое сдохло… жалко.

Очень скоро вернулся Милкин брат, теперь уже без друзей, притащил деньги, спиртного да еще и закуски целый пакет – очень ему нужно было, чтобы Милка деньги на машину одолжила. И началось примирение.

Сначала выпивали очень степенно, вроде бы даже нехотя, но уже через полчаса голоса стали громче, хохот веселее, а потом и вовсе – включили музыку и пустились в пляс.

Давно уже Лянка так не отрывалась. И чего, спрашивается, не танцевала? Нет, они с Даней бывали в ресторанах часто, но он не любил быстрые танцы, а одной Лянке было не совсем удобно. Сегодня же звучала только быстрая музыка, и Лянка плясала вовсю. И Милка тоже. И Витенька. А Васяткин с Корнеевым и вовсе вытворяли невесть что.

– Как здорово получилось сегодня, точно? – сверкала глазами Милка, когда они с Лянкой убежали на кухню. – Парни-то какие молодцы, да? Разве за ними какой-то там… старичок угонится?

Милка явно на кого-то намекала, и Ляна ее поняла.

– А мне вот кажется, что они бледненько смотрятся на фоне Дани, – чуть высокомерно скривила она губы. – Ну да, веселятся, ну да, пляшут, но… глубины не хватает. Проигрывают.

– Нет, ну против Дани-то конечно, – сразу же согласилась Милка. – Я Даню и не имела в виду. Я про тех… ну которые совсем уж старые. А чего ты? Такие тоже есть!

Лянка хмыкнула, и подруги заторопились в комнату.

Там звучала какая-то очень ритмичная музыка, и Васяткин с Корнеевым показывали настоящий класс! Причем их мало волновало, видит ли их мастерство кто-то еще. Они просто жили сейчас музыкой, и их тела отзывались движениями на каждую ноту. И так здорово у них получалось, так зажигательно, что не было сил просто сидеть и смотреть – надо было нестись туда, к ним! И подружки уже были на середине комнаты и с чувством выделывали ногами, руками, гибким станом черт-те что.

– Точно! – кричала Милка, стараясь переорать музыку. – Я, Лян, прямо сейчас и поняла – проигрывают!!! Сейчас они точно проигрывают Даньке! И мы с ними! Про! Иг! Ры! Ва! Ем!

Все разошлись, когда за окном уже было светло. Корнеев с Васяткиным вызвали такси и по лестнице решили спускаться просто в носках. А уж завтра…

– Завтра можете на работу не выходить, – благодушно разрешила Лянка, – вам все же… надо позаботиться об обуви.

– Спасибо! – душевно поблагодарил Степан и даже приложился к Лянкиной ручке.

Его губы были сильные и горячие… Лянка непроизвольно руку отдернула. Корнеев же только ухмыльнулся и потянул друга за собой.

– На этом лобызания считаю закрытыми, – величаво произнес он и распахнул двери.

Они вышли вместе с Витькой, который все еще считал себя виноватым и по всему подъезду так и бубнил свои извинения.

– Ну и чего ты их балуешь? – спросила Милка. – Пусть бы на работу выходили. А то прямо – надо же! Я ж тоже ночь не спала, а ведь на работу пойду!

Лянка с хитрецой уставилась на подругу.

– Милка! А тебе что – без этих двух и вовсе работать не хочется?

– Ты чего?! – испугалась Милка. – Совсем, что ли? Ну ты, Ляночка, как придумаешь! Не хочется! Ха! Кто-то меня будет спрашивать – хочется мне выходить или нет!

– А чего это ты так всполошилась? – уже внимательно присмотрелась к подруге Лянка. – Угадала я?! Ну ты даешь! Ой! Точно! Угадала! А как же Пашка?!

Пока Лянка хлопала в ладоши и верещала неизвестно с какой радости, Милка уже успела с собой совладать и теперь только небрежно фыркнула:

– Ляна, у тебя какие-то… какие-то фантазии разыгрались на свободную тему. Прямо сочинение пора писать: «Как я придумываю сплетни»! Неужели ты подумала, что я вот так сейчас возьму и брошу Павла? Ерунда какая-то! Ты же вот своего Данечку не собираешься бросать?

– Ну ты сравнила!

– Вот то-то и оно… – вздохнула Милка и махнула рукой. – И вообще, давай думать – будем приглашать Васяткина и Корнеева на новоселье или нет?

Лянка опешила:

– А их-то зачем?

– Ну все же… сотрудники, – неопределенно пожала плечом Милка. – И потом, неудобно как-то – они тебе помогали мебель таскать.

– Ой, Милка-а-а, не мудри! – погрозила ей пальцем Ляна. – Мебель! Чего-то про братца Витеньку даже не заикнулась.

– А что мне Витенька? Здесь хоть Пашка поревнует… Сама же говоришь – муж мужем, а любовник нужен!

– Так Пашка тебе еще не муж! – напомнила Ляна.

– Вот в том-то и дело! – насупилась Милка. – Живем – не пойми что! Гражданский брак называется! А по мне, так это и не гражданский, а просто – чистый брак! Бракованные какие-то отношения. Вот и пусть призадумается!

Лянка беспечно мотнула головой:

– Ну если у тебя все так продумано – мне не тяжело, пожа-а-алуйста! Давай и этих двоих пригласим. Хоть будет с кем поскакать, а то мой Данечка не больно-то быстрые танцы уважает.

После такого решения окрыленная Милка унеслась домой, а Ляна осталась одна среди полного бардака. Надо было бы лечь спать – Ляна уже забыла, когда нормально высыпалась, все время ложилась за полночь. Но спать не хотелось. Она потихоньку начала убирать посуду, потом еще раз оглядела комнату и принялась за полы.

Через два часа она уже не могла прикрыть рот – зевала не переставая, а ведь именно сейчас надо было предупредить девчонок из салона красоты, что она завтра забежит, надо было докупить кое-что к столу, ресторанная закуска – это конечно, замечательно, но надо, чтобы и холодильник не сверкал пустотой. А вино! А салфетки! А приготовить платье?! Нет, выспаться, видимо, и сегодня не получится. Это еще хорошо, что она квартиру привела в полный порядок, хоть сейчас гостей зови.

И все же она уснула. То есть ненадолго присела, чтобы позвонить в салон красоты, а проснулась уже от настойчивого звонка.

– Сейчас… – подскочила она и бросилась к двери. – Ой! Даня!

На пороге и в самом деле стоял Данил. Он сегодня выглядел как-то… не совсем обычно – при полном параде. Строгий костюм, рубашка в тон и даже галстук. Лянка на секундочку даже испугалась – не предложение ли он собрался делать? А что – как начнет сейчас руку и сердце предлагать, и чего делать? Маменька точно не перенесет.

– Ляна, что с тобой? – озабоченно спросил Данил. – Ты в порядке? Почему так долго не открывала? Я звоню-звоню…

– А сколько времени? – испуганно моргала Лянка и, вспомнив про сюрприз, который наметила сделать Дане только завтра, замахала руками. – Ой, Дань, ты не заходи… я лучше сама выйду.

Брови у Данила изумленно полезли на лоб.

– А что случилось-то? Я не вовремя? Ты не одна?

– Ну что ты такое говоришь? Я совершенно одна! Только… я сплю. Ну… бывает же такое – захотел человек спать, ну и… уснул.

– В девять часов вечера? Ты? – не поверил Данил. – Странно… А мы что – так и будем стоять в подъезде?

– Так я ж говорю, я сейчас сама выйду!

Но Данил не стал ждать, когда Лянка выйдет к нему сама, он быстро подхватил ее на руки и затащил в прихожую.

– Даня! Ну не заходи! – кричала Лянка, болтая ногами изо всех сил. – Я же ведь сказала, я сама выйду!

Но чем громче и яростнее она кричала, тем упрямее Данил продвигался в комнату.

– Ого!!! – увидел он преобразившуюся гостиную и от удивления выпустил Лянку из рук. – Вот это… это хоромы! И когда ты только все успела? А кресла какие! Ух ты! Это у тебя домашний кинотеатр, да?

Лянка неловко приземлилась на ногу и теперь стояла надувшись – мало того, что сюрприз погиб, так еще и нога теперь…

– Ляночка! А чего ж ты мне не сказала? Это ж… сколько всего перелопатила! Я бы помог!

– Я тебе сюрприз сделать хотела, а ты! – обиженно отвернулась она к окну. – Теперь вот… завтра ничего интересного тебе не будет.

– Зато сегодня будет! – снова подхватил он ее на руки и понес в спальню. – Лянка, я по тебе так соскучился! Из дома сбежал, принесся, а ты открывать не хочешь! А потом еще придумала – не заходи! Да разве я могу не зайти?! Да я ж себе сразу представил, что у тебя здесь целый батальон… поклонников!

– Даня! Не трогай меня! Ты меня сейчас всю помнешь своим галстуком! Это он ко мне из дома сбежал! Все порядочные мужики дома в трениках ходят, и чтоб коленки вытянутые обязательно, а этот… как на собрании директоров! Кого это ты там удивлять собрался?! Ой, да пиджак-то сними!

Следующий день начался по известному сценарию – в пять утра любимый чмокнул Лянку в теплую щеку и нежно прошептал:

– До вечера, девочка моя.

– Да! Даня! – вдруг села на кровати Лянка. – Сегодня в пять часов у меня новоселье. Ты просто обязан быть, я тебе сюрприз хотела сделать, но раз уж ты раньше пришел, то… будешь теперь смотреть только на меня и моих гостей, а все новое в квартире ты уже видел.

– Хорошо, любимая, сегодня в пять, – смешно сморщил нос Данил и поспешил в прихожую.

И Лянка твердо решила – до часу дня она даже глаз не откроет! Ни за что! Она даже не поленилась вскочить и выключить телефон. Все! Теперь она будет только спать.


В пять вечера было все уже готово, не хватало сущей безделицы – гостей. Лянка слишком не переживала, скорее всего виной эта противная традиция – прийти надо обязательно на полчаса позже. А то и на весь час. То есть чем важнее персона, тем большее опоздание она себе позволяет. Чтобы уже все сидели за столом, а последний гость пришел, и к нему сразу повышенное внимание, а он, опоздавший, вроде как и смущается, и просит на него не обращать внимания, а возле него между тем вьюном вьется хозяйка, а гости уже и забыли, кто же виновник торжества! Ох, и не любила эту традицию Лянка!