Если Назар не звонил, то Вадик со мной связался. Мы вполне дружелюбно пообщались и охранник сказал, что на следующей неделе они приедут домой. Общение с этим парнем на некоторое время вселило в меня надежду на то, что все обойдется и произошедшее никак не отразится на отношениях с мужем. Но все равно было страшно.

Я думала, что Вадик с Маленой встречаются. Слышала, как те шушукались вечерами и только улыбалась. Интересно, а муж в курсе, что телохранитель завел отношения с его дочерью?

Под вечер второго дня я начала откровенно беситься. Несколько раз брала в руки телефон, чтобы позвонить мужу, но отбрасывала аппарат в сторону. Сам позвонит. Решила не навязываться. Но так хотелось… Услышать его хрипловатый голос… Представить, как он в этот момент пытается понять, зачем позвонила ему. Как расширяются его зрачки, если я скажу, что соскучилась. Как скривятся губы в усмешке, от того что буду молчать в трубку. Но нет. Я не позвоню. Принципиально.

Я копалась в телефоне, когда дверь в комнату практически неслышно открылась. Автоматически посмотрела на часы: полночь. Все уже давно спят. В спальню ужом проскользнул Ильяс. Я отметила, что свет в коридоре не был включен. Значит, парень хотел остаться незамеченным.

— Ты как, мышонок? — прошептал он, подойдя ко мне. Все эти дни я не слышала о нем. Даже подозревала, что его уволили.

— Вполне терпимо, — я грустно улыбнулась.

— Ты с того дня ни разу не вышла из комнаты, — он взял меня за руку и слегка сжал.

— Не хотелось, — я отвела взгляд. Наши лица освещал лишь свет луны, который проникал в комнату через окно. Но несмотря на плохое освещение, я чувствовала, как сосредоточенно парень смотрит на меня.

— Пойдем со мной. Тебе нужно развеяться, — Ильяс встал и потянул за собой.

— Куда?

— Прокатимся. Все спят. Никто не заметит, что тебя не было, — он кивнул головой, приглашая следовать за собой.

Я замялась, обдумывая его предложение. А потом решила: а почему бы и нет? Может хоть так смогу отвлечься от своих мыслей. Тем более нам есть о чем поговорить.

***

— Почему на твоей машине? — спросила, когда увидела, что Ильяс проводил меня к чужому авто.

— Не хочу, чтобы нас отслеживали, — пояснил парень и открыл пассажирскую дверцу.

Я рефлекторно дотронулась до своих часов, на которых стоял маячок, но ничего не стала говорить. Уже во время поездки решила, что скажу, будто сама попросила Ильяса прокатиться по ночному городу, чтобы хоть как-то развеяться. Хотя, не была уверена, что мне поверят. После произошедшего мне запретили выходить. Приказ Назара. Никто не пояснял причину такого решения, но я и так знала: все дело в нападении.

Я наблюдала за тем, как Ильяс уверенно вел автомобиль. Как плавно переключал передачи, как красиво смотрелись его руки с проступающими венами на рулевом колесе. Как он спокойно ведет автомобиль, создавая атмосферу умиротворения, но в тоже время уверенности в завтрашнем дне. Рядом с ним было уютно и спокойно. Мы в прошлом так часто катались по городу. Могли часами кружить по улицам, после чего обязательно парковались в безлюдном месте и еще долго целовались, целовались, целовались…

Я сильно его любила. И люблю до сих пор. Была в этом уверена. Только чувство страха и все то, что навалилось на меня за последнее время, не давали разобраться в своих эмоциях. Мне так хотелось покоя, как раньше. Как в те времена, когда я жила с родителями.

Прокатившись по городу, Ильяс свернул с улицы и припарковался в одном из дворов. Отстегнул ремень безопасности, предварительно заглушив двигатель и повернулся ко мне.

Я сжалась в кресло, чувствуя, как нарастает волнение. Флешбеки атаковали и не давали вернуться в реальность. А в ней, в настоящем времени, Ильяс взял осторожно мои ладони в свои и поцеловал их, всматриваясь в стальные глаза. Как раньше. Как в моей прошлой жизни.

— Теперь можем поговорить, — он впервые за все время заговорил. До этого мы катались в полной тишине. Даже музыку не включали.

— Давай, поговорим, — наши пальцы переплелись и парень усилил свою хватку, снова касаясь губами моих пальцев, и от этих действий по всему телу разливалось нежное тепло.

Я прикоснулась пальцами к лицу Ильяса и начала осторожно изучать его. Парень прикрыл глаза и улыбнулся, в следствие чего на щеках появились соблазнительные ямочки, которые так нравились мне. Провела большим пальцем по родинке на щеке, обводя контур нижней губы, немного оттягивая ее. Парень поймал палец губами и поцеловал его, прикусывая слегка зубами переходя с поцелуями на внутреннюю сторону ладони. Затем приложил мою вторую руку к своей груди и снова посмотрел на меня:

— Я за тобой вернулся, мышонок. Хочу забрать тебя из этого пекла. Тебе не место в этом мире. Ты создана для другого.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Для чего? — еле слышно спросила, чуть дыша. Словно спугнуть боялась.

— Быть любимой. Ты же мой маленький Мышонок, о котором нужно заботиться и оберегать, — он снова начал целовать мои пальцы, — мне больно смотреть на тебя, такую загнанную и испуганную. Поехали со мной.

— Я не могу, Ильяс, — покачала головой и скривила лицо, сдерживаясь, чтобы не заплакать, — он найдет нас и убьет. От него не убежать и не скрыться.

— Я найду способ спрятать нас. Ты веришь мне?

— Верю, но Захар… — я задышала с открытым ртом, — я… я не могу оставить его безнаказанным…

— Забудь о мести! Она разрушительна! Оставь все прошлое позади. Я тебе предлагаю сейчас начать все заново. Только ты и я. Как мы и хотели. Мышонок, неужели ты не хочешь?

Он обнял мое лицо своими ладонями и притянул к себе. Его губы оказались так близко, что у меня дыхание перехватило. Я облизнула губы, смотря в родные, карие глаза. Тонула в них и терялась. А когда парень коснулся моих губ, закрыла глаза, борясь с дрожью, пронзающей все тело. Ильяс мягко, нежно целовал, смакуя и наслаждаясь. Я приоткрыла рот, позволяя влажному языку проникнуть внутрь и начать неторопливо ласкать мой язык и небо, заставляя сердце учащенно биться и душу стонать от удовольствия.

Уже через мгновение я постанывала ему в рот, шепча, как скучала и как мне его не хватало. Закапывалась пальчиками в его волосы и притягивая к себе. Он мой, самый нежный, родной… Мой Ильяс, который на все готов, чтобы я была счастлива. Мужчина, которого я до безумия любила и так хотела быть рядом. Готова была умереть за него и жить не хотела, когда узнала, что его больше нет. А сейчас, он здесь и предлагает уехать. Забыть весь этот кошмар и стать наконец счастливой.

— Мой мышонок, как же я люблю тебя, — сбивчиво шептал он, прикусывая губы.

— Еще, скажи еще раз, — просила, упиваясь этими словами, которые мне никогда не говорил муж.

— Люблю, люблю тебя. Сине үлеп яратам. (я до смерти люблю тебя, татарский).

— Подожди, — попыталась отдышаться и отстранилась, — Ильяс, ты говорил, что был в тюрьме. Расскажи. Расскажи мне все, что с тобой было за это время.

Парень нехотя откинулся на сиденье и положил руки на руль. По тому, как пальцы постукивали по баранке, было заметно, что он нервничает. Но он сам предложил поговорить. Я должна знать правду.

— Я приехал к сестре, — начал и сжал руки в кулаки, — ее сильно избили. Она мне еще по телефону сказала, что привет передавали мне. И надо сказать, что меня ждали. Как только я вышел из больницы, ко мне сразу подошли ребята и…Камил, — он повернулся ко мне:

— Ты же знаешь, что я никогда не буду поджимать хвост. Подрался, да. Но я не знал, что один из этих людей окажется полицейским и меня закроют на три недели. Я бы и дольше там просидел, пока ко мне не пришел один человек и не объяснил, что со мной будет дальше, если я не откажусь от тебя.

— Что? — я подскочила на кресле, не веря в услышанное.

— Твой отец избил мою сестру, подослал людей и посадил меня за решетку. Мне удалось связаться с человеком, который помог мне выбраться, и я приехал в город. Но к тебе подступиться не смог. Ты все знаешь дальше.

— Ты хочешь сказать, что мой отец попросил, чтобы Инзилю избили? — я не верила своим ушам. Папа не мог. Он не такой.

— Мне неприятно говорить тебе об этом, но это так, Мышонок, — грустно сказал Ильяс.

Я уставилась на свои ладони. Я не в Назара стала такой жестокой. Это у меня в крови. От отца. Вся в него. Снова в голове промелькнули злобные глаза того человека в маске, которого я застрелила. Вздрогнула, пытаясь избавиться от навязчивого воспоминания и решила перевести тему.

— Ты мне так и не ответил на вопрос, — снова заглянула ему в лицо и двумя пальцами схватилась за подбородок, — кто, черт возьми, помог тебе устроиться к Назару и как ты сможешь нас спрятать?

— У меня есть тоже связи, Камила, — вкрадчиво ответил Ильяс.

— Допустим, — я не верила, что есть способ спрятаться от Назара, — но ты не назвал мне имя.

— Зачем тебе это знать?

— Я хочу, понимаешь? Я хочу знать, как Вадик пропустил тебя под чужим именем. Как он мог не заметить?

— А с чего ты взяла, что он не заметил? — хмыкнул Ильяс.

— Что значит, с чего ты взяла? — я посмотрела в пол, переваривая услышанное, — тебе сам Вадик помог?

— Кто хочет, находит способ. Кто не хочет, ищет причины для отмазок.

— Но, Вадик же…он самый верный человек в окружении Назара, — я непонимающе пробормотала.

— Теперь ты знаешь все. Ты поедешь со мной? — Ильяс напряженно ждал мой ответ. Я подняла глаза на него и изучающее посмотрела. Мне нужно ответить. Сейчас.

Глава 49


— Прости, мой хороший, — с горечью произнесла я, — я не могу так сразу принять решение. Мне нужно подумать.

Я отвернулась прежде, чем он снова меня обнимет. Не могла смотреть ему в глаза. Было стыдно за отца, который причинил моему любимому такую боль. Горестно за то, что не могла так просто уйти с ним. Не могла ему признаться в том, что если сейчас уеду, то обреку обоих на верную погибель. Сейчас нужно оправдаться перед Назаром, а потом только думать о побеге. Все должно улечься.

А еще меня пугало то, что не могла разобраться в своих чувствах. Сама не понимала, что останавливало. Но шестое чувство говорило, что нужно подождать и не торопиться. Где-то в глубине души я переживала за Малену и Назара. Особенно после того что узнала, как Вадик может легко пойти против своего хозяина, не могла просто так сюежать.

— Мне нужно подумать, — я уже более уверенно посмотрела на парня.

— Что значит, подумать? Мышонок, я же знаю, что тебя выдали за него насильно и ни для кого не секрет, что он ни во что тебя не ставит и держит в качестве вещи. Ты что? Забыла меня? Маленькая моя.

Он снова притянул меня к груди, перебирая мои пепельные локоны. Я слышала, как быстро бьется его сердце. Но ничего не могла изменить. Мне нужно время.

— Я не могу оставить Малену. Ты же видел, что ее хотели убить? Не меня, а ее. Мы с ней очень подружились и не могу так просто бросить ее.

— И чем ты ей поможешь? Это проблемы Волкова, а не твои, — Ильяс начал раздражаться.

— Это моя семья, как ты не понимаешь!? — я возмутилась и отпрянула от Ильяса. Сама испугалась того что сказала. В ужасе раскрыла глаза, смотря на парня. Тот ошарашено смотрел на меня и поджал губы, заиграв жевалками.

— Мышонок, — процедил он, — неужели ты забыла, что было между нами? О чем мы мечтали? Ты за какие-то три месяца меня забыла? Ты не могла полюбить это чудовище. Вы с ним из разных миров. Ты слышишь себя?

— Слышу, Ильяс. Я себя хорошо слышу. Но сейчас мне нужно остаться здесь. У меня есть незавершенные дела.

— Захар? — хмыкнул парень и отвернулся к окну.

— Именно он.

— Давай я помогу тебе с ним разобраться.

Я изумленно посмотрела на Ильяса:

— Как ты мне можешь помочь?

— Также, как и твой муж, — последнее слово он буквально выплюнул, — я помогу тебе найти Захара, но убить не позволю. Ты не сделаешь этого. Моя женщина не будет убивать.

— Твоя женщина?

— Моя. Ты моя, Мышонок., — он взял меня за руку и снова приложил к своей груди, — я буду бороться за тебя. Я столько сил приложил чтобы сюда пробраться и все ради тебя. Я же чуть ли черту душу не продал. И так просто я не отступлюсь.

— Мне нужно время, — упрямо повторила я.

— Сколько?

— Дай мне пару недель. Я решу некоторые вопросы. Только сейчас отвези меня домой. Я боюсь, что заметят наше отсутствие.

Ильяс нехотя завел двигатель и развернул автомобиль в сторону дома. Все время мы ехали в тишине. Никто не хотел разговаривать, потому что мы не хотел ругаться. Уже когда подъехали к дому, и я вышла из машины, Ильяс вышел следом и крикнул мне: