— Привет! — поприветствовала подруга.

— Привет, — отозвалась я. — Столько всего произошло за это время…

— Что, Гошка так зацепил его? — обрадовалась Ира.

Я вытянулась на диване, что стоял на веранде, и вздохнула:

— Нет. Круче. Глеб оказался Ангелом…

Ира, как истинная лучшая подруга, поняла всё сразу и верно.

— Ох ты ж! — воскликнула она. — И что? Он и правда такой мерзотный?

— Нет, — улыбнулась я, но тут же опомнилась: — То есть, он мерзотный, но по-другому!

— А он знал, что Осетрина — это ты? — воодушевлённо любопытствовала подруга.

— Нет, не знал. — Ответила я как-то мечтательно: вспоминала, как мы пообщались, как я пошла к нему… Сегодня это не казалось таким уж ужасным. — Да и я случайно узнала, что он — это он. Но не спрашивай, как — это долгая история…

Отчего-то не хотелось раскрывать подробности, ведь тогда придётся рассказать и тайну Глеба, а это было бы некрасиво. Да-да, даже по отношению к такому, как он, не хотелось поступать плохо.

— Так а на Гошку он как? — не унималась Ира.

— Да никак, — пожала плечами я, глядя в деревянный потолок и на пыльную люстру. — Глеб меня не любит, если ты об этом.

— Гошка сказал, он стопудово втюрился! — не согласилась Ира.

Я нахмурилась. Гошка мог разболтать про Рыбку. Вопрос — когда?

— Скажи, а Гошка Глебом общаются? — задала я главный вопрос.

— Нет, конечно! — воскликнула Ира несколько обиженно. — Стала бы я его предлагать тебе в качестве парня, если б они общались! Знакомы — это может быть, но не общаются они, это точно. С чего ты взяла?

— Не знаю… — вздохнула я горестно. — Просто Глеб, мне кажется, знает моё детское прозвище… Конечно, узнать он мог от кого угодно… Но я Гошке рассказала про первую любовь свою. Коротенько, без прозвищ… Он мог рассказать Глебу, а тот выведал у своих девчонок…

— Про Рыбку-то? — уточнила Ира, и от неё это имя не произвело на меня никакого эффекта.

— Ага…

— Сомова, тебя так можно и из-за фамилии звать, и из-за любви к купанию и из-за знака зодиака. Или он прям вот так назвал тебя? Не к месту?

— Не к месту, — подумав, ответила я. — Но он повторил за Гошкой, а тот не знаю, зачем так назвал… случайно, вроде бы, он перечислял возможные мои кликухи просто…

— Вот! Значит, случайно! — рассудила Ира, а потом обеспокоенно спросила: — А что тебя смущает?

Это было сложно объяснить. Что-то определённо смущало, но вот как это сказать, чтобы подруга смогла меня понять…

— Он так говорил… словно знал, что это для меня важно… — сформулировала претензию я. — Я подумала, что он прощупывает больные места, чтобы потом поиздеваться, но… как-то смотрел он необычно, серьёзно слишком…

— Забей на него пока, — посоветовала Ира. — Ты его, наверно, Гошкой шокировала, а он стал про тебя вызнавать у твоих знакомых. Они ему про Грача и рассказали. Вот он и проверял — осталось у тебя что-то к тому парню, или твоё сердце свободно… для него….

Ох уж Ира! Вечный романтик, которого ни в чём не переубедишь!

Самое смешное, что всё и правда легко подходило под её логику. Я даже растерялась, не зная, что ответить.

Да, её версия идеальна и всё проясняет, но… но Глеб не любит меня!

Я услышала шаги на крыше — там, наверху, куда Ивлев так и не убрал лестницу. Интересно, он полез туда или это соседские коты? Нет, коты так не топочут…

— На него сложно забить… теперь… — призналась я Ире едва слышно. — Я говорю тихо, потому что он на моей крыше.

Когда он поселился у меня, я полагала, что сумею понять, как он ко мне относится. Но теперь всё запуталось ещё сильнее, и просто забить я уже не могла. Интуиция кричала о том, что его отношение ко мне сложное, и мне отчаянно хотелось разобраться в нём!

— Тогда пойди и поговори с ним! — бодрые советы Иры порой были так некстати. — Прямо сейчас, Нелька, встань и пойди к нему на крышу. И пусть на все твои вопросы отвечает нормально или съезжает нафиг! А то ты загрузилась так из-за него! Я думала, повеселимся, заставим его влюбиться, а ты вон как…

— Я высоты боюсь. — Призналась я, перебив Иру. — Не могу к нему на крышу…

— Блин, я забыла совсем! Прости! — спохватилась Ира. — Ну, подожди, пока он спустится!

Эх, а потом у меня не будет запала и я ничего не спрошу…

Так и вышло — когда мы с Ивлевым, наконец, пересеклись, у меня не было никакого желания выяснять с ним отношения.

Зато я заметила, что Глеб успел где-то разжиться разбитой бровью и продолговатой раной на щеке.

Хм… Вроде не из драчливых, да и в Осётрино не так и много тех, кто полезет в драку средь бела дня и по трезвости. Я оглядела Ивлева — он вновь лежал в гамаке с книжкой в руках. Надо всё-таки узнать, чего он там читает… Интересно же!

Я подошла ближе, чтобы лучше разглядеть его повреждения, а заодно глянуть на обложку книги. Но с книгой не вышло — мой взгляд был приковал к лицу Глеба, которое приобрело непривычный вид, и теперь мне казалось, что Глеб открылся мне с какой-то новой стороны, ранее неизвестной.

Парень делал вид, что не замечает меня.

— Ого! — только и смогла произнести я, оглядывая Ивлева.

— Угу, — подтвердил он, а потом спросил: — Ну как, краше стал? — он закрыл книгу и сел в гамаке, свесив с него ноги и уставившись на меня.

— Да уж… — я приблизилась к нему и даже села рядом и наклонилась к его лицу.

— Так жалобно выгляжу, что захотелось поцеловать? — усмехнулся Глеб, глядя на мои губы излишне красноречиво.

— Нет. — Хмыкнула я, продолжая изучать запёкшуюся кровь на его щеке. — Так часто меня обманываешь, что хочу проверить — не нарисованное ли это всё, — призналась я, протянув руку к порезу на его щеке.

Дотронулась, и парень дёрнулся, напугав меня и зашипев от боли.

— Прости, — смутилась я.

Он рассмеялся в ответ:

— Ну ты чего, Сомова, это просто царапина!

Конечно, ему не больно, он просто не упустил случая поиздеваться надо мной!

— Ну да. Смешно. Всегда ценила твои шутки. — Холодно заметила я.

Вот нашёл время для глупостей! Мне, может, и правда было как-то жаль его. Не знаю, почему… Вроде недавно сама мечтала его битой ударить, а теперь, когда это сделал кто-то другой, мне было неприятно и больно смотреть на Ивлева.

— Кто тебя так? — поинтересовалась я участливо, решив простить ему все шутки.

Глеб ответил не сразу. Он несколько секунд смущал меня, неотрывно глядя в глаза, а потом бросил:

— Машкин хахаль. — Странно, не припомню у неё хахаля… Ну да ладно! — Прикинь, у неё парень был, а она ко мне нахаживала.

— Можно подумать, она такая первая. — Усмехнулась я, намекая на богатый жизненный опыт Глеба.

— Не первая. — Кивнул он и почему-то погрустнел.

Я проследила за его взглядом: он смотрел на виднеющуюся меж домов берёзу, которая росла на участке Илоны. Почти, как на моём раньше, в детстве… На мою ту берёзу любил смотреть Грач, а на эту явно любит пялиться Глеб — так что Илонина берёза моей и в подмётки не годится!

— Чего приуныл? — поинтересовалась я. — Ты ж хвастался, что ты прям всем нужен в любом виде.

— Нужен-нужен… — усмехнулся парень и посмотрел на меня опять как-то странно. — Ладно, иди, тебе спать пора. Не выспишься ведь потом со своим… Гошей?

— Ага, бурные будут ночи… — поддакнула я, желая рассмотреть его реакцию, но Глебу было совсем не до меня. Он дотронулся пальцами до своей щеки задумчиво и сделал вид, что не расслышал мои слова. — Может, тебе помочь чем? — предложила из вежливости — всё-таки кто-то же ему навалял…

— Чем ты мне поможешь? — усмешка не смутила меня ничуть.

Я и не ждала, что он согласится — Глеб не такой. И почему я не подумала об этом, когда он мне плёл про свою руку? Ведь было ясно, что не стал бы Ивлев играть на этом, будь у него и правда травма. Вот сейчас его реально побили, и потому он не прикидывался больным и несчастным, на наоборот даже: выглядел бодро и неунывающе.

— У меня крем для синяков есть… — пробормотала я, растерявшись от прямого взгляда.

— Само пройдёт, — отозвался Глеб и встал со словами: — И я, пожалуй, пойду…

Он улыбнулся мне и пошёл прочь, а я осталась сидеть в гамаке. Забросила в него и ноги, отчего он закачался.

Интересно, куда собрался Ивлев? Да ещё и в таком виде… Наверно, к девушке, куда ж ещё его могло потянуть на ночь глядя… И про Машку мне зачем-то соврал.

Наверно, он к ней пошёл.

Стало любопытно: как она его встретит? Он прикинется бедным страдальцем или, наоборот, расскажет ей, как храбро сражался, спасая кого-то от хулиганов? В любом случае, он не будет вести себя так, как со мной… Странно, но это даже льстило…

Вообще, подслушивать, подглядывать и шпионить — нехорошо, но именно это я решила сделать. Хотя бы просто посмотреть, куда направится Глеб.

И потому я спрыгнула с гамака и, услышав звук закрываемой калитки, незаметно скользнула вдоль забора к неприметной дыре в нём. Вернее, это даже была не совсем дыра, а просто широкая штакетина держалась на одном гвозде, и потому её можно было подвинуть и пролезть.

Жаль, этот лаз появился уже после Грача… Наверняка иначе с этим лазом бы было связано много воспоминаний!

Я с трудом протиснулась в щель между штакетинами — толстею с годами, что поделать. Давненько я так не лазала! Улыбка сама собой расцвела на моём лице: странно, но Глеб возвращал мне такие забытые ощущения, как попытка шпионить за кем-то или страх высоты…

Парень шёл быстро, словно боялся опоздать.

Не к Машке и не к Маринке. Или к кому-то из них, но не домой.

Наверно, у Глеба с кем-то свиданка на озере, судя по направлению.

Я держалась на расстоянии, но Ивлев ни разу не обернулся. Не ожидает слежки или ему просто всё равно?

Мы вышли к основному пляжу, но Глеб повёл себя странно — направился в сторону кустов, что росли на опушке леса, который начинался как раз от озера.

Я даже смутилась и немного замешкалась, размышляя, стоит ли мне вообще идти туда, за ним. Если у него свидание в кустах — мне точно лучше об этом не знать и тем более этого не видеть.

Прислушалась.

Несмотря на вечер, люди на озере купались. Наверно, посмотрели прогноз: после теплых дней обещали похолодание, резкое и конкретное. Вот и пытались все накупаться вдоволь, пока температура воздуха позволяет.

Однако никаких звуков в стороне кустов я не слышала — там явно никого Ивлев не встретил. Но это ещё хуже, потому что если человек в одиночестве идёт в кусты — мне тоже лучше не знать, зачем, и тем более этого не видеть.

Решила обойти кусты по тропинке — там ходили редко, но ведь я, будь я случайным прохожим, могла бы решить там пройти, верно?

И я пошла, ступая неслышно, чтобы в случае чего можно было слинять по-тихому.

Глеб обнаружился быстро. Он стоял, привалившись к сосне боком и отодвигая ветви кустарника рукой на уровне глаз, смотрел куда-то через кусты, которые как раз в том месте не были слишком густыми… Что он там видел? Явно то, зачем пришёл и что увидел с крыши моего дома, когда сидел на нём. Увидел, поразмышлял, сидя в гамаке, быстро отшил меня и пошёл сюда.

Я подкралась к нему беззвучно. Вернее, мне нравилось думать, что беззвучно: на самом деле, Глеб просто был слишком задумчив, чтобы вовремя заметить моё приближение. Он вздрогнул, когда ощутил чьё-то присутствие, и обернулся. Мило улыбнувшись растерянному парню, мысленно я возликовала от того, что застала его врасплох. Не думала, что получится удивить его не меньше, чем когда он приехал в Осётрино, и увидел меня.

Привстав на носочки рядом, посмотрела, куда глядел Ивлев. Точно, подсматривает. И почему-то я даже не удивилась, когда увидела, за кем.

Лёшка, Илона и их гости мирно играли в карты на берегу, грелись на заходящем тёплом солнышке и не подозревали, что из-за кустов за ними наблюдают теперь уже двое. Глеб несколько секунд пристально глядел на меня, а потом убрал руку от ветвей, тем самым скрывая весь обзор.

— Ты следишь за ней! — заметила я, даже не потрудившись назвать имя: и так всё ясно.

48

— Вовсе нет. — Ответил Глеб спокойно, качнув головой.

Я постаралась припомнить, где ещё встречала Глеба. В прошлый раз на озере тоже были Илона и Лёшка, и мне повстречался Ивлев. До этого он тоже попадался мне рядом с ними… И, помню, бдительная бабуся как-то ругала его за подглядывание. И он ещё отрицает! После того, что мне писал Ангел, глупо пытаться отрицать очевидное. Но я подыграла ему, притворно поразившись:

— Боже, Ивлев! Ты что, теперь кайфуешь, подглядывая за парочками?