Кейт Холмс - Аметист и золото

Пенистая волна мягко вынесла ее на мелководье. Не дожидаясь, пока надвигающийся водяной вал собьет ее с ног и утащит в пучину, она вскочила и выбралась на пляж.

После купания в бодрящей воде Атлантического океана кожу пощипывал холодок, поэтому влажный зной, которым на нее пахнуло с берега, показался ей даже желанным. Крупные капли, стекавшие по ее темно-зеленому закрытому купальнику, сверкали на солнце, словно изумруды.

Близорукость мешала ей четко видеть лица мужчин, которые беззастенчиво пялились на нее со всех сторон. Но ее это не смущало: будь у нее на глазах контактные линзы, она отплатила бы им той же монетой. На пляже Ипанемы откровенное взаимное разглядывание давно стало главным развлечением мужчин и женщин.

Бесцеремонные взгляды перемещались с ее лица на маленькие упругие груди, ощупывали талию, бедра и длинные ноги и застывали на щиколотках. В Нью-Йорке она бы сгорела со стыда, но в Рио-де-Жанейро вправе была сама сколько угодно любоваться мускулистыми загорелыми парнями, которые пожирали глазами креолок в полупрозрачных костюмах.

Она усмехнулась: «Осторожно, Мелисанда Меррик! Если дело пойдет так и дальше, через пару дней ты превратишься в туземку».

Возвращаться к месту, где остались ее тапочки, полотенце и солнцезащитные очки, ей не хотелось. Немного поколебавшись, она решила позволить себе еще понаслаждаться утренней свободой.

Размахивая руками и временами подпрыгивая от переполнявшего ее счастья, Мелисанда беззаботно брела вдоль кромки воды по песчаной полосе, тянувшейся до зеленых холмов Леблона, восторженно повторяя про себя названия здешних романтических мест: Копакабана, Ипанема, Арпуадор…

Согретые теплыми морскими течениями у берегов Африки, воды Атлантики ласкали ее щиколотки и ступни, с легким шипением то набегая на берег, то двигаясь навстречу новой волне.

Прекрасное настроение не оставляло Мелисанду с того момента, как она ступила на бразильскую землю. Даже без очков или контактных линз она ощущала разницу между пестрым и ярким миром, напоминавшим ей полотна импрессионистов, и мрачной, в серо-коричневых тонах, картиной зимнего Нью-Йорка, который она покинула всего лишь два дня назад.

Последние дни в Нью-Йорке оказались для Мелисанды очень напряженными. Затянувшееся заседание факультета заслуживало внимания лишь в качестве места ожесточенных споров об университетской политике. Абсолютно никакого интеллектуального интереса оно для Мелисанды не представляло, как и вообще девяносто процентов подобных заседаний, на которых ей довелось присутствовать за время трехлетней работы преподавателем исторического факультета одного из ведущих университетов Нью-Йорка.

Но в этот раз заседание было особенно некстати, так как и без того у Мелисанды совершенно не оставалось времени на сборы и на необходимые покупки. В результате все пришлось делать в последнюю минуту и в страшной спешке. Может, поэтому она как-то особенно остро чувствовала неприязнь к Нью-Йорку, к его замусоренным улицам, едва припорошенным снегом, к толпам озабоченных людей, снующих туда-сюда, к шуму машин, от которого хотелось зажать уши. И когда Мелисанда, вконец измотанная, рухнула в кресло в салоне самолета, она почти ненавидела этот огромный город, долгое время служивший ей домом.

И вот теперь Мелисанда брела по пляжу Ипанемы, обласканная горячим тропическим солнцем, в предвкушении предстоящих четырех восхитительных месяцев, которые она намеревалась провести здесь, занимаясь научной работой. Завтра она переедет из отеля в квартиру бразильского коллеги, который едет в Нью-Йорк и будет жить там в ее квартире.

Внезапный прилив трудового энтузиазма заставил Мелисанду прервать прогулку и, повернувшись, вприпрыжку побежать туда, где остались вещи. Ориентирами ей служили сосисочная напротив гостиницы, волейбольная площадка и шоссе.

Определившись на местности по этим вехам, она двинулась намеченным курсом. Однако в предполагаемом месте ее пляжных принадлежностей не оказалось. Странно… Мелисанда встревоженно огляделась по сторонам: все верно, вещи были здесь, но теперь исчезли.

«Это какое-то недоразумение, — подумала она, — они где-нибудь неподалеку. Просто нужно повнимательнее поискать». Поиски, однако, закончились безрезультатно; вещи пропали.

Встревоженная не на шутку, Мелисанда заметалась между шестиполосным шоссе и океаном, словно борзая, учуявшая белку. Но напрасно прищуривала она глаза, высматривая свои пожитки: они словно испарились.

Мелисанду охватила паника. Как перейти без очков улицу? Ее собьет первый же автомобиль. Поборов смущение, она обратилась по-английски к пожилой женщине, но та пожала плечами и пошла своей дорогой.

— Извините, — сказала она, подойдя к юноше, лежавшему на полотенце. — Вы говорите по-английски?

Молодой человек окинул ее оценивающим взглядом, улыбнулся и с сожалением развел руками. Мелисанда мысленно упрекнула себя за то, что не нашла времени взять несколько уроков португальского языка.

Две другие попытки разговориться с людьми на пляже также не принесли ей удачи. Мелисанду затрясло. Шестиполосное шоссе казалось ей непреодолимым препятствием, без очков она была обречена остаться до ночи в нескольких десятках шагов от отеля.

Движимая отчаянием, уже без всякой надежды на успех, Мелисанда обратилась к проходящему мимо высокому незнакомцу:

— Извините!

— Чем я могу вам помочь?

— Вы говорите по-английски! — Обрадованная, Мелисанда сразу воспрянула духом: от мужчины, черт лица которого она не различала, веяло уверенностью и доброжелательностью.

— Да. Что я могу для вас сделать? — Голос тоже был приятным и уверенным, что сразу расположило Мелисанду к этому человеку.

Она прищурилась и наконец умудрилась составить о собеседнике более определенное впечатление: это был стройный брюнет с четко очерченным лицом и темными, проницательными глазами.

— Я не могу найти свои пляжные принадлежности, — робко призналась Мелисанда. — Похоже, их кто-то взял…

— Надеюсь, вы не подозреваете меня в краже ваших вещей? — улыбнулся незнакомец.

Мелисанда отчаянно заморгала, покраснела до корней волос и отступила на шаг.

— Простите! Я подразумевала совершенно не это, — попыталась она выйти из неловкого положения. — Не обижайтесь, пожалуйста, просто я плохо вижу без очков.

— Которые исчезли вместе с полотенцем, — понимающе кивнул мужчина и снова улыбнулся.

— Вы угадали. Я оставила все вон там… — Она махнула рукой туда, где следовало находиться вещам. — Но там ничего не оказалось, когда я вернулась после купания. Здесь, похоже, никто не говорит по-английски, и мне не к кому обратиться за помощью.

— Может быть, поищем вместе еще раз? — Мужчина взял Мелисанду под локоть, и по ее телу распространилось приятное тепло, ей стало спокойнее, она почувствовала себя защищенной.

Пока они шли к месту, где она оставила вещи, Мелисанда старалась незаметно рассмотреть своего спутника. Он был выше ее на несколько дюймов, хорошо сложен; от него веяло спокойной силой.

— Вещи я положила где-то здесь, надеясь, что смогу быстро их найти после купания, — сказала она, указывая рукой на песок, а потом на сосисочную, отель и бейсбольную площадку. — Это мои ориентиры.

Мужчина медленно окинул внимательным взглядом пляж, но, не увидев нигде полотенца, с сожалением произнес:

— Пока я не могу вас обрадовать. Может быть, ваши вещи видел кто-нибудь из отдыхающих. Я пойду поговорю с людьми.

Словно зачарованная, Мелисанда проводила незнакомца затуманенным взглядом, любуясь его уверенной пружинистой походкой и четкими движениями. Его глубокий баритон продолжал вибрировать в ее ушах. О потерянных вещах она уже не думала.

Вернувшись, незнакомец развел руками:

— Боюсь, ваши вещи украли. Одна женщина видела, как их подхватил какой-то шустрый паренек и был таков.

— Как же я обойдусь без очков! — ахнула Мелисанда.

— У вас нет другой пары? Не огорчайтесь из-за пустяков!

— Очки-то есть, но в отеле. Странно, однако, что кто-то польстился на очки и резиновые пляжные туфли!

Говоря это, Мелисанда, к своему стыду, отметила, как предательски дрожит ее голос, но ничего не смогла с этим поделать. От ее былой уверенности не осталось и следа, стоило ей лишь подумать о шестиполосном шоссе, по которому неслись машины.

— Вы в бедной стране! — вздохнул незнакомец. — Даже мелочь кажется здесь желанной добычей уличному воришке! Мне вас искренне жаль, разумеется, но ведь могло быть и хуже. Вам еще повезло, вы легко отделались. Это будет вам уроком на остаток отпуска.

Мелисанда пропустила это резонное замечание мимо ушей: ей не давало покоя оживленное транспортное движение на шоссе. Оттуда доносился ровный устойчивый гул моторов. Стараясь не впадать в панику, Мелисанда попыталась изобразить безмятежную улыбку: ей не хотелось выглядеть законченной дурой.

— Вы правы, — бодро сказала она. — Огромное спасибо за помощь! — И с тревогой обернулась на дорогу.

Незнакомец догадался, что ее гложет, и участливо спросил:

— Боитесь угодить под колеса?

Мелисанда покраснела.

— Машины несутся на сумасшедшей скорости, я могу заметить опасность слишком поздно!

— Не нужно стесняться. — Он решительно взял ее под руку. — Я вам помогу. Вперед!

От его прикосновения ей вновь стало спокойно и тепло.

— Огромное спасибо! Я остановилась вон в той гостинице! — Мелисанда расплылась в улыбке и с облегчением вздохнула: как он любезен!

Однако успокоение продолжалось недолго: ступив босой ногой на горячий асфальт перехода, она поняла, что радоваться преждевременно, и отскочила на песок.

— Горячо!

— Я упустил это из виду, — беззлобно рассмеялся ее сопровождающий. — Однако это легко поправимо!

И, не дав Мелисанде опомниться, он подхватил ее на руки. Она инстинктивно обняла его за крепкую шею.

— Вы хотите меня перенести?

— У вас есть другое предложение?

— Но вы надорветесь!

— Не волнуйтесь! И не отвлекайте меня, ради Бога! — Он окинул взглядом шоссе, готовясь перейти его. Мелисанда тоже посмотрела на дорогу и, ахнув от испуга, крепче вцепилась в плечи незнакомца. Машины, мчавшиеся по шоссе на огромной скорости сплошным потоком, походили на стальных чудовищ, лязгающих страшными зубами в предвкушении пиршества. Мелисанда уткнулась лицом в плечо своего спасителя и решила положиться на судьбу.

Он ступил на проезжую часть, и Мелисанде пришла в голову совершенно дикая мысль, что если она и погибнет в следующее мгновение, то по крайней мере на руках у импозантного мужчины.

Легкая голубая ткань его сорочки ласкала ей щеку, мускусный аромат одеколона, смешанный с терпким запахом разгоряченного мужского тела, дразнил ноздри и туманил голову.

Незнакомец нес ее без малейшего напряжения, легко и уверенно, как если бы он прогуливался по пляжу. Когда три полосы движения остались у него за спиной, мимо пронесся, оглушив их ревом и обдав выхлопными газами, железный монстр. Мелисанда вздрогнула. Мужчина инстинктивно крепче прижал ее к себе. Она не видела его лица, так как уткнулась носом ему в грудь, но успела заметить его сильную шею и выбритый до синевы мужественный подбородок. Даже сквозь ткань она ощущала жар его тела. Вспомнив, что сама она в купальнике, Мелисанда залилась румянцем.

В следующий миг она сообразила, что и он ощущает ладонями ее почти обнаженное тело. Она покосилась на его пальцы, лежащие на ее бедре, и стала пунцовой. «Хорошо, — подумалось ей, — что он следит за автомобильным потоком и не видит этого».

Дойдя до середины шоссе, незнакомец помедлил какое-то время, пропуская встречные машины, а затем быстро завершил опасное путешествие.

— Оказывается, все не так страшно, — весело заметил он, ступив на тротуар.

Мелисанда тем не менее отметила, как часто у него вздымается грудь и бьется жилка на шее.

— Да, действительно, — согласилась она, почему-то сожалея, что он вот-вот поставит ее на землю.

Словно бы угадав ее мысли, незнакомец шутливо воскликнул:

— Мы стараемся угодить клиенту, и наш лозунг: «Доставка — до дверей!». Не возражаете, мадам?

Мелисанда засмеялась и повернулась так, чтобы ей было удобнее смотреть на его лицо. Он не собирался ставить ее на тротуар. Мелисанде показалось, что он ей подмигнул, но без очков она не могла быть в этом уверена.

Спохватившись, что она щурится, пытаясь получше его разглядеть, Мелисанда снова покраснела и смущенно отвела взгляд.

Когда ей случалось оказаться без очков или линз в людном месте, она, как правило, нервничала и замыкалась в себе. Неспособность четко видеть окружающие лица выводила ее из душевного равновесия. Сейчас она вдобавок очутилась на руках незнакомого мужчины. Ну как тут не разволноваться!