Анастасия Енодина - Ангел для Рыбки

Он держал в руке телефон, и свет от экрана освещал его лицо. Серьёзное, сосредоточенное лицо — с таким выражением не пишут девчонке, чтобы поиздеваться. И не смотрят ролики в интернете…

Это он. И он серьёзно. Он действительно влюблён в меня.

Впервые я посмотрела на этого парня под другим углом, впервые подумала, что за красотой и ветреностью скрывается что-то настоящее, сильное, глубокое. Он давно влюблён в меня…

Сейчас Глеб показался особенно красивым и каким-то печальным: его глаза смотрели на экран, а рукой он зачесал волосы назад и запрокинул голову к потолку. Кажется, диалог с Осетриной давался ему нелегко.

Я попыталась слезть с бочки, но та качнулась, поскольку была полупустой. Попытка удержать равновесие привела к тому, что я вместе с бочкой повалилась на землю, наделав столько шуму, что стало ясно: Ивлев меня заметил.

Меня охватила такая смесь чувств, что я и не подумала попытаться сбежать. Было радостно и волнительно от того, что я оказалась права, было стыдно за то, что сейчас Глеб увидит меня здесь, было страшно от того, что он и правда писал обо мне, а я… я не могла бы полюбить его, потому что он мне совершенно не нужен!

Раздался скрип двери, и я глянула в сторону Глеба, чья фигура отлично вырисовывалась в дверном проёме и подсвечивалась ярким светом от люстры.

Я лежала в луже воды, и мою ногу придавливала металлическая бочка. Глеб подскочил ко мне, оглядев оценивающим взглядом, и быстро поднял бочку, а затем присел возле меня на корточки.

Какой позор! Я прикрыла глаза, чтобы не видеть лица Глеба.

— Сомова, ты жива? — спросил он обеспокоенно, но при этом и раздражённо.

Странноватая реакция на то, что любимая девушка пришла к нему ночью.

— Ага, — отозвалась я и попыталась подняться — нога болела неистово.

Всё же встать я сумела, но от Глеба не укрылось, с каким трудом это было сделано. Я так и не решилась посмотреть на него: это так странно теперь, когда знаешь о его чувствах. Как смотреть ему в глаза? Как не видеть теперь за его ненавистью чего-то большего?

— Давай помогу, — вздохнул парень и легко подхватил меня на руки.

Я ойкнула, но обхватила его шею руками. Вышло неожиданно, и я совсем растерялась.

Как же неудобно! И вдвойне неудобно теперь, когда я знала, что он чувствует ко мне.

А я в одной ночнушке. Хорошо, что она у меня плотная и состоит из шорт и футболки — хоть не так стыдно. И хорошо, что и на парне футболка тоже присутствует!

Но тепло его тела я чувствовала всё равно, ведь парень только вылез из-под одеяла, а я успела замёрзнуть на улице.

Он прижимал меня к себе, но в этом не было ничего чувственного — он просто меня нёс. Признаться, я ожидала чего-то иного… какую-то бурю эмоций или вроде того.

Впрочем, стыдно мне стало очень сильно, когда парень занёс меня в избушку и опустил на кресло, а затем стянул с себя футболку. Я сперва не поняла, зачем, но, заметив на его футболке огромное мокрое мятно, смекнула, что он прижимал меня к себе, а я моя одежды вымокла насквозь.

Это было странно: ночь, я и Ивлев, причём он оставался в одних трусах. Видимо, он подумал о том же самом и потому поспешно натянул серые бриджи.

Наверно, ему стало так комфортнее, а вот мне — ничуть, потому что приходилось старательно не таращиться на его голый торс.

— Объяснишь? — поинтересовался парень строго и устроился на кровати, усевшись по-турецки.

Ах, да! Я же не объяснила ему, что делала ночью под его окнами! Что же ответить?

— Ты совсем, что ли, извращенка? — спросил у меня Глеб как-то разочарованно. — Каждую ночь, что ли, подсматриваешь? Думала, сегодня я снова не один?

Я подняла на него взгляд, и по лукавым огонькам в глазах поняла, что он не думает так на самом деле, а вновь пытается разозлить меня.

— Да. — Ответила я с вызовом. — Обожаю за тобой наблюдать! В следующий раз видео сниму и в сеть выложу!

— Не злись, Сомова! — примирительно сказал он, но тут же снова всё испортил: — В следующий раз не стесняйся — заходи и присоединяйся!

Я вскочила на ноги, желая добраться до Глеба и ударить его, но больная нога подвела меня, и я повалилась прямо в руки Глеба, который с готовностью подхватил меня и прокомментировал:

— Сейчас, так сейчас, Сомова, раз тебе не терпится, — и рассмеялся.

Это было редкостью — обычно он доигрывал до конца, а тут рассмеялся, причём как-то не злобно и не противно даже.

Сильные руки усадили меня на кровать, и я услышала мягкий голос:

— Что ж ты такая неуклюжая, Нель?

По имени. Сейчас, когда мы сидим бок о бок, и моё обнажённое предплечье чувствует жар кожи его руки.

Попыталась отстраниться, но Глеб удержал, попросив:

— Не ёрзай, мне и так из-за тебя на мокрой постели спать.

— Извини… — только и смогла произнести я.

Глеб вздохнул и оглядел меня как-то устало и сочувственно, что ли.

— Ладно, а теперь серьёзно: ты чего за мной подглядываешь? Давно это у тебя? — спросил он так, словно не сомневался в том, что он мне интересен.

Как же я ненавидела его в тот момент! Мне было ужасно стыдно перед ним, но и злость заполняла меня: как он может быть таким? Наглым, самоуверенным и противным!

— Первый раз! — ответила я чистую правду.

— Хорошо, я верю. — Мягко сказал Глеб. — Продолжай…

Что продолжать? Я не успевала за ним, мои эмоции не могли меняться так быстро! Только что он казался мне самовлюблённым наглецом, а сейчас смотрел так кротко и сочувственно, что мне показалось, ему от души жаль меня… Так же жаль, как стало мне, когда я представила, что он мог бы любить меня и поселиться здесь ради того, чтобы быть рядом.

— Глеб… — пробормотала я, решив ответить ему откровенностью. — Я знаю, что мы с тобой не ладим… и всегда не ладили, но… Знаешь, я никогда не думала, что ты можешь быть не таким, каким кажешься…

Он нахмурился. Я полагала, мои слова зажгут в его глазах надежду, но парень глядел настороженно и подозрительно.

— Чёрт, Сомова, ты что, влюбилась? — спросил он прямо и резко. — Блин, от тебя вот не ожидал!

Что?! Не такую, совсем не такую реакцию я ожидала, и потому зло ответила:

— А я — от тебя!

— Ты ногу подвернула… или поранила… — сбивчиво принялся пояснять парень. — Я и помог тебе! Сомова, я, конечно, понимаю, что сложно устоять, но ты реально, что ли? — он смотрел на меня во все глаза, причём так недоумённо, что я подивилась его мастерству. Надо же, как он заливает! Ещё не подозревает, что он раскрыт!

— Хватит! Глеб, я всё знаю! — оборвала я его и посмотрела с превосходством.

Но он не был удивлён моим заявлением.

— Прям так и всё? — усмехнулся парень с присущей ему наглостью.

— Я раскусила тебя, Ангел! — указав пальцем на него, я гордо вскинула голову, почувствовав, наконец, себя победителем.

— Чего? — Глеб наигранно рассмеялся, но я знала, что весело ему не было. — То «зайчик», то «Ангел»… Сомова, признайся уже в своих чувствах!

Да-да, я-то знаю, что ты отчаянно жаждешь этого, ждёшь взаимности. Но не дождёшься! И теперь это не кажется мне печальным и совсем не жаль, что придётся разбить тебе сердце!

— Это ты признайся! — парировала я. — Я-то знаю твой секрет!

— Да это и не секрет, — пожал плечами парень с деланным безразличием. — Я и сам долго понять не мог: неужели сложно догадаться? Как вообще можно настолько ничего не замечать!

Что он несёт?

— Ты издеваешься, Глеб! — возмутилась я. — Как можно заметить любовь, если ты прячешь её за личиной ненависти!

Лицо Глеба переменилось.

Ага! Не ожидал, что я и правда знаю! Думал, блефую?

Он смотрел на меня молча и долго, а я начинала теряться под пристальным взглядом ничего не понимающих глаз.

— Ты о чём, Сомова? — тихо поинтересовался Глеб.

Не верит! Всё ещё не верит! Да, он хорошо маскировался, и его могла раскусить только Ирка, и то интуитивно. А теперь я знала правду и мне не было больно за Глеба!

— Ты влюблён в меня! — сказала это, как приговор.

— О, боже… — только и вымолвил он и прикрыл глаза, потерев виски пальцами.

В этот момент синусоида моих эмоций вновь поползла в отметке «жалость». Парень показался мне таким несчастным и понурым с его опущенной головой и пальцами, массирующими виски.

Может, зря я так резко? Ведь мужчину красит, когда он прячет чувства за подобной личиной, а я мало того, что ничего не прячу, так и почти откровенно посмеиваюсь.

Но я вспомнила, как он вёл разговор со мной только что, и отбросила лишние заморочки.

— Что, не ожидал, что раскушу? — победоносно спросила я. — Так и знала, что ты — Ангел! Долго ж ты меня за нос водил! Тут да, признаюсь, можно было и раньше догадаться… но вот про любовь — это прям никак не ожидала. Видела, что ты ко мне неровно дышишь, но что ты всерьёз и…

— Помолчи, Сомова, — попросил Глеб устало. — Какой я тебе Ангел? Какая любовь?

Он поднял на меня взгляд: растерянный, не понимающий, но совершенно не несчастный и тем более не влюблённый.

— Погоди… — пробормотала я, растерявшись и постепенно понимая, что всё это время Глеб и правда не понимал, о чём речь, потому что если он и Ангел, не факт, что у него чувства именно ко мне. — А ты… ты не влюблён в меня?

— Неа. — Осторожно покачал головой Глеб, словно боялся обидеть меня этим.

Я постаралась припомнить наш разговор в деталях.

— А ты тогда о чём подумал, когда говорил, давно догадаться надо было? — спросила я.

— Не о чём. — Отмахнулся парень. — Это вообще не важно.

— Ладно. — Согласилась, потому что и правда не это важно. — Но ты — Ангел!

Хотя бы здесь не может быть ошибки!

— Я — человек. — Ответил парень спокойно. — Но да, возможно, кому-то могу показаться ангелом, а что?

— Да нет же! — воскликнула я, не в силах больше ждать объяснений. — Мрачный — это ты! Ирка просто Мрачного ангелом прозвала!

Я схватила его телефон прежде, чем он успел проследить за моим взглядом и понять, что я задумала. Пришлось перегнуться через ноги Глеба, при этом касаясь локтём его живота, но это не смущало меня.

Я должно убедиться окончательно!

— Ты рехнулась?! — Ивлев попытался убрать меня с себя, а заодно выхватить оказавшийся в моей руке его смартфон.

Я увернулась, поскорей слезла с коленей парня, отвернулась и свернулась калачиком, прикрывая собой телефон и судорожно нажимая на кнопку.

— Сомова, это неэтично! — возмутился парень и навалился на меня, руками пытаясь выхватить телефон.

Глеб оказался тяжёлым и горячим, и это на миг отрезвило меня. Что я делаю? Притащилась ночью в его дом, отняла телефон, а теперь лежу, прижатая им и пытаюсь добраться до его личной переписки… Позор! Но отступать некуда!

Тем временем его пальцы почти разжали мои, и потому мне не оставалось ничего, кроме как боднуть головой в грудь Ивлева, чтобы он отстранился от меня хоть на миг. Получилось! Этого мига хватило мне, чтобы вновь нажать на заветную кнопку телефона, экран которого погас, а я так и не успела увидеть, что там на нём было.

— Нель, ну прекрати! — продолжал взывать к моему разуму парень.

Схватил меня за плечи, сгрёб в охапку и прижал спиной к себе. Удерживал крепко, а мне приходилось признать, что из такого положения ему и правда легко отобрать у меня телефон.

Надо идти до конца!

Хуже быть уже не могло, и я решилась на отчаянный шаг. Шаг, который позволил бы мне проверить и то, любит ли он меня, и то, Ангел ли он.

Понимая, что мои пальчики не смогут противостоять его сильным пальцам, я развернулась лицом к Глебу и вытянула шею. Он не замечал этого, сосредоточенно разгибая мои пальцы, вцепившиеся в смартфон.

Но дорогого стоило, как он замер, когда мои губы нерешительно коснулись уголка его губ.

Сработало! Надо же, сработало! Он не ожидал!

Одной рукой удерживая смартфон, второй я зарылась в густые волосы парня и развернула его голову к себе, чтобы целовать прямо в губы, а не уголок.

Поцелуй с Ивлевым — то, что не могло мне присниться и в страшном сне, но оно стоило того, чтоб я, наконец, узнала правду.

Что будет, если моя мнимая правда не окажется настоящей, думать не хотелось.

Как я смогу объяснить Глебу эту выходку? Он точно сочтёт меня влюблённой дурочкой…

Но наши губы соприкасались, и я чувствовала тепло, трепет и растерянность… как свои, так и Глеба…

Его пальцы отпустили мои, и я поднесла телефон на уровень своих глаз, попутно нажимая кнопку.