Ингрид Ельская - Амбивалентность P.S: Я научу тебя любить

— Сильно…

— Назар тогда чудом выжил, но взорвал всех, кто был в том ангаре. А мне с того дня каждый день снится кошмар, в котором убивают Назара, Ильяса, Глеба и всех. Каждый день, на протяжении четырех лет. А перед этим я в подробностях вижу, как Ильяс убивает моих родителей. У меня до сих пор в ушах стоит крик моего папы….

— Тише, — мужчина прижал меня к себе, не позволяя разрыдаться. А мне так не хватало банальной поддержки. Я никому не рассказывала о том, что переживала все эти годы, а сегодня высказалась.

— Еще мне кажется, что Ильяс жив, — призналась я.

— Ты про ситуацию возле бара? — догадался Боно.

— Да. Мне кажется, что он не погиб. Но мне сказали, что было два выстрела и на пожаре никто не выжил.

— На пожаре было много трупов. Там не разберешь, кто есть кто, — пробормотал Боно, — я знаком с этой историей.

— Откуда ты знаешь про нее? — я встрепенулась и отстранилась от мужчины.

— Ты считаешь, что я не в курсе той скромной ситуации, где твой бывший муж подорвал одного из самых известных криминальных авторитетов? Ты серьезно считаешь, что хоть кто-то в нашей стране не знает, какую бойню там устроили?

— Не подумала, — призналась я, — но я чувствую, что Ильяс жив. Понимаешь? Я тогда не верила, что он разбился и сейчас считаю, что выжил.

— Я попробую узнать по своим каналам, — Боно встал с пола и погладил меня по щеке, — не буду обещать, потому что там мутно все…Но попытку сделаю.

— Спасибо, — я была искренне ему благодарна, хотя не верила в то, что из его затеи выйдет толк. Уже пыталась по своим каналам найти информацию. А у меня тоже теперь неплохие связи. Но никто и ничего не смог сказать. Осложнялось все тем, что Ильяса в природе не существовало. Никто не знал, как его на самом деле звали и опознать тоже было нечего и некого. Личность некоторых парней смогли все-таки установить, но среди них не было того, кто нужен.

Вечером Боно повез меня домой. Мы не договаривались о дальнейших отношениях, а мне не хотелось ничего уточнять. Я все поняла после разговора с мужчиной: он не сможет никого полюбить, кроме Ники. И я ему была благодарна, что не стал вешать лапшу на уши, а честно обо всем рассказал.

Подъезжая к дому, увидела тонированную «Ауди» и занервничала. Этот автомобиль принадлежал моему бывшему. Я увидела его автомобиль впервые за последние годы и чувствовала: просто так он не стал бы ко мне приезжать.

— Давай, прощаться, потом поговорим, — я занервничала, но Боно, посмотрев на «Ауди», наоборот, странно ухмыльнулся.

— Я хочу напроситься на чай, мадам. Тебе придется меня напоить или я буду вынужден обидеться, как истеричная барышня. Хочешь меня опозорить? — он изобразил обиженное лицо и прищурено посмотрел на меня.

— Ром, там мой бывший. Я…

— Боюсь, — кивнул головой мужчина, — а я нет. Хватит уже, у тебя есть своя жизнь, поэтому, пойдем. Все будет хорошо.

Заходя в собственный дом, я жутко нервничала. И не просто нервничала, а начинала паниковать. Не так я представляла встречу с бывшим мужем, не при таких обстоятельствах. И сейчас судорожно размышляла, зачем Волков появился именно сейчас и что ему нужно. Первая мысль — что-то случилось с Ульяной. Испугавшись еще сильнее от такой догадки, рванула в дом и резко остановилась перед кухней, вытирая выступивший пот со лба.

Назар был внутри. Поил дочь компотом и что-то ей рассказывал. Услышав, что я пришла, девчонка сразу бросилась ко мне в объятия. Я прижала дочь к себе, с опаской смотря на бывшего мужа.

Волков ничуть не изменился за эти годы. Словно и не было трех с половиной лет, которые мы не пересекались: такой же красивый, родной, мой. Воздух в комнате снова стал привычно тяжелым от его присутствия и наполнился запахом сандала с табаком. Его запах, который все также кружил голову и заставлял пульс учащаться.

Но если я глаз с него не сводила, пытаясь справиться с волнением, то Назар не обращал на мою персону никакого внимания. Он смотрел за меня. Туда, где стоял Боно. И взгляд Волкова не обещал ничего хорошего: зеленые глаза потемнели от напряжения и метали молнии.

Я обернулась, посмотрела на своего спутника. Тот наблюдал с ухмылкой за Волковым, облокотившись на дверной косяк. Я догадалась, что они знакомы. И, судя по всему, Назар встрече не рад.

— Пропусти меня, — прошептал Боно, поцеловав меня в щеку, и прошел на кухню к Назару.

— Ты? — Волков, который всегда держал себя в руках, уже не мог скрывать своих эмоций. Он был в замешательстве и даже побледнел.

— Он самый. Неожиданно, да? — Роман протянул ему руку, которую бывший муж нехотя пожал.

— Что ты тут делаешь? — снова спросил Назар, бросая взгляд на меня. Он оценил мое вечернее платье и горящие щеки. Мужчина все понял без слов и снова повернулся к Боно, — я же просил тебя не приближаться к ней?

Я чуть не поперхнулась от услышанного: он просил? Не требовал, а просил?

— Даму проводил до дома, напросился на чай. Ты же сейчас уходишь, не так ли? — Рома улыбнулся в свои тридцать два. Он не просто не боялся Волкова, наоборот, даже ехидничал и насмехался.

Назар ничего не ответил ему, чему я сильно удивилась. Бывший муж нахмурился и пошел на выход. Когда он поравнялся со мной, поймала на себе его взгляд: растерянный и полный непонимания. Он даже не попрощался, ушел молча. Я не понимала, чем вызвано такое поведение. Точнее догадалась, что оно вызвано Боно, но не понимала, почему.

— Он просил тебя не приближаться ко мне? — Спросила, когда Назар покинул дом.

— С первого раза, как я подошел к тебе. Точнее, окатил, — Ромка подмигнул Уле, которая сразу смущенно отвернулась к матери.

— А ты что?

— А что я? Я не твои бойфренды, которые боятся одной фамилии твоего ненаглядного и сбегают после первого разговора с ним.

Видя, что я смотрю на него непонимающе, Рома сделал изумленное лицо:

— А ты что, не в курсе? Он никого к тебе не подпускает и тебя не трогают, потому что ты у него под крылом. Что ты на меня так смотришь? За тобой же охрана его мотается, ты не в курсе?

Я молчала. Не знала, что бывший следит за моей личной жизнью. А я-то думала… Теперь понятно, почему от меня все сбегали. Волков постарался. На что он рассчитывал? Что пока Уле не исполнится 18, я буду вести монашеский образ жизни? Внутри начала нарастать злоба. Мне определенно следует побеседовать с отцом своей дочери, чтобы расставить все точки над "и". Боно увидел, что мое лицо мрачнеет и решил перевести диалог в другое русло, показывая на заварочный чайник.

— Откуда ты знаешь Назара? — я спросила, усаживая дочь на колени и наблюдая за тем, как Роман хозяйничал на кухне.

— Познакомились давно, — ответил Боно, расставляя чай на столе. Он вел себя непринужденно, словно всю жизнь жил в этом доме.

— При обстоятельствах? — я продолжала допрос.

— Ты прямо-таки опытный следак, Камила, — хмыкнул Рома. — Шрам у него на лице видела?

— Конечно.

— Это мой подарок ему, в паре с его не совсем полноценной мимикой, — отпив чай, пояснил Боно, — хотя, раньше было намного хуже. Сейчас этого уже почти не заметно. Процедурки, наверное, помогли.

Я потрясенно молчала, переваривая информацию. Назар никогда не рассказывал о том, при каких обстоятельствах получил этот шрам, да и я не спрашивала. И сейчас, слушая Боно, не знала, как реагировать. Услышанное ввело меня в ступор.

— Я его посадил, Камила. За убийство первой жены. За жестокое убийство, заметь, — пристально посмотрел на меня Боно, заставляя поежиться. Взгляд стал серьезным и потемнел. Он не шутил.

— Он не убивал ее, — пробормотала я. Не верила в это. До сих пор.

— Знаю. Помог ему выйти тоже я. Сам посадил, сам и выпустил. А убийцу так и не нашли…

— Это ты был тем подкупным ментом? — вспомнила разговор с Сашей.

— Я не подкупной мент, я просто ему поверил и помог. Не вникай в подробности, они ни к чему тебе.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Назар говорил, что есть запись с камер, которая пропала. Отец передал ее мне, перед смертью, — пробормотала я скорее самой себе, но Рома услышал.

— Запись с камер была, но исчезла, — протянул он, — левый свидетель указал на Волкова, мы его взяли.

— Но как выпустили? — не понимала я.

— Не задавай глупых вопросов, Камил, — фыркнул мужчина, — это уже не важно. Главное, что я ему поверил.

— Почему ты поверил ему?

— Была канистра с отпечатками. И, знаешь, что? — хмыкнул Боно. — Ищите женщину!

— В смысле?

— Баба ее замочила. Только доказать ничего тогда не смогли. Канистра каким-то фантастическим образом исчезла. Если бы была запись… Но увы.

— Теперь понятно, почему он так хотел эту флешку…. — с сожалением произнесла, протягивая дочери компот. Ульяна играла с игрушечной куклой, кокетливо строя глазки Боно. Он ей нравился.

Мужчина подмигнул ребенку и протянул руку через стол, накрывая своей ладонью мою.

— Ты говоришь, что флешка была у тебя. Где сейчас она? — он напряженно смотрел на меня. Я отвернулась, ничего не отвечая, а Роман продолжил допытываться, — Ты ему не отдала ее?

— Нет, не отдала, — буркнула, снова вспоминая события в ангаре, — не до этого было как-то…

— Это подло, — покачал головой Боно, — он же пострадал ни за что. Я в курсе, что Волков не подарок, но и не такой ублюдок, чтобы не отдать ему то, что поможет реабилитироваться. У него же вся жизнь под откос пошла.

— А он знает, что на канистре нашли женские отпечатки?

— Нет, конечно, — хмыкнул Боно, — но это ничего не меняет. Флешку гони.

Я недоверчиво покосилась на мужчину, но тот не собирался отступать. Он был очень серьезен.

— Я знаю, что она у тебя. Гони флешку, посмотрим, действительно ли на ней запись. Быстро, Ками!

Я ехала за дочерью и нервничала. Сегодня я должна забрать флешку и посмотреть, что на ней. Было нервозно. Вчера мне удалось уговорить Боно подождать, хоть тот и настаивал. Но я была в шоке от реакции Волкова, от того что Роман с ним знаком и вообще от сложившейся ситуации. Мне нужно было переварить.

Обдумав все хорошенько, я поняла, что мужчина прав: я не имела права скрывать от Назара флешку. Это его история и из-за мести и обид не стоит лишать бывшего мужа того, к чему он стремился последние годы. Тем более, он позволил мне отомстить. Я не могла запрещать.

Также не давал покоя разговор с Боно, который обвинил меня в тупом упрямстве.

— Ты же любишь его, это невооруженным взглядом видно, — сказал он мне возле выхода.

— Ты ошибаешься, — я покачала головой. Прав, Рома, прав. Но признаваться в этом не хотелось.

— Я прав. Только не понимаю, что ты ломаешься?

— Так будет лучше…

— Кому, Камил? Тебе? Ему? Ты бросила его, потому что не хотела жить той жизнью, которой жили твои родители, но по факту продолжила их дело. В чем логика? Волков также опекает тебя, он постоянно рядом, крышует твой бизнес. В чем смысл твоего ухода?

Я не смогла ему ничего ответить, потому что мужчина был полностью прав. Я все равно жила той жизнью, от которой бежала. Да, я не ждала Назара вечерами, боясь, что в один момент он не приедет домой. Вместо этого с ужасом каждое утро изучала новости, боясь прочитать, что Волкова убили. Ничего не изменилось. Я также страдала, но на этот раз от того что его нет рядом.

Замкнутый круг, который нагнетал. Рома разбередил больную рану, которая и так не хотела заживать. Он вскрыл ее и теперь она снова болезненно ныла, добавляя осознание собственной глупости.

После садика я должна была забрать флешку и встретиться с Боно. Ему тоже хотелось посмотреть, что на ней. Я верила ему. Сама не могла понять почему, но доверяла.

Подъезжая к детскому садику, почувствовала, как ко мне подкрадывается паучок тревожности. Рядом с воротами увидела автомобиль Вадика и «Ауди» Волкова. На этот раз сомнений быть не могло: что-то случилось.

Припарковав машину рядом с «Ауди», торопливо выскочила на улицу и бросилась к Назару, который курил рядом со своим авто. Остановившись перед ним, я испуганно спросила у бывшего мужа:

— Что случилось?

Назар лениво сморщился и кивнул головой в сторону Вадика. Проследив за его жестом, я увидела, что охранник болтал с моим ребенком. Внешне с Ульяной все было в порядке. Я хотела броситься к дочери, но Волков шикнул на меня:

— Стоять!

Я замерла на месте, а Назар продолжил:

— С дочерью все в порядке, можешь не переживать. А с тобой мы сейчас серьезно поговорим.