Местность по другую сторону перевала была почти такой же, как та, через которую они только что проехали, но, по мере того как они продвигались дальше к югу, Макс стал обращать их внимание на виноградники на небольших террасах и сады на склонах холмов. В долине и воздух был теплее.

Они находились на территории Италии, но города в этой ранее принадлежавшей Австрии провинции по-прежнему носили старые названия.

Это особенно было заметно в Штерцинге, который итальянцы называли Витипено. Это был старинный городок, чисто австрийский по архитектуре, с каменными аркадами вдоль главной улицы. Макс предложил остановиться здесь на чашечку кофе.

Последнюю часть пути Эми больше молчала. Когда Макс помог ей выйти из машины, Ивлин заметила, что ее тетушка была очень бледной. Теплая погода располагала к тому, чтобы посидеть в летнем кафе. Эми особенно хотелось побыть на воздухе. Только тут она призналась, что ее либо укачало в машине, либо на нее подействовала высота перевала.

— Я думаю, нам лучше вернуться, — с грустью сказала Ивлин. Она наслаждалась этим путешествием и страстно желала увидеть Доломитовые Альпы. Прекрасные пейзажи вывели ее из задумчивости и печали. Здесь, в этом маленьком итальянском городке, она чувствовала себя школьницей, сбежавшей с уроков. Старые проблемы отошли на второй план; они возникнут вновь, когда она вернется назад, а пока, переполненная новыми впечатлениями, Ивлин была совершенно избавлена от груза забот.

Эми и слушать не хотела о немедленном возвращении. Она чувствовала, что в не в силах еще раз преодолеть этот перевал. Ей нужно было передохнуть. Она предложила Максу оставить ее в Вигипено, а на обратном пути заехать за ней. Она прекрасно проведет здесь время. Эми не простила бы себе, если бы испортила Ивлин поездку.

— Я хотел повезти вас дальше в горы, — сказал Макс, — но перевал Селла еще выше, чем Бреннер. Тогда мы могли бы поехать в другое место. Мерано и Бриксен совсем недалеко отсюда.

Эми заметила разочарование, мелькнувшее на лице Ивлин, ведь именно горы хотел показать ей Макс, и стала настаивать, чтобы ее оставили в этом городке.

— Я куплю в аптеке таблетки, чтобы меня больше не укачивало. Не волнуйтесь, Макс, у меня хватит знаний немецкого языка, чтобы объясниться, к тому же во многих магазинах продавцы говорят по-английски. Жаль, что я не подумала о таких таблетках раньше. Все-таки, если не возражаете, я хотела бы остаться здесь.

Ивлин заметила, что у Эми совершенно естественно получилось обратиться к Максу по имени; значит, он ей определенно понравился.

В конце концов все согласились с планом Эми, и вскоре Макс и Ивлин продолжили свой путь в горы. Только оказавшись рядом с ним в машине, девушка осознала, что в ближайшие несколько часов она будет наедине с Максом, и почти пожалела о своем опрометчивом решении. Но в ней проснулась жажда новых приключений, и она беззаботно решила: будь что будет.

— Куда мы направляемся? — спросила она.

— К перевалу Карер. Там начинаются Доломитовые Альпы, занимающие большую площадь, но мы увидим лишь их отроги. На перевале Карер у нас с одной стороны будет Розенгартен, а с другой — Латемар. Там есть небольшая гостиница, где мы остановимся на ленч.

— Вы очень добры ко мне, — с чувством признательности произнесла Ивлин.

В это мгновение перед Максом предстала прежняя Ивлин, такая, какой она была раньше. Он тихо сказал:

— Я хочу доставить вам удовольствие.

— Почему? — удивленно спросила она. — Почему вы хотите доставить мне удовольствие? Ведь я была с вами не слишком любезна.

Макс загадочно улыбнулся.

— Когда-нибудь я расскажу вам об этом.

— Какая таинственность!

Макс пожал плечами.

— Давайте оставим все «почему» и «зачем». Сегодня для нас не существует ни прошлого, ни будущего. Мы будем наслаждаться солнцем и этим прекрасным миром. Примите это условие и не разрушайте прелесть момента.

Ивлин с радостью приняла это условие. Ее прошлое осталось где-то далеко позади; даже Эми не было рядом, чтобы о нем напомнить. Будущее же выглядело весьма туманным, но сейчас девушка чувствовала себя беззаботной и почти счастливой. До сих пор она не верила, что снова сможет стать счастливой.

Их путь продолжался по залитой солнцем долине. Макс показал Ивлин проволочную сеть, натянутую над дорогой вдоль скал для того, чтобы помешать селю засыпать дорогу.

— Кроме снежных лавин здесь бывают еще камнепады, — объяснил он.

Потом Макс свернул с шоссе на узкую проселочную дорогу, вдоль которой в овраге протекала река, а крутые склоны холмов по обе ее стороны густо поросли лесом. На вершине одного из них виднелся старинный замок, к которому не было проложено дороги.

— Настоящая готика, — сказал Макс, обратив внимание девушки на это сооружение. — Вам понравилось бы, если бы вас заперли там?

— Мрачноватое место, но по крайней мере оттуда открывается прекрасный вид.

— Только для тех, кто умеет видеть. Некоторые из нас замыкаются в таких вот недоступных местах и отказываются посмотреть вокруг.

Почувствовав в его словах завуалированный намек, Ивлин ничего не ответила, а перевела взгляд на реку, где какие-то люди ловили рыбу.

— Форель? — спросила она.

— Вероятно. Может быть, мы попробуем ее за ленчем.

Наконец дорога круто пошла вверх, деревья расступились и впереди показались первые вершины Доломитовых Альп — серые и строгие.

— Латемар, — указал на одну из них Макс.

Чуть дальше была видна вершина Розенгартен. Из-за присутствия в горной породе марганца скалы во время заката солнца кажутся красными. Отсюда и их название — «Розовый сад», объяснил Макс, но в дневное время они имеют лишь бледно-розовый оттенок. Вершины уходили в самое небо, почти касаясь облаков. Между двумя хребтами находился перевал Карер, где на небольшом плато разместились гостиница, магазинчик с сувенирами и другие постройки.

— Здесь мы остановимся на ленч, — сказал Макс, выводя машину на стоянку.

Воздух пьянил как вино. На безоблачном небе четко вырисовывались горные вершины в снежных шапках. День был поистине чудесным: даже туман не скрывал красоты пейзажа.

Ивлин казалось, что она попала в другой мир. Она была очарована чудесным видом и опьянена воздухом, пропитанным запахом сосен. За ленчем, во время которого им действительно подали форель, они с Максом говорили о его стране и ее обычаях. Потом Макс упомянул о зимних видах спорта, которые были очень популярны в Австрии. Он сказал, что любит кататься на лыжах. Это напомнило Ивлин Гарри, и по ее лицу пробежала тень. Она не хотела думать о Гарри сегодня. Макс заметил это и сразу переменил тему. За столом он внимательно наблюдал за девушкой. Она была более оживленной, в ее глазах светился интерес, когда она задавала Максу свои многочисленные вопросы. Она была сегодня красива как никогда, будто классическая статуя вдруг наполнилась жизнью. Но эти изменения не затронули ее душу: Ивлин легко могла вернуться в прежнее состояние задумчивости и печали, как уже однажды случилось при упоминании о лыжах.

Ленч закончился великолепным кофе, а потом Макс предложил прогуляться по ближайшим окрестностям.

Ивлин с радостью согласилась, и они перешли через дорогу и по немного влажной тропинке углубились в доля. Вся земля была просто усыпана белыми цветущими крокусами, которые росли таким плотным ковром, что на них невозможно было не наступить. Ивлин была в восторге; она никогда не видела диких крокусов, да еще в таком количестве. Под одиноко стоявшими деревьями кое-где сохранился снег; с гор весело струилась талая вода, а на теневой стороне холмов лежало довольно много снега.

Переходя через ручей, Макс протянул руку, чтобы помочь Ивлин, но она сама легко перепрыгнула на противоположную сторону. Макс повел ее вниз по склону холма. Теперь от дороги их отделяли густо растущие сосны и лиственницы, а далеко-далеко внизу виднелись крыши домов в долине Фасса.

— Я никогда этого не забуду! — восторженно воскликнула Ивлин. — Спасибо, что вы привезли меня сюда.

— Эта поездка доставила и мне большое удовольствие, — серьезно сказал Макс, — но больше всего я рад видеть, что призраки отступают.

Ивлин замерла на месте и неуверенно посмотрела на него.

— Неужели эти призраки так ужасны? — спросил он. — Нельзя ли их изгнать навсегда?

Оживление исчезло с лица девушки, и в ее глазах вновь появилась печаль.

— Я не знаю, что вы имеете в виду, — холодно ответила она. — Я не могу избавиться от своих воспоминаний, да и не хочу.

Но зачем он напомнил ей о прошлом именно сейчас, когда она только на время забыла о нем? Это очень бестактно с его стороны, раздраженно подумала Ивлин, ведь он даже не представляет, как эти воспоминания для нее болезненны.

— В этом твоя беда, — мрачно сказал Маке. — Ты намеренно цепляешься за свое прошлое. Ты должна позволить ему умереть.

— Никогда! — с жаром воскликнула она. — Что вы вообще знаете о моем прошлом?

Он загадочно улыбнулся.

— Ты сама сказала мне, что ты любила, но потеряла своего возлюбленного.

— Я не помню, что я тогда говорила. Я была не в себе и просила вас забыть об этом случае.

— Тебе тоже надо кое-что забыть. Ты полюбишь снова, Иви. В двадцать пять нельзя закрывать двери перед любовью.

Макс подошел совсем близко, пристально глядя на нее своими синими глазами. Она отвела взгляд, остро ощущая магнетизм сильного мужского тела. Ее сердце учащенно забилось, и она безуспешно пыталась сдержать его громкий стук.

— Может быть, это поможет тебе забыть прошлое, — спокойно сказал он.

Ивлин по наивности не ожидала, что Макс попытается поцеловать ее. Но случай был слишком подходящим, чтобы им не воспользоваться. Подсознательно она с первой их встречи ждала чего-то подобного. Ее только удивило, что Макс не воспользовался ее слабостью в тот день, когда они ходили на танцы. Поэтому она так настороженно держалась с ним. Но к чему Ивлин совершенно была не готова, так это к собственной реакции. Ее окаменевшее сердце ожило, руки сами обвили шею Макса, а тело с упоением отвечало на его ласки. Он крепко прижимал девушку к себе и страстно целовал, стараясь вызвать ответную реакцию. Ивлин всем телом прижалась к нему; ее губы раскрылись навстречу его поцелуям, а сердце переполнял восторг. Она закрыла глаза и, как в тот вечер, вообразила, что Гарри вернулся к ней.

Внезапно Макс отпустил ее.

— Это нечестно, — сердито бросил он.

Ивлин открыла глаза, вдруг осознав, что вовсе не ее погибший возлюбленный, а почти незнакомый мужчина позволил по отношению к ней такую непростительную вольность. Все же ее сердце продолжало учащенно биться, и она не хотела встретить горящий взгляд Макса.

— Вы не должны были так поступать, — возмущенно сказала она. — Из-за того, что я глупо вела себя в тот вечер, вы решили, что можете откоситься ко мне без должного уважения.

— Уважения? — насмешливо переспросил Макс. — Какое слово! — Он улыбнулся. — «Я поступил бы не по-мужски, если бы пригласил вас на свидание и не попытался поцеловать», — процитировал он.

Ивлин узнала Шекспира, но от этого ей не стало легче.

— Значит, вы всегда так ведете себя, когда приглашаете девушку на свидание, — сказала она дрогнувшим голосом. Румянец гнева окрасил ее бледные щеки. — Со мной вы могли бы обойтись без этого.

Макс удовлетворенно рассмеялся.

— Я заставил тебя чувствовать, даже если ты и внушила себе, что я совсем другой человек.

Ивлин удивила его проницательность, и она неловко начала оправдываться.

— Никто не целовал меня с тех пор… это была непроизвольная реакция… я же тоже человек.

— Тогда поступай как живая женщина, а не автомат, — сказал Макс. — Твоя реакция была вполне нормальной. Тебя надо чаще целовать, чтобы ты избавилась от своего дурацкого наваждения.

Макс шагнул к ней, как будто собирался выполнить свою угрозу, и Ивлин инстинктивно отпрянула. Она не знала, что могло бы произойти, если бы он вновь заключил ее в объятия, но вдруг осознала, что реагировала она на самого Макса, а не на воспоминания о Гарри.

Усиленно пытаясь восстановить свое душевное равновесие, Ивлин холодно сказала:

— Я буду вам очень признательна, если вы немедленно отвезете меня к моей тете.

— Мы достигли точки, откуда нет возврата, — многозначительно сказал Макс, и пока она испуганно соображала, что он имел в виду, он объяснил, что возвращение назад займет не меньше времени, чем продолжение пути.

— Сейчас мы одни на вершине горного перевала, — с намеком произнес Макс и шагнул к девушке.

Чувствуя себя в ловушке, Ивлин оглянулась по сторонам и с облегчением увидела каких-то людей среди деревьев.