— Привет.

— Какие люди! — саркастично улыбается она и разводит руки в стороны. — Ты разве не должен готовиться к матчу?

— Где Ровена?

Закатив глаза, она вздыхает.

— Осборн, вы с Одри решили не приближаться к ней, а сами не можете забыть.

Со злостью смотрю на нее, ожидая ответа на поставленный вопрос. Через вздох Мэй снова закатывает глаза и отвечает:

— Не знаю. Телефон выключен.

Разворачиваюсь и иду к выходу. Лучше лично съездить к ней, чтобы не надумывать лишнего, однако Мэй через секунду загораживает проход.

— Ты собираешься к ней?

— Возможно, — быстро отвечаю я и продолжаю двигаться вперед.

— Я с тобой! Тренировку черлидерш никто не отменял, а тренировку футболистов тем более.

— Знаешь ли, как-то не до игр.

— Удивительно слышать это от тебя.

Косяки никто не забывает, но мне все равно.

Мэй всю дорогу говорит о том, что правильно, а что нет. Как мне выбирать среди двух близких людей, если это так просто?.. Ровена запуталась в чувствах, а я в выборе, но это не конец всему, что было. Я не могу сказать о том, что хочу просыпаться только с ней, ведь все это просто только в мыслях, а на словах порой приходится причинять боль из-за ситуации, которая быстро меняется.

Как только вижу машину Одри рядом с домом Ровены, чувствую нарастающую злость. Какого хрена он ошивается рядом с ней и почему она противоречит чувствам, о которых в открытую говорит?! Остановив машину, вылетаю на улицу и иду к входной двери. Хочется выбить ее к чертовой матери, но пока ограничиваю себя громким стуком.

— Осборн, угомонись! — кричит Мэй, но естественно я игнорирую ее комментарии. — Машины Ровены нет!

— Зато тачка Одри на месте, — отвечаю я и продолжаю стучать в дверь. — К черту!

Развернувшись, возвращаюсь к джипу. Хочу разбить стекло его колымаги, но это не решит ничего. Поверил… Я поверил ей! «Я не хочу любить Редмонда», а что в итоге?! Они прекрасно проводят время вместе, пока я решаю проблемы с Родригесом. Удивительно, как проявляют себя люди со временем. Идеальная пара, ведь отец Ровены пророчил им совместное будущее, которое, судя по всему, уже наступило.

Кинув телефон в лобовое стекло развалюхи, собираюсь уехать, но Мэй бросается под колеса.

— Спятила?! Жить надоело?

— Ты можешь адекватно реагировать на ситуацию?

Не желая ничего слышать, даю заднюю, но эта сумасшедшая успевает запрыгнуть в джип на ходу.

— Так сложно понять, что мне нужно побыть одному?

— Тебя просто сложно понять! — орет она. — Вы с Одри точно лучшие друзья! Как нельзя понять, что в этой ситуации виноваты только вы?! Поспорили и влюбились, причем влюбили и ее, а в итоге психуете, когда Ровена находится с одним из вас!

Черт, чего она хочет?.. Мы уже поняли, что спор не привел ни к чему, кроме путаницы, а исправить эту ситуацию сложно, сказав: «я люблю тебя».

— Поехали в бар, вы доконаете меня своим треугольником.

«Девчонки основательно потеряли страх».

— Если я напьюсь, Одри останется без лица, — предупреждаю я.

— Не волнует.

Закатив глаза, выжимаю педаль газа в пол.

Ровена:

Приехав в город, понимаю, что в запасе есть время для подготовки к работе. Редмонд выглядит унылым, но не хочется лезть в его голову и тревожить вопросами. Узнать о том, что теперь ты один — сложно, поэтому не хочу просто оставлять его в одиночестве.

Выйдя из машины, приглашаю парня на кофе, и он не отказывается. Внутри прохладно из-за кондиционера, а в воздухе летает запах ароматизатора с вишней (приятный запах). Оглянувшись, наблюдаю за Редмондом, который осматривается, словно не был в этом месте несколько лет. К сожалению или к счастью, я помню все, что здесь происходило с самой первой встречи. На данный момент не приходится испытывать симпатию или влечение, но все меняется, когда Редмонд становится напротив. Серые глаза поедают мой облик, что безумно возбуждает, однако пока я сдерживаюсь, часто повторяя имя Осборна в голове. Понятия не имею, где его носит со вчерашнего вечера и обидно за то, что он ни разу не позвонил. Возможно, Хейл просто хочет возобновить хорошее общение, но никак не сами отношения.

Подняв голову, встречаюсь с туманными глазами, которые в мгновение отвлекают от всей суеты. Он знает, как важен для меня отец, поэтому может свободно говорить на эту тему. Они точно были близки. Возможно, так же как и я с ним.

Когда серые глаза кидают короткий взгляд на губы, начинаю дышать чаще, испытывая смущение. Мы давно не находились так рядом; сейчас я могу вдыхать его мятный запах и ностальгировать по прикосновениям.

Хейл:

Сегодня наверняка день алкоголиков. Бар полностью заполнен, поэтому пришлось взять выпивку с собой, чтобы не толпиться среди местных пьяниц. Мэй предложила поехать на стадион колледжа, который прямо сейчас пустует, и я дал согласие. Ездить пьяным вошло в привычку, поэтому мне совсем плевать на штрафы, несколько из которых уже оплачены. Иногда кажется, что я лучше езжу пьяным, так как присутствует аккуратность. Тренировка пройдет вечером, но, честно, не до нее. Не могу понять, почему Ровена поступает не так, как думает и говорит. В этом действительно наша с Одри вина.

— Может, ты не будешь молчать? — подает голос Мэй, открывая бутылку своего фруктового пива. — Обычно люди сходят с ума, когда молчат.

— Ответь на мои вопросы, — говорю я, упираясь локтями на ноги. — Ровена любит Одри, верно?

— Не хочу разговаривать о Ровене за ее спиной, — с непонятной грустью отвечает она.

— Черт, да ты до сих пор сохнешь по Одри.

Реакция всегда выдает человека. Удивление делится на два типа: наигранное и искреннее. Мэй показывает точно не второе. Да, когда девчонки колледжа носили нитки, у них не было возможности выбирать, да и каждый из нас нравился им равносильно. Естественно мы не заставляли их спать с нами, поэтому каждая трахнутая этого хотела сама.

— Наглая ложь! Господи, с чего вообще вы все так решили?! Я презираю Одри! Его манеры, повадки, поведение, в конце концов!

— Ага, — усмехаюсь я, опустив голову, — конечно.

Чувствую, как она закипает. Странно, что я не могу вспомнить, какая Мэй в постели, видимо, мысли о Гордон сильнее любых воспоминаний.

— Уверен, что большинство девушек предпочитают Редмонда, — сообщаю я, посмотрев темноволосой в глаза. — У меня не выходит красиво говорить и все в этом духе, поэтому в мыслях Ровены преобладает Одри, но никак не я.

— Ну… мне кажется, что ты ошибаешься на свой счет, Осборн. Не могу говорить с уверенностью, но… если бы ты появился первым, она бы точно выбрала тебя.

Хочется верить, но прошлого не вернуть. Я бы не спорил с Одри, не становился бы другом, увез ее далеко, куда бы она сама захотела, но… я все опустил и потерял.

— Только для чего она говорила, что не хочет любить его?.. Красивые слова, чтобы не расстраивать меня?.. Видимо, ее отец был пророком.

— О чем ты? — щурится Мэй явно с непониманием.

— В смысле? Конкретней?

— Ровена говорила, что не хочет любить Одри?

Киваю.

Раз она не говорила об этом с подругой, значит в тот вечер прозвучала ложь. От таких мыслей болит душа, но переубедить человека в собственных мыслях — невозможно.

— Дневники отца Ровены, — неожиданно говорит девушка, и я отрываю губы от горла бутылки. — Он дал ей дневник.

— И что?

Никак не могу понять, куда она смотрит. Выглядит Мэй равносильно состоянию шока, однако я вообще ничего не понимаю.

— Редакция?..

— Осборн, что ты знаешь о любви из благодарности?

— Ты же не считаешь?..

— Да, — уверенно перебивает она. — Сам подумай! Ровена любила отца, а после его смерти поняла, что ничего не осталось, как вдруг появляется Одри с дневником, и все меняется.

Не уверен, что подобная любовь вообще существует, а если — да, тогда человек путает любовь с уважением и благодарностью. Сейчас можно придумать все, что угодно, лишь бы оправдать поступки Ровены, но я привык смотреть на мир трезвыми глазами, не обращая внимания на домыслы, которые каждый раз лезут в голову.

— Ее отец говорил Одри, что они с Ровеной похожи, возможно, они просто родственные души.

— Ровена знает, о чем говорил ее отец с Одри? — спрашивает Мэй, и я киваю в знак согласия. — Это также может говорить о благодарности! Она любит и ценит отца даже после смерти, а позже выясняется, что тот общался с Одри, говорил на близком расстоянии, доверил дневник! Осборн… Ровена думает на подсознательном уровне. Думает, что ее отец хотел бы видеть их с Редмондом вместе.

Есть в этом какая-то логика, но смысл в том, что в жизни нет подобной любви. Если рассматривать этот вариант, то в самом последнем случаи, но для чего?.. Кажется, она выбрала того, с кем будет счастлива на данном этапе.

Глава 22

Ровена:

Как только Редмонд уехал, я отправилась на работу, а после вернулась домой. Сейчас мне стоит гордиться своим поведением, так как сознание не позволило мне предать Хейла даже тогда, когда мы с Одри оказались наедине.

— Гордон, — кричит Хейл с улицы и опускает голову, пока я выхожу на террасу, — хочу извиниться перед тобой за все, что делал не так! Каждый чертов раз при встрече! Газон надо будет подстричь…

— Где ты так напился?

Перебирая ногами, он становится напротив и смотрит прямо в глаза, слегка прищурившись. Запах алкоголя никак не может оттолкнуть, ведь я так сильно соскучилась по этой милой, на данный момент совсем не брутальной мордашке.

— Знаю, что ты любишь Одри, но я люблю тебя. Мне уже наплевать, что вы делали весь день напролет, пока я пытался справиться с гневом и эмоциями, которые душат тяжелой хваткой и сейчас.

— Между нами с Редмондом ничего нет, Хейл, а все, что было, уже не так волнует мысли как ранее.

— Правда? — с грустью в голосе спрашивает он, слегка пошатнувшись назад. — У тебя нет любви из благодарности?

Кажется, что он начинает бредить от выпитого алкоголя. Разговор уже касается того, что я не хочу быть с Редмондом. Да, иногда я забываю обо всем, когда смотрю в его глаза, но мои чувства к Хейлу сильнее серых глаз Редмонда. Сегодня поцелуй мог произойти несколько раз, но я не могу целовать другого, когда перед глазами только губы Осборна. Я уже пожалела, что вела себя аморально, но ошибки запомнились, и вывод сделан.

Отрицательно помотав головой, тяну руку парня в дом. Мне очень приятно, что прямо сейчас он находится здесь, рядом. Усадив Хейла на диван, беру цветы и направляюсь на кухню, чтобы поставить их в вазу, которой здесь отродясь не было. Заметив банку, наливаю в нее воду, как вдруг сзади сильные руки аккуратно приподнимают подол футболки. Моментально ноги подкашиваются, а дыхание учащается, пока мягкие губы касаются шеи то целуя, то покусывая кожу. Опрокинув голову назад, ощущаю теплую ладонь, которая оказывается на шее, слегка сжимая ее. От возбуждения вырываюсь и оборачиваюсь, чтобы поцеловать Хейла так страстно, как это только возможно. Скинув цветы вместе с банкой на пол, он усадил меня на тумбочку рядом с раковиной и начал расстегивать ремень, не отрывая пухлых губ от моей шеи. Отодвинув ткань тонких шорт вместе с трусиками, заставляю Хейла взглянуть мне в глаза, на что он не сдерживается и целует мои губы, слегка покусывая их. Ощущаю проникновение; оно возносит к небесам, и я завершаю поцелуй стонами. Ему нравится наблюдать, как я реагирую на все это прекрасное безумие, поэтому часто и восхищенно смотрит, приоткрыв губы. Когда ощущаю конец, парень спускает вздох и мгновенно целует мои губы, но на этот раз нежнее. Я счастлива, что именно он рядом со мной. Голова кругом от такой непонятной любви. То мы любим друг друга до потери сознания, то говорим не приближаться.

Спустя какое-то время Хейл восстановился, и мы пошли спать. Вместе. Не могу сказать, что из этого лучше: наш секс или простое присутствие рядом человека, которого требует душа. Момент тянется, и я осознаю, что с Осборном все меняется и становится неважным до такой степени, будто бы в этом мире есть только он и я. Любовь — сложное явление. Иногда кажется, что мы можем полюбить абсолютно любого человека, но это не так. Мы любим только тех, кто близок нам эмоционально.

Утром вижу, что Хейл в непонимании. Оглядываясь по сторонам, он касается ладонью лба, возвращая голову обратно на подушку.