Джоанна Линдсей - Ангел

Касси не очень-то следила за его рассуждениями, но мысленно отметила, что Гайлен уверен: Ангел непременно приедет. И вновь ее охватил страх — страх за Ангела. Запомнила ли мама, что они видели в городе брата Рафферти, и сможет ли она сделать правильные выводы? А если да, то скажет ли об этом Ангелу?

Касси поняла, что должна что-то предпринять, должна выбраться отсюда и найти способ предупредить Ангела. Если бы Гайлен не связал ей руки за спиной, она могла бы броситься на него и ударить по голове одним из поленьев, сложенных у очага. А если бы он не снял с нее сапожки, она могла бы ударом ноги нокаутировать его. В очаге тлели два жалких полена, так что у нее даже не было возможности пережечь головней шейный платок, которым Гайлен связал ей руки. Может, попробовать сунуть руки в очаг, чтобы освободить их? Нет, не годится… У Касси не было уверенности, что к тому времени, когда ткань сгорит, она будет в состоянии что-либо предпринять.

Похоже было, что единственный выход — попытаться отговорить Гайлена от его замысла. Но когда Касси взглянула на своего похитителя — тот лежал у огня, закинув руки за голову, и казался совершенно спокойным, уверенным в себе человеком, — она лишилась всякой надежды на успех своего предприятия.

И все же она решилась заговорить:

— Разве вы не убили бы человека, который пытался выстрелить вам в спину, Слэйтер?

— Разумеется, убил бы.

— Ну вот. Поэтому Ангел и убил вашего брата.

— Леди, я наслышан о том, что там произошло. Этот ваш Ангел искал моего брата, чтобы убить его, а все прекрасно знают, какой он стрелок. Раф все равно не устоял бы против него, поэтому он и попытался использовать единственный шанс, который у него оставался, и я вполне могу его понять. Или вы хотите сказать, что этот ваш Ангел Смерти не собирался убивать его?

У нее не хватило духу отрицать это.

— Ваш брат пытался изнасиловать меня. Поэтому Ангел и хотел убить его.

Он впервые взглянул на нее с интересом. Даже с некоторым удивлением.

— Убить? Да за что же? Из-за вас убивать? Ведь и посмотреть не на что.

Лицо Касси залилось краской.

— Это не меняет того, что он…

— Даже если он и изнасиловал вас, — перебил ее Гайлен, — это еще не причина, чтобы его убивать.

Он, похоже, был искренне убежден в том, что его брат не заслужил пулю Ангела. Поэтому Касси решила сменить тактику:

— Вам это все равно ничего не даст. Даже если вам удастся убить Ангела, вы не сможете жить спокойно. Я найду вас, где бы вы ни…

Он снова не дал ей договорить:

— Леди, но почему вы решили, что я оставлю в живых вас? Я не пристрелил вас только потому, что этот головорез захочет увидеть вас живой, прежде чем приблизится настолько, чтобы я смог всадить пулю в него. Из-за вас погиб Раф, поэтому вы тоже умрете, как и этот тип.

Гайлен, вероятно, думал, что его слова заставят Касси замолчать, но он ошибся.

— Все равно вы просчитались. Сегодня днем я видела вас в городе. И рассказала об этом своей маме. Она достаточно умна, чтобы сообразить, кто вы такой, поэтому человека по имени Слэйтер будут разыскивать в каждом штате и по всему Западу. Если вы нас убьете, вам не видать спокойной жизни.

— Ну и что? Тогда я просто уеду из этой страны, — ответил он, пожав плечами. — И ничуть не расстроюсь из-за этого. Но вы надоели мне своими разговорами, так что придержите язык, пока я не засунул вам кляп в рот. Ваша мамаша сможет получить деньги только утром, когда откроется банк, так что ваш головорез появится здесь не раньше полудня. А до того времени я хочу вздремнуть.

Касси решила не сообщать Гайлену, что Катарина найдет его даже на краю света, где бы он ни скрывался. Он скорее всего ответил бы на это, что расправится и с ней.

Касси на время оставила Гайлена в покое. Утром она еще раз попытается поговорить с ним и с его другом Гарри. Тот малыш, похоже, более податлив на уговоры, он, возможно, сумеет образумить Слэйтера.

Но Касси не хотела оставлять последнее слово за ним.

— Я голодна, — пожаловалась она.

— Не вижу смысла кормить будущую покойницу. Последнее слово осталось все же за ним.

Катарина забарабанила в дверь комнаты Ангела в два часа ночи. Она шумела так, что можно было подумать, будто к нему ломится банда убийц. Остальные обитатели меблированных комнат выглянули в коридор, желая посмотреть, что происходит, как раз в тот момент, когда Ангел открыл дверь.

За спиной Катарины маячили свирепые физиономии двух ее работников — она специально выбрала самых отчаянных. Ангел стоял на пороге своей комнаты в одних трусах, но с револьвером в руке. Сначала он решил, что на сей раз она задумала выпроводить его из города под конвоем этих двух типов. Уже знакомый ему черный мешок, который Катарина снова держала в руке, еще больше утвердил его в этой мысли. Но если так, ей следовало бы действовать, не поднимая такого шума. Револьвер в руке Ангела свидетельствовал о том, что он готов к любому повороту событий. Разбудив его, Катарина не дала ему досмотреть замечательный сон, в котором главным персонажем была ее дочь, так что Ангел, настроенный весьма решительно, не собирался терпеть новые оскорбления.

— Если вы снова попытаетесь всучить мне деньги, я сожгу их, — предупредил он.

— Все изменилось. Я пришла сюда, чтобы вас нанять.

— И выставить меня из страны? — усмехнулся Ангел.

— Нет, чтобы вернуть Касси. Она была у вас? Ее лошадь все еще привязана у входа.

— Я ее не видел. Но что вы имеете в виду? Вернуть ее? Где же она?

— Ее держат в какой-то хижине у подножия холма. Они набросали карту. Мне кажется, это старый охотничий домик, не так далеко от моего ранчо. Я не знаю, сколько там человек, но эти люди потребовали двадцать тысяч долларов — иначе они ее убьют.

Револьвер медленно опустился. Только сейчас Ангел заметил, как бледна Катарина. Он, вероятно, сейчас выглядел не лучше.

Ангел еще надеялся на то, что это не более чем предлог, чтобы убрать его из города. Неужели эта леди столь коварна? Но страх в ее глазах убедил его в том, что Катарина не лжет.

— Как это случилось?

— Она была сегодня со мной в городе. После того как мы возвратились домой, она взяла лошадь и уехала. Оставила записку, что просто хочет прогуляться верхом. Но коль скоро ее лошадь здесь, она, как я понимаю, собиралась повидать вас. А если вы так и не встретились, это значит, что ее похитили у входа в этот дом.

— И похитители хотят получить всего двадцать тысяч долларов?

Его удивление было понятно. Каждый местный житель знал, что Стюарты очень богаты.

— Похоже, они просто не представляют, сколько с меня можно потребовать, — сказала Катарина. — Именно такая сумма имеется у меня сейчас на руках. Так что не надо ждать до утра, когда откроется банк.

Она, конечно, говорила о тех деньгах, с помощью которых пыталась спровадить его из города. Краска смущения на щеках Катарины свидетельствовала о том, что она тоже помнит об этом. Покраснев еще больше, она добавила:

— В этом мешке по-прежнему двадцать пять тысяч. Разница — ваш гонорар, ведь вы называли мне именно такую сумму, не так ли?

— Заберите эти деньги.

— Прошу прощения?

— Выньте оттуда пять тысяч. Я, миссис Стюарт, не собираюсь на вас работать.

Он отвернулся и шагнул в комнату, чтобы одеться. Катарина последовала за ним.

— Но вы должны взять их, — пробормотала она. — Не знаю почему, но похитители Касси настаивают, чтобы выкуп за нее привезли именно вы. Если их привезет кто-то другой…

Застегивая рубашку, он прервал ее:

— Я не говорил, что не повезу выкуп.

— Тогда позвольте мне заплатить вам.

— За то, что я верну свою жену? — Он взглянул на нее исподлобья. — Ведь она пока еще моя жена, разве не так?

Катарина густо покраснела — ей пришло в голову, что Ангел не сдвинется с места, пока она не ответит ему на вопрос.

— Да, — с усилием выдавила она.

Ангел молча продолжал одеваться. Наконец спросил:

— Где находится хижина?

— Я взяла с собой Джима — он покажет вам ее, но вряд ли сможет помочь. Эти люди настаивают, чтобы вы пришли к ним один.

— Иначе и быть не могло. Но вы представляете себе, кто эти люди? Может быть, ваши враги?

— Не мои — скорее ваши.

— Почему вы так думаете? Она пожала плечами:

— Возможно, Касси ошиблась, но она увидела днем в городе одного человека и была просто потрясена. Она сказала мне, что именно его вы застрелили в Техасе.

— Я там убил далеко не одного.

— Касси всех их знала?

— Нет. Выходит, это Рафферти Слэйтер, — сказал Ангел. — Но мертвецы не разгуливают по улицам.

— То же самое сказала и я, — ответила Катарина. — Но она настаивала на том, что этот человек выглядит точно так, как и тот, которого вы убили. Единственное возможное объяснение — они родные братья, даже, может быть, близнецы. И…

— И брат Рафферти задумал мне отомстить, — закончил за Катарину Ангел, набрасывая на плечи плащ. — Спасибо за предупреждение.

Зубы Касси выбивали мелкую дробь. Хижина была сколочена кое-как, и всю ночь сквозь щели в полу в комнату сочился холод. Особенно донимал ее ледяной ветерок, задувавший в широченную щель в стене у нее за спиной. В очаге все еще тлели угли, но Слэйтер связал ее в противоположном от очага углу хижины, так что тепло до нее не доходило.

Если попытаться, она, наверное, сумеет перебраться поближе к огню. Но такая попытка наверняка разбудила бы Гайлена, да ей и не хотелось находиться рядом с человеком, который собирался убить ее, беспомощную и безоружную. Поэтому она решила оставаться на своем месте. Касси догадывалась, что Гайлен ничуть бы не огорчился, если бы, проснувшись, обнаружил ее застывший труп. Он бы только сэкономил пулю.

Через какое-то время вернулся Гарри, который довольно долго смотрел на нее, пока снова не улегся перед огнем. Он даже подбросил в огонь полено, но тепло очага по-прежнему не согревало Касси. Взгляды, которые бросал на нее коротышка Гарри, ясно говорили: он не прочь самолично согреть ее, поэтому Касси решила держаться подальше от обоих мужчин, пусть даже ей придется замерзнуть.

Похоже было на то, что она время от времени впадала в сон, хотя и не собиралась спать. Проснувшись в очередной раз, она не могла понять, что разбудило ее. Возможно, стук ее собственных зубов? За стенами хижины по-прежнему царила ночь. В домике не было ни одного окна, но рассвет был бы виден сквозь щели в стенах.

Руки Касси совершенно онемели. Поначалу она долго, примерно с час, пыталась высвободить хотя бы одну руку, но Гайлен связал ее так крепко, что от пут можно было освободиться, только перерезав их. Убедившись в этом, Касси смирилась.

Довольно долго она поглядывала на дверь, раздумывая о том, не попытаться ли убежать. Изнутри дверь удерживалась только веревочной петлей. Возможно, ей удастся зубами перегрызть эту петлю и отодвинуть подбородком щеколду. Но дверь находилась гораздо ближе к очагу и спящим мужчинам, чем к ней. Касси сообразила, что холодный воздух, который бы хлынул в хижину из распахнутой двери, разбудил бы их обоих, если и не сразу, то очень быстро. Да и все равно ей не удастся далеко уйти со связанными за спиной руками и спутанными в коленях ногами — разве что она попыталась бы скатиться по склону холма. Гайлен, проснувшись, тут же догонит ее и, чего доброго, пристрелит на месте за то, что она заставила его волноваться. Вряд ли тогда она сможет помочь Ангелу, когда тот появится здесь. Во всяком случае, ей самой не поздоровится.

Касси попыталась размять ноги и едва не застонала от боли во всем теле. Голова ее откинулась назад, она болезненно поморщилась, ударившись затылком о стену. Никогда в жизни она не чувствовала себя такой несчастной — и еще испуганной. Очень не хотелось умирать… Касси задумалась: а может, то, что она рассказала про Рафферти, заставит Слэйтера передумать? Нет. Девушка горько усмехнулась: Гайлен — совершенно бессердечный человек. Так же она когда-то думала про Ангела. Но Ангел обладал врожденным чувством справедливости. Гайлен же — лишь хладнокровный убийца. — Касси!

Неужели это свист ветра заставил ее услышать то, что ей так хотелось услышать? Ведь не может быть, что…

— Касси, проснись, черт подери. Наклонившись вперед, она повернула голову и, широко раскрыв глаза, уставилась в стену.

— Я не сплю, — прошептала она. — Ангел?

— Ты можешь открыть дверь?

— Я попытаюсь, но сразу не получится. Они меня связали.

— Ладно, тогда я просто ее высажу.

— Нет, — прошептала Касси. — Если ничего не выйдет, ты только разбудишь их. Давай я все-таки попробую.

— Хорошо, но побыстрее.

Ничего себе — побыстрее… Ведь все тело болит так, что она едва может пошевелиться. Впрочем, Касси тотчас почувствовала, что, когда появилась возможность спастись, боль сразу притупилась.