— Ревнивой? — с надеждой произнес он.

Каролина опять засмеялась.

— Ролан, ты что, слепой?

Очевидно, так оно и есть.


После того как проводил Каролину до пролетки, он засел в кабинете, уставившись в пространство и чувствуя себя ошеломленным.

Это было довольно странно, но его охватило состояние эйфории. Анжелика ревновала! Да, Каролина была абсолютна права на этот счет. Никакие другие эмоции не вызвали бы ярость, которую он увидел в ее глазах после того, как она застала его с любовницей. Никогда доселе Ролан не видел свою жену более очаровательной, чем в тот момент, когда она, гордо вскинув голову, вышла из комнаты.

Она ревновала — почему он не разглядел этого в ее гневе на протяжении последних дней? Он что, был слишком ослеплен страхом, что она никогда не будет хотеть его по-настоящему?

Слишком влюблен, чтобы признать правду? Очевидно, да, он любил ее и, возможно с того момента, когда впервые увидел на рынке в городе. Ему нравились сила ее характера и красота. И понадобился кто-то со стороны, чтобы он разглядел этот бесспорный факт.

Ее любовь: потребность в ней сводила его с ума. Однако, судя по всему, он был ей далеко не безразличен. Он улыбнулся, вспомнив шипение Анжелики: «Убери ее отсюда!»

Вне всяких сомнений, Каролина исчезла из этого дома навсегда. А что касается его молодой жены… давно пора покончить с этой бессмыслицей, уложить к себе в постель и понаблюдать, как гнев перерастает в страсть. То, что раньше она отшатывалась от него, можно расценить как девичью скромность. Со временем эта загадка разрешится сама собой, как только преграды будут устранены.

Он решился. До завтрашнего дня он овладеет ею. Одна только эта мысль заставила бешено колотиться его сердце.

Ролан нахмурился и вынул карманные часы. У него было назначено свидание с приятелем-плантатором Луисом Жюпо. Поехать ли ему на встречу, или остаться дома?

Самое лучшее, если он поедет и тем самым предоставит возможность вспыльчивой супруге слегка остыть. Сегодня он принесет ей розы из парника, это будет искренним извинением и признанием его преданности…


Наверху объект вновь обретенной привязанности Ролана проклинал его на быстром французском и упаковывал чемоданы. То, что Ролан привел в их дом свою любовницу, стало последней каплей для Анжелики.

Она спустилась вниз как раз в тот момент, когда Ролан похотливо улыбался Каролине. Она слышала, как он ей сказал, что в их браке что-то не срабатывает и через некоторое время он все поставит на свои места. Да как мог этот негодяй строить планы по избавлению от нее, сидя с этой шлюхой в гостиной их дома! Она избавит Ролана от забот и уедет сегодня же. Строить глазки любовнице в их гостиной! Распутник! Ни одна жена не допустила бы подобной грязи в доме!

Анжелика была благодарна Эмили за то, что перед отъездом с Роланом из Нового Орлеана дала ей немного денег. Ее слова: «Запомни, когда бы ты ни находилась в Новом Орлеане, это твой дом» — подсказывали выход. Вне сомнения, Эмили не ожидала, что она так скоро вернется, но все-таки у нее будет гостья еще до наступления ночи.

Анжелика знала, что речные суда регулярно проходят вниз по реке мимо Бель Элиз. Ей надо будет просто спуститься на причал и привлечь к себе внимание на пароходе одним взмахом руки. Как только она приедет в Новый Орлеан, напишет мадам. Она была уверена, что мадам и Антонио сразу же приедут в Новый Орлеан, чтобы проводить ее в Сент-Джеймс, а там она как-нибудь заживет по-новому.


Анжелика почти закончила упаковываться, когда в дверь раздался стук. О, ради всех святых, это не Ролан!

— Кто там? — спросила она раздраженно.

— Бланш, — последовал ответ.

— Входите, — Анжелика тяжело вздохнула.

— Анжелика, ты не? — Бланш вошла в комнату и остановилась от удивления, увидев на кровати открытый чемодан.

— Я уезжаю.

— О нет, — Бланш подалась вперед. — Анжелика, я как раз выходила из теплицы, где подрезала цветы, и увидела, как Ролан провожал Каролину до пролетки. Что случилось?

Не отвечая на вопрос Бланш, Анжелика захлопнула уложенный чемодан и повернулась в ее направлении.

— Каролина — любовница Ролана, не так ли?

— В общем да, но… — Бланш на мгновение заколебалась.

— Муж позаботился о нашем браке — или, я бы сказала, недостаточно позаботился, и для меня это ясно, как Божий день. Я возвращаюсь в Новый Орлеан и остановлюсь у Эмили Миро.

Бланш посмотрела на нее с большой тревогой.

— Анжелика, а ты не думаешь, что это уже слишком?

— А вы как думаете?

Молчание Бланш говорило само за себя. Анжелика подняла чемодан и направилась к двери.

— Скажите Ролану, что я надеюсь, они будут счастливы вместе, — бросила она через плечо.

Ей удалось не расплакаться, пока она не вышла из холла.

16

Анжелике предстояло долго ждать.

Она чопорно сидела на грубой скамье в конце причала, чемодан стоял около ее ног. Льняное платье плотно облегало ее тело. Нежная кожа в тех местах, где жесткое нижнее белье натерло, зудело. Зонтик мало защищал от палящего солнца, и даже шелковые розы на шляпке, казалось, завяли.

Над серебристо-серой рекой висело марево. Анжелика вытирала пот платком и отмахивалась от жирных комаров, которые вились над ней несмотря на то, что сейчас был разгар дня.

Часто после обеда она стояла на балконе и наблюдала за нескончаемым потоком судов, плывущих вниз по реке. Почему же сейчас, когда она должна уехать, нет ни одного парохода?

Прошел целый час, и наконец, к радости Анжелики, появился громадный трехпалубный колесный пароход, из двух труб которого в ясное небо вырывались клубы черного дыма. На борту было написано название: «Натшез». Изысканная старинная вязь опоясывала рубку рулевого. Элегантно одетые дамы и господа прогуливались по палубе.

Когда пароход приблизился, Анжелика стала размахивать зонтиком. К счастью, матрос заметил ее и что-то сказал рулевому. «Освобождение! — подумала она. — Спасибо Божьей помощи!»


Ролан возвращался с плантации Жюпо, когда увидел то, что его необычайно встревожило. Теплоход «Натшез» был пришвартован у причала Бель Элиз, и его жена с высоко поднятой головой поднималась по трапу. За ней следовал матрос с чемоданом.

О Боже! Она уезжала от него!

Ролан хлестнул кнутовищем лошадь, и она во всю прыть поскакала к причалу. Быстро спешившись, поспешил вверх по трапу. Он ступил на борт парохода как раз в тот момент, когда Анжелика отдавала капитану деньги. Он подлетел к ней и ухватил за руку.

— Анжелика, что все это значит?

Она повернулась и зло прошипела.

— Я возвращаюсь в Новый Орлеан!

— Ни черта подобного, — он заскрипел зубами и потянул ее за руку.

— Отпустите меня! — Вырываясь воскликнула она.

Небольшая толпа важно одетых пассажиров сгрудилась вокруг них на палубе, в их рядах раздался шепот при виде шокирующей сцены. Плотного телосложения, с окладистой бородой капитан подошел к Ролану.

— Сэр, могу ли я вам помочь?

Когда Ролан повернулся к нему и метнул сердитый взгляд, капитан робко улыбнулся.

— О, мсье Делакруа. Рад опять видеть вас.

— Капитан Летерс, если я не ошибаюсь, — в ответ Ролан не одарил его улыбкой.

— Я… я… — Летерс неуклюже откашлялся, могу ли я помочь вам и вашей даме?

— Сэр, эта дама моя жена.

— О, понятно, — капитан ретировался.

Анжелика все еще пыталась освободиться из тисков, сжимающих ее руку.

— Жена? — прошипела она, взбешенная его появлением. — У вас и понятия нет, что надо делать с женой, мсье. Вы негодяй! Развратник!

При этих словах в толпе заахали, и Анжелика услышала, как одна женщина запричитала: — О, Виргилий, я упаду в обморок.

Лицо Ролана побагровело, он сжал ее руку.

— Моя дорогая, если ты перестала испытывать мое терпение, то тогда, может быть, пойдем?

— Мсье, этот человек привел любовницу в наш дом. — Анжелика повернулась к капитану.

Толпа в ужасе вскрикнула, а причитающая женщина закричала: «О, Виргилий», — и хлопнулась в обещанный обморок.

Матрос побежал за нюхательной солью, в то время как пассажиры смотрели на происходящее и шушукались. Капитан Летерс искоса посмотрел на разыгравшуюся сцену, повернулся к Анжелике и неуклюже вложил деньги в ее руку.

— Я прошу прощения, мадам, но поскольку вы жена мсье Делакруа…

— Ловко сделано, капитан, — с сарказмом произнес Ролан. Он выхватил деньги из руки жены, открыл ридикюль и бросил в него банкноты. Коротко кивнув капитану, он произнес:

— Ну, а теперь, если вы извините нас?..

Однако Анжелика продолжала сопротивляться. Он недвусмысленно выругался, и следующее, что она осознала, — он перекинул ее через плечо, как мешок зерна. Шляпа слетела с ее головы, и кровь прилила к лицу. Оборки нижних юбок неприлично развевались в такт раскачивающимся ногам. Униженная, она била его по спине зонтиком и изрыгала гневные слова. Но он, казалось, не обращал никакого внимания, спускаясь по трапу вместе со своей добычей, свисавшей через плечо. Она заметила, что за ними следует матрос, держа в одной руке ее шляпу, а в другой — чемодан. Мужчины на палубе подбадривали Ролана, в то время как женщины продолжали обсуждать случившееся.

Всю дорогу Анжелика продолжала бороться. Подойдя к лошади, он поставил ее на ноги и прижал к седлу. Схватил опостылевший зонтик и далеко забросил. Затем мягко, но с немалой долей угрозы сказал:

— Прекрати это, Анжелика, или я клянусь, что положу тебя вон на ту скамью и положу конец твоему упрямству. Клянусь перед самим Богом.

Посмотрев в глаза мужа, Анжелика почла за благо прекратить дальнейшее сопротивление. Он отпустил ее, забрался в седло и протянул руку. Когда она неохотно приняла его помощь, он подхватил ее и усадил за своей спиной. Матрос отдал чемодан Ролану, а Анжелике — шляпу. Она криво нацепила ее на растрепанную прическу, пытаясь сохранить при этом величавую осанку. Они поскакали под унизительные возгласы мужчин, стоящих на палубе парохода. Анжелика не осмелилась оглянуться; она была вынуждена обхватить Ролана за талию, грудь упиралась в его мускулистую спину.

Как только они прибыли в Бель Элиз, в тот же миг, как только они вошли внутрь здания, Анжелика в гневе повернулась к нему.

— Я ненавижу вас, — прошипела она.

Но он только улыбнулся, глядя, как она побежала вверх по лестнице.


Анжелика, распластавшись поперек кровати, безутешно рыдала. Она даже не заметила, как открылась дверь. Но услышала голос мужа.

— Любимая, не плачь, — прошептал он.

— Уходите отсюда! — она молниеносно села и повернулась к нему лицом.

Однако он продолжал приближаться, завораживая блеском голубых глаз.

— Успокойся, все не так уж и плохо.

— Уходите! — что есть мочи закричала она. — Можете нанести визит Каролине!

— Анжелика, я не приглашал Каролину в дом.

— Нет, вы только мысленно раздели ее — как раз в моем присутствии, — она вскочила на ноги, размахивая перед ним кулачком.

— Тогда прости эту минутную слабость отчаявшегося мужчины. Видишь ли, с тех пор как мы поженились я… я имею в виду, это была только ты, которую я действительно хотел, моя любовь…

— Как бы не так! — хрустальная ваза полетела с ночного столика Анжелики и разбилась о дверь, почти не задев Ролана. Он только покачал головой и криво усмехнулся.

— Малышка, я люблю, когда ты ревнуешь.

Эти слова заставили ее щеки загореться алым пламенем.

— Сожалею, что ты плакала… — мягко сказал он.

— Убирайтесь! — к ее ужасу, ее снова начали сотрясать рыдания.

— Но ты ошиблась, когда мы были на причале…

— О, да? — заинтригованная, помимо своей воли она икнула, размазывая слезы рукавом.

— А теперь я должен внести поправку, — он стоял прямо перед ней, пожирая ее глазами. — Видишь ли, дорогая, я знаю, что делать с женой. Я думаю, пришло время это продемонстрировать.

Ролан грубо схватил ее и начал целовать, так, что у нее перехватило дыхание. Сначала она пыталась сопротивляться, но это оказалось бесполезно. Его губы были везде — на ее губах, щеках, шее. Его руки ухватили ее груди через платье, грубо массируя, и сколько бы она ни ненавидела его, ощущение было потрясающим! Анжелика всхлипывала, стонала: «Нет, нет, нет…» — все теснее прижимаясь к нему.

— Тебе не приходило в голову, дорогая, что мне стоило больших усилий не прикасаться к тебе? — резко спросил он. Он обхватил ее за талию и приподнял. Их взгляды встретились.

— Ты чувствуешь, как я хочу тебя?