Мистер Ховард уже пишет грядущую тему на доске, пока я бесшумно пробираюсь на место. Редмонд расслабленно смотрит себе под нос, пока моя родственница часто «случайно» оборачивается назад. Честно, на некоторое время пришлось забыть о ней, поэтому момент с поцелуем был лучшим еще в одном моменте.

— Только посмотрите, — тянет Агнесс и подвигается ближе, — сразу после тебя вернулся и красавчик.

— Кажется, мы это уже обсуждали, Агнесс.

Вечно ей нужно вмешаться, иначе как другие заметят ее присутствие.

Когда начинается лекция, все мысли уходят в учебу. Нет ничего лучше, — заниматься тем, что действительно нравится. В колледже нет ни одного предмета, который был бы не интересен. Возможно, это из-за того, что я приложила все силы, дабы поступить сюда, но факт остается фактом: учеба не может не нравиться.

— Манипуляция, — громко произносит мистер Ховард, чтобы привлечь внимание парней с задних рядов. — Можно ли манипулировать людьми?

— Да! — заявляет знакомый голос, но не оборачиваюсь. Редмонд прекрасно знает, что такое манипуляция, поэтому, как по мне, умело ей пользуется.

— Раз так оно и есть, Мистер Одри, назовите пользу.

— Надеюсь, вы не о помощи другим людям? — спрашивает Редмонд, и я закатываю глаза. — Манипулировать человеком бывает полезно.

Сейчас эта дискуссия затянется надолго, и мы не сможем сдвинуться с места. Когда Одри скучно на лекции, он начинает размышлять вслух, тем самым уводя мистера Ховарда от сути занятия. Остальным студентам это, несомненно, на руку, ведь скучная лекция превращается в дуэт между учителем и учеником, которые слишком увлечены друг другом.

— Есть такая штука, как психология первой встречи, — вмешивается Хейл. — Манипуляции должна применяться в начале знакомства, чтобы человек смог довериться тебе. Я называю таких людей свежаком.

— «Новая кровь»? — уточняет учитель, кивая.

— Грубо говоря.

— Вообще-то психолог должен помогать людям, а не манипулировать ими, — говорю я, обращаясь к профессору.

— Психология и есть манипуляция, — продолжает настаивать Хейл, но я стараюсь не оборачиваться. — Пациент приходит за ответами, которых не знает, и в этот момент наступает психология первой встречи. Психолог показывает себя в правильных словах, которые подобраны зрительным контактом специально для этого пациента, а через секунду внедряется ему в голову. Плюсы на стороне психолога. Обман сознания.

С такой позицией ему не стать психологом. Как можно называть помощь — манипуляцией? Это два совершенно разных слова, которые имеют свой собственный смысл, но куда легче объединить.

— Хорошо, Хейл, — говорит мистер Ховард, и я сжимаю кулак. Манипуляция — это обман. С помощью обмана даже из лучших побуждений можно разрушить абсолютно все.

Чувствую, что начинаю закипать, но спорить с Хейлом — себе дороже. Если у человека есть свое мнение, пусть придерживается, даже если оно неправильное.

— Редмонд смотрит в нашу сторону, — сообщает Агнесс, часто поворачиваясь к парням.

Быстро собираю ноутбук и тетрадь. Агнесс будет отвлекать от сути, которая и так уже покинула аудиторию. Пересев от девушки на два места, списываю тему с доски, не обращая внимания на недовольную сестру.

Почему мне придется терпеть это до обеда?.. Нужно будет перевестись в другую группу подальше от Агнесс и двух парней, которые жутко раздражают. Зои наверняка поможет с этим.

Когда наступает первый перерыв, пытаюсь абстрагироваться. Хочется провалиться сквозь землю, лишь бы меня не трогали и не говорили со мной насчет Редмонда. Я уже совсем не знаю, что делать. Избегать этих парней не получается, а возможность спустить их на землю с помощью слабых мест, слишком жестока. В отличии от меня они привыкли быть где-то посередине всего происходящего, поэтому для них это не считается жестокостью.

Выделяя маркером незнакомые слова, боковым зрением замечаю силуэт, который присаживается рядом.

— Запомнила, что такое манипуляция? — улыбается Осборн, закидывая ноги на стол.

— Я записала так, как сама знаю.

— Правда? — спрашивает он и забирает тетрадь.

Как же хочется ударить его. Если Осборн действительно считает, что поцелуй что-то значил, он глубоко ошибается. Вседозволенность начинает выходить за рамки.

— «Манипуляция — это обман манипулятора и…», — начинает читать он, а затем закатывает глаза, — скучно!

— А психология и не должна быть веселой, — огрызаюсь я, отнимая тетрадь из рук парня. — Если ты привык думать по-своему, не обращая внимания на точку зрения других, тогда стоит пересмотреть свой выбор в пользу работы психологом.

В аудиторию залетает та модель, которая так жутко меня раздражает. Не понимаю, почему Клео со своими принципами и характером до сих пор подчиняется ее приказам. Смотря по сторонам, она дует губы и замечает Хейла, а уже через секунду оказывается рядом с парнем. Потянув его за руку, она говорит:

— У меня мало времени, детка, а тренер по футболу вернется через пятнадцать минут, поэтому нужно успеть.

Без какой-либо эмоции Хейл поднимается с места и следует за брюнеткой, пристально смотря на ее виляющие бедра.

Помнится, он говорил, что ему нравятся девушки из группы поддержки, так что теперь все понятно. У модели зеленая нитка, а это цвет Хейла. Становится противно, а картина их секса сама собой рисуется перед глазами.

Посмотрев на Агнесс, вижу, что сестра уставилась в телефон, набирая кому-то сообщение. Мне очень жаль ее. Жаль искренне. Редмонду нет никакого дела до девушек, у которых нет красной «метки» на запястье. Повернувшись в его сторону, наблюдаю, как парень аккуратно перелистывает страницы учебника, внимательно вчитываясь в текст. Дневной свет делает глаза парня бледно-голубыми, но такими заметными, что сложно оторвать взгляд. В детстве я думала, что у всех людей глаза одинаковы по цвету, но каково же было мое удивление, когда я поняла, что ошиблась. Помню ту девочку из младших классов до сих пор. Ее черные глаза повлияли на сознание, которое долгое время ошибалось.

— Красивый, да? — спрашивает Агнесс, двигаясь ближе, когда замечает, куда направлен мой взгляд. — Ты помнишь его в восемнадцать лет? Ты ведь была не такой маленькой.

— Помню, — отвечаю я, возвращая взгляд в тетрадь. — Запомнились глаза.

— Ох! — вздыхает сестра. — Эти глаза! Неужели сейчас ты не считаешь его соблазнительным? Я о том, что в то время ты была подростком, которому нравились мальчики своих лет, а сейчас…

— Что именно ты хочешь услышать? — перебиваю я, посмотрев на ее лицо. — Что он красив как сын дьявола или то, что он и есть дьявол?

— Все же Редмонд приглянулся малышке Рови!

Как после такого относиться к сестре нормально? Она прекрасно знает, что я ненавижу, когда меня сравнивают с ребенком, но намеренно продолжает провокацию. Интересно, как долго мне придется быть «малышкой Рови»? До тридцати лет или это будет длиться до моей кончины?..

Ничего не отвечаю и снова возвращаюсь к тетради для конспектов. Мистер Ховард продолжает тему урока, пока Агнесс двигается на свое место уже с удовлетворенным лицом с улыбкой. Избавившись от негативных мыслей, внимательно слушаю учителя, стараясь сосредоточиться.

В аудиторию заходит Осборн. Поправляя кожаную куртку обеими руками, парень неловко улыбается, смотря на мистера Ховарда, но тот и глазом не ведет, продолжая лекцию. Волосы парня взъерошены, а взгляд удовлетворен. Кто-то хорошо провел время с моделью, а теперь может расслабиться. Раздражает, что девушки сами хотят, чтобы парни проводили время именно с ними. Возможно, это себе позволяет только брюнетка, имя которой я никак не могу запомнить, но ничего особо не меняется.

Когда дверь в аудиторию вновь открывается, мне начинает казаться, что это место просто проходной двор, а не кабинет, где идут занятия. Из коридора выглядывает парень, которому мистер Ховард сразу кивает на место. Поправив рюкзак, парень направляется на свободное место рядом со мной. Его внешность напоминает знакомого парня из нашего города, но волосы того были чуть светлее. Посмотрев на меня, он мило улыбается, протягивая руку.

— Джек.

Улыбку удержать не получается, поэтому тяну руку вместе с любезным видом.

— Ровена Гордон.

— Очень приятно, Ровена.

Все так же улыбаясь, Джек достает из рюкзака планшет и чистую тетрадь.

Он настолько симпатичный, что я не могу оторвать взгляд, осознавая, что это неприлично. Понимаю, что ставлю его в неловкое положение, но нельзя быть таким милым. Слегка откинув голову назад, с улыбкой перевожу взгляд на сестру, которая улыбается в ответ. Господи, чувствую себя школьницей, которой понравился одноклассник.

Записывая термин, посматриваю на то, как пишет Джек. Почерк левшей всегда казался неаккуратным, но заметив красиво выведенные буквы, понимаю, что часто ошибаюсь первоначальным впечатлением.

За обедом Агнесс присоединилась к нашей компании. Долго косясь на группу с желтыми нитками, она наверняка пытается понять, почему я выбрала именно эту компанию. Поначалу я тоже задавалась этим вопросом, но в конечном итоге все нормализовалось. Они дружелюбные, а это очень важно в нашем безэмоциональном мире. Зои пытается заговорить с моей сестрой, однако та просто кивает, как бы пытаясь изолироваться.

— Ты не передумала насчет Редмонда и Хейла? — шепотом спрашивает Дэйна, кивая на парней за первым столиком. — Мне заехать к тебе вечером?

— Если честно я метаюсь. Сегодня на лекции познакомилась с парнем по имени Джек, — сообщаю я, улыбаясь. — Хотелось бы узнать его лучше.

— Какая прелесть, — улыбается Дэйна, — тогда не будем ничего предпринимать. Кто знает, может, у вас с этим Джеком что-нибудь получится.

Так странно, ведь только сегодня утром я думала, что мне не нужны отношения, а сейчас что-то разожглось внутри. Милые парни — моя слабость, только вот большинство из них оказываются кретинами, но ведь общаться с ними разрешено. Жизнь научила, что сначала с парнем нужно подружить, а потом уже и рассматривать его как вторую половинку.

За обедом Джека не видно, и это расстраивает. Чувствую себя маньяком, который собирается следить за жертвой.

— Зои, что ты знаешь о парне по имени Джек с факультета по психологии?

— Он только сегодня приступил к учебе, — часто кивает она. — Пришлось устраивать ему экскурсию по колледжу.

— Именно поэтому я и спрашиваю тебя о нем, — медленно проговариваю я, чтобы до девушки дошло. — Он отсюда?

— Из Англии, но все, что я выяснила, — конфиденциально.

Британский акцент я заметила, поэтому интерес разгорается. Хорошо, что сейчас время обеда, и я могу отвлечься. Раз Зои не хочет говорить, тогда придется выяснять все самой, но только потом, когда замечу взаимный интерес в свою сторону. Не собираюсь бегать за парнем, который не проявляет ко мне никакого внимания.

Агнесс замечает на руках компании желтые нитки, и я сглатываю, пристально смотря на сестру.

«Господи, только не задавай вопрос, который так и вертится на твоем языке», — думаю я, призывая к вселенной.

Сестра направляет взгляд на мою руку, но нитки не находит. Может, на этом и закончим?.. Ну вот стоит закончить на этом!

— Что это за нитки у вас на руках?

Компания переглядывается и каждый смотрит на меня. Причем здесь вообще я?..

— Это, — мямлю я, — для кружка, чтобы быстрее найти своего.

Вытаращив глаза, дышу ртом, а затем резко улыбаюсь.

Господи, ну почему именно нитки? Словно парни и так не запомнят, с кем хотят переспать. Ужасное чувство. Минусом идет то, что ни у кого из парней «метки» нет, а в кружок принимают как парней, так и девушек.

— Прикольно, — кивает Агнесс, и я слегка морщусь, продолжая улыбаться.

В принципе ожидаемо. Ее доверчивость к добру не приведет.

После занятий я услышала то, что вызвало шок и гнев в одно мгновение. Сестра предложила разделить мой дом на двоих, но, естественно, я отказала. Не хочу жить с кем-то, тем более с Агнесс, которая вечно создает правила. Если она решит подключить маму к мольбам, — поселиться вместе, я расскажу настоящую причину ее присутствия в этом городе. Пусть считают меня предателем, последней сукой, которая не ценит семью, мне все равно. Людям свойственно думать о том, что не является правдой.

Подойдя к машине, замираю на месте, рассматривая колеса.

— Что-то новенькое, — раздается комментарий сзади, но я рассматриваю повреждения. — Кому ты так неудачно дорогу перешла?

— Осборн, иди к черту! Не до тебя…

— Не стоит так разговаривать с человеком, который через секунду станет твоим героем.