Сара обладала богатым воображением, и ее мысленный взор без труда проник под сорочку из тонкого батиста и спустился ниже к плотно облегающим лосинам.

На груди девушки выступили капельки пота, которые она отерла дрожащей рукой.

Подумать только, от этого графа ее пот прошибает, вернее, от одной только мысли о нем…

Она сгребла оставшиеся камешки и один за другим стала нервно бросать их вниз со скалы.

Сара решила, что не позволит лорду Уэстону завладеть ее мыслями — такое безрассудство могло ей дорого стоить. В лучшем случае это будет ей мешать, в худшем — обернется полной катастрофой. Саре уже приходилось испытывать подобное, и она больше не желала растрачивать свои душевные силы впустую.

Девушка расплела косу и тряхнула головой — длинные локоны заметались на ветру в феерическом танце над ее головой.

Сара приподняла подол халата и спрыгнула с валуна, приземлившись на мягкую землю рядом с Титусом.

— Ну все, спать, — просто сказала Сара, надела шлепанцы, причмокнула губами, подзывая собаку, и пошла к лесу.

Титус вздохнул, неохотно поднялся и побрел за хозяйкой к дому.

* * *

Маркус проснулся измученным — после вчерашних танцев раненую ногу сводило от боли. До поместья Тисдейлов было рукой подать, но, несмотря на это и на великолепный летний полдень, благоухающий ароматами разнотравья, он вряд ли сможет добраться туда пешком.

Теперь лишь благородный Ленивец, чистокровный гнедой жеребец Маркуса, мог помочь своему хозяину. И хотя Кровь английского чемпиона, вероятно, закипала от обиды из-за столь неподобающе легкого задания, несколько ленивый, добрый нрав позволял коню примириться с этим и наслаждаться короткой пробежкой.

Ленивец медленно брел по аллее, ведущей к поместью Тисдейлов. Маркус рассеянно смотрел по сторонам: вдоль грунтовой дороги идеально ровной шеренгой выстроились стройные буки; чуть дальше виднелась большая поляна, засеянная травой, по краю которой росли кусты рододендрона.

Неожиданно внимание Маркуса привлекли две аппетитные округлости, парящие над самой землей, в то время как их хозяйка неловко пробиралась на четвереньках между кустов. Муслиновое платье цвета нежной зелени, которое почти терялось на фоне травы, туго обтягивало ягодицы девушки, и, поскольку она передвигалась на четвереньках, подминая длинную юбку коленями, материал все плотнее и плотнее облегал эти тугие, круглые…

Маркус зажмурился и судорожно сглотнул.

— Мисс Тисдейл, вы что-то потеряли? — спросил он и еле слышно добавил — Не иначе как голову…

Неожиданное появление Маркуса застало Сару врасплох — она так и замерла на месте.

— Наглец.

Возможно, ему только показалось, что она так сказала.

— Простите?

Не поднимаясь с колен, она отклонилась назад, сев на пятки, и посмотрела на него через плечо.

— А на что еще это похоже?

«Да, девица не подарок, но какая забавная».

— Я могу помочь? — спросил Маркус, съезжая с аллеи на поляну.

— Нет! — с негодованием прошипела она и бросила тревожный взгляд в сторону дома. — То есть я хотела сказать, — произнесла она после некоторой паузы, когда самообладание, наконец, вернулось к ней, — спасибо за столь любезное предложение.

Сара тяжело дышала, ее грудь порывисто вздымалась и опускалась.

— Я в вашем полном распоряжении, — настаивал Маркус, заметив, что чем ближе подходил Ленивец, тем прерывистее становилось ее дыхание.

Маркусу показалось, что если он приблизится еще на шаг, восхитительная грудь мисс Тисдейл вырвется на свободу из оков нежно-зеленого платья.

Хотя если подумать…

— Мисс Сара! — донесся громкий голос откуда-то из глубины двора.

Девушка что-то сердито пробормотала себе под нос. Маркус не разобрал слов, но по тону догадался, что леди так не выражаются.

— Скажите, мисс Тисдейл, вы действительно что-нибудь потеряли? А может быть, что-то… или, скорее, кто-то потерял вас? — спросил Маркус, неожиданно обнаружив, что ему очень нравится подтрунивать над Сарой.

На лице девушки появилось сосредоточенное выражение. Нахмурившись, она посмотрела в сторону дома, затем перевела взгляд на Маркуса.

— Это досточтимый Эмброуз Диксон, — с обреченным видом, наконец, тихо ответила девушка.

— Диксон потерял вас?

Все еще стоя на коленях, она гордо выпрямилась и подбоченилась.

— Я не его собственность, чтобы меня терять, уж в этом можете не сомневаться.

— Мисс Сара! — опять раздался тот же голос, но уже гораздо ближе.

Мисс Тисдейл бросилась на землю и распласталась на лужайке, очевидно, пытаясь слиться с травой.

— Я вижу, — ответил Маркус, едва сдерживая смех. Было очевидно, что, несмотря на всю свою горячность и вспыльчивость, мисс Тисдейл была загнана в угол. — Похоже, без моей помощи вам не обойтись.

Она перестала нервно цепляться за цветы в какой-то отчаянной попытке спрятаться и посмотрела ему прямо в глаза.

— Чем же вы можете мне помочь, милорд?

— Я никому не скажу, где вы прячетесь, но вам придется за это заплатить, — сказал Маркус, развернув лошадь и направляясь к аллее.

Изумрудные глаза девушки распахнулись от удивления, став большими, как плошки; казалось, ее вот-вот хватит апоплексический удар.

— Что вы хотите сказать? Если я не соглашусь, вы меня выдадите?

Маркус вдруг отчетливо понял, что злить мисс Тисдейл приятно и к тому же имеет свои плюсы. На щеках девушки проступил яркий румянец, который алым потоком сбежал вниз по стройной шее к грациозным плечам и скрылся в вырезе ее зеленого платья.

«Прекрати играть с ней!» — мысленно приказал он себе, но что-то в мисс Тисдейл провоцировало его, не давая остановиться.

— Точно.

— Вы не можете так поступить! — злобно прошептала она, до боли сжав кулаки.

— Эй, слуги, есть кто-нибудь? — крикнул Маркус.

Мисс Тисдейл в ужасе затаила дыхание.

— Что я должна сделать? — спросила она сквозь зубы.

Мозг Маркуса лихорадочно работал в поисках подходящего варианта, но звук приближающихся шагов заставил его прекратить столь увлекательную игру ума.

— Боюсь, у меня было мало времени, чтобы это обдумать.

От злости она не могла произнести ни слова.

— Будьте разумны, милорд. Ваша цена должна быть в приемлемых пределах, — наконец сказала Сара.

— Это я могу обещать, — ответил Маркус, многозначительно усмехнувшись и направляя Ленивца навстречу слуге. — Доложите сэру Артуру, что прибыл лорд Уэстон, — сказал он так властно, что слуга туг же бросился исполнять поручение, а Маркус развернул коня и не торопясь направился к конюшне.

Он обернулся лишь раз, чтобы взглянуть туда, где лежала мисс Тисдейл. Маркус мог поклясться, что видел собственными глазами, как гнев Сары вырывается из нее жаркой волной и вибрирует в воздухе.

Ей было из-за чего злиться…

Маркус знал досточтимого Эмброуза Диксона с детства. Многое уже позабылось, и лишь одно засело в памяти — он его терпеть не мог. Еще мальчишкой этот тип держался очень надменно, хотя по положению был Маркусу не ровня. Диксон был вторым сыном графа Суотона, но близнецы, родившиеся три года назад в семье нынешнего графа, отбросили его далеко назад в очереди на наследство.

Уютно устроившись в большом добротном кресле из коричневой кожи, чье мягкое сиденье и закругленные подлокотники лишь слегка пострадали от времени и нескольких поколений Тисдейлов, сидевших на нем, Маркус наблюдал за Диксоном и Тисдейлом, потягивая, пожалуй, лучший коньяк, который он когда-либо пробовал.

Для своего высокого роста Диксон был слишком худым, но Маркус не сомневался, что, несмотря на это, некоторые женщины находили его привлекательным. Он потягивал коньяк с видом знатока, держался уверенно, говорил свысока.

И только когда он заговорил о мисс Тисдейл, Маркусу сразу стало понятно, почему она не хочет видеть этого человека.

— Послушайте, Тисдейл, вы должны запретить дочери болтаться по поместью без присмотра, — заявил Диксон, почти не скрывая раздражения; он взболтал остаток коньяка в хрустальном бокале и осушил его. — Мы, в конце концов, живем не в горах Шотландии, где у женщин вошло в привычку бегать босиком по вересковой пустоши. Не так ли, Уэстон? — с издевкой спросил он.

Маркус тут же вспомнил, с каким неподдельным отвращением Сара произносила имя Диксона, и решил, что девушка совершенно права.

Он обвел взглядом комнату в поисках меча, чтобы тут же прикончить мерзавца, но не нашел и вместо этого сделал большой глоток коньяка.

— Возможно, она увидела, что ты приехал? — с невинным выражением сказал Маркус, чувствуя, как тепло разливается по всему телу от превосходного напитка.

Диксон поставил пустой бокал на подоконник и уселся в кожаное кресло.

— Ты всегда был клоуном, Маркус, — с легким раздражением ответил он.

— Думаю, дело не в этом, — поспешно вмешался сэр Артур, допивая свой коньяк. Подмигнув Маркусу, он взял графин из уотерфордского стекла и предложил Диксону выпить еще. — За ваши старания, милорд.

— На большее я и не рассчитывал, — шутливо сказал Диксон и кивнул, махнув рукой в сторону графина и чистых бокалов.

Но было очевидно, что он ждал совсем другого.

Сэр Артур наполнил бокал, подал его Диксону и сел в кресло.

— Признайтесь, Уэстон, лучшего коньяка вы в жизни не пробовали?

— Вне всяких сомнений, — ответил Маркус, искренне улыбаясь сэру Артуру. — Вы же человек слова.

— Спасибо за комплимент.

Тисдейл был очень доволен собой.

— А где можно раздобыть такой чудесный напиток для себя лично? — спросил Маркус. — Чисто гипотетически, конечно.

Сэр Артур громко хохотнул, Диксон неприязненно отшатнулся.

— Смешно. А вы шутник, Уэстон, — сказал сэр Артур и наклонился к Маркусу, облокотившись на стол из красного дерева, покрытый кожей с золотым тиснением. — И сколько вам нужно, чисто гипотетически?

Диксон с такой силой поставил бокал, что тот звякнул.

— В самом деле, Тисдейл, не думаю, что стоит обсуждать…

— Бросьте, Диксон. Каждая собака в Уэймуте знает об этом. Ни для кого уже не секрет, где мы берем коньяк. А Уэстон…

— Пусть так, — перебил его Диксон. Прищурившись, он бросил на Маркуса подозрительный взгляд. — Я не могу позволить семье, с которой я рассчитываю породниться, так рисковать. Думаю, вы можете презентовать графу пару бутылок и этим ограничиться?

Столь простой выход из положения пришелся сэру Артуру по душе, и он достал из буфета бутылку коньяка.

Неужели Диксон настолько недооценивал Маркуса, считая его неспособным понять, что они что-то недоговаривают? Тогда возникал вопрос — кого из них взять на подозрение? Добродушного и умного сэра Артура или надменного, самонадеянного Диксона?

Маркус склонялся к кандидатуре Диксона, но не мог сказать наверняка, ибо расследование только началось.

— Наверное, трудно отрывать от сердца такой чудный напиток? — сказал он, когда сэр Артур вручил ему бутылку коньяка.

Тот согласно кивнул, но на его лице играла улыбка.

— Пусть это будет залогом нашей дружбы, милорд.

— Да, — добавил Диксон, — за дружбу.

Маркус опять подумал о мече, допивая свой бокал.

* * *

— В разумных пределах! Мечтай, задница, — сказала Сара Персивалю.

Павлин посмотрел на нее тоскливым взглядом, явно не одобряя ее манеру выражаться. Эта птица появилась в поместье Тисдейлов после гибели его подруги. По правде говоря, оказался он в такой ситуации не столько из-за смерти своей дорогой Пенелопы, сколько из-за того, что Персиваль, не переставая, горевал и жаловался на судьбу, — причем и днем, и ночью, — что выражалось в резких, не очень приятных криках.

Его хозяин, лорд Такой-то из графства Такого-то, расположенного за Дорсетом, так устал от этих криков, что грозился отпустить птицу на все четыре стороны, что было сродни смертному приговору для Персиваля. И здесь появилась Сара-спасительница. Павлина срочно доставили в поместье Тисдейлов, где он очень хорошо устроился, если бы время от времени не вспоминал о почившей подруге.

Сара глубоко вздохнула и огляделась, за деревьями виднелась крыша усадьбы.

— Я обещала, что перестану употреблять крепкие выражения, когда выйду замуж, не так ли? — спросила она павлина, из предосторожности держась на некотором расстоянии.

Она обожала эту птицу в сказочно роскошном убранстве, но иногда Персиваль становился несколько раздражительным.

Он отвернулся и посмотрел направо, и тут же голубые перья на его груди и голове засияли всеми цветами радуги, даже в тени деревьев.

— А я, насколько мне известно, еще не замужем! — отрезала Сара.