Кэти Летт - Алтарь эго

Он действительно сказал то, что сказал, или мне послышалось? В конце концов, день был длинным и утомительным, и у меня вполне могли появиться слуховые галлюцинации. Чтобы обезопасить себя, я вышла из пульсирующей темноты.

– Приятно было познакомиться, – попрощалась я с ним через плечо. – У меня аллергия на свадьбы, к тому же я совершенно не выношу пустую болтовню.

– Правда? – Я услышала, как он спрыгнул с дерева, его ступни мягко опустились на землю. – А мне казалось, у те'я ниче'о получается.

Вот сукин сын.

– Ну уж лучше, чем у тебя. – Я окинула его взглядом, все еще изображая скромницу. – Думаю, ты умеешь разговаривать только о том, сколько тебе осталось до конца условного срока заключения.

– Раз-го-ва-ри-вать? М-м-м… ты, наверное, имеешь в виду слова, которые мы используем, чтобы убить время, пока трахаемся.

Очевидно, на совести этого парня половина мирового запаса самых сальных и неприличных шуточек. Но он и не подозревал, что вторая половина была за мной.

– Я и не знала, что Анушка включила в список гостей домашних животных.

Теперь ему точно конец. Я пошла по мокрой траве к бассейну. Именно у этого бассейна в шестидесятые проститутка высшего класса Кристин Килер веселилась в голом виде с министрами кабинета тори. Свесив ноги, я плескалась, не задумываясь о том, насколько бассейн походит на биде. Мужчина – гроза всех женщин материализовался из темноты и уселся персиковой попой на голову якобы античной скульптуры, созданной явно не в античные времена.

– Есть одна прикольная штука в свадьбах. Ну… как же англичане это называют… Ах да. ШПБТ.

Я заинтригованно подняла бровь.

– В шикарном платье, без трусов. – Сладострастно улыбаясь, он вытянул ногу, а ноги его, надо сказать, росли от самых ушей, и носком ковбойского ботинка приподнял подол моего платья. – Обожаю такие штучки.

Я ударила его по ноге.

– Хм… Можно ли мне использовать слова «маленький», «член» и «конечно, у тебя» в одном предложении?

В ответ Мальчик-Конфетка нагнулся вперед, невозмутимо взял мою руку и приложил ее к своему паху. Это был не пенис. Это был настоящий шест для прыжков в высоту. Я слышала, что американцы довольно наглый народ, но позвольте… двадцать пять сантиметров, а мы еще даже не знали, как друг друга зовут. Да кем он себя возомнил?.. Биллом Клинтоном? Я отдернула руку.

– Эй, никогда ни в кого не целься заряженным пенисом. Или мне придется доложить об этом Кеннету Старру![7]

– Да? А там, откуда я родом, считается неприличным не заняться сексом с подружкой невесты. – Вызывающая усмешка играла на его губах. – Конечно, в том, что он заряжен, нет никаких сомнений. Но есть и меры предосторожности. Ме'я не ин'ересуют женщины, которых не ин'ересую я. Хотя это, конечно, сложно – понять, когда женщины гов'рят «да», имея в виду «нет», и наоборот. Будешь курить?

– Да – нет, – ответила я.

Он рассмеялся. Господи! Даже зубы его были совершенны. Анушка назвала бы его отменным куском мяса, а Кейт – прирожденной крысой. В общем, этот парень уж точно мог сниматься в рекламе бескалорийной пепси.

– То есть ты хо'ешь сказать, что нам еще придется… ну, раз десять занудно поужинать, в микроскопических деталях обсудить человеческие отношения, и только потом можно будет разорвать друг на друге одежду?

– К твоему сведению, – чопорно ответила я, – я никогда не имела отношений с грубыми пошляками, и у меня нет никакого желания…

– Но, думаю, ты не раз просыпалась в их кровати утром… – Он открыл новую пачку «Мальборо».

Я оглядела его, прищурившись.

– А в чем твоя-то проблема? Ты слишком молод, чтобы быть таким женоненавистником.

– Слава богу, нас хоть сколько-то еще осталось! – Он прикурил сразу две сигареты и передал одну из них мне.

– Ну, этого достаточно, чтобы судить о твоих умственных способностях – Я нарочито оторвала фильтр перед тем, как вставить сигарету между зубов. – А дальше будет только хуже, друг мой. Научно доказано, что с возрастом мозг мужчин атрофируется.

– Ат-ро… что?.. Вот в чем проблема английских крошек: вы тратите столько слов и при этом не говорите ровным счетом ниче'о. Разве нельзя просто использовать нормальные слова? К тому же мужчины в сто раз умнее женщин, начнем с этого.

– Мужчины? Умнее? Да уж, конечно! – Я глубоко затянулась, присосавшись к своей «раковой палочке». – Поэтому, наверное, ваше представление о веселье-развеселье ограничивается луплением друг друга полотенцами по заднице. Как такое идиотство объяснить?

– А почему вы, цыпочки, считаете, что вести себя как мужики – это круто?

– «Цыпочки»? – Я словно стерильными щипчиками подобрала это выражение.

– Не могу трахаться с такими: сразу каж'тся, что становлюсь педиком.

– Прощу прощения? Это ты про меня? Да тебе не грозит оказаться со мной в постели, так же как не грозит найти гипотенузу у треугольника.

– Черт, а что она потерялась?

Несмотря на явную недоэволюционированность этого неандертальца, он был очаровашкой, и с этим сложно было поспорить. Черт подери. Этот парень вел себя так обезоруживающе, что дал бы фору целой команде по контролю за вооружением из ООН.

– Хм… на дворе конец двадцатого века. Мужчины больше не должны относиться к женщинам как к неодушевленным предметам.

– Да уж, поверь мне, я не отношусь к женщинам как к неодушевленным предметам. О нет! – Он обворожительно повел плечами. – К своим предметам я отношусь раз в сто лучше.

Вот сукин сын!

– Но я все-таки просвещу тебя: женщины могут делать все то же самое, что и мужчины. Единственное, что удается мужчинам лучше, – так это сдыхать раньше.

– Фигня это все. Мужчины намного лучше во многом.

– О, да? Ну, например?

Он подмигнул. А подмигивал он так, что в голову приходили всякие сексуальные фантазии, о которых ты раньше никогда и не задумывалась.

– Мужчины умеют трахаться, не испытывая чувства вины, и еще свистеть.

Я сунула в рот два пальца и испустила такой пронзительный вопль, что умудрилась заглушить хит «Дайр Стрейтс», который вяло наигрывал оркестрик. Гости на балконе стали таращиться в нашу сторону, выкатив глаза и силясь разглядеть, что происходит в темноте. Мужчина – гроза всех женщин схватил меня в охапку, и мы оба исчезли из вида. Он подергал за ручку двери старого садового павильона. Все двери были заперты. На последней двери замок щелкнул, и та открылась, осветив каморку, где хранился разный хлам для бассейна. Я с трудом разглядела шезлонги, еще не распакованные к лету, стол для пинг-понга, укутанный в брезент. Здесь пахло затхлостью, но было тепло, а темнота была густой и чувственной. Мы втиснулись внутрь и стояли так близко, что чувствовали дыхание друг друга. Он пахнул пряностями и молодостью, и запах этот, должна признаться, был по-настоящему мужским и по-настоящему притягательным.

– Мужчины не ходят в туалет парами.

– Женщины не относятся к восседанию на унитазе как к возможности почитать книгу и просто неплохо провести время.

– У мужчин не бывает месячных.

– Да вы, мужчины, просто нам завидуете, вы можете только мечтать о менструации. К тому же быть женщиной лучше, потому что нам никогда не приходится волноваться, кто мать наших детей.

– Зато мы можем иметь детей и при этом не носить халаты для беременных в цветочек…

– Мужчины не умеют заворачивать вещи.

– Женщины не умеют рассказывать анекдоты.

Понемногу он придвигался ко мне. Несмотря на свои шварценеггеровские габариты, двигался он легко и грациозно. Он оперся рукой о стенку за моей спиной. Его голый локоть касался моего плеча.

– По крайней мере, мужчины знают, как хорошо провести время. Для цыпочек главное развлечение – покупать малюсенькие фигурки животных из дутого стекла. Да, эти стекляшки. Ну вот объясни мне, почему так… Цыпочки с ума сходят от всяких погремушек, блин…

– А мужчины сходят с ума от электроприборов. Кстати, они сами похожи на эти электроприборы, в инструкции к которым написано «требуется сборка». А потом они ломаются и вечно валяются по углам.

– Так… – Он оперся о стену другой рукой, чуть касаясь моего лица. – Так почему же тогда ты так меня хочешь?

– Тебя?! Хочу?! – Чтоб я его хотела? Да я уже истекала чуть ли не кровью от самых ушей. – Как можно хотеть кого-то из тех, кто бросает бомбы на мирное население?

– Ну, конечно. Мужчины всего-то и умеют, что управлять миром и воевать… какой мизер.

– По крайней мере, мы не засекаем постоянно время. О, этот ядерный взрыв произошел за двенадцать и шесть десятых секунды…

Я обвила ногой в обтягивающем чулке его бедро и притянула его к себе. Срабатывал синдром обостренной реакции на мужскую плоть – ничто меня так не возбуждало и не делало такой безрассудной, как случайная связь с абсолютным незнакомцем.

– «Ох, взгляните! Мы доехали за один час, тринадцать минут и три и шесть десятых секунды ровно». И другим машинам на дороге вы тоже ни в жизни не уступите. Особенно другому мужчине.

Мое тонкое платьице трепетало, соприкасаясь с жесткой тканью его джинсов.

– Вы втопите и помчитесь со скоростью света, пока один идиот из двух не сдастся… А мы можем спокойно катить себе в маленькой машинке и не заботиться о том, что думают люди о наших сексуальных доблестях.

– Да, но это не мы постоянно ошиваемся у механиков, чтобы нам починили машину.

Он запустил руку мне под платье и сжал двумя теплыми пальцами мой сосок. Я впилась в него взглядом, жадно изучая его лицо. Очевидно, Природа-Мать упражнялась на нем перед тем, как создать Брэда Питта, ее невинными упущениями были непристойно сочные губы, чуть сонные глаза, каллиграфический шрам на щеке, но все это делало его только еще более притягательным.

– Мужчины никогда не говорят «спасибо». И не помнят про годовщины…

– У мужчин не бывает целлюлита. И им ничего не надо эпилировать воском. И никто никогда не заставит нас носить подвязки… А как насчет тебя? Ты их носишь?

Другая его рука оказалась у меня под подолом.

– Я уж не говорю о том, как вы все время лениво почесываетесь, и всегда в области промежности. Ты когда-нибудь видел, чтобы женщина почесывала свои гениталии?

– Ну, возможно, не на людях. – Он терся носом о мою шею, массируя при этом внутреннюю сторону моего бедра. – Потому что вы не так искренни в своих естественных порывах.

– Не так искренни? Что за чушь! – Я засунула палец в прореху на его джинсах. Бархатная плоть была твердой и горячей. – Как мне могут быть симпатичны существа, которым все время хочется, при этом без разбора? Женщины хотя бы способны иногда думать о чем-то, кроме этого.

Его пальцы скользили вверх по моему бедру, у меня перехватывало дыхание.

– Мужчины все теряют и никогда не могут ничего найти. – Я снова застонала от неземного наслаждения.

– Ну, кроме влагалища, – ухмыльнулся он.

К этому моменту я была уже в жидком состоянии и еле могла стоять на ногах. За время, пока оркестр, бубня, перешел от текучей песни «Ina Gadda De Vida» к бодрой «Honky Tonk Women», я уже была запущена на орбиту и ощущала себя космической станцией «Мир».

И тут незнакомец наклонился и поцеловал меня. Его поцелуй имел вкус жидкой карамели.

– Поцелуи… вторая лучшая вещь, которую можно проделывать губами.

– Вторая?

Он уложил меня на стол для пинг-понга и одним плавным грациозным прыжком исчез под моим «шикарным платьем без трусов». Вот что я называю настоящим служением любви.

* * *

Так я впервые в жизни занималась любовью с черным мужчиной.

– Ты где была? – осведомился Джулиан, когда я вернулась в самом растрепанном виде. Судя по заляпанным смокингам измученных музыкантишек из свадебного оркестра, которые уже в седьмой раз мямлили «Jumping Jack Flesh», я поняла, что отсутствовала чуть дольше, чем мне казалось. Я ожидала, что меня накроет волной вины, но никакого психологического шторма не было. В конце концов, а в чем, собственно, я была виновата? Преступная страсть, и ничего более. Даже не преступная, скорее, просто безрассудная страсть, сексуальный faux pas.[8]

– Я просто гуляла, – без усилий солгала я, не объясняя, где конкретно, в каком диком краю. Это была не такая уж большая ложь. Скорее, полуправда. Просто я посвятила его не в ту половину. Я заметила стайку лепных купидончиков, жужжащих под потолком, и в моей голове вдруг пронеслась мысль, что сейчас они спикируют и атакуют меня, но она исчезла в ту же секунду.

Лорд и леди Дариус Гор появились вдвоем на ступенях, чтобы, по традиции, невеста, делающая-вид-что-она-девственница, бросила букет гостям.

Только мы с Кейт заключили пари на двадцать фунтов, что этот брак долго не протянет, как боковым зрением я увидела разморенных алкоголем теток, несущихся в направлении летящего букета. Самонаводящаяся ракета из орхидей летела, по иронии, прямо в направлении вашей покорной слуги. Нельзя даже сказать, что я поймала этот букет, скорее все было похоже на цветочный массаж лица. Раздалось всеобщее «ох» и приглушенный шепот. Я выглянула из-за цветов: друзья и подруги закатили глаза от стыда. Я попыталась заговорить, но только выплюнула зелень.