Тойнет повиновалась без малейшего колебания. Она прекрасно знала, что Кристиан и Корделия были друзьями еще по Шенбрунну.

Кристиан приблизился и склонился перед ними в поклоне.

— Ваше высочество, вы оказываете мне слишком большую честь.

— Отнюдь, — с улыбкой ответила Тойнет. — Мы всегда рады поддержать нашего друга прошлых дней. — Она повернулась к своему мужу:

— Ваше высочество, я хотела бы представить вам Кристиана Перкоцци. Он был самым выдающимся протеже моей матушки.

Кристиан покраснел от удовольствия. Наследник престола приветствовал его кратким кивком головы и движением губ, которое лишь при большом желании можно было истолковать как улыбку. Кристиан повернулся и склонился перед Корделией.

Она улыбнулась ему и, прикрываясь веером, протянула руку. Целуя ее, Кристиан почувствовал в ладони сложенную бумажку и со всеми предосторожностями опытного конспиратора спрятал записку между пальцами, чтобы потом опустить в карман. Затем он вернулся к клавикордам.

Зрители, рассаживающиеся в креслах, напомнили ему стайку ярких птиц, облепившую куст. В почтительных выражениях Кристиан приветствовал их и представил балерину.

Тепло улыбнувшись, он заставил смущенную девушку выйти вперед, чтобы она продемонстрировала изящный реверанс.

— Клотильда несколько смущается, мадам и месье, — произнес он. — Но я уверен, что вы по достоинству оцените ее искусство.

Он заиграл, и мелодия сразу же захватила его. Он играл только для девушки, которая танцевала под исполняемую им музыку. Звуки зачарованно лились из-под пальцев, да и он сам растворялся в колдовской мелодии. Первый раз в жизни он играл не просто для себя или Корделии, которая многократно слышала, как он разучивал и сам создавал мелодии.

Сейчас мелодия сама собой возникала на кончиках его пальцев, отражалась в его сияющих глазах, и слушатели завороженно внимали ей, а танцовщица, казалось, взлетала в воздух вместе с каждой нотой, рожденной им к жизни.

На какое-то время Корделия смогла забыть даже про Михаэля, не спускавшего взгляда с ее затылка. И только когда пальцы Кристиана окончательно затихли на клавишах, к ней вернулось ощущение опасности. Она чувствовала, что Михаэль в очередной раз задумал что-то недоброе против нее. Но все, что она могла сделать в данный момент, — это сохранять спокойствие. Сейчас еще не время бежать. Хотя она кое-что уже придумала, но каждая деталь этой операции должна быть тщательно отработана, чтобы им не пришлось испытать на себе весь ужас нового пленения.

Внезапно она кожей ощутила, что Михаэль приблизился к ней, и напряглась, инстинктивно положив руки на плечи девочек, которые по-прежнему сидели у ее ног.

— Думаю, представление понравилось вам, мадам, — с холодным равнодушием в голосе произнес Михаэль.

— Да, весьма, — кротко ответила она, поднимаясь с кресла.

— Их высочества дочери короля выразили желание познакомиться с моими детьми, — сообщил ей князь. — Вам следует проводить девочек и представить их.

Втянув понюшку табаку, он бесстрастно взглянул на дочерей, которые при его приближении поспешно встали и теперь смотрели на него, держась за руки.

— Как бы я ни был настроен против присутствия детей в обществе взрослых, полагаю, что королевская воля должна быть исполнена.

Корделия присела в несколько ироничном реверансе, взяла детей за руки и направилась с ними в ту часть салона, где мадам де Франс и незамужние дочери короля стояли перед окном, потягивая шампанское и заедая его маленькими кусочками вкуснейшего торта с подноса, который держал в руках неподвижный слуга. Когда Корделия с детьми подошла ближе, они одновременно повернулись к ней.

— Какие милые! — произнесла принцесса Аделаида. — Просто две совершенно одинаковые куколки. Попробуйте засахаренный миндаль, крошки.

Она взяла из вазы два орешка и положила их прямо в детские ротики. Сильвия и Амелия удивленно взглянули на нее, но благодарно кивнули головами.

— Боже мой, но как же их различают? — воскликнула принцесса Софи, в изумлении всплескивая руками.

— С большим трудом, — ответил на вопрос с легкой улыбкой Лео и повернулся к Корделии.

— Супруга наследника желает говорить с вами, княгиня.

Позвольте мне проводить вас.

— Доверьте нам детей на то время, пока вы будете разговаривать с супругой наследника, — предложила принцесса Софи.

Корделия взяла Лео под руку, направляясь с ним к супруге наследника.

— У меня есть план, — еле слышно произнесла она.

— Я приведу детей в меблированные комнаты Кристиана под предлогом урока музыки. Гувернантка возражать не будет. Я передала Кристиану записку, в которой описала этот план, и уверена, что он согласится помочь нам.

— Я хочу, чтоб ты и дети покинули дворец завтра после обеда. Ничего не бери с собой и отправляйся прямо к Матильде и Кристиану. Они будут знать, что надо делать.

— Но что собираешься делать ты?

Они уже приближались к Тойнет, и Лео, не отвечая на ее вопрос, произнес:

— Мадам, как вы мне приказали, я передал ваше желание княгине.

— Отлично. Корделия, я хочу сыграть в пикет. — Тойнет протянула ей колоду карт. — Мы с тобой не играли целую вечность.

— Ин горестно, сможете ли вы провести друг друга так же успешно, как это удается со всеми остальными, — беззаботно произнес Лео, отодвигая для Корделии кресло у карточного стола — Какая клевета, лорд Кирстон! — воскликнула Тойнет, густо покраснев. — Что заставило вас подозревать такие вещи?

— Долгое путешествие в компании княгини, — с милой улыбкой ответил Лео.

— Дело в том, что нам с Тойнет нет ни малейшей надобности прибегать к нашим талантам в обществе друг друга, — ответила Корделия с гордым видом, тут же принимая игру, предложенную им. Достаточно вольные шутки с долей легкого флирта были в обычае при дворе. — Мы лишь разработали стратегию, как я вам и говорила, которая позволяет нам противодействовать коварству окружающих.

Говоря это, она бросила взгляд через плечо, а лукавое выражение глаз придало ее словам совершенно другое значение. Лео только улыбнулся, поклонился и, оставив их, направился к центру зала.

По всей комнате были расставлены столики для карточных игр. Дети куда-то исчезли вместе с дочерьми короля.

Михаэль уже сидел за столом для виста. Лео показалось, что он с большим трудом удерживает прямо свое тело в кресле.

Плечи его заметно ссутулились. Впервые Лео вспомнил о снадобье Матильды и рассказ Корделии о причине, не позволившей Михаэлю принять участие в охоте на кабана. За это время случилось столь много всего, что он совершенно забыл про это.

За столом, стоявшим за спиной у Михаэля, сидело только трое игроков. Лео поклонился им.

— Могу я поучаствовать в вашем роббере ? Или вы кого-нибудь ждете?

— Вовсе нет, дружище. Присаживайтесь. — Один из игроков, с крошками табака на носу, весело помахал рукой в сторону свободного кресла.

Услышав его голос, Михаэль взглянул через плечо и ответил на улыбку Лео высокомерным кивком головы. Выглядит он ужасно, подумал про себя Лео. И тут ему пришло на ум, что если Михаэль болен, то не сможет драться на дуэли.

Значит, придется повременить с поединком до тех пор, когда его противник будет в полном здравии.

Но пока он может бросить ему вызов. Если Михаэль получит вызов, Корделия будет вне опасности, поскольку вопрос перейдет под юрисдикцию короля до тех пор, пока не разрешится так или иначе.

Получив свою сдачу, он принялся раскладывать карты по мастям. Лео намеревался бросить обвинение Михаэлю в самой драматичной обстановке. Завтра днем по окончании представления он поднимется на сцену и при всех обвинит Михаэля. Он уже приготовил свою речь — она останется в памяти двора на многие годы.

Он побил десятку тузом пик и задумался, с чего бы ему пойти. Его локоть тронула детская пухлая ручонка.

— Месье Лео.

Он перевел взгляд на двойняшек, подбежавших к его креслу. Увидев, что он обратил на них внимание, девчушки присели в реверансе и как-то неуверенно взглянули на него.

— Мадам Корделия сказала, что можно побеспокоить вас.

Мы хотим что-то спросить. Что такое паспорт, месье Лео?

Лео, в этот момент раскладывавший свою новую сдачу, похолодел.

— Но почему ты меня об этом спрашиваешь?

— Вы сказали мадам Корделии, что собираетесь достать его для нас, — вставила Амелия. — Это подарок?

— Не знаю, о чем ты говоришь, Амелия, — ответил Лео с мимолетной улыбкой, разглядывая пришедшие к нему карты. — Но твердо уверен в том, что дети с чересчур большими ушами точно не получат никаких подарков.

Лица девочек приняли удрученное выражение, но было уже поздно.

— Ступайте к мачехе, — велел он им. — Вы мешаете мне играть.

Они растерянно присели в реверансе и поспешили прочь, успев, впрочем, взять по дороге по кусочку земляничного торта с подноса, протянутого им слугой.

— Какие чудные детишки, — произнесла вдовая герцогиня. — И так похожи на свою мать. Совершенно те же глаза.

Слегка развернувшись, она сказала, адресуясь к сидящему спиной Михаэлю:

— Я только что говорила, князь… Ваши дети… они так милы… и точная копия их матери, да покоится она в мире, — набожно прибавила герцогиня, осеняя себя крестным знамением.

Михаэль бросил взгляд через плечо. Глаза его ничего не выражали.

— Сколь приятно слышать это от вас, мадам.

С этими словами он повернулся к своим партнерам по игре.

Глава 23

Михаэль взял бокал бургундского с подноса у проходившего мимо лакея и медленно осушил его. Это был четвертый бокал, выпитый им в течение часа, но, несмотря на уверения медика, вино не придало ему силы после перенесенного утром кровопускания. Он по-прежнему ощущал себя слабым, а руки все время мелко дрожали.

— Надеюсь, вы чувствуете себя лучше, милорд, — услышал он голос жены, стоявшей сбоку от него.

Дурнота и слабость волной накатились на него, и он схватился за спинку кресла, чтобы не упасть.

— Вам явно нездоровится, милорд. Возможно, вам следует отдохнуть, — снова заговорила Корделия, которую нимало не обеспокоило бы, окажись он даже на смертном одре.

Ясно было одно — в таком состоянии он скорее всего не сможет прийти к ней нынешней ночью. Эта мысль приводила ее в восторг.

Но вот он посмотрел на нее, и уже привычная дурнота и дрожь снова охватили ее. Он ненавидел ее. Злоба в его взгляде была куда сильнее того, что ей приходилось когда-либо видеть до этого вечера. Взор его, казалось, проникал до самых дальних уголков ее души.

— Я отдохну, мадам, кот да сочту нужным, — ответил он. — И когда сочту это необходимым, приду к вам. Ожидайте меня сегодня.

Корделия отвернулась, не в силах вынести тяжести этих глаз. Всего минуту назад ей казалось, что он сегодня ночью не сможет издеваться над ней, но теперь она уже сомневалась в этом.

Губы Михаэля изогнулись в подобии улыбки. Он обошел кресло, не выпуская его спинки из рук, и тяжело опустился в него. Паспорта. Девочка болтала с Лео что-то там о паспортах. Якобы как о подарке, обещанном дядей.

Лео Бомонт сопровождал жену Михаэля всю долгую дорогу от Вены. Двадцать три дня в его обществе. Более чем достаточно для того, чтобы между ними что-то возникло.

Неужели она поделилась с ним всеми тайнами своего брака?

Конечно, она вполне могла доверить их любовнику. А пылкий любовник тут же стал бы придумывать, как увезти ее.

Жирные черви подозрения зашевелились в голове Михаэля сразу же, как он услышал вопрос, заданный дочерью сегодняшним вечером. Эльвира была обманщицей. Эльвира была неверна ему. Почему же ее брат должен отличаться от нее? Михаэль никогда не испытывал приязни к брату Эльвиры. Он порой пользовался его услугами, но никогда до конца не доверял ему. И особенно после смерти Эльвиры. В нем было какое-то лукавство. Особенно же странной Михаэлю казалась его упрямая забота о близнецах. Ну какой же взрослый человек без серьезных причин будет проявлять такое внимание к существам, которые никак не могут отплатить ему?

Однажды зародившиеся в нем подозрения росли и крепли, как это было и в истории с Эльвирой, и всего за несколько часов переросли в логически обоснованную убежденность.

Лео планировал похитить детей своей сестры и намеревался сбежать вместе с его женой. Михаэль твердо знал, что не ошибся в своих подозрениях, как и всегда, доверяясь внутреннему голосу. Он обладал обостренным чутьем, когда какая-то преграда вставала у него на пути или что-то угрожало его убеждениям, его гордости, самому его существованию. И еще маленьким ребенком он знал, как устранить эту преграду. Он всегда был прав, действуя инстинктивно.

На могиле своей матери Михаэль был готов поклясться, что жена его была девственницей, когда он познал ее на брачном ложе. Но если с тех пор она была ему неверна, то теперь могла носить в себе ребенка от Лео Бомонта. Дети Эльвиры совершенно не были похожи на законного отца, но лишь после их рождения он стал подозревать супругу в неверности. Но теперь уж он не даст свое имя еще одному чужому ребенку. Ему нужен наследник, в происхождении которого он не будет ни на йоту сомневаться.