Николас Спаркс - Ангел-хранитель

— Ты ей веришь? — спросил Генри.

Майк посмотрел на улицу и глубоко вздохнул.

— Не знаю.

— Врешь, наверняка ты ей веришь, — удивленно произнес Генри.

— Нет, не верю, — заупрямился Майк. — Откуда я могу знать, если меня при этом не было?

— Потому что ты знаешь Джулию. Ты знаешь ее лучше, чем любого другого человека.

В следующее мгновение плечи Майка слегка расслабились.

— Ты прав, — наконец ответил он. — Я не думаю, что она спала с ним.

Генри немного помолчал.

— Тогда в чем же дело?

— Она сказала мне неправду. Солгала мне.

— Ошибаешься. Она просто промолчала.

— Это то же самое.

— Нет, не то же. Думаешь, я все говорю Эмме? Нет, конечно. Особенно обо всяких пустяках, о том, что не имеет особого значения.

— Это не пустяк, Генри.

— Для нее — пустяк, Майк.

«В чем-то он все-таки прав, — подумал Генри. — Джулии, конечно же, следовало хоть что-то сказать ему, однако теперь бессмысленно гадать или спорить».

— Так что же ты собираешься делать, Майк?

— Понятия не имею, — после долгой паузы ответил Майк.

Ричарду был виден силуэт сидящей на диване Джулии. Он знал, что она плачет. Ему хотелось утешить ее, обнять, избавить от страданий. Ричард даже машинально поднес палец к губам, как будто успокаивал малолетнего ребенка. Он проникся теми же чувствами, что и она. Испытывал в эти мгновения то же самое — чувство одиночества. Страх, обиду. Никогда еще чьи-то слезы так не трогали его, как сейчас.

Ричард переживал нечто похожее в детстве, когда видел, как плачет мать, особенно в первые месяцы после смерти отца. Но в конечном итоге он возненавидел ее.

Майк вышел от Генри и направился домой. Голова шла кругом, дорога казалась сплошным размытым пятном, проплывавший за окнами автомобиля пейзаж выглядел незнакомым.

И все-таки Джулия должна была все рассказать. Да, он расстроился бы, но пережил бы это. Ничего бы с ним не случилось, невелика трагедия. Он любит ее, а разве в любви есть место недоверию или нечестности?

Сейчас Майк злился и на Генри, поскольку тот заставил его все рассказать. Возможно, он запел бы по-другому, если бы Эмма обманула его так же, как Сара когда-то обманула его, Майка. Правильно гласит пословица: если обжегся на молоке, будешь дуть на воду.

Правда, следует признать, что Джулия не обманывала его. Майк знал, что она сказала ему правду.

Значит, она не доверяет ему. Теперь Майк понял, что именно обидело его — ее недоверие. Доверие — вот главное в отношениях мужчины и женщины. Майк не сомневался, что Джулия непременно рассказала бы о случившемся Джиму. Так почему же она не доверилась ему?

Неужели она его не любит?

По-прежнему оставаясь на дереве, Ричард продолжал думать о матери. Он надеялся, что она окажется сильнее и станет добрее после смерти отца. Но мать начала пить, и на кухне было просто не продохнуть от дыма сигарет, которые она прикуривала одну за другой. Вскоре мать сделалась совсем невыносимой — злобной и жестокой, как будто решила продолжить дело мужа, повторяя его действия. В первый раз это произошло, когда Ричард спал. Проснулся он от жгучей боли, словно к коже прикоснулись зажженной спичкой.

Мать с безумными глазами стояла возле кровати, сжимая в руке отцовский ремень. Оказывается, она ударила его тем концом, где была пряжка.

— Это ты во всем виноват! — взвизгивала она. — Ты всегда злил его!

Она снова ударила его, потом еще и еще. Ричард закрывался от ударов, умоляя ее прекратить. Не обращая внимания, та продолжала неистовствовать и била его до тех пор, пока у нее самой не заболела рука.

На следующую ночь избиение повторилось, только Ричард был к этому готов и воспринял побои с той же самой спокойной яростью, с какой принимал ранее удары отца. Он еще тогда понял, что ненавидит ее, но в данный момент никак не мог противостоять ей, не мог ничем ответить на безжалостные удары. Не мог, потому что у полиции возникли подозрения относительно причин смерти его отца. Девять месяцев спустя, когда на ногах и спине Ричарда все еще оставались шрамы, он растолок ее снотворные пилюли и растворил в водке, которую каждый вечер пила мать. Она легла спать и больше не проснулась.

Утром, глядя на нее, Ричард думал, насколько ограничен человеческий разум. Хотя мать и подозревала, что сын причастен к смерти отца, она ни за что не поверила бы, что нечто подобное может произойти с ней самой. Ей стоило бы уяснить себе, что он способен на многое. Джулия тоже оказалась сильной и смогла круто изменить свою жизнь. Джулия тоже боец. Ее мужество восхищает его. Он любит ее именно за это.

Настала пора довести дело до победного конца. Джулия наконец поняла его. Пусть не на сознательном уровне, так хотя бы на подсознательном. С Майком теперь покончено, и больше нет смысла откладывать то, чему суждено свершиться.

Ричард начал медленно спускаться с дерева.

Полицейские Дженнифер Романелло и Пит Ганди проехали мимо Амоко и остановили патрульную машину у обочины. Погасив фары, вышли из автомобиля. Где-то вдали Дженнифер разглядела огни автозаправочной станции и останавливающиеся возле нее автомобили.

— Ты отправляйся туда, — сказал Пит и указал в сторону автозаправки. — Я посмотрю здесь.

Дженнифер включила электрический фонарик и отправилась на поиски.

Джулия все еще плакала, сидя на диване, когда услышала за дверью какой-то шум. Сингер навострил уши и бросился к окну, приглушенно зарычав. Чувствуя бешеный стук сердца в груди, Джулия огляделась по сторонам в поисках какого-нибудь оружия.

Когда Сингер залаял, она вскочила с дивана и не сразу поняла, что пес радостно помахивает хвостом.

— Джулия! — раздался за дверью знакомый голос. — Это я, Майк!

Она бросилась к двери и быстро сняла стул с дверной ручки.

— Я знаю, что ты не спала с ним! — с порога выпалил Майк.

Джулия кивнула:

— Спасибо.

— Но я хочу по этому поводу поговорить с тобой.

— Что ж, пожалуйста.

Майк, засунув руки в карманы, вздохнул.

— Ты бы рассказала об этом Джиму?

Джулия удивленно моргнула. Чего-чего, а такого вопроса она никак не ожидала.

— Да. Я бы ему обязательно сказала.

— Я тоже так думаю, — кивнул Майк.

— Мы были женаты, Майк.

— Я понимаю.

— Если бы ты спросил меня, сказала ли бы я ему в то время, пока мы с ним просто встречались, я ответила бы «нет».

— Правда?

— Правда. Мне не хотелось обидеть тебя. Я люблю тебя. Если бы я знала заранее, что история примет такой оборот, то сказала бы обязательно. Прости.

— Это ты меня прости. Прости за упреки. Прости за то, что обидел.

Джулия робко шагнула ему навстречу. Увидев, что Майк не стал отстраняться, она обняла его.

— Я хочу сегодня остаться у тебя, — сказал он. — Если ты не против.

Джулия закрыла глаза.

— Я надеялась, что ты скажешь именно это.

Как только Ричард заметил, что машина Майка вернулась к дому Джулии, он снова забрался на дерево и принялся наблюдать. Вскоре лицо его приняло суровое выражение.

«Нет, — подумал он. — Нет, нет, нет…»

Будто сцены из кошмара, он увидел, как Джулия обняла Майка. Как она прижалась к нему… Нет, такого просто не может быть!

Майк вернулся, и они теперь обнимаются. Обнимаются, как будто любят друг друга.

Ричард заставил себя успокоиться. Закрыв глаза, представил фотографии Джессики, Джулии, фотографии птиц, вспомнил правила обращения с фотоаппаратом, возможности различных фотообъективов, принципы работы вспышки и экспонометра…

Когда Ричард открыл глаза, дыхание его выровнялось. Он снова овладел собой, тем не менее чувствовал, что еще не полностью избавился от гнева.

Почему, повторял он про себя, Джулия так упорно повторяет старые ошибки? Он пытался быть с ней любезным и вежливым. Пытался быть справедливым, предельно терпеливым с ней и с ее другом.

Глаза Ричарда сузились. Неужели Джулия не понимает, на что толкает его?

Дженнифер водила фонариком из стороны в сторону, пытаясь найти то, что заметил в кювете проезжавший по дороге автомобилист. Луна висела низко и была почти скрыта верхушками деревьев. На небо высыпали миллионы звезд. В воздухе стоял тяжелый запах выхлопных газов. Дженнифер медленно двигалась вперед, но пока ничего подозрительного не обнаружила.

Услышав какой-то звук, она остановилась и, подняв фонарик, увидела перед собой два светящихся глаза. Дженнифер вся напряглась от испуга и замерла на месте, а олень, видимо, испугался еще сильнее и в следующее мгновение бросился прочь.

Дженнифер облегченно вздохнула, опустила голову и пошла дальше. До автозаправки уже совсем недалеко. Может, стоит вернуться к Питу и помочь ему в поисках в той стороне?

В следующую секунду луч фонарика упал на какой-то непонятный предмет. Когда Дженнифер поняла, что это, из ее горла вырвался крик.

Услышав крик напарницы, Пит Ганди повернулся и бросился к ней. Он оказался рядом меньше чем через минуту. Дженнифер склонилась над каким-то телом. Пит замер, не в силах сдвинуться с места.

— Пусть немедленно пришлют «скорую»!

Пит послушно бросился к патрульной машине.

Пытаясь не поддаваться панике, Дженнифер сосредоточила взгляд на распростертом на земле теле. Лицо женщины было изуродовано до неузнаваемости и залито кровью. На шее протянулась тошнотворная фиолетовая полоса. Одна рука вывернута под неестественным углом, запястье явно сломано.

Дженнифер сначала подумала, что она мертва, однако, опустившись на колени, обнаружила слабый пульс. Вернулся Пит и опустился рядом на корточки. Через секунду, когда он узнал жертву, его вырвало.

Придя в четверг утром на работу, Джулия увидела, что ее ожидают полицейские Пит Ганди и Дженнифер Романелло. По выражению лиц она сразу поняла причину их появления в салоне.

— Что-то случалось с Андреа?

За спинами полицейских стояла Мейбл. Лицо заплаканное, глаза опухли и покраснели.

Она прошла через комнату и обняла Джулию.

— Майк и Генри сейчас будут здесь…

Она не закончила фразу и расплакалась.

— Что случилось?

— Он избил ее, — сдавленным от рыданий голосом объяснила Мейбл. — Он едва не убил ее… она сейчас в коме… Врачи даже не знают, сумеет ли она выкарабкаться… Ночью ее перевезли в Уилмингтон.

Услышав шум, Джулия повернулась к входной двери. В помещение ворвались Майк и Генри. Майк сразу же устремил взгляд на Джулию и Мейбл и только потом заметил полицейских.

— Что с Андреа? — требовательно спросил он.

Дженнифер немного помедлила с ответом. Как вообще можно описать столь зверский поступок? Кровь, ссадины, переломы…

— Дела плохи, — вместо нее ответил Пит. — В жизни не видел ничего подобного.

Мейбл снова разразилась рыданиями. Джулия еле сдержалась, чтобы не последовать ее примеру. Генри стоял столбом, чувствуя, что не в состоянии сдвинуться с места.

Майк посмотрел Дженнифер в глаза:

— Вы еще не арестовали Ричарда Франклина?

— Нет, — коротко ответила Дженнифер.

— Почему, черт побери?

— Потому что мы не имеем доказательств.

— Кто еще, черт побери, мог сотворить такое?!

Дженнифер вытянула руки в успокаивающем жесте.

— Послушайте, я понимаю, вы сильно расстроены…

— Конечно, мы расстроены! — вскричал Майк. — А как иначе мы должны чувствовать и вести себя?! Этот подонок по-прежнему свободно разгуливает по улицам города, а вы палец о палец не ударили, чтобы арестовать его!

— Подождите! — вставил Пит, и Майк тут же повернулся к нему.

— Подождать?! Чего? Да вы сами прежде всего виноваты во всей этой истории! Если бы не ваша глупость, ничего не случилось бы! Я же вам говорил, этот парень опасен! Он настоящий психопат! Мы умоляли вас что-нибудь сделать! Но у вас, видите ли, не было времени, вам слишком хотелось изображать из себя крутого полицейского!

— Успокойтесь!..

— Только не надо меня успокаивать! — шагнул к нему Майк. — Это исключительно ваша вина!

Пит обиженно поджал губы и, в свою очередь, тоже шагнул к Майку.

Дженнифер вскочила с места и встала между мужчинами.