— Выкини, блин, её!

— Твоя гусеница, ты и выкидывай! — усмехнулся парень, но всё же стряхнул живность с пальца на траву.

Я прищурилась и спросила прямо:

— Я пожалею, что сдала тебе избушку?

Вопрос парня удивил, и он несколько секунд молча смотрел мне в глаза, отчего я даже смутилась и потупила взор.

— А я пожалею? — спросил он.

— Давай начистоту, — предложила я. — Деньги мне нужны, так что живи тут и развлекайся, как хочешь, только мне жить не мешай, ладно?

— Если ты про гусеницу, то не я её на тебя посадил, — попытался отследить мою логику Глеб.

— Я не про неё. Я вообще. — Постаралась объяснить я. — Ты меня ненавидишь…

— Так заметно? — поразился парень, перебивая.

— Ещё как! — хмыкнула и сложила руки на груди: рядом с Ивлевым было неуютно, хотелось отгородиться от него, чтобы он не смог пробраться в мой мир.

— Не переживай, Сомова, моя жизнь твоей касаться не будет… — Заверил он, но тут же уточнил: — По крайней мере, по моей воли. Ты говорила, тебе нужны деньги, так вот: плачу тройную цену, если обещаешь, что не прогонишь меня до осени, чтобы ни случилось.

Что бы ни случилось? Какая чушь! Это же Ивлев — с ним у нас может случиться, что угодно! Я не уверена, что и сутки-то протяну с таким соседом, не то, что лето!

А Глеб ждал ответа. Кажется, он считал наш разговор важным, а не абсурдным. Глубокое заблуждение!

— Чего? — опешила я. — Ты что, серьёзно?

— Да, — пожал плечами он. — А ещё я переколю все дрова, — он кивком указал на сложенные пирамидой чурки. — И вообще буду помогать всем, чем смогу.

— И что? Этого хватит, чтобы покрыть фразу «что б ни случилось»? — поразилась я его простоте. Вот поистине: простота — хуже воровства! — Ты в своём уме? Может, ты маньяк какой или… охотник?

— Не любишь охотников, приравнивая их к маньякам? — прищурился парень, отчего-то заинтересованно поглядев на меня.

Точно охотник. Или маньяк. Одна фигня, я такого точно выгоню…

— Не нужна мне твоя помощь и тройная оплата! — гордо заявила я, вздёрнув подбородок.

Да, Глеб, это — мой дом, и здесь твои приёмчики и твоё обаяние не помогут добиться цели!

— Нель… — надо же, по имени обратился! — Мне правда очень надо прожить здесь до осени…Ты не представляешь, насколько это важно.

Вот странный он человек! Всё же в его руках: можно жить здесь до осени, к чему всякие лишние договорённости? Тем более договариваться с Ивлевым казалось мне полным бредом: он достаточно непредсказуем, чтобы учудить нечто непростительное.

— Так живи до осени! — ответила я. — Не косячь и живи!

— Понимаешь… — он замялся, а потом сказал как-то глухо и неуверенно: — Вдруг кто-то будет против, что я здесь… — он посмотрел мне в глаза, но я всё равно ничего не поняла.

— Кто? — угрюмо спросила я, Глеб начинал надоедать.

Если сейчас начнёт выведывать, есть ли у меня парень, я точно прогоню этого типа взашей, а то вдруг Ира всё-таки права…

— Ну, ты ж не одна здесь всё лето? — спросил так, что я поняла: это важный вопрос.

Это начинало злить, поскольку выходило, что ему развлекаться можно, но сам он переживает, чтобы его не выгнали… мои ухажёры? Или мои родители? Или кто?

Я совершенно не понимала логику его вопросов, но решила не отвечать. Ни к чему ему знать про то, что родители ненавидят Осётрино, а парня у меня нет.

— Слушай, Глеб! Если будешь так мне мозги есть с каждым вопросом, я с ума сойду! Да, я живу одна здесь! — было нелегко признаться, потому что показалось, что опасно говорить Глебу такое, и потому я добавила: — Большую часть времени живу одна. Но, может, в отпуск мой парень приедет жить сюда. Или приедут родители, друзья или просто родственники. Но, поверь, уж к тебе-то они точно не станут ревновать и выгонять из избушки… — я прыснула, поскольку мне показалась смешной формулировка. — Как лиса зайчика!

Мне показалось забавным, и парню, вроде бы, тоже. Пока он не вставил свой комментарий, моё настроение даже улучшилось.

— Мммм… — довольный Глеб улыбнулся. — Я уже зайчик, Сомова?

На это я презрительно фыркнула. Нет уж, на таких, как он, я не ведусь!

Оглядела его и обратила внимание, что он рукой массирует голову — то место, куда, видимо, пришёлся удар доски. Упаковка пельменей сиротливо лежала на траве рядом с тем местом, где Ивлев сидел. Надо будет вернуть пельмени Василию…

— Знаешь, Ивлев, я хотела извиниться за соседа… — начала я.

— Так извиняйся, — он шагнул ближе, так, что я почти уткнулась бы носом в его грудь, если б не подняла голову и не отстранилась. — Рассказать, как симпатичная девушка может извиниться перед привлекательным парнем без лишних слов?

— Ты перебил меня! — возмутилась я, оттолкнув парня. — Я говорю: хотела извиниться! Хотела! Прошедшее время, смекаешь? Хотела, пока не увидела, что ты — это ты!

— Меня, то есть, можно палкой по башке быть, а незнакомца нельзя? — притворно обиженно уточнил Глеб.

— Да! Тебя не только можно, но и нужно — может, хоть начнёшь думать прежде, чем говорить! — не осталась в долгу я.

Глеб улыбнулся мне и сказал то, чего я меньше всего ожидала услышать:

— Наступи, — попросил он, выставляя ногу ближе ко мне.

Надо же, до сих пор помнит…

— Думаешь, наше полнейшее непонимание друг друга от этого пройдёт? — усмехнулась я.

— Как знать, — пожал плечами Ивлев.

Подумав, я легонько наступила носком своей балетки на его ногу. Вряд ли поможет, но хуже точно не станет.

10

Сомова. Она снова попалась ему на пути. Причём именно сейчас, когда он только понял свою ошибку, и потому Нелли была не нужна ему больше.

Глеб лежал на мягкой кровати и смотрел в незнакомый деревянный потолок. Пахло древесиной и дачей — эти родные и с детства любимые запахи вводили парня почти в состояние эйфории. Но мысли не давали покоя.

Судьба словно издевалась над ним: он так старался быть ближе к Сомовой, и вот теперь жил рядом с ней, но это теперь не имело смысла.

Виктор — её отчим! Всего лишь отчим! Впрочем, это не убавило ненависти к ней, но потерялся смысл в соблазнении… И можно было бы вздохнуть спокойно и забыть Сомову, но… Как теперь вести себя с ней? У них сложились определённые отношения, построенные на его намёках и шутках, и сейчас прекратить всё это и стать серьёзным — это означало посеять в душе Нелли сомнения о несерьёзности его чувств. Решит ещё, что и правда влюбился. Ха! Этого только не хватало!

Нет уж, пусть думает, что всё, как прежде. Пусть всё останется, как прежде. Да.

Глеб улыбнулся и закрыл глаза, вспоминая удивлённое лицо девушки, когда она увидела его у себя на даче. Он признался себе, что ему нравится так общаться с ней — глупо шутить и заставлять краснеть, понимая, что она не воспринимает его всерьёз.

Иногда он любовался тем, как она смущается или сердится на него. Ей порой не удавалось скрывать эмоции, и это было потрясающе — как приз за особенно удачную шутку или подкол.

Она была не нужна ему, но как же приятно становилось, когда она подолгу смотрела в его глаза с укором, взывая к совести!

Пусть так и остаётся. Он найдёт, с кем скоротать время, а Сомова пусть будет тем, кем есть для него сейчас — забавной девчонкой, которую занятно доставать!

* * *

Неля и Грач познакомились случайно, но, как потом думала сама Неля, они бы обязательно пересеклись, потому что уж больно похожи оказались их интересы.

Это было давно, но помнилось до мельчайших деталей.

В такую погоду мало, кто купался — рано ещё, даже лето официально не наступило. Неля, маленькая худенькая девочка, вышла за калитку, предупредив бабушку, что она дойдёт до озера и только походит босиком по воде.

Она так и хотела — просто походить по воде. Но, как всегда, на озере находились старушки, которые плавают в любую погоду и байдарочники, которые вечно плавают по озеру, тренируются.

Солнце светило ярко, пригревало и так и манило зайти поглубже и поплыть. Неля любила плавать и ждала открытия сезона так долго, что готова была бежать домой за полотенцем и купальником, как вдруг увидела мальчика, который тоже ходил по мелководью, закатав штанины до колен.

Он был старше её на вид и потому, как она подумала, его отпустили сюда одного.

Парнишка походил по воде, потом вышел на берег и разделся, оставшись в трусах. Неля наблюдала за ним, завидовала, глядя, как он заходит в воду, и думала о том, что тоже так может. Плавать она умеет, вода не такая и холодная, солнце светит и пляж людный — надо было последовать примеру мальчика и тоже искупаться, а то как раз приближалась туча и даже, кажется, где-то вдали гремели раскаты грома. Близилась первая гроза в этом году.

Именно гроза и придала Неле сил. Стоило убедиться, что и правда неподалёку грохочет гром, Неля быстро скинула с себя клетчатый сарафан и побежала к пирсу, с которого прыгал мальчик.

Он нырял смело, а брызги так сверкали на весеннем солнце, что можно было смотреть на них бесконечно, если б не желание так же прыгать и оставлять точно такие же сверкающие капли.

Неля пробежала по тёплому песку и чуть замедлилась, ступив на посеревшие за зиму доски пирса. Солнце и правда грело, так что доски тоже оказались тёплыми, и это было так приятно для ступней, замёрзших в непрогретой воде, что девочка с наслаждением прошла до самого конца пирса и замерла, ища взглядом мальчика.

Казалось, он пропал. Только пожилая женщина, бодро заходя в воду, окинула взглядом пирс и строго спросила:

— Дети, а вы с кем?

— Мы одни! — гордо ответил звонкий голос из-под пирса, и Неля посмотрела вниз.

Мальчик выплыл навстречу женщине, а та скривилась, недовольно прокомментировав:

— И куда ваши родители смотрят!

— А мы хорошо плаваем! И только у берега! — вновь легко и быстро ответил парнишка, демонстративно нырнув.

Женщина ничего не ответила и тоже поплыла, недовольная и раздражённая. Неля тогда не считала, что её родители плохие или недостаточно внимательные к ней, и потому вообще не поняла, чем они испортили настроение незнакомке.

Парнишка тем временем вынырнул и ловко взобрался на пирс, не выходя на берег. Он подтянулся на досках и легко взобрался на них — Неля посмотрела и подумала, что тоже так может.

— Привет! — поздоровался мальчик. — Ты чего, правда одна пришла?

Неля неуверенно кивнула. Ей казалось, что раз он старше, то может сейчас отправить её домой. Скажет, что не место таким малявкам здесь и отправит.

Но он не собирался этого делать.

— Я тоже один, — признался он. — Потому что я большой. А ты почему?

— Потому что я плаваю хорошо, — ответила Неля гордо, немного поразмыслив. — Плаваю, как рыбка! Поэтому меня одну отпускают!

Соврала, чтобы он точно не отправил её домой. Потому что стоя рядом с ним и видя его промокшие волосы, синеватые губы и трясущуюся от холода челюсть, Неля твёрдо решила искупаться и выйти, только замёрзнув ничуть не меньше, чем этот мальчишка.

Он разглядывал её, ничего не говоря, и Неля решила, что он греется на солнце. Она тоже искупается и тоже будет греться! Сядет на пирс так, чтоб ногами доставать до воды, и станет греться, чтобы волосы высохли, и бабушка не догадалась о том, что внучка купалась.

Лучи солнца пробивались сквозь наползающую тучу и, казалось, становились ещё ярче и теплее, словно хотели успеть осветить и согреть больше в эти предгрозовые минуты.

Женщина бодро гребла к противоположной стороне озера, и Неля подумала, что очень хорошо, что парнишка вступился за неё.

— Меня Неля зовут, — представилась она скромно: ей бы очень хотелось подружиться с таким, но он выглядел старше и наверняка ему такие друзья не были интересны.

— А я — Грач, — представился мальчик весело.

Неля, ожидавшая от него подвоха, нахмурилась, решив, что он подшучивает над ней. Она ведь ещё маленькая, над ней легко шутить!

— Грач — птица, а ты — не птица! — заявила она уверенно.

— Ну и что? — поразился паренёк. — Фамилия у меня Грачинский, поэтому все зовут меня Грач, и ты зови!

Это порадовало Нелю, поскольку означало, что новый знакомый воспринял её всерьёз.

Девочка кивнула: ей, собственно, было всё равно, как называть его. Однако вот ему всё равно, как называть её, не было.

— Тебя как, говоришь, зовут? — переспросил он как-то небрежно, словно между прочим.

— Неля, — повторила девочка, отчего-то смутившись: мог бы и с первого раза запомнить, имя не частое.

— Странное имя, — признался Грач, поглядев на приближающуюся тучу и на то, как под ней посёлок уже накрыла тень. — Сложное.