Анжелина смотрела на крест, на котором было вырезано имя ее матери, а также даты рождения и смерти. Огюстен сам сколотил этот крест из бруса, а затем покрасил его белой краской.

— Мама, почему ты ушла так рано, бросив меня? — стонала Анжелина.

Несмотря на отчаяние, Анжелина вдруг ощутила, что рядом кто-то есть. И тут же за спиной Анжелины под чьими-то ногами захрустели камешки. Дрожа нервной дрожью, желая и одновременно опасаясь увидеть Луиджи, Анжелина обернулась.

— Здравствуйте, мадемуазель Лубе! — воскликнула миловидная женщина в костюме амазонки.

Это была Клеманс Лезаж, невестка Гильема, которая так любезно обращалась с Анжелиной, когда та принимала роды у Леоноры.

— Здравствуйте, мадам, — ответила Анжелина, смутившись, что Клеманс застала ее в слезах.

— Боже мой, да вы плачете! Я, отправляясь на конную прогулку, решила положить цветы на могилу моей свекрови и тут услышала ваши стенания.

Смущенная, Анжелина встала, вытирая слезы. Поскольку она наводила порядок в мастерской отца, на ней была длинная серая блузка, а голова повязана старым синим платком.

— Я не такая элегантная, как вы, — заметила Анжелина, словно извиняясь.

— Но в городе все расхваливают ваши туалеты. Я прислушиваюсь к разговорам, когда хожу на мессу. На паперти кумушки дают волю своим языкам, — призналась Клеманс.

— Странно, я редко вижу вас в городе по воскресеньям, — сказала Анжелина. — Правда, я вхожу в собор в числе последних и ухожу до причастия.

— Почему? Что тогда вы делаете в церкви, если не причащаетесь?

— Я предпочитаю не отвечать, чтобы не обидеть вас. Как поживает малыш Эжен?

— Честно говоря, он совсем не растет. Я нахожу его чахлым, тщедушным. Гильем и Леонора сменили кормилицу. Они поселили у нас молодую женщину из Комона, но результат тот же. Вчера деверь даже послал за доктором Бюффардо, сказав, что от доктора Рюффье нет никакого толку.

Анжелина ничего на это не сказала. Клеманс посмотрела на нее с сочувствием.

— Здесь покоится ваша мать, Адриена Лубе?

— Как видите!

— Какая я глупая! Простите за вопрос. Действительно, я прочитала надпись. Мадемуазель, мне очень жаль, что я вынуждена побеспокоить вас, но после рождения Эжена мне хотелось вновь встретиться с вами, однако я не решалась постучать в ворота вашего дома. Мой визит, безусловно, показался бы вам странным. Однако случай свел нас здесь. К счастью, на кладбище больше никого нет. Давайте пройдемся, если вы не против выслушать меня…

Ошеломленная и заинтригованная Анжелина пошла за Клеманс, тут же забыв обо всех своих переживаниях.

— Я привязала лошадь к решетке, — сказала Клеманс. — При малейшей возможности я отправляюсь на прогулку. Атмосфера в мануарии становится все более тягостной. Мой муж и Гильем отсутствуют с утра до вечера, так что мне в одиночку приходится терпеть капризы свекра и жалобы Леоноры. И чаще всего я сбегаю от них. Сегодня утром я срезала георгины для своей свекрови, которую так мало знала. Для Эжени…

Клеманс вздохнула. Анжелина вновь мысленно увидела маленькую крепкую женщину с суровым лицом и пронзительным взглядом.

— Я не желаю говорить о покойной мадам Лезаж, — прошептала она.

— Понимаю. Когда-то у нее с вашей матерью вышел спор. Нет, прошу вас, я вовсе не намерена обижать вас! Я хочу поговорить с вами о Леоноре. Разумеется, жена моего деверя не вызывает симпатии, порой она становится очень капризной, но мне искренне ее жаль.

— Почему? — сухо спросила Анжелина.

— Я доверяю вам. То, что я расскажу вам, должно остаться в тайне.

— Хорошо. Мое ремесло приучило меня хранить тайны.

— Гильем больше не любит ее, и она от этого ужасно страдает.

— Вы ошибаетесь. Я видела, как беспокоился Гильем в тот вечер, когда она рожала. Он умолял меня спасти его супругу. Да он был объят животным страхом, как многие мужья, приезжавшие за мной. Так ведут себя мужчины, которые очень любят своих жен, уверяю вас!

Женщины вышли за кладбищенскую ограду. Конь Клеманс, великолепный вороной жеребец, фыркал от нетерпения. Анжелина холодно взглянула на роскошное кожаное женское седло, которое изготовили два года назад Блез Сеген и его отец.

— Я не стану утверждать, что мой деверь обрадовался бы, если бы Леонора умерла. До рождения Эжена он проявлял к ней интерес, относился с уважением. Но теперь все кончено. У меня сложилось впечатление, что он ее бьет. Да, мадемуазель, он ее бьет! И такое насилие вызывает у меня отвращение. Но я не вижу способа защитить эту несчастную женщину.

Анжелина была шокирована и не хотела слушать дальше. Она посмотрела на Клеманс с недоверием, к которому примешивалось отчаяние, и сказала:

— Мне очень жаль, если все это правда. Но, в любом случае, я не понимаю, при чем здесь я. Да, мы оба — и Гильем, и я — выросли в этом краю. Когда я была ребенком, а потом совсем юной девушкой, я часто встречала его в городе, но в действительности я плохо знаю Гильема. Вполне возможно, он поднимает руку на жену. Некоторые мужчины злоупотребляют своей властью и силой. Будет лучше, если вы обо всем расскажете Оноре Лезажу или своему мужу. Как старший брат, он, вероятно, сумеет образумить Гильема.

— Мадемуазель, закон молчания принят в нашем обществе. У нас считается неприличным обсуждать то, что происходит за закрытыми дверями спален. Но объяснения Леоноры, старающейся скрыть реальное положение вещей, разрывают мое сердце. Однажды она якобы ударилась об угол мраморного камина, в другой раз упала с лестницы. И все это — чтобы оправдать кровоподтеки на лице и на локте. Прошлой ночью я долго не могла уснуть и слышала крики и приглушенный шум. Я так и не сомкнула глаз. Гильем внушает мне страх. Слава Богу, он по-прежнему ласков со своим первенцем, малышом Бастьеном, которого, похоже, боготворит.

Клеманс подошла к лошади и стала ее успокаивать. Погладив животное по гриве, она отвязала его.

— Ваша лошадь может пораниться, так сильно она натягивает поводья, — заметила Анжелина. — Вероятно, вы отменная всадница, раз ездите на такой нервной лошади.

— Мадемуазель Лубе, не уходите от разговора, прошу вас. Только вы одна можете спасти Леонору, по крайней мере прийти ей на помощь.

Ошарашенная Анжелина беспомощно взмахнула руками.

— Клеманс, я повитуха, акушерка. Моя компетенция этим и ограничивается. Я не умею усмирять мужчин, которых жестокость делает безумными.

Вспылив, Анжелина даже не заметила, что назвала свою собеседницу по имени, что, впрочем, растрогало ту.

— Но я собиралась говорить вовсе не с повитухой, не ей я хотела поведать о своих опасениях. Рано или поздно я пришла бы к вам домой, и на прошлой неделе я уже проезжала по вашей улице. Анжелина, кто, кроме вас, способен обуздать внезапно возникшую ненависть Гильема к своей жене? Едва они вернулись, как я сразу все поняла. Он любит вас. Да, именно вас, и любит безумно, страстно. Он любил вас еще до того, как женился на девушке, которую выбрали ему в жены Эжени и Оноре. Леонора рассказала мне, что три года назад он собирался жениться на вас, но родители отговорили его. Умоляю, поговорите с ним, согласитесь встретиться с ним! Если надо, я сама устрою ваше свидание. Он любит вас и от этой любви теряет рассудок. Образумьте его, пригрозите чем-нибудь…

В голосе Клеманс звучала нескрываемая тревога. Ошеломленная, потерявшая дар речи от изумления, мертвенно-бледная Анжелина вновь взглянула на башни мануария.

— Даже не просите, — с трудом выговорила она, едва оправившись от столь сильного потрясения. — Леонора поведала вам о своих домыслах. Это результат ее ревности, а также беспочвенных разглагольствований ее свекрови и свекра. Могу сказать только одно: посоветуйте супругам покинуть этот край и вернуться на острова. А теперь я должна идти. Мне очень жаль, но меня ждут.

Анжелина решительно повернулась к Клеманс спиной и быстро зашагала прочь.

— Это не домыслы, и вы об этом прекрасно знаете. Как говорится, нет дыма без огня. Только посмейте отрицать, что у вас не было связи с Гильемом! Анжелина, вы не имеете права отказываться! — крикнула ей вслед Клеманс. — Я взываю к вам, к вам, которую все называют доброй христианкой.

Конь заржал. Всадница села в седло и пустила жеребца рысью, чтобы догнать молодую женщину.

— Анжелина, только одно свидание, чтобы избежать наихудшего!

— Хорошо, я согласна. Завтра в полдень около мостков, в самом начале дороги, ведущей в Монжуа.

Анжелина ускорила шаг, проклиная свою уступчивость. Тем не менее она почувствовала, что Клеманс действительно боится. Ей вовсе не хотелось чуть позже узнать, что по ее вине в мануарии разыгралась трагедия. Но было и еще кое-что. Вопреки всему Анжелина чувствовала, что невидимые нити связывают ее с Гильемом, отцом ее ребенка…

Глава 12

Любовь Гильема

Сен-Лизье, улица Мобек, в тот же день

Анжелина остановилась метрах в пятидесяти от ворот своего дома. Ей было жарко, хотелось пить. При одной мысли о бурной встрече с Клеманс Лезаж ее бросало в дрожь. До самой улицы Мобек молодая женщина упрекала себя за то, что согласилась встретиться с Гильемом.

«В конце концов, чего Клеманс от меня хочет? — размышляла Анжелина. — Как это просто — вновь бросить меня в лапы Гильема. Нет, она вовсе не глупа. На самом деле я не должна ни увещевать его, ни угрожать ему. Я просто должна дать ему шанс удовлетворить неистовое желание овладеть мною. По сути, она считает меня шлюхой. Впрочем, я и есть шлюха. Если я стану послушной, буду во всем подчиняться своему прежнему любовнику, то он оставит Леонору в покое. Именно так полагает Клеманс.

Охваченная щемящим желанием расплакаться, Анжелина едва снова не убежала. Ей было страшно встречаться с Луиджи. Прижав руку к сердцу, дрожа от нервного перенапряжения, она спросила себя:

— Сколько еще раз моя жизнь будет становиться кошмаром?

Анжелина подумала, что может укрыться у Жерсанды де Беснак, довериться ей, не опасаясь, что старая дама осудит ее. Но она тут же прогнала эту мысль, решив пощадить Жерсанду.

— Не стоит портить ей радость, — прошептала Анжелина.

Упав духом, смирившись с тем, что ей придется ловить на себе презрительные взгляды Луиджи, Анжелина уныло дошла до ворот своего дома. Едва войдя во двор, она увидела Розетту, стоявшую на пороге кухни.

— Мадемуазель Энджи, это никуда не годится — вот так внезапно исчезать! Вы заставили меня изрядно поволноваться. К тому же мсье Луиджи ушел, не съев ни кусочка.

— Это к лучшему, Розетта, — вздохнула Анжелина. — Господи, одни неприятности!

Анжелина погладила Розетту по плечу и вошла в дом, где было относительно прохладно. Выпив большой стакан воды, Анжелина обо всем рассказала Розетте.

— Не могу поверить, что мсье Луиджи так грубо с вами обошелся! — пробормотала Розетта. — Вы имеете полное право целовать его! Нет, но… Он же вас поцеловал тем вечером.

Именно в этот момент откровений, перед отходом ко сну, Анжелина и вспомнила о том поцелуе Луиджи.

— Я потеряла голову, — простонала она. — И вот доказательство: я согласилась встретиться с Гильемом.

— Да, согласна с вами, это не очень умно с вашей стороны. Не надо туда ходить. Вы наживете себе еще больше неприятностей.

Раздосадованная Анжелина покачала головой. Вскоре вернется отец, чтобы продолжить работу, и удивится, не застав Луиджи.

— Как говорит Октавия, все идет наперекосяк, — подытожила Анжелина. — Впрочем, я проголодалась. И в такой ситуации ничто не может испортить мне аппетит.

— Омлет готов, мадемуазель Энджи. Но он, вероятно, остыл.

— Ничего, съедим холодным. Потом закончим уборку в мастерской. Что касается Гильема, то я вот что придумала. Я не пойду на свидание с ним. Я сейчас же напишу ему письмо и отнесу его на почту. Он получит его завтра утром.

Розетта спросила с полным ртом:

— И что вы ему напишете в своем письме?

— Придумаю какую-нибудь уважительную причину, чтобы отложить наше свидание… Например, предстоящие роды… Прошу тебя, не говори с полным ртом! Сколько раз можно повторять!

— Хорошо! Но Гильем не поверит в эту самую вашу уважительную причину.

— Мне все равно.

— Но не надо опускать руки. В конце концов, ну его к черту!

— Ты права. Ну его к черту! — громко повторила Анжелина.

Не успела Анжелина закончить фразу, как на пороге появился Луиджи.

— Как, вы не ушли? — удивленно воскликнула Анжелина.

— Я был недалеко отсюда, у мадам де Беснак, где спокойно пообедал, несмотря на шутовские выходки вашего сорванца.

— Весьма нелюбезно с вашей стороны вот так бросать меня! — заметила Розетта. — Вы могли бы пообедать со мной. Я оказалась одна, ведь мадемуазель только что пришла.