— Я на охоту.

Он ушел. Женщина осталась одна и несколько минут сидела, замер у стола. Потом встала, надела свою просохшую шубу, накинула на голову шаль и вышла на улицу. От свежего воздуха закружилась голова. Чтобы не упасть, она ухватилась руками за дверь. Огляделась вокруг. Посмотрела на оставленные Джоэ следы, но даже не смогла отличить старый след от свежего.

Махнув рукой, напрвилась в дом за котелком. Две узенькие тропки вели в разных направлениях. Анна немного подумала и пошла направо. Вскоре услышала журчание ручья. Зачерпнув полный котелок, потихоньку пошла к хижине. Поставила воду на огонь и снова вышла на улицу. Проваливаясь в снег по колени, добралась до огромных елей, наломала лапника на веник. Добавила брошенных у двери березовых веток и вошла в дом.

Все предметы со стола спрятала в сумку. Подоткнула повыше юбку. Собрала косу в пучок и заколола шпильками, чтоб не мешала. Когда вода согрелась, с помощью золы и своего маленького ножика, дочиста отскоблила стол, табуретки и скамейку. Часто присаживалась и отдыхала.

Вытащила шкуры с постелей на мороз, обмахнула еловым веником стены над постелями и протерла нары. Затем оделась, старательно вытрясла все шкуры на улице, внесла в дом и разделив пополам, сделала две удобные постели для себя и Джоэ. Чисто вымела пол.

Отмыв котелок золой, снова сходила к ручью. Пошарив в сенях, нашла бутылку из–под виски и пару глубоких оловянных блюд, хоть и погнутых, но не дырявых. Золой отчистила посуду от грязи. В бутылку налила воды, воткнула несколько березовых и еловых веток и поставила ее на стол. С помощью палочек укрепила над постелями две волчьи шкуры, как ковры. В хижине сразу же стало уютнее.

Анна снова поставила воду на огонь, из многочисленных мешочков на стене набрала разных кореньев, которые показались ей съедобными. Бросила туда же пару горстей бобов. В сенях под самой крышей разыскала подвешенную на крючок мороженую кроличью тушку. Кое–как с помощью своего ножичка и увесистой палки, отломила кусок и бросила в кипяток к кореньям и бобам. Суп получился очень ароматным, но она никак не могла найти соль. Захотелось есть. Женщина выпила чашку пресного бульона и только потом вспомнила, где Джоэ хранит соль.

На дне сумки ее руки наткнулись на что–то завернутое в шкурку белки. Анна не удержалась от любопытства и развернула тоненький сверток. Там лежала длинная прядь черных волос, сплетенная в косичку и еще одна прядь покороче, лежавшая свободно. Женщина снова завернула пряди в шкурку и спрятала на дно сумки, про себя решив спросить Джоэ об этих волосах. Оставшуюся часть кролика натерла солью и какой–то душистой травкой, напомнившей ей запах чеснока. Насадила на палку с острым концом и принялась обжаривать над углями, внимательно следя, чтобы мясо не подгорело.

Едва кролик успел поджариться, как она услышала лай собак возле хижины и тяжелые шаги у двери. Женщина быстро положила мясо в тарелку на столе и, схватив правой рукой свой ножик, замерла. Дверь распахнулась. В клубах пара появился Джоэ. Анна бросила нож на стол.

Индеец огляделся, едва скрывая любопытство: его хижина преобразилась. Пожал с невозмутимым видом плечами, но ничего не сказал, хотя увиденное ему понравилось. Он сбросил с плеч тушу оленя на пол у печки, повесил лук с колчаном на стену и скрылся за дверью.

Женщина вышла вслед за ним, накинув платок и шубку. Огромные псы при ее появлении злобно зарычали, показывая клыки. Индеец открывал загон и обернулся. Анна, увидев пса–полукровку, начала подходить к Бэри, что–то ласково приговаривая.

Джоэ представил, как острые клыки собаки сейчас вопьются в горло женщины и предостерегающе закричал, бросаясь к ней. Но на полпути замер: громадный свирепый пес вдруг лег на живот и виляя хвостом, пополз к женщине, не спуская с нее глаз.

Маленькая ручка опустилась на голову собаки и погладила ее. Джоэ увидел, как собака прикрыла глаза от удовольствия и ласково заворчала в ответ. Остальные псы тоже перестали рычать и поглядывая на вожака, нерешительно помахивали пушистыми хвостами. Индеец не смог скрыть удивления и оно ясно отразилось на его лице. Анна посмотрела на мужчину, улыбаясь спросила:

— Как его зовут?

Джоэ справился с собой:

— Бэри.

Женщина запустила обе руки в мохнатую шею пса и прижалась своей головой к его, что–то шепча на ухо вожаку. Джоэ распряг собак, загнал их в загон. Принес девять крупных мороженых рыбин начал раздавать собакам. Анна принялась ему помогать.

Индеец увидел, как женщина спокойно дотрагивается руками до всех собак и ни одна из них не пытается ее укусить. Он заметил и то, что стоит какой–нибудь собаке зарычать, как Бэри, не сводивший с женщины глаз, сразу же молча оскаливает на провинившуюся клыки и рычание мгновенно прекращается.

Джоэ понял, что Бэри отдал женщине сердце. Собаки играючи разгрызали мощными челюстями рыбу, а Анна встав рядом с мужчиной, молча смотрела, как они едят, пока не замерзли руки. Она подула на замерзшие пальцы и сказала:

— Пойдем в дом, а то все остынет.

Джоэ захотелось пошутить. Он вдруг ухватил обе ее руки и засунул в свою рукавицу. Поглядел на растерянное лицо и с довольным видом хмыкнул. Анна заметила в его глазах озорные смешинки и улыбнулась впервые за это время. Вместе они зашли в дом. Индеец снял куртку, повесил ее на гвоздь рядом с шубой Анны. Женщина увидела, что левый рукав его рубашки наполовину оторван, но ничего не сказала и захлопотала по хозяйству.

В глиняные тарелки берестяным половничком разлила суп, положила по куску мяса и обернулась. Он разглядывал бутылку с ветками и шкуры на стене. Заметив ее взгляд, сел к столу. Она поставила блюдо перед ним, потом принесла свое. Села на табурет напротив и растерялась, ложек не было.

Джоэ внимательно глядел на нее. Встал. Подошел к своей брошенной на пол сумке и вытащил две деревянные ложки. Одну протянул ей. После супа Анна принесла жареную зайчатину на оловянной тарелке и попыталась разрезать ее своим ножиком. Джоэ немного понаблюдал за мучениями женщины, потом забрал тарелку из рук, вытащил свой нож и просто перерубил тушку пополам.

Пообедав, Анна накинула шубку, прихватила котелок и отправилась за водой. Прямо у ручья помыла его колючей еловой веткой, зачерпнула воды и вернулась. Поставила котелок на огонь. Индеец возле самого порога разделывал оленя. Она сняла шубу, нашла иголку и вдела в нее нитку. Подошла к Джоэ и попросила:

— У тебя рубашка порвалась. Сними, я ее зашью.

Индеец взглянул на нее удивленно. Тогда она взяла его правую руку и повернув ее, ткнула пальцами в разрыв. Показала иголку.

Джоэ молча снял рубашку и протянул ей. Его бронзовое мускулистое тело смутило Анну, она отвернулась. Индеец испытующе взглянул на ее спину и накинул на себя меховую безрукавку. Она села на табурет у огня и принялась чинить порванную ткань. Время от времени мужчина украдкой поглядывал на ее руки, разрезая мясо на куски. Потом завернул мясо в шкуру и повесил в сенях.

Когда вернулся, Анна протянула ему починенную рубашку. Он кивнул в ответ, сверкнув черными глазами и отошел в сторону. Она не решительно начала говорить:

— Хочу спросить тебя… Сегодня я искала соль и нашла две пряди волос. Чьи они?

Джоэ вздрогнул, но не обернулся. Какое–то время молчал, когда женщина уже перестала надеяться на ответ, глухо сказал:

— Это волосы моей жены и сына. Они ушли к Великому Духу.

Анна ясно услышала в его голосе боль, встала и протянула руку, чтобы дотронуться до его плеча, но не решилась и тихо сказала:

— Прости.

Он пожал плечами, накинул куртку и вышел на улицу. Долго стоял у двери, глядя вдаль. Лицо было невозмутимо, а в глазах стояла скорбь. Он вспоминал Мит — Са и жену. Как Нискви сидела у очага и точно так же, как эта белая женщина, чинила одежду. Как его сын, совсем еще маленький, поймал силком своего первого кролика.

Наконец Джоэ очнулся от воспоминаний и вернулся в хижину. Вытащив из своей сумки длинную полоску металла и кусок мелкого песчаника, начал мастерить нож для женщины. Он трудился около часа, потом из двух щепок выстругал ручку и примотал ее к лезвию тонкой полоской кожи. Протянул самодельный кухонный нож Анне. Она с благодарностью посмотрела на него. Он пожал плечами, снова что–то вспомнил и полез в сумку.

На колени сидевшей у огня женщины, упали две большие кисти мороженой рябины. Она подскочила от неожиданности, но кисти поймала. Поглядела на невозмутимое лицо Джоэ рядом и сказала:

— Пополам поделим.

И протянула одну кисть ему. Он внимательно взглянул на нее, но кисть взял. Их руки на мгновение соприкоснулись и женщина вздрогнула. От него это не укрылось. Забыв про свою сдержанность, Джоэ нахмурился. Анне стало стыдно и она решила объяснить:

— Не сердись. Все это время ты был так добр ко мне. Я не хотела тебя обидеть, честное слово. Мне всю жизнь говорили, что вы плохие и то, что внушалось годами, за один день не исправить. Ты понимаешь?

Индеец задумчиво взглянул на нее, подумал и кивнул:

— Да. Ты боишься меня?

Она слегка улыбнулась:

— Нет. Просто мне все еще немного не по себе. Можно мне остаться здесь до весны?

— Можно.

Помолчал еще немного и добавил:

— Надо сшить тебе рукавицы.

Поднялся с табуретки, из–под нар вытащил небольшой тюк и развернув его, нашел пару кроличьих шкурок. Снова свернул и спрятал тюк, а шкурки разложил на столе. С выступа бревна в углу достал плошку с медвежьим жиром и зажег фитиль.

Взяв Анну за руку, подвел к столу. Она не вздрогнула от его прикосновения. Положив ее руку на шкурку и отступив немного, сделал ножом выкройку. Потом оба взяли иголки и начали сшивать вырезанные детали. Женщину удивило, как индеец ловко орудовал иголкой. Джоэ сидел спиной к двери. Анна заметила, как он несколько раз зябко передернул плечами и встала. Из вороха шкур на своей постели достала лосиную. Из дров на полу выбрала несколько щепок. Мужчина наблюдал.

Она подтащила табуретку к двери, влезла на нее со шкурой в руках и попыталась прикрепить ее щепками в паз между бревнами так, чтобы она закрыла дверь. Но сил было еще мало, а шкура оказалась тяжелой.

Джоэ увидел, как на лбу Анны выступила испарина и встал. Он понял ее замысел. Взяв щепки из рук женщины, он жестом попросил ее придерживать шкуру, а сам принялся сильными ударами кулака вгонять щепки в паз. Дуть сразу перестало, а когда Анна прикрепила шкуру еще и по бокам двери, вообще стало тепло.

Когда женщина вернулась к шитью, то увидела индейца неловко вытаскивающего занозу из правой руки. Она отвела его левую руку в сторону и склонилась над ладонью. Джоэ увидел белую шею с легкими завитками волос, заколотую в пучок косу и худенькие плечики, склонившиеся сейчас над его рукой. Ему очень захотелось прижать женщину к себе, но он сдержал свой порыв.

Анна аккуратно поддела кончик занозы и медленно потащила ее, но иголка сорвалась. Она виновато взглянула ему в глаза. Джоэ пожал плечами и махнул рукой, как бы говоря «продолжай». Она вытащила занозу, смазала ранку мазью из медвежьего жира и продолжила прерванное занятие. Через полчаса рукавички были готовы и Анна поблагодарила индейца:

— Спасибо.

Он пожал плечами, ни слова не сказав.

За окном было еще темно и Джоэ лежал в теплой постели, когда Анна встала и осторожно выскользнула с котелком за дверь. Через пару минут ее истошный визг заставил индейца подскочить, торопливо натянуть мокасины и, не завязывая их, выскочить на мороз.

В загоне истошно лаяли собаки, а Бэри исступленно бился грудью в загородку с хриплым рычанием, грозя разбить дверцу. Джоэ прикрикнул на собак и побежал в сторону родника, откуда несся крик. В утренних сумерках он успел заметить убегавшего по снегу волка.

Как только появился Джоэ, Анна с завидной скоростью спряталась за его широкую спину, уцепившись сзади руками за меховую безрукавку. Индеец разглядел внизу, футах в пятидесяти, валявшийся котелок. Взглянул на перепуганное лицо женщины, которое выглядывало из–под его локтя и ему стало смешно. Он усмехнулся. Спустился за котелком. Принес. Протянув его Анне, кивнул в сторону родника:

— Иди.

Вошел в дом и, уже не сдерживаясь, расхохотался. Когда Анна вошла, его лицо снова было бесстрастно, лишь в глазах прыгали веселые искорки. Испуганная женщина дрожащими руками прямо на железной печке обжарила ломти оленины и вскипятила травяной чай. Поели. Джоэ отправился обходить свои ловушки, а Анна решила разобрать хлам в сенях.

К своему изумлению она нашла там множество вполне годных к употреблению предметов: обломленный край лопаты с хорошей заточкой, хотя и слегка ржавый. Кусок брезента, старый дырявый мешок, порванное байковое одеяло темно–синего цвета.

Глубокая крышка похожая на сковородку. Большая оловянная плоская тарелка и железная погнутая ложка обрадовали Анну так, словно она увидела сервиз из Франции. Несколько бутылок из–под виски, старые охотничьи лыжи, погнутое ведро без ручки: все могло пригодиться в хозяйстве. Рваная мужская рубашка, обрывок каната, обломки от старательского корыта с множеством гвоздей и куча мелкого мусора в виде разбитых бутылок, щепок и обломков.