– Вот, вам от нас, – ласково проговорил Великий, протягивая им брошюрки. – Это Микола недавно издал в Новосибирске, уж и не знаю, каким чудом ему удаются такие дела! Я для себя пишу-то, для удовольствия своего. И не думал на бумаге это увидеть. А вот Миколушка подумал и все сделал! Читайте!

– Автограф нужен? – равнодушно спросил Микола, отрываясь от созерцания леса.

Ангелина окончательно растерялась. Он хмыкнул, достал из кармана куртки ручку и протянул ее залившемуся краской Великому. Тот отступил, потупившись. Потом все-таки взял ручку и поставил неразборчивые подписи на обложках. Наталья низко поклонилась, поблагодарила, приняла брошюры, прижала их к груди и пошла прочь от терема, держа Ангелину за руку. Они спустились с пригорка чуть ли не бегом и начали удаляться в лес.

– А мы куда? – задыхаясь от быстрой ходьбы, поинтересовалась Ангелина.

– На источник, – ответила та, не сбавляя шаг, – а потом и на пасеку. Нужно меда домой взять.

– У меня денег с собой нет, – сказала Ангелина.

– Так все бесплатно, – улыбнулась Наталья. – Мы же пчелки божьи! И мед для нас. А как утверждает Великий, мед – святая еда и как только в рот попадает, так сразу в дух превращается. Никогда не замечала?

– Как-то и в голову не приходило, – ответила Ангелина. – Я мед-то всегда в чай добавляла.

– Вот и неправильно! – уверенно проговорила та. – Горячий чай весь дух убивает. Где ты в природе что-нибудь горячее видишь? – спросила она и махнула рукой вокруг себя. – Вон дятел на сосне жучков из коры выдалбливает, вон мышка в траву метнулась. Она зернышками растений питается, вон сорока стрекочет, потому что нас заприметила. Она тоже еду себе не варит, не жарит и живет припеваючи. А огонь для природы вообще беда. Да мы, люди, оторвались от природы-то матушки, вот и косят нас болезни разные, так Великий учит.

Они в это момент забрались на небольшой холмик. И Ангелина тут же услышала журчание воды. Наталья остановилась и поклонилась в землю.

– Здравствуй, святая водичка! – пробормотала она. – Напои нас, дай нам здоровья!

Она спустилась вниз, Ангелина двинулась за ней. В низинке, густо заросшей осокой, образовалось небольшое озерко. Наталья обошла его и двинулась по дну неглубокого длинного оврага вдоль узкого извилистого ручья с прозрачной и быстрой водой. Его берега заросли крупными матовыми листьями мать-и-мачехи, длинными стрелами хвощей вперемежку с высокой, все еще зеленой травой. Довольно скоро овраг начал подниматься и сужаться. И Ангелина увидела начало ручья. Из глиняной стены оврага торчал обрубок алюминиевого желоба, по которому струилась вода. Она падала с высоты примерно полуметра в круглую ямку, образуя маленькое озерко. И уже из него перетекала в ручей. Над желобом нависал деревянный козырек. На холме над источником было устроено что-то типа беседки. В землю был вкопан круглый стол. Вокруг него находились сиденья, сделанные из обрубков толстых сосновых бревен. Над столом возвышался большой деревянный навес. Ангелина с изумлением увидела на столе несколько керамических кружек, по виду напоминающих пивные. Наталья поднялась по довольно пологому склону оврага, подошла к столу и взяла две кружки. Спустившись обратно к источнику, она набрала воды и снова вернулась к столу.

– Садись, голубушка, – ласково проговорила она. – Сейчас попробуешь, какова вода в «Медунице»!

– Спасибо, – ответила Ангелина, усаживаясь за стол и беря протянутую ей кружку, доверху наполненную водой.

Сверху плавало несколько пожелтевших сосновых иголок. Она достала их и выбросила, потом отпила. Вода на самом деле оказалась необычайно вкусной, но такой холодной, что заломило зубы. Наталья устроилась напротив нее. Она отпила воды, потом умыла ею лицо и глубоко вздохнула.

– Благодать какая! – тихо проговорила она и улыбнулась.

Достав из кармана куртки брошюры, протянула одну Ангелине.

– Это тебе, – сказала она. – Великий пишет святые вещи. Прочитай обязательно!

– Спасибо, – вяло ответила та и убрала брошюру в карман.

Никакого интереса эта книженция у нее не вызвала.

«Наверняка какие-нибудь заумные рассуждения о боге, – подумала Ангелина. – А зачем мне это? Мне тогда писаний этих Свидетелей Иеговы хватило! Только начала читать, чуть не заснула. Хорошо, что Толя тогда все это выбросил!»

Она вспомнила его насмешливое лицо, карие глаза и вздохнула. Настроение сразу упало.

– Попей водички-то, – сказала в этот момент Наталья, пристально на нее глядя. – Увидишь, как сразу полегчает и мысли прояснятся. Воистину, святая она!

Ангелина недовольно на нее глянула и сделала глоток. Все эти «благостные» речи начали ее порядком раздражать. Она видела, что Наталья женщина неглупая, но казалось, что она постоянно находится под каким-то гипнотическим воздействием и из-за этого произносит чужие слова.

– А вот этот самый Микола и ваш Великий, – спросила Ангелина после паузы, – они в родстве?

– А кто же его знает, – нехотя ответила Наталья. – Месяца три назад появился тут Микола и сразу в тереме поселился. Великий нам его как своего названого брата представил и велел почитать и во всем слушать.

– Как любит говорить твоя Лиза, я фигею! – сказала Ангелина.

– А что тут такого удивительного? – пожала печами Наталья. – Людей сводит творец небесный, а его замыслы нам в конечном итоге неведомы. Микола – это стебель, а Великий – ангельский цветок на этом стебле. Так мне видится их союз. И не мне одной. Все пчелки божьи так думают и радуются, как правильно творец небесный устраивает все на этой земле.

Ангелина вздохнула и встала. Пока она видела только обычное поселение в лесу, обычный источник, каких много, и странную парочку, заправлявшую всем этим. И никакой святости или снизошедшей на нее благодати не чувствовала.

– Пойдем на пасеку? – предложила Наталья и тоже встала. – Тут совсем недалеко!

– Хорошо, – кивнула Ангелина.

Она допила уже согревшуюся воду, перевернула пустую кружку, поставила ее на стол и подошла к Наталье. Та заулыбалась и начала спускаться с пригорка.

Они прошли сосновый лес и оказались на огромной поляне. Ее заполняли многочисленные ульи. На опушке под раскидистыми кривоватыми сосенками находились какие-то деревянные строения. Наталья направилась туда. Ангелина не отставала. Она чувствовала себя сегодня намного бодрее, и даже мышцы перестали ныть. Было такое ощущение, что тело начинает приспосабливаться к активному образу жизни. Ангелине даже показалось, что ее не так тянет к земле и походка становится все легче. Да и резинка брюк уже не давила на подобравшийся живот.

Когда они приблизились к крайнему строению, им навстречу вышел улыбающийся мужчина средних лет. На нем были надеты брезентовая куртка защитного цвета и такие же брюки. Ангелину поразили пронзительно-синие глаза, вокруг которых лучиками разбегались мелкие морщинки. Его лицо настолько загорело, что выглядело кирпично-красным. Волосы выгорели добела. Возле его ног крутилась заросшая кудрявой шерстью болонка.

– День добрый! – радостно поздоровался он.

– Добрый! – закивала Наталья. – А мы за медком пожаловали, Эдик!

– Прошу! – заулыбался он и пригласил их в длинный и невысокий сарай, крытый серым шифером.

Болонка тявкнула и начала прыгать вначале на Наталью, затем на Ангелину.

– Цыц, Шмель! – прикрикнул на нее Эдик. – Не приставай!

– Хороший, хороший! – ласково проговорила Наталья и погладила болонку.

Потом полезла в карман куртки и достала кусочек горбушки. Шмель взлетел, словно кудрявый шарик, в воздух и выхватил хлеб из ее рук. И тут же убежал за сарай. Они вошли в открытую дверь вслед за Эдиком. Ангелина увидела, что это самый настоящий склад. Вдоль стен ровными рядами стояли трехъярусные стеллажи из неструганных досок. Их полки были плотно заставлены самыми различными емкостями. Тут были и трех-, пятилитровые стеклянные банки, и керамические кувшины, и горшки, и берестяные туески, и пластиковые бутылки. Все они были наполнены медом.

– Берите, сколь надобно, – предложил Эдик. – Вот с этой стороны совсем свежий мед, а подальше у стены уже засахарился.

– Дай-ка нам и того и другого, – попросила Наталья. – Но лучше вот в этих полуторалитровых бутылках от кока-колы. А то тяжело нести будет. Мы еще раз придем, когда этот съедим.

Эдик скрылся в узком пространстве между стеллажами. В дверь влетел Шмель и, виляя курчавым задом, начал ластиться к Наталье. Потом переключился на Ангелину. Она присела на корточки и стала гладить его лохматую спину и трепать за ушами. Шмель свалился на пол и подставил живот, улыбаясь во всю пасть. Ангелина почесала его курчавое брюшко, покопалась в кармане брюк и обнаружила забытую старую ириску. Освободив ее от обертки, протянула Шмелю. Он аккуратно снял ее зубами с ладони и бросился прочь. Она невольно заулыбалась.

– Видишь, – ласково произнесла Наталья, – даже животные у нас дружелюбные. Собаки, и те никогда не укусят.

Ангелина недовольно на нее глянула, но промолчала, хотя ей уже порядком надоело выслушивать и к месту, и не к месту замечания подобного рода.

Из-за стеллажей появился Эдик. Он нес четыре полуторалитровые бутылки, прижав их к груди.

– Куда столько-то? – засмеялась Наталья.

– Так вас же двое, – заметил он. – Вот, по паре каждой. Новенькая? – неожиданно поинтересовался он, с любопытством глядя на Ангелину.

– В гостях, – уклончиво ответила она, принимая бутылки.

Они показались ей довольно тяжелыми.

– Вы бы отдохнули немного, – предложил Эдик. – Не сразу же обратно! А может, перекусить желаете, чем бог послал?

Наталья задумчиво на него глянула. Видно было, что она порядком проголодалась. Да и у Ангелины уже живот подвело. На свежем воздухе всегда аппетит повышенный, а они столько прошли с самого утра.

– Давайте, бабоньки, не стесняйтесь! Пошли в хату! Моя пирогов с брусникой настряпала. С молоком – самое то! А бутылки свои пока тут оставьте.

– Да? – тут же воодушевилась Наталья и сглотнула слюну.

– Так ведь вам молоко-то запрещается, – заметила Ангелина. – Откуда оно на пасеке?

– От верблюда! – засмеялся Эдик. – Моя-то женка полгода как из города. Будет она впроголодь жить, как же! Вот коз и завела. С той стороны через озеро на лодке двух козляток, самца и самочку, привезла. А я загончик для них построил. Вот и разводим. А сена тут полно можно заготовить. И курицы у нас имеются, так что с яйцами всегда. А то, что Великий говорит, так это не всем и подходит. Я тут, почитай, второй год, так всякого насмотрелся.

– Знаем, знаем, – перебила его Наталья. – Но ведь все люди разные, и каждый что-то свое ищет.

Они в этот момент обошли сараи и оказались возле большого бревенчатого дома, окруженного деревянным забором, что удивило Ангелину. Калитка была распахнута. Возле нее лежала большая овчарка. Шмель был уже тут и наскакивал на нее, задорно тявкая. Но овчарка в игру вступать не собиралась. Она лежала, вяло повиливая хвостом, и искоса наблюдала за расшалившимся Шмелем. Но когда увидела хозяина, то сразу вскочила и подбежала к нему, для порядка гавкнув на гостей.

– Свои, свои, – сказал Эдик и потрепал ее по шее.

Овчарка зевнула и улеглась на место. А они прошли в калитку. Ангелина увидела самый обычный деревенский двор, с разгуливающими по нему пестрыми курицами. Два серых полосатых котенка играли в траве. Возле них сидела девушка на вид лет восемнадцати. Ангелина с удивлением посмотрела на ее короткие джинсовые шорты, яркую обтягивающую футболку и накинутую на плечи короткую джинсовую куртку.

– А это дочка наша, – сообщил Эдик, – в Новосибирске в институте учится. Вот на выходные пожаловала. Зовут Катериной.

– Через болото сама перебралась? – вырвалось у Ангелины.

– Зачем через болото? – усмехнулся Эдик. – Тут и на лодке через озеро прекрасно можно добраться! На той стороне большая деревня, до нее автобус рейсовый два раза в день из города ходит, потому что возле этой деревни расположен детский оздоровительный санаторий.

– Вот оно что! – задумчиво проговорила Ангелина и улыбнулась.

Это известие порадовало ее. Если она все-таки решит уехать отсюда, подумала Ангелина, то такой путь ей был более приемлем, чем лезть через болото.

– Здравствуйте, – сказала Катя, подходя к ним.

– Доброго здоровьица, – расплылась в улыбке Наталья. – Родителей, значит, проведываешь? Дело хорошее!

– Ага, – равнодушно ответила она и повернулась к Эдику: – Пап, я на сеновал залезу, хочу книжку почитать.

– Так обедать скоро, – засуетился Эдик. – Да и гости у нас!

– А я пока не хочу, – сказала она.

Подойдя к котятам, Катя взяла с травы какую-то потрепанную толстую книжку и направилась в угол двора к длинному навесу.

– Ну ладно тогда, – пробормотал Эдик.

– Неохота ей со старухами общаться, – заметила Ангелина.

– Да какие мы старухи? – отчего-то обиделась Наталья. – Просто ныне молодежь такая, самостоятельная.