Мы расположились в номерах на втором этаже гостиницы. Потом отправились в ресторан проверить и опробовать аппаратуру. Нам показали стол, который будет накрыт специально для артистов и наши места. После репетиции мы поели и разбрелись по номерам. До прихода гостей оставалось четыре часа.

Когда стемнело, весь комплекс преобразился и засиял разноцветными огнями. У входа в ресторан празднично замерцали три богато наряженные ёлки. Празднование началось.

Выступление моё публика приняла на ура. Меня не хотели отпускать со сцены, и я с удовольствием спела ещё одну песню на бис на радость гостям и Клинковскому... После своего выхода я ещё часик посидела за столом и где-то в половине второго ночи, простившись с коллегами, отправилась в номер. Мне не нравилась атмосфера в этом заведении: там было очень шумно и слишком накурено. Кроме того, мне хотелось поскорее скрыться от пристальных взглядов присутствовавших в зале людей. У меня было такое ощущение, что мужчины, глядя на моё серебристое, обтягивающее фигуру платье, мысленно меня раздевают, а женщины – тихо проклинают… Возможно, всё это я себе только нафантазировала, но, тем не менее, я не испытывала удовольствия от пребывания там.

Стас проводил меня до дверей номера и вернулся в ресторан. Он, как всегда, не упускал возможности завести новые знакомства и извлечь пользу от пребывания обществе богатых людей.

Придя в номер, я сняла платье, смыла макияж и сразу же встала под душ, чтобы поскорее избавиться от резкого запаха табака, пропитавшего волосы и кожу. После этого я включила телевизор, потушила свет и легла в кровать, прихватив с собой мобильный телефон.

На экране мобильного высветились два десятка пропущенных вызовов и ещё больше сообщений.

"Как много желающих меня поздравить, и как мало среди них по-настоящему искренних людей!" – думала я, просматривая фамилии звонивших.

Среди всех этих вызовов я обнаружила три звонка от Дёмина. Не сумев до меня дозвониться, он, как и все, прислал поздравительное сообщение. "Спасибо, господин Дёмин… – прошептала я, прочитав его сообщение. – И вам желаю того же… Любопытно, с кем вы сейчас? Думаете ли обо мне? Да нет! Вряд ли… Скорее всего сжимаете какую-нибудь девицу в своих объятиях, шепча ну ушко сладкие илживые слова… Кто же эта счастливица, удостоившаяся чести встретить с вами Новый год?... Быть может, если бы я приняла ваше предложение и сказала бы вам желанное "Да!", рядом с вами сегодня была бы я… Хотя, кто его знает?... Вы, ведь не любовь мне предлагаете, а ни к чему не обязывающую порочную связь – просто секс…"

Я выключила телефон, решив, что отвечу всем завтра, и отложила мобильный в сторону.

Веселье было в самом разгаре, и шум, раздающийся отовсюду, не давал мне спокойно уснуть. Окна моего номера выходили во двор, где перед входом в ресторан топтались на перекуре охмелевшие гости, громко разговаривая между собой. Время от времени до меня доносился чей-то вульгарный смех, затем весь этот шум перекрыл бесконечно долгий салют, а чересчур громкая музыка, раздававшаяся из динамиков, делала обстановку ещё более невыносимой… Но что поделаешь? Это Новый год! К тому же, подобная атмосфера была для меня привычной.

Я надеялась, что телевизор немного заглушит эти звуки. Как бы там ни было, мне не пришлось долго мучиться, ибо, не смотря ни на что, усталость взяла верх, и я задремала.

В какой-то момент громкий треск неожиданно разбудил меня. Я вскочила с кровати и подбежала к окну. Звук был похож на выстрел, но я решила, что у меня просто разыгралась воображение, а это – всего лишь очередной салют. Через пару секунд всё повторилось, на этот раз в сопровождении криков и шума. Внизу, под моими окнами творился настоящий переполох: какие-то здоровые мужики в чёрных костюмах (видимо, из числа гостей) беспорядочно бегали по территории комплекса; кучка людей выбежала из ресторана и ринулась в сторону отеля, прикрывая головы руками; в воздухе повис истошный женский визг, а огромная собака, находившаяся на привязи, металась по клетке и беспокойно гавкала. Я поняла, что здесь действительно происходит что-то нехорошее и бросилась к двери – проверить, закрыта ли она. Потом схватила телефон и набрала Стаса. "Сиди в номере и не высовывайся! Всё потом!" – прокричал в трубке голос Клинковского и умолк.

Я не на шутку испугалась. В суматохе с трудом отыскала пульт, выключила телевизор и замерла, прижавшись к стене рядом с окном. Сердце билось, словно у загнанной лошади. Я стояла, почти не дыша, и прислушивалась, стараясь понять, что происходит снаружи. Когда, наконец, всё затихло, я слегка приоткрыла уголок занавески и украдкой выглянула в окно. Всё было спокойно.

Минут через пять позвонил Стас и сказал, что всё в порядке. Он велел мне успокоиться и ложиться спать. Однако он так и не сказал мне, что же всё-таки произошло.

На следующий день, случайно услышав разговор кого-то из обслуживающего персонала, я узнала, что ночью действительно была перестрелка. От этой новости я пришла в ужас! Не теряя ни минуты, я помчалась к Стасу. Я постучала в дверь, но видимо, никто не собирался мне открывать. Несмотря на это, я и не подумала уйти, а стала стучать сильнее и настойчивее. Через минуту сонный Клинковский в банном халате показался в дверях номера. Как выяснилось, он ещё спал и вроде как не слышал моего стука.

– Кира, это ты? – с удивлением пробормотал он, протирая глаза. – Что ты здесь делаешь?

– Может, пригласишь меня войти? – буркнула я сердитым тоном, дав понять, что я очень недовольна.

– Прости, не могу, – ответил Стас, и я поняла, что он не один. – А что случилось?

– Ты ещё спрашиваешь? – возмутилась я и шепотом продолжила. – Сегодня ночью здесь была перестрелка! Какие-то криминальные авторитеты устроили разборки между собой, кто-то из них был даже ранен! Только не говори, что ты этого не знаешь!

– Успокойся, Кира! Всё уже позади. Никто из наших не пострадал.

– Ты что издеваешься надо мной? А если бы пострадал?! Ты куда нас привёз?! Поехали отсюда сейчас же!

– Мы никуда не поедем! – разъярённо фыркнул Клинковский. – У нас на сегодня запланировано ещё одно выступление, и мы выступим!

– Ты предлагаешь остаться здесь ещё на одну ночь и сделать вид, что ничего страшного не случилось?

– Ничего ведь и не случилось... Кира, иди к себе и готовься к выступлению. Можешь весь день оставаться в номере, если ты так боишься. Я скажу, чтобы завтрак и обед тебе подали в номер. В пять – репетиция, в восемь – выступление.

После этих слов Стас закрыл дверь прямо перед моим носом, заставив меня почувствовать себя пустым местом, глупой марионеткой в его руках. Я оглянулась посмотреть, не видел ли кто это унижение, и с гадостным ощущением на душе отправилась в свой номер.

Вернувшись к себе, я хотела было позвонить Артуру Сергеевичу, потому что знала, что он обязательно найдёт слова, чтобы меня успокоить. Однако, немного погодя, передумала: не хотелось снова давать ему повод меня жалеть. Я – сильная и сама со всем справлюсь!

Мы остались и выступили, как Стас и говорил. Мой многоуважаемый продюсер раздал нам наши гонорары, и ещё до рассвета мы двинулись в обратный путь.

Я знала, что Артур Сергеевич не получил никакой премии за эту поездку, не смотря на то, что был праздник и Клинковский мог бы презентовать ему хоть что-то в честь нового года. Однако Стас был человеком не того сорта. Он и нас не особо жаловал, что уж говорить о простом водителе? Артур Сергеевич работал только за свою отнюдь не высокую зарплату. Никакие обстоятельства, форс-мажорные ситуации, праздники или ещё что-нибудь в этом духе для Клинковского не имели никакого значения и во внимание не принимались. Но я-то была совсем другим человеком! Я взяла пятьсот долларов из той тысячи, которую дал мне за выступление Клинковский, вложила их в конверт; вместе с деньгами положила записку со словами: "С новым годом вас, Артур Сергеевич! Большое спасибо за ёлку!" и незаметно сунула конверт в пиджак водителя, висевший на вешалке в машине.

Быть может, для кого-то это небольшие деньги, но я знала, что для него это – огромная сумма. Пусть хоть что-то порадует старика и наступивший Новый год начнётся с хорошего.

Утром второго января я была уже дома.


Глава 22


Январь, 2009 год, Киев.

Я открыла глаза и испуганно вскочила, внезапно очнувшись от кошмара. Увидев, что нахожусь в своей спальне, я вздохнула и снова упала на подушку. Мне опять приснился сон, который годами мучил меня, время от времени напоминая о себе.

Это началось после моего пребывания в больнице, где я лечилась от нервного срыва и депрессии, наступивших в результате провала на вступительных экзаменах в консерваторию. С тех пор мне иногда снится больничная палата с голубыми стенами, люди в белых халатах, медсестра, приносящая таблетки, и бородатый врач в постоянно съезжающих на кончик носа очках с узкими, прямоугольными стёклами, который без конца со мной беседует. "Почему я до сих пор не могу избавиться от этих неприятных воспоминаний?" – думала я, глядя в потолок.

В этот момент раздался дверной звонок. Я продолжала лежать в постели, не обращая на него внимания. Тем не менее, звонить не переставали. "Кто это ещё без предупреждения? – злилась я. – Оставьте меня, наконец, в покое хотя бы на один день!"

Я протёрла глаза, встала, набросила на себя коротенький шелковый халатик и вышла в прихожую.

– Кто там? – спросила я, даже не взглянув в глазок, и зевнула.

– Это Алексей, Виктория. Открывай, – послышалось из-за двери.

"О, Господи! Только тебя мне сейчас и не хватало!" – сразу запаниковала я и взглянула на себя в зеркало: сонная, непричёсанная, неумытая, в халатике и без макияжа… Какой ужас! "Ну и хрен с ним! Подумаешь! Какая разница, в каком виде появляться перед Дёминым! Может, увидит меня такую и отцепится наконец!" Закрыв на всё глаза, я не спеша открыла дверь.

– Здравствуй, принцесса! – поздоровался Алексей, с порога наградив меня своей обворожительной улыбкой. В одной руке он держал огромный букет роз, а в другой – довольно большую коробку, красиво упакованную в блестящую подарочную бумагу.

Кроме этого, у него был ещё чёрный пакет. – Знаю, ты меня не ждала, но я люблю делать сюрпризы… Я приехал, чтобы лично поздравить тебя с Новым годом! Ты меня впустишь?

– Проходи, – изображая безразличие, холодно выдавила из себя я. Дёмин вошёл в прихожую.

– Это тебе, – сказал он, протягивая мне цветы и подарок. – Пусть наступивший Новый год станет для тебя самым счастливым и незабываемо ярким!

Я искоса взглянула на него, давая понять, что никакие подарки не загладят его вины. Но он словно не замечал моей обиды.

– Только, подарок откроешь, когда я уйду... Хорошо?

– Как скажешь. Спасибо. А там что, бомба? – сдуру выдала я, после чего, как не пыталась сдержаться, рассмеялась вместе с Алексеем.

– Принимая во внимание, что ты не предупредил о своём приходе, я, к сожалению, не могу сделать тебе ответный подарок…

– Даже думать о подобном не смей! – откровенно тешась тем, что я немного смягчила свой тон, промолвил Дёмин. – Дарить подарки – это обязанность мужчины. А девушке достаточно подарить свою улыбку…

Он обжигающе посмотрел на меня, затем обнял и поцеловал в щёчку. От его поцелуя у меня по коже поползли мурашки. Я поразилась: мне нельзя подпускать его к себе… ближе, чем на три метра…

Алексей снял верхнюю одежду и последовал за мной в гостиную. Оставив его там, я отправилась набрать в вазу воды для цветов. Через минуту он появился на кухне с пакетом в руках:

– У меня здесь фрукты, шампанское и шоколад, – сказал Алексей, выкладывая на стол всё перечисленное. – Я помою и нарежу фрукты.

Не дожидаясь моего одобрения, Дёмин принялся выполнять то, что сказал. Он ополоснул руки, вымыл принесенные им плоды, затем взял нож, разделочную доску и стал чистить и нарезать фрукты. Тем временем я занималась своими делами, украдкой наблюдая за своим нежданным гостем. Алексей, облачённый в идеально лежащий на нём серый костюм и белую рубашку с небрежно расстегнутым воротником, находился совсем близко от меня. В этом безупречном костюме он смотрелся очень сексапильно. Я ещё не видела ни одного мужчины, которому так шел бы костюм… Он стоял и просто нарезал фрукты, однако его движения возбуждали меня, сводили с ума, доводили до агонии… Я чувствовала его, ощущала на себе его скрытый взгляд и понимала, что земля уходит из-под ног. Всё это напомнило мне атмосферу того дома, где мы недавно провели три дня: мы оба копошимся на кухне бок о бок и я невольно начинаю замечать, как все предметы здесь обретают сексуальную энергетику… Даже нож в его руках превращается в орудие страсти, и я уже рисую в своём воображении, как он нежно проводит кончиком лезвия по моей вымышленной блузке, после чего дерзко срезает пуговицы одну за другой, и те звонко падают на пол… "О Боже…" – мне стало стыдно за свои фантазии.