– А я буду недалеко, – ответил Рис. – Свистните мне, когда закончится дело, а я вас отвезу.

Синдра выбралась из машины и стояла рядом, словно оцепенев.

– Ну, давай, тащи в комнату свою хорошенькую попку, – сказал, улещая ее, Рис. – И не забудь оставить дверь открытой для нашего друга. Он подождал, пока она не скрылась из виду, и затем щелкнул пальцами.

– Наступило время для заключения сделки, платите наличными, – сказал он. – Нет наличных – не будет котеночка.

Слово «котеночек» взбодрило человека. Он лихорадочно отсчитал несколько крупных купюр.

Рис дважды их пересчитал и удовлетворенно сказал:

– Комната восемь, около бассейна. – И затем подмигнул: – Поработай и за меня, приятель, сделай одолжение.

Войдя в комнату, Синдра сначала подумала, не запереть ли дверь. Но она знала, что это все напрасно. Если она не впустит человека, Рис просто взломает дверь.

Она была красива, молода и талантлива, так почему же карьера ей не удалась? Если бы с этим все было в порядке, то ничего бы сейчас с ней не случилось. Рис это все делает, чтобы наказать ее. «Может, развестись с ним? – прошептал внутренний голос. – Как бы ускользнуть от него, пока еще есть возможность?» Но она знала, что положение ее безнадежно, он не отпустит ее, пока она не вернет ему все до цента, что он истратил.

В дверь постучали. С трудом глотнув, она пригладила платье, подошла и рывком распахнула ее.

Человек прошел мимо нее в комнату, тяжело ступая. Его гавайская рубашка взмокла от пота и прилипла к груди.

– Давай побыстрее, – буркнул он, – я уже почти готов, так что поторопись.

– Я приготовлю выпить, – сказала она, только чтобы протянуть время. – Внизу есть бар, я принесу вам виски или водку. Что вы хотите?

– Ничего, – ответил он, уже расстегивая пуговицы на ширинке.

Она заметила, что у него на пальце блеснуло обручальное кольцо.

– А ваша жена знает, чем вы занимаетесь? – резко спросила она.

Он остановился:

– А при чем тут вообще моя жена?

– Ну, мне просто… интересно, вот и все. Он оглядел комнату, увидел кровать.

– Я делаю это обыкновенным образом, – объявил он, – ложись на спину и сними платье.

– Но я-то не обыкновенная, – ответила она быстро, продолжая тянуть время.

– Я не могу здесь торчать всю ночь, – сказал он, взглянув на часы.

– Да чем скорее вы раздумаете… – начала она. Он сразу насторожился:

– Но я заплатил за тебя хорошие деньги.

– Сколько?

– А какое твое дело? Она разозлилась:

– Но ведь это вы меня собираетесь уложить, правда? Он протянул руку и коснулся ее левой груди:

– Я не привык к тому, чтобы женщины выражались. Она отскочила: «Нет, она не шлюха и не будет шлюхой. А если Рис хочет разнести ей голову, то и пусть».

– Произошла ошибка, – сказала Она. Его глаза налились кровью:

– Какая ошибка?

Столь же невыразительно она сказала:

– Я такими делами не занимаюсь.

– Но мне было сказано…

– Меня не касается, что вам сказали. Застегните штаны и убирайтесь вон! Отправляйтесь к своей жене.

И неожиданно он расплакался.

– Я же знал, что не надо сюда ехать, – прорыдал он. – Я знал, что это нехорошо.

Синдра очень удивилась. Она не ожидала такой реакции, она думала, что он разозлится.

– Послушайте, – сказала она тихо, – я попрошу Риса, чтобы он опять отвез вас в казино. И вы ни о чем ему не рассказывайте.

Но человек все рыдал.

– Мы ему скажем, что все было замечательно. И тогда для нас обоих все окончится хорошо. Вы же настоящий мужчина, а я не хочу, чтобы мне размозжили голову. – И потихоньку она стала подталкивать его к двери. – Все устроится хорошо, вот увидите. Мы…

Но вдруг он внезапно отбросил ее руку и, захлебываясь от слез, выдавил из себя:

– А деньги?

– Но тут я вам ничем помочь не могу.

– Я заплатил за тебя хорошие деньги. Отдавай их.

– Но тогда вам придется просить об этом Риса, и он узнает…

Человек вроде бы перестал плакать. И теперь снова покраснел и разозлился.

– Верни мне деньги, – упрямо требовал он.

– Но я же сказала – у меня денег нет.

– Тебе тогда лучше их раздобыть, дрянная ты дешевка.

– Но у него же пистолет, – сказала она опять невыразительно. – Он нам обоим может размозжить голову. Ну почему вы не хотите облегчить положение и себе и мне и уйти спокойно?

– Значит, у вас все было договорено, – сказал человек с горечью. – Я таких видел по телевизору, вы людей так не отпускаете.

– Ну, послушайте, мистер, то вы хнычете, как ребенок…

– Ах ты, черная шлюха, если я не получу свои деньги обратно, то уж полностью их окуплю, – и неожиданно он схватил ее, и мокрые губы заелозили у нее по шее.

Она его оттолкнула, но он снова на нее набросился.

И внезапно она снова очутилась в босвеллском доме Браунингов, и это был мистер Браунинг. Это он схватил ее, он принуждал ее делать то, что она не хотела. Черные воспоминания нахлынули на нее во всех подробностях.

– Я… не стану… этого… делать, – закричала она, вырываясь.

– Нет, станешь, или отдавай деньги назад, – сказал он, больно тиская ее грудь.

Неужели деньги так много значат для него! Но в ушах звучали те гнусные слова, что тогда говорил мистер Браунинг, те же оскорбления… «Черная шлюха»… Она даже слышала сейчас его голос. Все было так, словно случилось вчера.

Они упали на кровать, и она громко закричала. Кто-то постучал в стенку и завопил:

– Эй, потише, вы!

Дверь распахнулась, и вошел Рис.

– Что, черт побери, происходит? – спросил он, и его узкие глаза укоризненно уставились на Синдру.

– Он… он… набросился на меня, – задыхаясь, сказала она.

– Проклятая шлюха, – прорычал человек. – Эта проклятая проститутка не хочет со мной…

– Я вас оставил вдвоем, чтобы вы могли поразвлечься, – терпеливо сказал Рис, постукивая острым носком ковбойского сапога по вытертому ковру, – а вы здесь драку затеяли. Ну конечно, она должна была угостить вас как следует, – и он предостерегающе взглянул на нее. – Давай, медочек, помирись с ним, иначе ты знаешь, чем это кончится.

– Иди к черту, Рис, – и она плюнула в его сторону. – Ты не смеешь так со мной обращаться.

Его рука потянулась к поясу.

– Не смею, да?

Человек решил, что настал самый момент убираться восвояси в гостиницу, к рыхлой жене.

– Отдайте деньги, – сказал он, решив, однако, еще раз заявить право на свою собственность.

– Деньги не возвращаются, – отрезал Рис.

– Ты не смеешь подвергать меня такому унижению, – сказала Синдра, и жгучие слезы застлали ей глаза. – Я разведусь с тобой, вот что я сделаю.

Рис опасно затих, а потом сказал:

– Медочек, ты будешь делать все, что я тебе велю.

– Почему бы мне не получить деньги и просто уйти? – предложил человек, которому не нравился такой поворот событий.

– Заткнись и не вмешивайся, – ответил Рис, даже не взглянув на него. Теперь дело касалось только его и Синдры, и надо было ее проучить.

– Я сейчас, знаете ли, позову полицейских, – сказал человек с угрозой. – Вы украли у меня деньги.

Рис повернулся к нему, распахнул куртку, и человек увидел пистолет, заткнутый за пояс.

– Вам лучше никуда не уходить, приятель.

– О Иисусе! – простонал человек, и вся кровь отхлынула у него от лица. – Иисусе сладчайший!

Рис снова повернулся к Синдре:

– Снимай платье. Если я услышу хоть еще один крик из комнаты, ну, ты знаешь, что будет.

Но человек стал потихоньку продвигаться к двери. Синдра смотрела на Риса, и в груди закипала ярость.

– Знаешь, Рис, а ты просто дрянной сутенер, – сказала она, словно выплевывая слова. – И все, на что ты способен, – это промышлять проститутками. Наверное, ты в этом деле чемпион года? Да нет. Лучший сутенер нашего века! – Ее голос все усиливался: – А каково это знать, что ты больше ни на что не способен?

Человек в соседней комнате опять стал дубасить в стенку.

– Это ты ругаешь меня сутенером? – завопил Рис. – Тогда ты кто такая? Ты шлюха, медочек! Самая дешевая, самая скверная потаскуха!

– Нет, мистер, я не потаскуха. Понял? Я не потаскуха! Она в ярости соскочила с кровати.

Рис выхватил пистолет и взмахнул им перед ее лицом.

– И не угрожай мне! – кричала она уже истерически. – Я не позволю тебе распоряжаться своей жизнью. Ты не смеешь мной распоряжаться.

И она ринулась на него, пытаясь выхватить пистолет.

Человек был уже у двери, пот с него лился рекой. Эти двое просто сумасшедшие. И он не лучше, раз приехал с ними сюда.

Он нащупал ручку двери. Синдра Пыталась выхватить у Риса пистолет. Но рука у человека была такая потная, что он никак не мог повернуть ручку.

А затем прогремел выстрел. Только один-единственный.

Пуля ударила в стену и рикошетом поразила человека в затылок. Без единого звука он упал на пол. Наступило долгое молчание.

– О, черт возьми! – крикнул Рис в панике. – Посмотри, что ты наделала, шлюха сумасшедшая. Ты убила этого безмозглого сукина сына. Ты убила его, дура, проститутка. Ты взяла и убила его, черт тебя побери!

52

– Я не такой уж плохой, как ты думаешь, – сказал Эмерсон.

– Вы не знаете, что я думаю, – ответила Лорен и отодвинулась на скользком кожаном сиденье, как можно дальше.

– Не так уж трудно прочитать твои мысли.

– Тогда вот что прочитайте. Я хочу, чтобы вы немедленно выпустили меня из машины, я этого очень хочу.

Он пожал плечами:

– Ладно, допустим. У меня была куча неприятностей, вот я и обошелся с тобой не очень хорошо. И поэтому извини. Я хочу с тобой помириться.

Она покачала головой:

– Когда вы наконец поймете, что я не хочу иметь с вами ничего общего?

Он засмеялся:

– Вот это мне в тебе и нравится. Ты ото всех них отличаешься. И даже можешь два слова связать.

– Нейчур тоже на это способна.

– А ты поживи с Нейчур, – сказал он мрачно. – Это же просто кошмар какой-то! Как бы то ни было, мы уже разбежались, она тебе разве не говорила?

Лорен наклонилась вперед и постучала в перегородку из дымчатого стекла, отделявшую их от шофера.

– Чего ты? – спросил он, откидываясь назад и вытягивая длинные, обтянутые черной кожей ноги.

– Велите своему шоферу остановить машину.

– Но я же сказал, ты – моя пленница.

– Нет, это похищение.

– Ну, так арестуй меня.

Она тоже откинулась назад, решая, что делать дальше. Нельзя было отрицать, что он человек обаятельный, и, если быть совершенно честной, он ей чем-то нравился, несмотря на то что между ними произошло. Кроме того, ну что ей терять? Совершенно нечего. Все равно Нейчур порвала с ней отношения.

– Ладно, – сказала она, устало вздохнув.

– Что ладно?

– Я позавтракаю с вами. Постарайтесь произвести на меня впечатление. Обворожите меня. Докажите, что вы действительно свойский парень.

Он фыркнул:

– Боюсь, я уже лет двадцать как не свойский парень.

– Ну, попытайтесь!

– Для тебя – все что угодно.

И он повез ее в маленький итальянский ресторанчик на Третьей улице. Жизнерадостный хозяин провел их к столику в глубине зала, обращаясь с Эмерсоном так почтительно, словно тот был королем. Его телохранитель остался у входа в ресторан, зорко следя за улицей, чтобы не допустить нового беспокойства.

– Шампанское, икру, что хочешь? – спросил Эмерсон, отбрасывая назад гриву волос.

Она взглянула на часы:

– Но ведь уже три часа дня.

– И что?

– Я бы предпочла зеленый салат и немного макарон с сыром. А потом мне нужно идти. Кроме того, здесь не подают икру и шампанское.

– Хочешь пари? Я могу получить что хочу, и в любое время дня и ночи.

– А если вы не получаете, вы берете силой. В этом вся история вашей жизни, не так ли, мистер Берн?

– Какого черта ты зовешь меня «мистер Берн»?

– Но я оказываю вам уважение, иногда вы его заслуживаете.

Он наклонился через столик и, глядя ей прямо в глаза, сказал:

– А ты красива, тебе это известно? Что-то есть в тебе такое, на что я сразу клюнул.

Она иронически улыбнулась:

– Подумать только, вы умеете и говорить. Но он не обиделся.

– Да ведь такое мое воспитание, – ответил он весело.

– А где вы его получили?

– В забегаловке «Слон и замок» – в чертовой дыре, как мы ее называли в добрые старые времена. Это смесь Бруклина и лондонской окраины.

– У вас с Нейчур много общего, в том числе и родная страна.

Он презрительно рассмеялся:

– У меня и Нейчур как раз нет ничего общего.

– Но вы на ней женились.

– Подумаешь, делов-то. У меня тогда похмелье было!

– И этим вы объясняете все свои поступки?

– Ну вот, теперь ты выдашь мне лекцию о том, что «много пить вредно».

– Но мне совершенно нет дела до вашего поведения.