Джоанна Линдсей - Ангел во плоти

— Не делай из этого трагедию, — сухо сказала Кристал. — Он должен поправиться, так что не волнуйся, твое положение в «Золотых дубах» не пошатнется. По крайней мере сейчас.

Анджела задохнулась от возмущения. Роберт сердито проговорил:

— Не стоит сейчас об этом, Кристал!

— Пожалуйста, но я не могла сдержаться, — хмыкнула Кристал. — В конце концов если что-нибудь случится с папашей Мейтлендом…

Не закончив фразу, она повернулась и шагнула в коляску, Анджела смотрела ей вслед — и слезы ярости застилали глаза.

Контора Дэвида Уэлка, расположенная в центре города, была обставлена с большим вкусом. Массивный письменный стол красного дерева, такие же кресла, диван с бежевой обивкой. Вдоль стен висели портреты президентов. В углу располагался не бросающийся в глаза небольшой бар.

Огромное венецианское окно позади письменного стола выходило в сад, весь в цвету в это время года. Сильные порывы летнего ветра за окном срывали "с деревьев лепестки цветов и листья и стремительно кружили их в воздухе.

Брэдфорд Мейтленд нервно поглядывал на небо, понимая, что приближается гроза. Хорошо бы вернуться в отель до начала ненастья. После многих месяцев бесплодных поисков один из детективов Уэлка наконец-то обнаружил Анджелу. Брэдфорд, бросив все, примчался из Нью-Йорка, но ему сказали, что Дэвид в отъезде и появится только вечером. Брэдфорд должен был встретиться с Дэвидом в его конторе в шесть часов.

Когда время подошло к семи, Брэдфорд уже нетерпеливо постукивал пальцами по колену, наливая себе третью рюмку виски с содовой. Сверкнула молния, возвещая начало грозы. Брэдфорд буквально выпрыгнул из кресла, когда дверь наконец распахнулась, и Дэвид в дорожном костюме вошел в комнату.

— Черт бы тебя побрал, Дэвид! — раздраженно воскликнул Брэдфорд. — Неужели ты думаешь, что мне больше нечего делать, как сидеть в твоей конторе и напиваться, дожидаясь тебя?

Дэвид Уэлк устало улыбнулся. Он выглядел сейчас гораздо старше своих сорока лет. Сняв шляпу и плащ, он тяжело опустился в кресло, стоявшее позади письменного стола.

— Я только собирался тебя отчитать, но ты, как всегда, опередил меня, — вздохнул Дэвид и покачал головой, наклоняясь вперед. — И все же я это сделаю. Какого черта, Брэдфорд! Ты всегда будешь являться ко мне со своими делами после окончания нормального рабочего дня? Я добрался до дома как раз к обеду — и ты тут как тут! Ты вечно или отрываешь меня от семьи, или вваливаешься ко мне среди ночи!

— Я плачу тебе за то, чтобы ты всегда был под рукой, так что не жди извинении, — парировал Брэдфорд.

Дэвид с наигранным негодованием воздел руки кверху:

— Нет, никогда мне не дождаться, чтобы Брэдфорд Мейтленд общался со мной в нормальные рабочие часы и нормальным образом!

Брэдфорд наконец расслабился и хмыкнул.

— Одно из моих самых знаменательных деяний было совершено после полуночи. И — добавлю к этому — в обстановке, разительно отличающейся от конторской. А теперь, когда мы обменялись любезностями, — сказал он с улыбкой, — говори мне, где она?

— Ты сразу хочешь взять быка за рога.

— Ты ведь знаешь, как долго я ждал этой информации, — проговорил Брэдфорд, все еще продолжая улыбаться. — Выкладывай!

— Информация не совсем та, какую ты ждешь, Брэдфорд, — сказал в некотором смущении Дэвид. — Боюсь, что я несколько преждевременно побеспокоил тебя.

Брэдфорд резко выпрямился в кресле:

— Ты нашел девушку или нет?! И не вздумай сказать, что потерял ее!

— И да, и нет. Я имею в виду, что мы нашли девушку, которая соответствует описанию: Она за" мужем и живет сейчас в штате Мэн. Она жила здесь в то самое время, ее тоже зовут Анджела, совпадает и возраст.

— Так в чем же тогда проблема?

— Но это не та девушка. Она очень милая…

— Как и моя, черт бы тебя побрал! — зарычал Брэдфорд. — Если она со мной…

— Ты не понял меня, Брэдфорд! — перебил его Дэвид. — Девушка, которую мы нашли, — дочь министра. Она получила весьма строгое воспитание.

— Какое это имеет значение?! Я тебе говорил, что моя Анджела не какая-то там проститутка или воровка. Случай с жилетом — недоразумение.

— Я знаю, знаю. Но у этой девушки есть трехлетняя дочка. Мы проверили и убедились, что ребенок действительно ее. А ведь ты сам говорил, что Анджела была девственницей, когда ты встретил ее.

— Да-а, — разочарованно протянул Брэдфорд. — Стало быть, я приехал напрасно.

— Мне очень жаль, Брэдфорд, — извиняющимся тоном сказал Дэвид. — Я сразу отправил тебе телеграмму, когда стало ясно, что мы снова вышли на ложный след. Должно быть, она уже не застала тебя.

— К сожалению, — удрученно согласился Брэдфорд. А ведь с какой радостью он летел сюда! — И никаких утешительных новостей?!

— Боюсь, что нет, Брэдфорд.

— Может, какой-нибудь новый след?! — с надеждой спросил Брэдфорд. — Ну хоть что-нибудь?

Дэвид поежился. Он с большим уважением относился к Брэдфорду Мейтленду, ибо в своем деле тот был гением. Но Дэвид видел, что Брэдфорд терял самообладание, когда дело касалось неуловимой Анджелы.

— Дэвид, я должен ее найти.

— Откажись от этого, Брэдфорд. Едва ли она стоит того, чтобы тратилось столько времени, усилий и денег!

— Она стоит того, — задумчиво проговорил Брэдфорд. Глаза его мечтательно смотрели вдаль, словно видели сейчас ее обольстительные формы, гипнотический взгляд фиолетовых глаз, ее солнечную улыбку. — Она стоит гораздо большего.

Дэвиду хотелось как-то подбодрить Брэдфорда:

— В частном пансионе была воспитанница, которая соответствует описанию, но она с Юга, а ведь ты сказал, что по этому следу нет смысла идти, поскольку Анджела не может быть южанкой. Кроме того; по нашим сведениям, в том году в пансионе не было девушки с фамилией Смит. Полагаю, надо отказаться от поисков.

— Нет!

— Ну хорошо, Брэдфорд, — вздохнул Дэвид. — Если ты намерен и дальше платить нанятым мною сыщикам, дело твое. Я дал тебе совет, и это все, что я могу. Впрочем, еще одно, последнее предупреждение: не питай больших надежд. Прошло слишком много времени, не осталось зацепок, за которые можно ухватиться.

— Есть одна, мимо которой мы прошли. Если других следов нет, начни поиски на Юге.

— Как скажешь, — ответил Дэвид и поднялся, показывая, что разговор окончен.

Когда Брэдфорд вернулся в отель, его окликнул портье.

— Вам только что пришла телеграмма, сэр, — сказал он с улыбкой.

— Благодарю вас, — ответил Брэдфорд, с раздражением взглянув на лист бумаги, полагая, что это и есть запоздавшая телеграмма Дэвида Уэлка. Но это было совсем не то, что он ожидал.

ВАШЕГО ОТЦА СЕРДЕЧНЫЙ ПРИСТУП. ПОЛОЖЕНИЕ КРИТИЧЕСКОЕ. СРОЧНО ПРИЕЗЖАЙТЕ. ДОКТОР СКАРРОН.

Через три недели после того, как у Джекоба Мейтленда случился сердечный приступ, Ханна и Анджела встретились в холле рядом с его спальней.

— Хозяин спит? — шепотом спросила Хаяна, увидев, что Анджела только что вышла от Джекоба.

— Да, но я думаю, что нам надо вновь пригласить доктора Скаррона, — озабоченно сказала Анджела.

— А что случилось? Ему стало хуже? — с тревогой спросила Ханна.

— Я не знаю. — В фиолетовых глазах Анджелы застыла озабоченность. Вечером он хорошо поел, затем заснул. Но через несколько минут начал разговаривать, будто в бреду.

— Ах мисси, — с облегчением рассмеялась Ханна. — Тогда нечего беспокоиться! Хозяин Джекоб часто разговаривает во сне. Всегда разговаривал!

— Ты уверена?

— Да, да! Разве ты не помнишь, как мой Льюк узнал, что хозяин Брэдфорд воевал за северян? Я и сама это слышала, когда он Заснул на диване в кабинете.

По пути на кухню Анджела пыталась понять, что могло беспокоить Джекоба во сне. Он три раза упомянул имя ее матери. Ничего другого он не говорил, прозвучало лишь имя — Чарисса. Она подумала было, что он в бреду принял ее за мать, но после слов Ханны ей стало ясно, что это не так. Джекобу приснилась Чарисса Шеррингтон. Но почему?

Задумавшись, Анджела испуганно вздрогнула, когда в кухню вошла Кристал.

— : Ты здесь, Анджела. Я тебя повсюду ищу. Анджела с удивлением и любопытством уставилась на Кристал, ибо та всегда избегала ее.

— Ты искала меня? — с недоумением спросила Анджела.

Кристал натянуто улыбнулась.

— Да… в общем, у меня к тебе есть небольшой разговор. — Сев напротив Анджелы, она без долгих предисловий начала:

— Я считаю, что тебе не следует проводить так много времени с моим братом. Люди начинают говорить об этом — А что говорят люди? Или я не могу об этом спросить?

— Ну, это неважно, — раздраженно сказала Кристал. Фальшивая улыбка исчезла с ее лица. — Что-то вроде того, что Роберт не сможет найти себе подходящую жену, если будет тереться… то есть проводить столько времени с тобой.

— Может быть, тебе следует поговорить об этом с Робертом? — спросила Анджела, чувствуя, что может взорваться.

Кристал встала, налила себе чашку шоколада и снова села.

— Да, я обязана это сделать. Но Роберт вряд ли прислушается к разумным доводам. Ему пора остепениться и завести семью.

— Это меня не касается, Кристал.

— Нет, это тебя касается! — резко возразила Кристал. — Он хочет жениться именно на тебе! Но ведь ты должна понимать, что это невозможно!

— Ты утверждаешь, что Роберт хочет жениться на мне?

— Он заявляет, что любит тебя. И уже говорил об этом с Джекобом.

— И Давно ты узнала, что Роберт допытывает ко мне такие чувства? — спросила Анджела.

Для нее это была новость. Правда, Роберт нередко заигрывал с ней и явно оказывал ей внимание, однако она охлаждала его пыл добродушным подшучиванием. Ей никогда не приходило в голову, что его намерения столь серьезны.

— По крайней мере три года назад. Он ждал, когда ты закончишь свою четырехгодичную учебу, — ответила Кристал, — неужели ты и впрямь не знала о его чувствах?

— Нет, не знала. Тебе бы следовало поставить меня в известность раньше, чтобы я могла своевременно и со всей определенностью сказать ему «нет». Черт побери! — забывшись, в сердцах выругалась Анджела.

Голубые глаза Кристал округлились от удивления.

— Ты не желаешь выходить за него замуж?

— Я не люблю его, Кристал, и значит, не могу выйти за него замуж. — Но как человек Роберт ей нравился, и она искренне сожалела, что может причинить ему боль.

— Так это чудесно… то есть… словом, неважно. Роберт переболеет этим. Бал — вот что сейчас нам нужно! Это поможет Роберту забыть его дурацкое увлечение. Мейтленды так давно не давали балов!

— Бал был два года назад, — напомнила ей Анджела.

— Да, но он был не таким грандиозным, каким должен быть. После бала гости возвращались пешком. Еще чувствовались последствия войны. И, конечно, Джекоб не хотел устраивать слишком пышный праздник, чтобы не дразнить тех, кому война нанесла большой ущерб. Сейчас положение переменилось к лучшему… А ты что думаешь?

— О бале или о других вещах? — поддразнила ее Анджела.

— Ты знаешь, что я имею в виду. Подготовка к балу потребует много времени и усилий, — сказала Кристал, возбуждаясь при мысли, какой фурор она произведет на балу, появившись в ослепительно красивом новом платье.

— Полагаю, что так.

— У Роберта появится отличный шанс встретить кого-нибудь. И, разумеется, у тебя тоже. Ты мало общаешься с молодыми людьми, твоим временем монопольно завладели Роберт и Джекоб… Не беспокойся о Роберте… Бал — это то, что нужно! Только новая любовь поможет забыть старую.

— Анджела улыбнулась. Уж ей-то лучше знать. Если любишь по-настоящему, глубоко, так легко не влюбишься в другого.

На следующий день Роберт сделал ей предложение, и Анджела как можно деликатнее отказала ему. Казалось, ее «нет» молодой человек воспринял со свойственным ему добродушным юмором, однако в глазах его появилась боль. Анджела от души пожелала, чтобы он побыстрее встретил свою новую любовь.

Она с грустью подумала, что отлично понимает, насколько Роберту больно, но сказать ему об этом не могла.

Брэдфорд Мейтленд уплатил по счету и покинул отель в Мобиле. С первой минуты своего приезда он то и дело ловил на себе изумленные взгляды. Что происходит с этими людьми? Или они считали, что он вообще никогда не вернется?

Возможно, с его возвращением изменится и объект для сплетен. Можно ли поверить тому, что болтают люди о его отце и молодой девушке, которая, по их предположениям, является его любовницей? Неудивительно, что у старика сердце не выдержало.

Несмотря на позднее утро, на улицах было малолюдно, и Брэдфорду не составило труда нанять открытую четырехместную коляску, владелец которой согласился доставить его в «Золотые дубы». Брэдфорд откинулся на спинку сиденья и расслабился, подставив лицо горячим лучам солнца. Внезапно он понял, насколько ненавидел Нью-Йорк и ту жизнь, которую вел. Работа лишь после обеда, пьянки и игра в карты по ночам, постоянная смена занятий, некоторые из которых даже трудно припомнить. Он скучал по утреннему солнцу, вот так, как сейчас, греющему его лицо, — настоящему, жгучему южному солнцу, не сравнимому с холодным солнцем Севера. Скучал по этим широким полям, где можно пустить лошадей вскачь и проехаться с ветерком. Но больше всего он скучал по отцу.