Николас Спаркс - Ангел-хранитель

— Если это случится хотя бы еще один раз, я разберусь с ним.

Джулия какое-то время внимательно изучала его, а затем улыбнулась.

— Ты снова кажешься мне чертовски привлекательным. Сексуально привлекательным.

— Не пытайся увильнуть, — прервал ее Майк. — Это очень серьезно. Помнишь, о чем мы с тобой говорили в баре у Тиззи?

— Да, — ответила она, — помню. — Голос ее звучал ровно. — Просто я всегда так себя веду, когда чем-то расстроена. Можешь надо мной поиздеваться.

В следующем мгновение Майк снова обнял ее.

— Не волнуйся, — шепнул он. — Я не допущу, чтобы с тобой что-то случилось.

Перекусывали сандвичами, чипсами и картофельным салатом из магазина деликатесов. Наевшись и облегчив душу перед Эммой и Майком, Джулия почувствовала себя немного лучше. Ей сделалось спокойнее от мысли о том, что и Майк, и Эмма восприняли рассказанное так же серьезно, как и она сама. Джулия ощутила, что тревога понемногу отступает, и позволила себе слегка расслабиться. Хотя, судя по выражению лица Майка, он не забыл ее рассказ. Впрочем, Майк есть Майк и не может долго оставаться серьезным, особенно если Генри продолжает над ним подтрунивать.

Генри предложил ему выпить пива и протянул банку, наполненную морской водой. Майк сделал глоток, выплюнул воду и расплескал содержимое банки по всей палубе. Генри взревел от восторга, Эмма захихикала, да и сам объект розыгрыша, вытерев подбородок, засмеялся. Но коварного подвоха не забыл. Выждав момент, схватил пойманную рыбину и «подсластил» сандвич Генри, проведя ею по хлебу. Генри весь позеленел, поперхнулся и запустил в него сандвичем. Майк ответил брату тем, что метнул в него ложку картофельного салата.

На протяжении всего «представления» Эмма испуганно прижималась к Джулии.

— Безмозглые придурки! — крикнула она и шепнула ей на ухо: — Никогда не забывай о том, что мужчины — бестолковые мальчишки!

Именно из-за телефонных звонков, которые все не шли у нее из головы, Джулия выпила на одну банку пива больше, чем обычно. Сегодня это не помешает, подумала она и, чувствуя, что добавочная порция пива вызвала опьянение, попыталась беспечно отогнать страхи прочь. Как знать, может, звонки Ричарда вызваны вспышкой его гнева. Впрочем, она была с ним достаточно вежлива. Поскольку за очками он не вернулся, то, вероятнее всего, затея эта была вызвана желанием найти повод увидеться с ней снова. Его звонки — тот самый способ, которым Ричард хочет дать понять, что расстроен неудачей. Кроме того, напомнила себе Джулия, звонки прекратились два дня назад. Два дня спокойствия — срок небольшой, но и до того звонки продолжались не так уж долго.

Они больше не повторятся, решила Джулия, словно пытаясь успокоить саму себя, вернуть былое душевное равновесие. Что бы там ни подумала Эмма, она, Джулия, воспринимает все очень серьезно. Лишившись дома в самом нежном возрасте, пусть даже ненадолго, она обрела чувство здравой, не угнетающей психики осторожности. Не убедившись окончательно, что звонки прекратились, она не станет совершать никаких безрассудных поступков. Не будет одна поздним вечером отправляться на прогулки, начнет следить за тем, чтобы двери в доме не оставались открытыми, будет впускать на ночь в спальню Сингера, когда Майк ночует у себя. Она будет осторожна, очень осторожна.

Джулия сложила на груди руки и стала наблюдать за тем, как струится вода за кормой.

Нет, ничего плохого не случится, сказала она себе.

Когда время перевалило за полдень, Эмма включила проигрыватель, поставила компакт-диск Джимми Баффита и прибавила громкости. Они уже подняли якорь и теперь проплывали мимо мыса Лукаут, взяв курс на Харкерс-Айленд. Катер плавно двигался в такт ритмичному покачиванию волн. Эмма сидела рядом с Генри, прижимаясь к нему и изредка нежно целуя мужа за ухом.

Майк убирал снасти, проверял, все ли надежно закреплено, не упало ли что за борт. Джулия стояла на носу катера, чувствуя, как ветер ласково треплет ей волосы. Как и Майк, она немного обгорела на солнце, к плечам было больно прикасаться. Намазываясь кремом от загара, Джулия пропустила отдельные места — кончик левого уха, лоб возле линии волос, участок кожи на бедре и еще один на лодыжке. Удивительно, как солнце отыскало эти незаметные, в общем, места и безжалостно опалило их. «Я теперь, наверное, похожа на гепарда с розовыми пятнами», — подумала она.

Хотя погода оставалась великолепной, пришло время возвращаться. Сегодня рано утром дома у Генри и Эммы разгорелся настоящий скандал, сопровождавшийся плачем и слезами, — дети никак не могли взять в толк, почему им нельзя отправиться в море на катере вместе с родителями. Чувствуя вину перед детьми, они пообещали вернуться пораньше и сходить с ними в кино и в пиццерию. Майку нужно было к восьми успеть в «Парусник», чтобы подготовиться к выступлению. Джулия собиралась прийти в бар послушать его лишь часов в десять, а перед этим хотела немного поспать — пиво и солнце привели ее в сонное состояние. Она достала из сумки рубашку и надела ее. Когда стала натягивать шорты, бросила взгляд в сторону берега, и ей показалось, что она заметила что-то странное. Понять, что это, Джулии не удалось. Прикрыв глаза от солнца рукой, она стала рассматривать лодки и яхты, кромку воды, людей на берегу.

Да, ее внимание привлекло что-то там, на берегу.

И оно явно выбивалось из общего фона.

Джулия нахмурилась, принялась рассматривать берег более пристально и наконец поняла, что именно заинтересовало ее. Она оказалась права. Это никак не гармонировало с атмосферой жаркого дня у берега моря.

Джулия опустила руку, испытывая крайнее недоумение.

Какая-то фигура в джинсах и темно-синей рубашке стояла среди дюн, держа в руках… что? Бинокль? Подзорную трубу? Сказать точно Джулия не могла, но, что бы это ни было, владелец сего предмета с его помощью разглядывал их катер.

Разглядывал также и ее, Джулию.

Когда незнакомец на миг опустил свою оптику, Джулия неожиданно испытала какое-то сонливое оцепенение, почти убедив себя в том, что ошиблась. Однако в следующее мгновение, словно прочитав ее мысли, человек на берегу помахал рукой. Движение это напоминало покачивание маятника на старинных часах. «Я здесь, — как будто хотел сказать незнакомец, — я всегда здесь, рядом».

Ричард…

Кровь отхлынула от ее лица, и Джулия судорожно вздохнула, словно ей вдруг не хватило воздуха. Чтобы заглушить рвущийся с губ крик, прижала ладонь ко рту. А когда Джулия моргнула, Ричард куда-то исчез. Испарился, как будто его вообще не было на берегу.

— Что случилось? — неожиданно вырос у нее за спиной Майк.

Джулия все еще продолжала смотреть на берег. Майк проследил направление ее взгляда. Джулия взяла Майка под руку.

— Не знаю, — сказала она.

Наверное, ей просто показалось, что это Ричард. Вряд ли это был он. Люди не могут двигаться с такой скоростью. Не могут. Никто не может.

Майк отвез Джулию домой. Пока он выгружал из машины вещи, она открыла входную дверь и шагнула через порог. Сингер всячески выражал свой восторг по поводу возвращения хозяйки. Пытаясь уклониться от красного языка и слюнявых ласк, Джулия заметила светящийся огонек телефонного автоответчика.

Она оттолкнула Сингера, и пес затрусил через гостиную к входной двери в надежде увидеть Майка. В кухне монотонно гудел холодильник, с сердитым жужжанием билась об оконное стекло муха. Ничего этого Джулия не слышала. Не слышала ни Майка, ни Сингера, не слышала даже собственного дыхания. Единственное, на чем сосредоточилось ее внимание, — автоответчик. В мигании красного огонька было что-то зловещее, гипнотическое.

Включи меня, казалось, властно призывал он. Включи меня…

Джулии почудилось, что пол уходит у нее из-под ног, что она все еще на палубе катера, вглядывается в сторону берега. Он помахал ей рукой. Он продолжал следить за ней с берега и теперь позвонил, чтобы сообщить об этом.

Джулия встряхнула головой. Нет, не может быть. Его там не было. Это был не он. Ей померещилось. Она спутала его с кем-то другим. Она устала, выпила пива больше обычного и перегрелась на солнце.

А на кухне автоответчик продолжать мигать красным огоньком.

«Возьми себя в руки. Не впадай в панику. Позвонить мог кто угодно. Стоит ли нервничать из-за невинного телефонного звонка? Ты ведь для того и обзавелась автоответчиком, чтобы принимать звонки за время своего отсутствия. Так что давай подойди и нажми кнопку. Как только ты сделаешь это, ты узнаешь, что звонила Мейбл или кто-то из друзей, или клиентки позвонили, чтобы договориться о записи на прием. А может, кто-то предлагает подписаться на журнал или сделать добровольное пожертвование на модернизацию внутреннего водного пути. Просто нажми кнопку и узнай, какими смехотворными были твои опасения».

И все же подойти к телефону было почти невозможно. Ноги не слушались, желудок скрутило в тугой узел.

Джулия протянула руку к автоответчику, и ее палец приблизился к кнопке.

Включи меня…

«Я смогу, в этом нет ничего страшного. — Слыша свое прерывистое дыхание, Джулия понимала, что, как бы она ни храбрилась, страх все равно не отпустит ее. — Боже, умоляю тебя, пусть это будет какой-нибудь пустяшный, невинный звонок, — мелькнуло в голове. — Я хочу услышать чей-нибудь голос. Любой, только не его».

Дрожащей рукой она нажала кнопку.

Сначала Джулия не услышала ничего, кроме тишины, поймав себя на том, что, затаив дыхание, смотрит на телефон. Затем раздался какой-то негромкий, совершенно неразличимый шепот, и она почти прижалась ухом к автоответчику, силясь разобрать слова. Ей это не удалось, и когда Джулия уже собралась нажатием кнопки стереть сообщение, до нее наконец дошло, что же это было. Глаза Джулии удивленно расшились, когда она узнала припев песни, давно и хорошо ей известной.

Песни, которую Майк исполнял тем вечером в Бофорте.

«Американский пирог» Дона Маклина.

Услышав крик Джулии, Майк в следующее мгновение влетел в дом. Она стояла возле телефона с белым как мел лицом и исступленно раз за разом нажимала на кнопку автоответчика.

— Что случилось? — требовательно спросил Майк. — С тобой все в порядке?

Слова с трудом доходили до ее сознания. Джулия вся дрожала, мысленно представляя себе то, что могло происходить сегодня. Теперь она не сомневалась: Ричард был на взморье. Все эти дни звонил тоже Ричард. И он не остановится. Он тайком наблюдал за ней в Бофорте. Он старался не попадаться им с Майком на глаза, пока они обедали, но видел, как они прогуливались по парку. Он все время был где-то рядом и поэтому знал, какую песню исполнял Майк. Наверняка именно он заплатил за них в тот вечер в баре. Он звонил в ту ночь, когда Майк остался у нее. Он следил за ней, когда Джулия приезжала на кладбище.

Он был повсюду.

Окружающий мир неожиданно показался чужим, даже враждебным. На кухне горит яркий свет, слишком яркий; шторы широко раздвинуты, окна смотрят на подлесок, в котором может прятаться кто угодно. Где легко мог спрятаться он.

Отбрасываемые домом тени стали постепенно сгущаться и переходить во тьму. Все вокруг приняло зловещие очертания, напоминая сцену из черно-белого фильма ужасов. Если он сегодня наблюдает за ней, если он всегда наблюдает за ней, то, несомненно, видит ее и сейчас.

Сидевший во дворе Сингер поднял голову и несколько раз пролаял. Джулия вздрогнула, почувствовала, как бешено застучало сердце. Повернувшись к Майку, она припала лицом к его груди. Из глаз хлынули слезы.

Такие просто так ничего не прекращают, сказала Эмма.

— Джулия, расскажи, что случилось, — произнес Майк. — Что происходит?

— Мне страшно, — еле слышно ответила она.

Через несколько минут, все еще продолжая дрожать, Джулия села в машину Майка. Сон, разумеется, как рукой сняло. Уснуть она сейчас ни за что не сможет. К тому же Джулия и думать не могла о том, чтобы остаться одной. Майк собрался даже отказаться от выступления, чему Джулия резко воспротивилась. Если остаться дома, лучше ей все равно не станет, и страх никуда не денется. Поэтому не стоит поддаваться унынию и позволять страху взять верх.

Нет, необходимо отвлечься от неприятных мыслей. Вечер в городском баре, громкая музыка, пара бутылок пива, и она быстро придет в норму, будет как новенькая. Станет такой, как всегда.

«Если только теперь такое возможно», — скептически возразил внутренний голос.

Джулия нахмурилась. Что ж, может, из этого ничего и не выйдет, но по крайней мере она хотя бы ненадолго избавится от безудержного страха.