Выпускной день выдался ярким и солнечным, небо было глубокого лазурного цвета с пушистыми хлопковыми облаками, украшающими небеса. Днем температура уже достигала девяноста градусов16. Большую часть субботы я проспала после той бессонной ночи, которую мы с Хью провели вместе. В воскресенье Хью провел весь день с нами, и мы репетировали наши выпускные речи друг на друге. Когда я спросил его, где он был накануне, парень загадочно улыбнулся.

– Строил планы на вечер понедельника, – сказал он мне.

Я сунула ему копию своего свидетельства о рождении, чтобы он мог на следующий день отнести его мировому судье. Хью вернул ее мне в понедельник, когда приехал, и я вернула документ в мамин ящик, так что никто ничего и не узнал.

Церемония в тот вечер прошла без сучка и задоринки, моя семья и Хью бурно аплодировали после наших речей, и снова, когда нас позвали получать дипломы. После этого мы провели слезливые тридцать минут, прощаясь с нашими одноклассниками, которые уезжали, обещая оставаться на связи. И снова меня охватило ощущение нереальности происходящего. Я всегда представляла себе этот день с Ником, сидящим рядом с моей семьей на трибуне и гордо улыбающимся мне сверху вниз. Но он ясно дал понять, что не хочет меня, и я убедила себя в том, что он также не захочет и ребенка.

– Все в порядке, – тихо пообещала я, положив руку на живот. – Я хочу тебя. Мы всегда будем вместе.

Ян и Хелена пригласили всю мою семью поужинать в загородном клубе после церемонии, и мне удалось уговорить Дженну пойти с нами. Я достаточно хорошо знала ее отца, чтобы понять, что его идея праздника заключалась в том, чтобы припарковаться вечером перед телевизором с большим количеством пива под рукой. Кроме того, я хотела, чтобы она была со мной, когда мы с Хью сообщим эту новость.

В тот вечер мы были шумной компанией, когда нашли свои места вокруг покрытого льняной скатертью стола. Почти все разговаривали одновременно, все смеялись и говорили. Хью попросил меня надеть кольцо во время поездки, и мой желудок сжался в комок в ожидании, что кто-нибудь его заметит. До сих пор этого не произошло, и я старалась спрятать руку под столом.

Мой отец невольно нас выдал. Он устроился рядом с моей матерью, прямо напротив нас с Хью, и я готова была поклясться, что они с Хью заранее обо всем договорились.

– Итак, Хью. Ты собираешься сразу же приступить к работе или сначала возьмешь несколько выходных? – папа изучал меню, когда задал этот вопрос.

Хью небрежно положил руку мне на плечо.

– Я собираюсь взять несколько недель отпуска.

С другого конца стола Йен поднял голову.

– Я думал, ты собираешься начать завтра?

– Нет, есть пара важных вещей, о которых я должен позаботиться в первую очередь.

Йен и Хелена нахмурились, и Йен осторожно положил меню на стол.

– Что может быть важнее бизнеса?

Хью взглянул на меня и улыбнулся.

– Медовый месяц. Мы уезжаем позже, вечером, – он сунул руку в карман рубашки и вытащил билеты на самолет.

Ошеломленная, я взяла их и взглянула на место назначения. Гавайи.

– Я обещал Аликс, что мы поедем туда, как только закончим школу.

После его заявления стало невероятно тихо.

– Медовый месяц? – слабым голосом произнесла моя мать, одной рукой прикрывая сердце и глядя на мое кольцо. – Так вы уже поженились?

Мой желудок сжался от выражения ее лица, и меня наполнило сожаление. Я знала, как сильно она хотела, чтобы у меня была большая свадьба, которой у нее никогда не было.

– Прости меня, мама. Мы хотели сказать тебе, но ты была так занята планированием всего, что у нас не хватило духу.

– Но... когда? – запнулась Хелена.

– Второго февраля, – ответил Хью. – Мы действительно не хотели большой свадьбы и не хотели ждать.

Отец смотрел на меня так, словно у меня вдруг появились огромные багровые пятна по всему лицу, и не было никаких сомнений, что он потребует объяснений при первой же возможности. Он слишком хорошо знал, как я отношусь к Нику, и ни на секунду не поверил в историю с побегом.

Если уж на то пошло, то и Дженна тоже. К моему удивлению, когда я взглянула на нее, ее голубые глаза были полны слез. Прежде чем я успела что-то сказать, она вскочила на ноги, пробормотала: «Извините» и бросилась в ванную.

Я поспешно отодвинула стул и последовала за ней. Она заперлась в кабинке, когда я пришла туда. Я проверила, чтобы убедиться, что мы одни.

– Дженна, мне жаль, что я не сказала тебе.

Послышался звук отрываемой от рулона туалетной бумаги и сопение, но ответа не последовало.

– Пожалуйста, я знаю, что я тебя расстроила, но разве ты не можешь быть счастлива за нас?

– Счастлива? – она наполовину рассмеялась, наполовину подавилась этим словом. – А Хью знает, что ты любишь Ника?

– Он знает, – тихо сказала я. – Он все знает.

Раздался щелчок поворачивающегося замка, и дверь кабинки открылась. Дженна повернулась ко мне лицом.

– Ты действительно замужем?

– Да. Мы поженились на выпускном вечере.

– Но зачем? Зачем ты вышла за него замуж, если не любишь его?

Я глубоко вздохнула и еще раз осмотрела комнату.

– Я беременна. У нас с Хью был долгий разговор, и я рассказала ему правду обо всем. Он все равно хотел жениться на мне, Дженна. Он даже хочет ребенка.

Ее лицо побелело, когда она посмотрела на меня.

– Ты используешь его, чтобы дать имя ублюдку Ника.

Я напряглась, когда меня пронзили в равной мере боль и гнев. Я могла бы ожидать такой реакции от людей, которые плохо меня знали, но не от моей лучшей подруги.

– Да, Дженна. Именно это я и делаю. Я все это устроила, чтобы заманить Хью в ловушку. И поскольку ты так явно не одобряешь моего поступка, не считай себя обязанной продолжать притворяться моей подругой, – я повернулась и вышла из ванной с высоко поднятой головой.

Мама, тетя Дарла и Хелена, склонив головы друг к другу, взволнованно строили планы большого приема, чтобы объявить о нашей свадьбе, когда я скользнула на свое место. Хью выгнул бровь, глядя на меня.

– Где Дженна?

– Она плохо себя чувствует. Думаю, пошла домой.

Я оцепенело просидела остаток ужина, предоставив Хью разбираться с нашими семьями. Он сумел убедить их не планировать вечеринку еще несколько недель и настоял на том, что мы с ним предпочитаем сами выбирать мебель, когда выяснилось, что семьи собираются вмешаться и в это.

Потом у нас едва хватило времени сбегать домой и побросать кое-какую одежду в чемодан. Я была счастлива, что какое-то время избегала папу. Не думала, что смогу выдержать еще одну сцену, подобную той, что была с Дженной. Только не сейчас.

Мама достала мешок риса, пока я собирала вещи, и когда мы уходили, они забросали нас белыми зернами. Все обнялись, и мама немного поплакала, а Судья сжал меня чуть крепче, чем обычно, его глаза были влажными. Когда папа обнял меня, я тихо пообещала ему, что мы поговорим, когда я вернусь, и сказала, чтобы он не волновался.

Оказавшись в машине Хью, я немного расслабилась.

– Я думаю, они купились на это, – я повернулась, чтобы посмотреть на него. – И когда же тебе пришла в голову эта идея?

– В субботу, – парень улыбнулся и сомкнул пальцы вокруг моей руки. – Я подумал, что это даст им неделю, чтобы успокоиться и привыкнуть к этой идее, не сводя нас с ума. Надеюсь, с Гавайями у тебя все в порядке?

– Звучит замечательно. Я никогда раньше не выезжала за пределы штата.

– Мы несколько раз ездили туда на каникулы. Это очень красивое место, – Хью снова взглянул на меня. – Ты собираешься рассказать мне, что на самом деле произошло с Дженной?

Я вздохнула.

– Она сказала, что я вышла за тебя замуж только для того, чтобы дать имя ублюдку Ника.

Хью крепче сжал мою руку.

– Мне очень жаль. Вы двое долгое время были подругами. Она, наверное, обиделась, потому что ты не сказала ей раньше. Я уверен, что она придет в себя, когда обдумает все это.

– Возможно.

Но я не была уверен, что смогу когда-нибудь простить ее. Обзывать меня – это одно. Называть моего ребенка ублюдком было чем-то, чего я не могла и не хотела терпеть.

Аэропорт в Джонсборо был небольшим, в основном из него летали на пригородных самолетах в более крупные города, такие как Литл-Рок и Мемфис. Наш отправился в Мемфис, где после небольшой задержки мы сели на самолет, направлявшийся к островам.

Мы были где-то над океаном, Хью дремал рядом со мной, когда до меня, наконец, дошло, для чего именно нужен медовый месяц. Боже мой, Хью больше не был просто моим другом, он был моим мужем, и это была не игра, в которую мы играли. Хорошо это или плохо, но мы были женаты, и это давало ему право заниматься со мной любовью.

Я никогда раньше не хотела никого, кроме Ника, и мысль о том, чтобы сделать с Хью то, что я делала только с любимым человеком, заставляла меня балансировать на грани паники. Смогу ли я это сделать? Так или иначе, я должна была так сделать.

Думаю, именно тогда я начала обманывать себя относительно своего нового мужа, заставляя себя видеть только то, что хотела видеть, а не то, кем он был на самом деле. Так было безопаснее, и это позволило мне пережить медовый месяц с сохранением рассудка.

В тусклом свете самолета я изучала профиль Хью. Он не выглядел на восемнадцать, поняла я. Парень выглядел старше, возможно, лет на двадцать пять. И был невероятно красив, его кожа была темно-бронзовой с крошечными морщинками вокруг глаз и рта. Его светло-каштановые волосы были в изобилии усыпаны золотыми прядями.

Нет, он не был Ником, но Ник ушел и больше не вернется. Я не имела права отказывать Хью, когда он с такой готовностью взяла на себя ответственность, которой Ник не хотел.

Хью открыл глаза, и улыбнулся, когда понял, что я наблюдаю за ним.

– Что? Я храпел?

– Нет. Я думала только о том, какой ты красивый.

Морщины вокруг его глаз стали глубже, когда его улыбка превратилась в усмешку.

– Я думал, ты никогда этого не заметишь, – он осторожно притянул меня к себе и положил мою голову себе на грудь. – Постарайся немного поспать, – прошептал Хью мне в волосы. – Мы приземлимся только рано утром.

«Может быть, он действительно любит меня», – подумала я в изумлении.

И хотя я знала, что никогда не испытаю с ним той всепоглощающей страсти, которая была у меня с Ником, существует больше видов любви, чем одна. Я убедила себя в том, что, в конечном итоге, между мной и Хью возникнет устойчивая, теплая, успокаивающая любовь, которая может длиться вечно. И вот, не раздумывая ни секунды и не испытывая ни малейшего беспокойства, я очертя голову угодила в придуманную мною же самой ловушку.

Когда я пришла к нему в нашу первую ночь на Гавайях, то отбросила всю свою нервозность и сомнения в сторону. Он лежал на кровати в нашем гостиничном номере, одетый только в джинсы, и смотрел телевизор, пока я принимала душ. У меня не было времени купить сексуальное белье, поэтому пришлось довольствоваться лучшим хлопковым платьем. Впрочем, ему было все равно, что я не была одета в шелк и кружева. Хью пристально посмотрел на меня, как только я вошла в комнату.

– Займись со мной любовью, – прошептала я.

Он спустил ноги на пол и пошел мне навстречу.

– Аликс, ты уверена? Я не хочу торопить тебя.

– Я уверена.

Взяв меня на руки, парень отнес меня на кровать и занялся любовью с таким мастерством, что я почувствовала тепло и заботу, хотя и не была удовлетворена. Это было больше, чем я ожидала, и в то время я верила, что этого будет достаточно.

Эта ночь также дала мне понять, что я не первая, с кем он занимался любовью. В некотором смысле это облегчило мою собственную вину. Я не думаю, что смогла бы выстоять, думая, что он ждал меня.

Остаток этой недели прошел как в тумане из песка, солнца, воды и знакомства друг с другом. Хью всегда знал, когда мысли о Нике заставляли меня грустить или расстраиваться. Он дразнил меня до тех пор, пока я не начинала смеяться вместе с ним. И даже купил для ребенка возмутительную цветастую рубашку, удивив меня ею однажды вечером, когда мы ужинали в нашем номере. Я думаю, что мы оба не хотели садиться в самолет, чтобы вернуться домой и в реальный мир, но это было неизбежно.

Мы отправились прямо из аэропорта в наш новый дом и обнаружили, что наши семьи были очень заняты в наше отсутствие. Хотя они поверили Хью на слово насчет мебели и украшений, они сделали все остальное. Холодильник и кладовая были забиты едой до краев, цветы стояли на каждой плоской поверхности, были подключены телефоны и коммунальные услуги. Судья даже принес свой культиватор и вспахал огород на задворках пяти акров.