– И тебе это нравится? – интересуется он. – Я хотел бы трахнуть тебя на подоконнике, у открытого окна, на глазах у всего Парижа. И чтобы ты лежала на этом подоконнике с широко расставленными ногами.

– Нет! – восклицаю я, но сама картина тут же вспыхивает в моем мозгу.

– Я знаю, что нет, – смеется он. – Но может же мужчина мечтать.

– Одетый мужчина, – замечаю я.

– Это – мое преимущество, и мне пока не хочется его терять. Иди ко мне, я буду унижать тебя дальше, – легко улыбается он и усаживается в кресло, сбросив на пол все, что на нем навалено.

– Тебе нравится унижать женщин?

– Только так, чтоб они просили еще, – бросил он, похлопав ладонью по коленке. Я подошла к нему с видимой неохотой, с сопротивлением, которое, наверняка заводило его еще больше. – Садись.

– Как? – растерялась я. Андре протянул мне обе руки, я приняла их, и тогда он потянул меня к себе.

– Встань коленями на подлокотники. Ты сможешь? И опускайся на пятки. Представь, что ты – Амазонка, из-под которой исчезла ее лошадь.

– Я не уверена… – пробормотала я, но Андре помог мне взобраться. Я сидела выше него, в самой, наверное, неудобной позе на свете. Колени разведены в стороны так далеко друг от друга, что напряжение становится почти непереносимым именно между ног. Я раскрыта, моя грудь перед его лицом, мой живот, мой пупок, тонкая линия темных волос, уходящая в раскрытые и напряженные половые губы. Он прикасается ладонью к моей промежности, проводит пальцами вдоль всей ложбинки, от копчика до клитора.

– Не упади, птица, – просит он. – Твой клитор пульсирует. Чувствуешь? – и он прикладывает два пальца к моему клитору так, как врачи делают, чтобы проверить пульс на шейной вене. Ах да, я же совсем забыла, он же врач.

– Тебе неудобно.

– Очень, – кивая.

– Хорошо. Не кончишь быстро. Чего ты хочешь?

– Я… я не знаю.

– Подумай. Спроси свое тело. Спроси свои груди, смотри, какие они набухшие. Ты такая красивая, Даша, птица моя. Я буду трахать тебя долго, до самого утра, пока не исчезнут последние тени, чтобы ты потом ходила и с каждым шагом вспоминала обо мне. Чтобы тебе было больно ходить. Я хочу трахнуть тебя вот сюда тоже, – и он прикасается кончиками пальцев к моей заднице. Чувствовать его пальцы там – это выше моих сил. Я вскрикиваю, невольно склоняюсь вперед, пытаюсь удержать равновесие, но Андре хватает меня двумя руками за ягодицы, притягивает к себе. Я слетаю с подлокотников и оказываюсь целиком на его коленях.

– Расстегни мне брюки, – шепчет он, продолжая играть с моими грудями. – Слышишь, птица? Я собираюсь трахнуть тебя прямо сейчас. Ты будешь сверху.


Я с трудом разбираю слова, так сильно меня трясет. Перед моим мысленным взором уже мелькают картины, нарисованные им, и если бы прямо сейчас он приказал мне лечь на подоконник открытого окна и широко расставить ноги, я бы, наверное, это сделала. На глазах у всего Парижа. Его слова опьяняют, навязывают мне фантазии, которые теперь берут надо мной верх. Дрожащими руками я принимаюсь за его брюки, под тонкой тканью которых я уже вижу его «орудие». Андре приподнял бедра, чтобы облегчить мне работу. Вместе с брюками я стащила простые белые трусы от Hugo, и ахнула, увидев большой, твердый, как камень, направленный прямо на меня член.


– Ты принадлежишь ему и мне, птица, – улыбнулся Андре. – Скажи, что это так.

– Это так, – призналась я, стягивая одежду с его длинных ног. Я так и не отрывала взгляда от его члена, и от этого Андре возбуждался еще сильнее. Его губы изгибались в напряжении, он протянул ко мне руки.

– Не заставляй меня ждать, – строго сказал он, и я тут же, покорная девочка, протянула ему ладони, взобралась к нему на колени, склонилась, целуя его в губы, раскрывая его жадному языку свой рот. Я не видела, но знала, что произойдет сейчас. Я знала за секунду до того, как это произошло на самом деле, что его сильные, властные руки возьмут меня за ягодицы и одним резким движением насадят на большой член. Его поцелуй оборвет мой крик, вберет его в себя, и он нанесет мне первый удар, второй, третий, заставляя меня кричать от боли и целовать его в губы одновременно.


– Мне больно… – шепчу я, не в силах справиться со слезами, заполнившими глаза.

– Терпи, птица, помогай мне. Мне так это нравится! – выдыхает Андре, вбиваясь в меня еще глубже. Его руки на моих бедрах, он управляет моим телом, заставляя его изгибаться в такт ударам. Он обнимает меня, прижимая к себе, я кладу голову ему на грудь, но все мои чувства, мое сознание – там, внизу, внутри меня. Мною овладевают ритмично и безжалостно. Андре целует меня в губы, слизывает слезы со щек, его пальцы ласкают мои соски, нежно сжимая грудь.

– Что ты чувствуешь? – спрашиваю я, и Андре смеется. Мне уже не больно, меня распирает изнутри, и мое податливое тело с каждым ударом раскрывается все больше, позволяя заполнить себя целиком.

– Ты такая тугая, невероятная, моя Амазонка, – шепчет он, и мне странным образом хочется, чтобы эта сумасшедшая поездка не кончалась.

– Ты говоришь это всем? – спрашиваю я, и получаю разрушительный удар членом. Я смеюсь, но только вдруг Андре слегка разворачивает меня и просовывает руку туда, вниз. Я чувствую, как он прикасается к собственному члену, к чувствительной плоти моих половых губок, словно желая полнее прочувствовать, как именно его член пронзает меня и чуть ослабляет напор. Затем его пальцы находят мой клитор, он принимается очерчивать нежные, настойчивые круги по сочащейся от перевозбуждения плоти, и я судорожно вздыхаю. У меня почти нет сил. То, что происходит со мной, восхитительно, ошеломительно. Андре что-то говорит, но я его почти не слышу.

– Такое податливое тело. Ты создана, чтобы тебя трахать, ты не понимаешь этого? – он снова смеется, глядя на меня. Я растеряна, волосы спутались и прилипли к лицу. Я не здесь, я там, внизу, следую за круговыми движениями его пальцев, за размашистыми, с оттягом, ударами его члена. Как это возможно? Я, кажется, совершенно сошла с ума. Я целую его в шею, в плечо, прикасаюсь губами, языком к его соску. Я хочу почувствовать его руки на своей груди, хочу, чтобы он никогда не останавливался, не покидал моего тела, не хочу, чтобы эта ночь кончалась. Я бы осталась здесь, безумная, развратная незнакомка, сидящая на его члене. Кажется, я кричу и не могу остановиться. Андре приподнимается и прижимает меня к себе, держит за волосы, закрывает мне рот поцелуем. Это умно – вокруг же люди. Я не здесь, мои глаза закрыты, мое тело совершает ритмические движения.


Я необузданная и первобытная, мои бедра раскачиваются, вперед – назад, вперед – назад. Я вцепляюсь руками в плечи Андре, чтобы удержаться. Что он делает с моим клитором, как он играет с ним, как скрипач-виртуоз!

– Держись, птица! – смеется он. – Мы уже близко.

– К чему? – спрашиваю я, открывая глаза. Но мое тело отвечает на этот глупый вопрос вместо него. Я смотрю в широко открытые, горящие огнем глаза – Андре пожирает меня взглядом, и я не могу оторваться от него. Это начинается снизу, изнутри, оттуда, где его член орудует немилосердно, где его пальцы играют с моим набухшим бутоном, и поднимается выше, распространяя сладкое предвкушение по всему телу. Андре то замедляется, то ускоряется, то вовсе останавливается, заставляя меня стонать и умолять о чем-то, понятном только ему.

– Сейчас, да, – шепчет он, и горячий взрыв сотрясает мое тело. Я оказываюсь в цветном калейдоскопе чувств и ощущений. Ладонь Андре прижимается плотно к моей промежности, чтобы осязать, как мое тело сотрясает оргазм такой силы, о которой я никогда не подозревала. Я чувствую, как его член непроизвольно сокращается во мне, и от этого ощущения обостряются во много раз. Я кричу и откидываюсь назад. Если бы не рука Андре, я бы, наверное, упала на пол. Яркие волны оргазма летят как стрелы, запущенные невидимыми лучниками, через каждую клетку моего тела. И я раскрыта, рассекречена, я больше – не тайна, я только женщина, дрожащая и влажная, без сил, залитая собственным соком и спермой. Я упала Андре на грудь и закрыла глаза.

– Эй, не спи! – звонко рассмеялся он. – Мы с тобой только начали, птица.


Я простонала что-то в ответ и еще уютнее свернулась калачиком. Тело Андре пахло восхитительно теперь, когда все перемешалось – пот, страсть, легкий аромат его туалетной воды. Я могла бы вдыхать этот запах вечно. Уставшая, я с изумлением заметила, как мое тело незамедлительно отреагировало на слова Андре. Мое тело зазвенело от восторга при мысли, что им снова жестоко овладеют. Он же обещал, что мне будет больно ходить. Почему же я глупо улыбаюсь при мысли об этом?


– Мне нужно в туалет, – бормочу я, больше в поисках короткой паузы.

– Иди, – кивает он. Я встаю и тут же ойкаю. Тело ватное, непривычное, мышцы ослабели от пережитого оргазма, и идти прямо – оказывается, целая наука. Андре смотрит и смеется.

Тут я замечаю, что мой телефон помигивает. Пришло сообщение. Я вздрагиваю и бледнею, осторожно оглядываясь – Андре пристально смотрит на меня. Непослушными руками я беру телефон, открываю сообщение от Сережи.


«Люблю тебя. Не обращай внимания на ерунду, ладно? Скучаю»


– Что там? – спрашивает Андре вежливым, равнодушным тоном. Я собираюсь нацепить футболку, но он запрещает мне это делать.

– Я хочу, чтобы ты всегда была голой рядом со мной, – говорит он, и я леденею от слова «всегда». Мы, кажется, говорили об одной ночи.

– Всегда?

– Пока ты в моей постели, конечно, – пожимает плечами Андре. – Или ты хочешь ее покинуть?


И я имела глупость думать, что это будет всего одна ночь? Кто знает, на что еще ты способна, тихая девочка Даша Синица. Птица-чайка. Я стираю сообщение от Сережи. Отвечу ему потом, когда… все будет кончено. Завтра. Послезавтра. Я не знаю, я больше ни в чем не уверена. Кроме одной вещи.

– Покинуть твою постель? Ни за что на свете, – отвечаю я и отбрасываю футболку в сторону.


Конец первой книги