— Они не отпустят Камилу, если я пойду. И мы все это понимаем. Камила для них слишком опасна.

— Тогда нужно шевелиться.

— Я шевелюсь, Сева! Я шевелюсь! — я не сдержался и перешел на крик, резко встав со стула. Набычено повернулся к другу: тот сразу отвел глаза. — Я ни хрена не понимаю, что происходит. Ее увел Сафаров из-под носа силовиков, охрана спокойно пропустила бабу Сафарова к Камиле, потому что Боно так сказал. Сам Боно твердит, что спасал меня и жену и ушел в несознанку. Теперь мне приходит видео с условиями. Я ни хрена не понимаю, откуда растут ноги!

— Баба Сафарова? Амина что ли?

Мы с Вадиком переглянулись. Брат забарабанил пальцами по барной стойки. Амина… Как же я раньше не додумался, кто может быть вместе с Сафаровым. Но у девки другое лицо, хотя по чертам схожа.

— Назар, что-то не сходится. Если Амина с Сафаровым забирала Ками, то кто-то еще хотел ее умыкнуть, — пробормотал брат, — и еще, у меня для тебя есть новости. К тебе домой баба ломится. Говорит, ты ей срочно нужен.

— Какая еще баба? — сегодня не было ни малейшего желания общаться с противоположным полом. Единственная женщина, которую готов видеть — Камила. Остальные меня не интересовали.

— А бог ее знает, красивая. С утра просила встречи с тобой, как мы уехали. Что с ней делать?

— Пусть сюда привезут, — я повернулся к Севе, — ты же не против, если я тут немного поболтаю с дамой?

Глава 17


Спустя полтора часа напротив меня на кухне стояла девушка в красной блузке и черной юбке-карандаш. От гостьи исходила аура дискомфорта, которая отчётливее проявилась, стоило ей только пересечься со мной взглядом. Я привык к такой реакции. Редко когда люди могли спокойно выносить мою компанию, особенно, если я пребывал в плохом настроении. А сейчас мой настрой был не просто плохим — я был на взводе. И девица это сразу просекла, начав перебирать свои изящные пальцы с длинными ноготками кровавого цвета.

— Не помню, чтобы договаривался о встрече, — я выжидающе смотрел на охранника, который привез девку, ожидая объяснений.

— Сказала, вопрос жизни и смерти. С утра, как вы уехали, у дома околачивается.

— Жизни и смерти чьей? — я пытался вспомнить, где ее мог видеть раньше.

Не мог не отметить, что девушка красивая. Сразу привлекали внимание ее бездонные, словно синее озеро, глаза, и пухлые губы, которые девица постоянно кусала. Уже потом взгляд зацепился за каштановые волосы до лопаток и остановился на глубоком декольте, из которого сексуально проглядывалась ложбинка груди. Вылитое дитя порока. Такие нравятся мужчинам. Мне тоже.

— Так чьей? — повторил вопрос, смущая девушку. Ей лет двадцать, совсем молоденькая.

— Моей, — она исподлобья уставилась на меня, переминаясь с ноги на ногу возле светло-серой стены.

Кажется, я ей что-то должен. По крайней мере, она так считала.

— Оставьте нас, — попросил всех. Когда мы остались с незнакомкой наедине, жестом показал, чтобы продолжала и сложил руки в локтях.

Некоторое время мы стояли напротив друг друга в нагнетающей тишине, после чего гостья неуверенно забормотала:

— Отпусти Боно, — девушка облизнула губы.

— Боно? — вот сейчас было неожиданно.

— Я знаю, он у тебя. Он не выходит на связь. Что ты с ним сделал? Отпусти его.

— А взамен что? — я прищурился, пытаясь понять, в чем подвох.

Гостья поежилась под моим цепким взглядом и без лишних слов стала раздеваться. Нервничая, неловко расстёгивала пуговицы на красной блузке, после чего стащила с себя юбку. Закончив, предстала передо мной в белоснежном комплекте нижнего белья, переминаясь с ноги на ногу.

Смело и неожиданно. Я молча разглядывал незнакомку: фигура — закачаешься. Стройная, с высокой грудью пирсингом в пупке. Загорелое тело так и просило к себе прикоснуться, пока девушка исподлобья наблюдала за моей реакцией. Стоило усилий отвлечься от соблазнительных форм и перевести внимание на глаза.

— И? — вопросительно уставился на нее, не скрывая свой интерес. Подобные штучки не были для меня диковиной, но то, что девка пришла просить за Боно, удивило. На сколько мне известно, этот черт не заводил близких отношений, избегал их, как святой воды, а тут девочка, которая в курсе дел Романа. Что-то новенькое.

Вместо ответа девушка сняла бюстгальтер и бросила им в меня. Белоснежный, как девственный снег, лифчик, упал мне в ноги на черный кафель.

— Красивая, — резюмировал я, стараясь не обращать внимание на обнаженную грудь, — я не совсем понял, ты мне что за Боно предлагаешь?

— Себя. Делай все, что хочешь. Только отпусти его, — девушка сделала робкий шаг в мою сторону.

— Предложение интересное. Я бы даже сказал — смелое.

— Я не вижу другого выхода. Ты же мужчина, тебе нравится мое тело. Вижу, как смотришь. Если я так смогу спасти его, я готова, — острый язычок шустро обвел контур губ и спрятался. Сексуально, хоть жест был сделан не с целью соблазнить, а на нервах.

— Нравится, ты красивая, — признался я спокойным тоном. — Но с недавних пор у меня есть жена и б/у-шный товар меня не интересует. Ты думаешь Боно оценит твою жертву?

— Твоя жена поступила бы также, на моём месте. Неужели ты бы не понял?

— Не понял. Я бы лучше сдох, чем узнал, что моя жена насосала мне на свободу, — в девушке был стальной стержень. Она стойко выдержала мой тяжелый взгляд и не собиралась отступать. Смелая, отчаянная. Пришла в логово к дьяволу в одиночку. Неужели так важен для нее этот черт? Она ведь читала, что писали про меня в интернете и знала, что я далеко не пушистый зайчик.

— Брось… Я все сделаю. Только отпусти. Тебе понравится.

Она быстро подошла, опускаясь передо мной на колени. Еще раз нервно облизнула губы, хватаясь руками за пряжку ремня. Я перехватил ее пальцы и в этот момент в кухню зашёл Сева. Друг удивлённо замер на пороге:

— Я позже зайду, — пробормотал и вышел.

— Встала, — приказал я девушке. Когда та выполнила приказ, схватил ее за подбородок, пугая жестоким взглядом:

— Как тебя зовут? Твое лицо мне кажется знакомым.

— Я Кира. Кира Хмурнова.

Я понял, откуда мне знакома девица. Точная копия своего папаши — Хмурого. Когда-то мы были лучшими друзьями, но по воле случая влюбились в одну и ту же девушку. От крепкой мужской дружбы остались только слабые воспоминания, скрывшиеся за толстым слоем пыли. Ваня считал меня заклятым врагом, а я просто вычеркнул его из своей жизни. Боно помешал мне завалить Хмурого, когда тот попытался приблизиться к Камиле. С тех пор мой бывший друг прохлаждался в тюремной камере. Я не ожидал встретиться с его дочерью, да еще при таких обстоятельствах. Она сильно повзрослела, не сразу узнал.

— Я оценил твои старания, но валюта не впечатлила. Одевайся, — отпустил Киру, кивая ей на бюстгальтер. Девушка не была готова к такому ответу.

— Что значит, валюта не устраивает? А что ты хочешь? — похоже, девчонка не знала, что можно иначе добиваться желаемого. Плохо Ванька ее воспитал. Ох, как плохо.

— Точно не тебя. Что тебя связывает с Боно?

— Мы друзья, — Кира неуверенно стала одеваться. Щеки стали пунцовыми, ее смущал мой пристальный взгляд, которым я буравил девушку. В голове прикидывал, правда ли она пришла просить за Боно или у нее другие цели.

— Не знал, что за друзей платят своим телом. Почему ты в России? Разве папаша не спрятал тебя за бугром?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Он хотел, но я не смогла оставить Боно после того, что с ним случилось. А он помог мне спрятаться. После ареста Хмурого у меня начались проблемы, да ты и сам знаешь, — девушка уже застегивала пуговицы и периодически бросала на меня испуганные взгляды. О, инстинкт самосохранения проснулся?

— Хмурого? — я удивленно приподнял брови. — Ты зовешь его Хмурым?

— Я как мне еще звать человека, который довел мою мать до суицида? — огрызнулась она. — Единственный человек, который мне помог и общался по-человечески — это Боно. А ты забрал его. Скажи, он жив хотя бы? Я же знаю, что он у тебя. Он говорил, что такое может быть…

— Что Боно еще говорил? — я схватился за случайно вымолвленную фразу, пока девушка не одумалась.

— Ничего. Он не мне говорил, с кем-то по телефону общался. Рома скрытный в отношении своих дел. Все, что я слышала — это то, что он очень рискует, но другого выхода у него нет. И то, что если он вдруг пропадет, значит ты его посадил в подвал или убил. Ты ведь не убил его?

Она всхлипнула и с надеждой взглянула на меня. Еще одна пострадавшая душа. И что они все в нем находят?

— Не убил, — не стал ее мучать, — твой друг пока занимается важными делами. Когда будет возможность, свяжется с тобой.

— А почему он на связь не выходит? Ты сейчас меня утешаешь, да? — синие глаза сверкнули недоверием.

— Мне плевать на тебя, чтобы утешать. Сказал, как есть. Иди отсюда. Мой человек отвезет тебя обратно. И не попадайся мне больше на глаза.

Хоть она и была дочерью моего врага, но к Кире не испытывал никаких чувств, в том числе и негативных. Было немного жаль дуреху, ведь полюбила не того. Боно продал душу дьяволу, а сердце своему Люциферу. Кроме нее ему никто не был нужен. При это любовь не мешала ему дружить телами с другими девушками. Кобелиная натура.

— Ты не такой, как мой отец, — тихо пробормотала Кира, поправляя аккуратные серьги с хрусталем, — он бы на твоем месте поступил иначе.

— Я и не твой отец, — заметил я, — красивые серьги.

— Рома подарил на день рождения, — девушка кокетливо улыбнулась, — угадал. У него всегда был хороший вкус. Я пойду?

— Давно пора, — протянул я, осмысливая ее слова.

Хороший вкус. Как я раньше до этого не додумался…

— Вадик! — громко крикнул я, направляясь к выходу.

— Что? — брат выскочил в коридор.

— Оставайся здесь, мне срочно нужно в город.

— Что-то случилось?

— Случилось. Я только что вспомнил, что наш черт обладает безупречным вкусом и не мог так облажаться.

— Ты о чем? — недоумевал Вадик.

— Я о серьгах, которые Боно хотел подарить Доминике.

Видя, что брат не понимает, в чем суть, махнул рукой:

— Скоро вернусь. Держи в курсе меня, если будут новости.

Глава 18


Назар


Боно прищурился от яркого света и устало посмотрел на меня, когда я зашел в холодное помещение с пистолетом в руке. Увидев, что Рома сидит в наручниках у стены, убрал оружие в кобуру и хмуро уставился на своего пленника.

— Мой спаситель пришел, — хмыкнул Боно, выставляя перед собой запястья в браслетах, — расстёгивай, давай. Мне тут слишком скучно.

— Иногда я завидую твоему чувству юмора, — протянул я, оставаясь на месте, — наверное, поэтому ты не сдох до сих пор. На том свете никто не хочет слушать твои шуточки.

— Ты разгадал мой главный секрет, — Боно с трудом поднялся на затекших ногах, — выпускай меня уже, мне работать пора.

— А мне нужна моя жена. Что за серьги ты на нее повесил?

— Тот ширпотреб? — он облизнул пересохшие губы, — лоханулся с подарком. Потом куплю Нике что-то нормальное.

— Не беси меня, Боно. Я знаю, что на них маяк. Ты мне сейчас скажешь где жена или я буду говорить с тобой на другом языке.

— Снова будешь бить?

— Это бестолку. Смотри, что у меня есть.

Я подошел к Боно и протянул ему телефон. На нем было видео, где Ника гуляла с мальчиком лет пяти. По тому, как Рома напрягся, стало ясно, я выбрал правильный стиль общения.

— Мои люди сняли это видео перед тем, как я зашел к тебе. Ты понимаешь, что я хочу тебе донести?

— Ты не сделаешь ей ничего, — на лице парня появилась безумная ухмылка и он протер глаза.

— Ошибаешься. Я пущу твоего Люцика по кругу, и на этот раз ей никто не поможет. Котик в командировке, некому заступиться за малышку, — я продолжал гнуть свою линию. Мне не хотелось делать Нике больно, но чтобы Боно заговорил, нужно было поднажать.

— Это не твой почерк. Прекрати, — он выдержал мой взгляд. Старался пролезть мне в голову, узнать, что я задумал. Дохлый номер, Боно. Ты ничего не увидишь, кроме желания свернуть тебе шею.

— Хочешь проверить предел моего беспредела? — я хмыкнул, крутя телефон в руке.

— Я не знаю, где Камила. С серьгами начудил. Маяка нет, — Рома замотал головой. Крепкий орешек. Его сутки трясли мои люди и он ни слова не произнес.

— Моя жена сегодня утром сбежала от Сафарова. Затем в Таганроге была стрельба и кого-то ранили, жену увезли в неизвестном направлении. А еще мне прислали интересную запись. Смотри.