Мария Антонова - Ангел желания

– С радостью, – ответила девушка, одарив его очаровательной улыбкой, – до завтра Йен, – проговорила она и скрылась.

– До завтра, – произнес он уже в закрытую дверь, но как же было приятно слышать свое имя из ее нежных уст. Сердце его сжалось, это было одновременно и больно, и приятно. Что он такое творит, он ей чуть ли не в отцы годится! Надо все очень хорошо обдумать и не делать глупостей, а в ее присутствии у него словно мозги в сливки превращаются. И вот теперь, только раз услышав свое имя, он уже как баран готов стоять тут всю ночь и ждать, может она еще раз позовет его. Он ведет себя как влюбленный юнец! И еще глупее он начал себя чувствовать, когда понял, что его только что выгнали из собственной комнаты, пока Натали была без сознания, это не было проблемой, он имел доступ к своим вещам, а спал на стуле, подле нее, но вот сейчас, это казалось даже смешно. Он найдет, где ночевать и что носить, в конце – концов, он может попросить ее переехать в другую, свободную комнату. Но как приятно думать, что сейчас она лежит в его постели, обернувшись его одеялом, ее запах сохранится на его простынях. Отругав себя за это на чем свет стоит, он решил, что не допустит такой власти женщины над собой. Нет, он лэрда клана, никогда он ничего такого не чувствовал и не делал никаких глупостей, он всегда трезво оценивал ситуацию, и не видит причин это менять.

Следующим утром Натали проснулась очень рано, она выспалась и была полна сил. Мод помогла ей одеться в зеленый с золотым костюм для верховой езды, все же большую часть вещей удалось спасти из пучины. Когда Натали вышла к конюшне, Йен уже был там и седлал лошадей.

– Доброе утро, – произнесла она и опять нежно улыбнулась.

– Доброе, – ответил Йен, и на его лице появилось подобие улыбки, которое он явно пытался туда не пустить, а девушка задумалась, что же изменилось со вчерашнего вечера, что заставило мужчину хмуриться?

Подсадив Натали в седло, он вскочил на своего огромного жеребца, и они не спеша тронулись, выехав за ворота. Девушка ощутила прилив сил от открывшегося перед ней простора. Бесконечные зеленые луга, между которых темнели пахотные земли, сбегали по невысоким холмам, дорога бархатной лентой вилась к их подножью, а потом будто в насмешку тонкой полосой поворачивала к морю. Шла по самому краю каменистого утеса, о который снизу с грохотом разбивались волны. Подобного великолепия Натали еще не видела! Насыщенный зеленый, коричневый, небесно – голубой и темно синий цвет осеннего моря. Но и это было еще не все. Спустившись с очередного холма, путники въехали в лес, в тот самый, яркий лес. Сейчас, когда скупое осеннее солнце пробивалось своими длинными лучами сквозь кружевную, разноцветную листву у них над головами и нежно ласкала путников, Натали с удовольствием подставила ему свое лицо. Мужчина ехавший рядом, с удовольствием наблюдал за этой картиной. Натали прикрыла глаза, и подняла голову вверх, вытянув свою длинную, белую, словно фарфоровую, шею. Волосы золотым водопадом скатились по спине, подражая течению реки. Они так же ловили на себе солнечный свет и так же искрились в его лучах. Медленно затрепетали ресницы, а губы растянулись в улыбке, и все это великолепие обратилось к нему. У Йена просто перехватило дыхание.

– Спасибо, – произнесла она, почти неразличимым шепотом, как будто шорох листвы в нежных объятиях теплого ветерка.

Они проехали еще немного, и Йен показал девушке очаровательную полянку в самой чаще, по окраине которой пробегал быстрый ручей. На поляне росло огромное количество самых разных цветов, и было ощущение, будто это восточный ковер с причудливым узором. Спешившись, Натали первым делом провела по ним рукой, а потом сорвала несколько и сплела себе венок. Ее пьянил чистый горный воздух. Суровая честная красота этих мест вторила характерам людей, ее населяющих. Все здесь дышало чистотой и непорочностью, воистину это был глоток свежего воздуха после Парижской жизни, где бал правили интриги и зависть. Йен устроился под большим деревом рядом с ручьем и с интересом наблюдал за девушкой. Закончив работу, она надела венок на голову и устроилась рядом с ним на разостланном пледе. Очарование этого простого поступка удивило девушку. Это было так неожиданно приятно, быть не титулом, фигурой в обществе, богатым приданым, а просто человеком, о котором будут судить исключительно по его поступкам. Здесь нельзя купить уважение, здесь не в фаворе распутство и вседозволенность, здесь люди живут своим трудом, и наслаждаются этим. Все это было для нее странно, но очень привлекательно. Натали всегда больше любила жизнь в поместье, нежели городскую суету.

– У тебя есть жених? – неожиданно спросил Йен.

– Нет, – честно ответила она, – несколько раз моего отца просили выдать меня замуж, но он неизменно отвечал отказом, говоря, что еще не нашел подходящего для меня человека. А ты был женат? – с интересом спросила она.

– Да, – только и ответил он.

– А что с ней случилось? – тихо спросила девушка.

– То же что чуть не случилось с тобой, – море забрало ее и нашу маленькую дочку.

– Прости, мне так жаль, – ответила девушка, – давно это случилось?

– Два года назад, – сказал он, и теперь уже Натали взяла его за руку.

Это был совершенно необдуманный порыв, ей так хотелось, хоть что – то сделать для него, вернуть хоть частичку тепла, так щедро отданного ей ранее. Он был озадачен таким выражением чувств, но не стал ничего говорить, а просто сидел и наслаждался тем, как ее маленькая ручка, утопает в его огромной ладони.

– Ты проголодалась? – спросил он.

– Да, но я не хочу уезжать, здесь так красиво и так спокойно. – Ответила Натали, с грустью думая о возвращении в замок, ей было мало времени, проведенного с ним вдвоем. Она не хотела отходить от этого великана, хотела находиться так близко, как сейчас, когда она кожей чувствует исходящей от него жар, когда может держать его за руку.

– А кто говорил о том, что нужно уезжать, – лукаво спросил он и в его глазах запрыгали озорные искорки, – шотландец всегда сможет накормить себя и свою женщину.

С этими словами он поднялся одним мощным движением и исчез раньше, чем Натали успела хоть слово вставить по поводу «своей женщины». В его движениях присутствовала какая – то животная грация. Этот великан быстро, но плавно поднял себя на ноги, как мощный лев. Сложно было признаться себе, насколько захватывающим было для нее это зрелище, такое же захватывающее как то, когда он вскочил на своего коня, как волна находит на берег, легким и быстрым движением. Вернулся он достаточно быстро и с двумя кроликами. Пока Йен их освежевал, Натали собрала хворост для костра, и вскоре они вкусно поели. Девушка не забыла слова про «свою женщину», но решила вернуться к ним чуть позже. После еды они еще немного прокатились и к заходу солнца стали возвращаться домой. Натали хотела пустить кобылу галопом, но она, наотрез отказалась, обгонять коня Йена, что удручило девушку.

– Она не обгонит Пега, – пояснил он, видя ее старания.

– А можно мне тогда ту кобылу, которая не будет его стесняться?

– Она не стесняется, – объяснил Йен, улыбаясь, – она боится. Он жеребец – боевой конь и может укусить, если она выйдет вперед, вот она и боится. Если хочешь, можем завтра съездить прогуляться на развалины старой крепости, они находятся на самой вершине горы, и оттуда великолепный вид на море. – Предложил он, неуверенно.

И снова девушка радостно согласилась. Что угодно, только бы быть с ним рядом – эта мысль заставила ее слегка смутиться, но она отбросила ее и решила, что пока сможет, будет наслаждаться его обществом.

Так прошло несколько дней. Пока стояла хорошая погода они ездили на прогулки, возвращаясь в замок только под вечер. Но где-то через неделю таких поездок и экскурсий по красивейшим местам горной Шотландии Йену напомнили, что у него полно неотложных дел, и он извинившись остался в замке разбирать междоусобные споры и решать вопросы по поводу заготовки продуктов на зиму. Натали ничего не оставалось делать как пойти бродить по двору и ноги сами привели ее в конюшню. Задумавшись, она оседлала молодого жеребца понадеявшись на то, что он будет порезвее той кобылы, которую выделил ей Йен. Жеребец явно нервничал, фыркал и бил копытом, давая понять, что не желает выполнять ее распоряжения. Что бы успокоить норовистое животное, девушка начала тихонько напевать колыбельную на французском. Старинная песенка, полилась, как перезвон колокольчиков, легко и мелодично, возможно и не от этого, но конь успокоился, а девушка быстро справилась с задачей, вывела его во двор, и осторожно устроившись в седле, медленно поехала к воротам. Поприветствовав часовых, она приветственно махнула им рукой, и выехала из замка. Тут на просторе можно было дать свободу себе, и конь полетела как молния. Через минуту лента в ее волосах ослабла и слетела, это привело девушку в еще больший восторг, она только поддала жеребцу и рассмеялась, как же было хорошо, наконец – то почувствовать полную свободу, только простор и ветер в волосах. Обведя взглядом, прекрасный пейзаж, девушка еще раз набрала полную грудь воздуху, ей так хотелось кричать, от восторга, от свободы. Деревья проносились мимо, золотой и багряный сверкали в уже потемневшем от обнажившихся ветвей лесу. Ее путь преграждал тонкий ручеек, но конь легко перепрыгнул его и Натали еще раз рассмеялась. Но она не знала, что наблюдавшие за этой картиной стражники, в паники побежала искать Рэфа. Йен, услышав, что учудила Натали, бросился к Пегу, которого конюх еще не успел оседлать, но отсутствие седла беспокоило его меньше всего.

Натали летела как молния, низко пригнувшись к шее коня, ей хотелось, чтобы он скакал еще быстрее, но его копыта и так едва касались земли, и это приводило девушку в восторг. У нее не было конкретной цели для поездки, она просто неслась по полям и холмам, по самой кромке обрыва, это было одно из ее любимейших мест. Здесь, проходила узкая тропа, ведущая от бокового входа в замок выше в лес, и дальше шла в обход горы. Но этот отрезок был самым живописным – замок Йена стоял на отвесной скале, а перед ним были луга и поля, которые специально освободили от леса, дабы видеть приближение неприятеля. Ветер развевал ее волосы тяжелым золотым шлейфом. Словно древнегреческая богиня она неслась на фоне темного моря, радуясь предоставленной возможности. Но внезапно все это закончилось.

Услышав рядом с собой тяжелый конский топот, Натали повернула голову и увидела перекошенное лицо Йена, который изо всех сил пытался ее догнать. Девушка лучезарно улыбнулась и никак не могла предугадать его следующий поступок. Йен, поравнявшись с ней, одной рукой легко вытащил девушку из седла и уже в следующее мгновение она оказалась на Пеге прижатая к мощной груди мужчины. Ее конь, оставшийся без седока, начал замедлять бег. Как только они остановились, Йен спрыгнул на землю и стащил Натали за собой. Его прекрасные глаза цвета шоколада стали почти черные, а лицо перекосило злобной гримасой так, что Натали хотела отшатнуться.

– Что ты творишь? – потребовал он ответа и встряхнул ее за плечи.

– Я не понимаю, почему ты злишься, – честно призналась девушка, еще сильнее пугаясь, – я просто каталась и пока ты не появился, мне было очень весело. И отпусти меня, мне больно. – С обидой сказала она.

– Тебе будет больно, когда ты свернешь свою тоненькую шейку! – закричал Йен и невольно поглядел на мягкий изгиб ее шеи, – ты что не знаешь, на какой кобыле тебе разрешалось выезжать? Почему ты взяла не приученного к седлу жеребца? Его пригнали только на прошлой неделе, и я еще не успел объездить, а других он сбрасывает, одному даже руку сломал. И почему ты поехала одна, где Рэф? Он должен сопровождать тебя, когда ты выходишь за стены замка.

Такая отповедь разозлила Натали, и она решила прояснить ситуацию:

– Во-первых, – начала она, – конь вел себя идеально спокойно, во-вторых кобыла, которую ты мне выделил не приемлет скорости выше шага, а в-третьих ты ничего не говорил о том, что я должна была брать с собой еще кого– то на прогулку.

Йен так испугался за нее, что лицо еще оставалось злым и сосредоточенным, а руки все еще сильно ее сжимали. Он не стал дальше спорить с ней и просто прижал к себе. Прижал с такой силой, что девушка испугалась, от таких объятий у нее ребра могут не выдержать.

– Когда прибежал Клайд и сказал, что ты взяла эту дикую зверюгу, и что похоже тебя понесло, я безумно перепугался. Я еще никогда так не боялся, – честно признался он, продолжая поглаживать Натали по голове и все еще сильно прижимая к себе.

Несмотря на крик, Натали было приятно знать, что он испугался из-за нее, чувствовать себя прижатой к его огромной груди. Она не доставала ему и до плеча, а когда он обнял ее, совсем потерялась в его огромных руках. И что самое удивительное, ей стало так хорошо и спокойно с ним, у нее было чувство, что она вернулась домой после долгого, долгого путешествия, вновь оказалась в родных стенах. Девушка подняла на него полные счастья глаза, цвета морской бездны и ее губы тронула легкая улыбка. Йен поймал ее взгляд, потом посмотрел на ее пухлые губы, чуть приоткрывшиеся в улыбке и не смог удержаться от соблазна, прильнуть к ним со всей страстью, накопившейся в нем с той самой первой минуты на берегу моря, когда понял, что она жива. Сперва он сминал ее губы почти жестоко, но потом злость начала покидать его как по волшебству, и он начал нежно целовать девушку, прося открыться для него. Он провел по ее нижней губе кончиком языка и слегка надавил, и она раскрылась на его просьбу. Большего приглашения ему было не нужно, он скользнул в теплоту ее рта и осторожно начал его исследовать, ласкал ее язык, и уже через минуту она осмелела и принялась отвечать на его ласки. Руки Йена блуждали по ее спине, по волосам нежно маня к новому и неизведанному. Этот поцелуй мог бы продолжаться нескончаемо долго, если бы их не прервали громким кашлем, возможно начинавшим свою жизнь, как смех. Оторвавшись от губ Натали Йен уставился на непрошенного гостя, не выпуская девушку из кольца своих рук.