Лора поднялась, но не была уверена, что ей следует подойти к нему.

— Это я увидела на портрете. Ты, наверное, очень его любил?

— Мы никогда не задумывались, любим друг друга или нет. Любовь или есть, или ее нет. Это не предмет для обсуждения, потому что говорить об этом не требуется. А потом тебе ничего не остается, как только сожалеть.

— Он должен был знать, что ты его любишь! Ему достаточно было посмотреть на портрет.

Засунув руки в карманы, Гейб подошел к окну. Говорить с ней о Майкле было легче, чем он представлял.

— Я годами добивался, чтобы он позировал мне. Это стало семейной шуткой. Он согласился, если я обыграю его в покер. Я выиграл у него пять раз подряд. Пять карт одной масти против его трех карт одной масти. — Уже не такая свежая, но еще довольно острая боль сдавила его. — Это был последний раз, когда мы играли.

— Что с ним произошло?

— Несчастный случай. Я никогда не верил в несчастные случаи. Везение, рок, судьба, но все это называют несчастным случаем. Он готовился к выступлению на суде в Виргинии, но сел в небольшой местный самолет, вылетающий в Нью-Йорк. Самолет упал через несколько минут после взлета. Он полетел в Нью-Йорк, потому что там проходила выставка моих работ!

У Лоры заболело сердце. На этот раз она без колебаний подошла к Гейбу и обняла его.

— И ты все время обвиняешь себя? Это не правильно!

— Он полетел в Нью-Йорк из-за меня, чтобы быть там рядом со мной! Я видел, как моя мать первый и единственный раз в своей жизни потеряла голову. Я наблюдал, как мой отец ходил по собственному дому так, словно никогда его раньше не видел, а я не знал, что сказать, что делать.

Она погладила его по спине, разделяя его боль. Незачем говорить, что иногда быть вместе — это все, что можно сделать друг для друга.

— Я никогда не теряла тех, кого любила, но теперь у меня есть ты и Майкл, и я представляю, как это может быть убийственно больно. Иногда события происходят, и винить в них некого. Не знаю, несчастный это случай или рок?

Гейб коснулся щекой ее волос и посмотрел на цветы, которые она посадила.

— Я уехал в Колорадо, чтобы на некоторое время освободиться, побыть одному и посмотреть, могу ли я снова писать. Здесь я не мог. Встретив тебя, я начал возвращаться к жизни. Я снова смог работать, а также с удовольствием приходить домой. Но чего-то все равно не хватало! — Он обхватил руками ее лицо. — Ты дала мне все недостающее!

Лора обхватила пальцами его запястье.

— Я счастлива!

Она закрыла глаза, пока он держал ее. Они будут счастливы, сказала себе Лора. Что бы ни случилось, они будут счастливы! Иногда достаточно только физической потребности.

— Гейб! Картины все еще в мастерской. Они не должны стоять там. — Она сжала его пальцы прежде, чем он смог заговорить или отвернуться. — Нельзя держать их там, лицом к стене, и делать вид, что их нет! Если твой брат настолько гордился тобой, что полетел на твою выставку, то пора тебе устроить выставку! Посвяти ее ему! Это будет лучшим доказательством твоей любви к брату!

Гейб начал было отнекиваться, придумывать предлоги, но ее последние слова попали в цель.

— А ты бы ему понравилась! Она скривила губы.

— Так ты сделаешь выставку?

— Да. — Он поцеловал ее, пока она, еще улыбалась. — Да, пора! Я понимал это, но не мог решиться на последний шаг. Я свяжусь с Мэрион, чтобы все устроить. — Лора напряглась, и, хотя изменение было едва заметно, он отстранил ее и посмотрел ей в лицо. — Проблема?

— Разумеемся, нет.

— У тебя многое хорошо получается, ангел! Но только не ложь!

— Гейб, ничто не может понравиться мне больше, чем твоя выставка. Вот в чем правда.

— Но?

— Ничего. Господи! Я совсем забыла о своих обязанностях! Пора купать Майкла!

— Он немного подождет. — Гейб удержал ее. — Я знаю, у тебя напряженные отношения с Мэрион. Я уже говорил, что нас с ней не связывает ничего, кроме бизнеса!

— Понимаю. Я тебе как-то сказала, что бы сделала, если бы думала иначе!

— Да, говорила. — Она бы собрала вещи и направилась к двери, но не прошла бы и пяти футов. — Так в чем проблема?

— Проблемы нет.

— Я бы предпочел не обращаться с устройством выставки к Мэрион.

— Я тоже. — Она вскинула подбородок. — Не торопи события, Гейб. И не дави на меня.

— Хорошо, хорошо. — Он положил руки ей на плечи и кивнул. — У тебя редко бывает такой взгляд. Что бы ты ни делала, в глубине моей души всегда есть желание повалить тебя на пол и дать волю своим чувствам и желаниям! — Когда краска залила ее лицо, он засмеялся и крепче прижал ее.

— Не смейся надо мной! — Лора хотела вырваться, но его хватка была твердой.

— Прости! Я не совсем владею собой. — Он подумал, что, вероятно, тут требуется деликатность, но потом отверг эту идею. — Хочешь побороться?

— Не сейчас.

— Если ты не умеешь лгать, тебе незачем играть с нами в покер, — пробормотал он и заметил, как похолодел ее взгляд. — Я слышал твой разговор с Мэрион в галерее!

— Тогда тебе, очевидно, ничего не надо объяснять. Она считает, что я тебя сдерживаю, мешаю полностью раскрыть твой потенциал, и решила устранить меня. Я понимаю, Иглтоны через несколько дней все равно разыскали бы нас, но я не прощу ей, что она им позвонила! А то, что ты имеешь отношение к ее галерее, означает, что я должна быть вежливой с ней на людях, но не более!

Он сжал ее плечи.

— Так говоришь, Мэрион позвонила Иглтонам?

— Ты же сам сказал, что слышал наш разговор, так что…

— Я слышал не все. — Гейб неспешно отпустил ее руки и отступил. — Почему ты не рассказала мне об этом раньше? Я бы уже давно послал ее подальше!

— Я не думала, что ты… — Лора замолчала и уставилась на него. — А ты смог бы это сделать?

— Черт возьми, Лора, что я должен сделать, чтобы убедить тебя: я полностью предан тебе и Майклу!

— Но она говорила…

— Какая разница, что она говорила? Важно, что говорю я, не так ли?

— Да. — Она сложила руки, но не опустила взгляда. Гейб не раз говорил, что любит ее. — Я не хотела вмешиваться в дела, касающиеся твоей работы.

— А я не потерплю, чтобы Мэрион вмешивалась в мою жизнь! Я с этим разберусь!

— Как?

Гейб раздраженно подергал себя за волосы.

— То ты говоришь о моих работах так, словно я обязан скорее поделиться ими со всем человечеством, а в следующую минуту оказывается, что мне придется поискать для этого другую галерею!

— Я этого не говорила… Ты решил забрать свои картины из галереи Мэрион?

— Боже правый, — пробормотал Гейб и еще рад прошелся по комнате. — Очевидно, нам надо поговорить, или, может быть, это нельзя назвать разговором? — Он шагнул к Лоре и выругался, услышав телефонный звонок. — Подожди меня здесь! — С этими словам Гейб вышел.

Лора глубоко вздохнула. Он что-то говорил о том, что хочет повалить ее на пол и дать волю своим чувствам? Именно это читалось в его глазах мгновение спустя. А что это может доказать?

Она подошла к колыбельке и протянула раскапризничавшемуся Майклу его любимого кролика. Это может доказать только то, что он хочет ее, что она ему нужна. Но в этом она не сомневалась. Удивительно, что ради нее он готов порвать с Мэрион! «А ради меня ли, — думала Лора, наклонившись и уткнувшись носом в младенца. — Скорее ради себя!» Вмешавшись в их жизнь, Мэрион совершила ошибку!

Причины не имеют значения, говорила она себе. Важен результат. Сегодня здесь было достигнуто очень многое. Гейб, наконец, поверил ей свои чувства к брату. Она сумела найти правильные слова, чтобы убедить его выставить свои работы и исключить Мэрион из их жизни.

— Для одного дня вполне достаточно, — шептала она Майклу. Но на сердце все еще было тревожно.

Нет, лучше не думать об Иглтонах!

— Мы нужны ему, Майкл! — Этого, наверное, достаточно! Вероятно, они заменили ему того, кого он любил и потерял, и он уже бескорыстно полюбил малыша. Он обещал хранить ей верность. Это было больше, о чем она когда-либо мечтала! И все же недостаточно!

— Лора!

Она тревожно обернулась:

— Что?

— Звонил Куортермейн. — Гейб увидел в ее глазах страх, сменившийся твердой решимостью. — Все закончено, — сказал он прежде, чем она успела спросить. — Адвокат Иглтонов связался с ним несколько минут назад.

— Закончено? — тихо переспросила Лора, еле удержавшись на подкосившихся ногах.

— Они отступили. Дела об опеке не будет. По крайней мере, сейчас. Они больше не претендуют на ребенка!

— О господи! — Она закрыла лицо руками. Из глаз у нее полились слезы, но она их не стыдилась, даже тогда, когда Гейб сгреб ее в крепкие объятия. — Это точно? А вдруг они передумают…

— Адвокат уверен. Послушай меня! — Он немного отодвинул ее.

Ему еще предстояло сказать Лоре кое-что, и он не знал, как она к этому отнесется.

— Они собираются оформлять документы, подтверждающие, что Тони не является биологическим отцом Майкла! Так они хотят преградить ему в будущем доступ к наследству Иглтонов!

— Но Лорейн же не верит в это!

— Но очень хочет верить!

Лора закрыла глаза, чувствуя одновременно и облегчение, и сожаление.

— А я-то хотела быть справедливой и позволить им видеться с Майклом!

— Он лишится своего наследства.

— Денег? — Когда она открыла глаза, они были темны и влажны. — Не думаю, что это будет иметь для него значение. Лично для меня не имеет. А что касается семьи, то она у него уже есть! Я не знаю, как благодарить тебя, Гейб!

— Так не благодари. Это же ты сумела противостоять ей!

— Сумела. — Лора вытерла слезы, засмеялась и обвила его руками. — Да, сумела! Никто никогда у нас его не отнимет! Это надо отпраздновать. Устроить вечеринку с шампанским и танцами! — Она снова засмеялась и крепко обняла Гейба. — Но сначала я недельку отосплюсь!

— Договорились! — Он нашел ее губы и удерживал их, пока она таяла в его объятиях. Еще одно начало, подумал он, и на этот раз они сделают первый шаг верно. — Нужно позвонить родителям и сообщить им новость!

— Да, сейчас же! — Она еще некоторое время прижималась к нему. — Я пойду искупаю Майкла, а потом мы спустимся!

Она спустилась почти через час, принеся с собой довольного Майкла. Только что выкупанный малыш был бодр и готов к развлечениям.

Поскольку ее джинсы вымокли, она переоделась в светло-лиловую рубашку и слаксы. По плечам струились волосы, и от них обоих пахло мылом и мягким тальком. Гейб встретил ее у подножия лестницы.

— Позволь мне взять его. — Гейб взял ребенка и пощекотал ему животик. — Похоже, ты не прочь пойти с ним прилечь?

— Ты тоже! — Завидуя, Лора подавила зевок. — Ты спал не больше меня! Удивляюсь, как ты выдерживаешь это?

— Три десятилетия здоровой жизни и привычка к ночным играм в покер!

— Твой отец и сейчас не прочь поиграть! Может быть, Майкл похож на него?

— Может быть! — Гейб коснулся пальцем ее подбородка. — Ты действительно не валишься с ног?

— Никогда в жизни я не чувствовала себя лучше, чем сейчас!

— Да у тебя же слипаются глаза!

— Даже пять часов сна подряд мне не помогут!

— Я должен тебе кое-что показать. А потом ты поднимешься к себе и немного вздремнешь. Мы с Майклом развлечемся и без тебя!

Он провел большим пальцем по ее подбородку. До Лоры он понятия не имел, что запах пудры и мыла может так возбуждать.

— Когда ты отдохнешь, мы устроим интимный ужин!

— Я сейчас же ухожу!

Гейб засмеялся и поймал ее за руку прежде, чем она начала подниматься.

— Пойдем сначала посмотрим.

— Хорошо, у меня нет сил спорить.

— Я учту это. — Одной рукой держа младенца, а другой обнимая Лору, он вошел в гостиную.

Лора и раньше видела эту картину, от первого мазка до последнего. И все же сейчас, над камином, она выглядела иначе. В галерее это было лишь прекрасное произведение искусства, которое следует изучать и студентам, и знатокам, комментировать и обсуждать, разбирать и критиковать. Здесь, в гостиной, при свете заходящего солнца, это было проявлением чего-то личного, частью их троих.

Она не понимала, насколько ей не хотелось видеть эту картину в галерее Мэрион. Не знала она также что, увидав ее здесь, она, как никогда раньше, испытает чувство возвращения домой.

— Она прекрасна, — промолвила Лора.

Гейб понял. Это не тщеславие и не самолюбование.

— Никогда раньше я не написал ничего, что могло бы сравниться с этим. И сомневаюсь, что напишу ещё. Пожалуйста, присядь.

Что-то в его взгляде заставило ее взглянуть на него прежде, чем устроиться на кушетке.