— Я так рада, что вы с нетерпением ждете этого бала, — Анжелика задумчиво посмотрела на Бланш. — И знаете, Бланш, думаю, вам следует чаще выходить в свет.

— Чаще выходить в свет? — выражение лица старой девы стало настороженным.

— Я имею в виду попутешествовать, возможно, съездить в Новый Орлеан. Я знаю Эмили Миро, она будет просто в восторге, если вы у нее остановитесь. Вы могли бы походить по магазинам и что-то купить из одежды… И подумать только… вы могли бы пойти в оперу!

— Спасибо за доброе пожелание, — Бланш потупила взор. — Но у меня нет ни малейшего желания ехать в Новый Орлеан.

С этими словами Бланш отвернулась и продолжала прерванное занятие. Анжелика вздохнула. Она полагала, что золовка очень много теряла, сидя в уединении в Бель Элиз, и решила не отступать.

— Ну вот — с этим вроде покончено, — сказала Бланш. Она подула на незасохшие чернила и передала Анжелике список.

— Полагаю, вы сами напишете приглашения?

— Да, конечно, спасибо, — пробормотала Анжелика.

Однако бросив взгляд на список, она внезапно нахмурилась.

— Минуточку. Каролина Бентли тоже включена в список!

— А это что, проблема?

— В моем понимании, безусловно. Вы прекрасно осведомлены о связи Ролана с Каролиной до нашей свадьбы.

— Да, но… — Бланш закусила губу и отвела глаза.

— В чем дело, Бланш?

— Боюсь, что это Ролан заставил вписать имя Каролины в список, — она вздохнула.

— Во имя всех святых — это не может быть правдой! — вскипела Анжелика. — Муж прекрасно знает о моих чувствах! — Она стиснула зубы. — Я спрошу Ролана об этом немедленно. Уверена, что это какое-то недоразумение.

— Конечно, дорогая, ты можешь это сделать, — нахмурилась Бланш. — Но, учитывая характер моего брата…

— Так или иначе — эта женщина не будет в списке, и это решено! — продолжала Анжелика с неистовством.

— Ты думаешь, это разумно, Анжелика?

— Я думаю, это в высшей степени разумно!

— Видишь ли, дорогая, — спокойно продолжала Бланш, — проблема в том, что Каролину любят в округе. Таким образом, если мы вычеркнем ее из списка, то нам придется вычеркнуть ее брата, Джорджа, и многих других, — с проницательной улыбкой добавила она. — И помимо всего прочего — зачем оповещать весь свет, что эта женщина представляет для тебя угрозу?

Анжелика задумалась. Спустя минуту она вернула список Бланш.

— Прекрасно, вам решать. Если вам необходимо это сделать, посылайте приглашение этой… Ну, а что касается меня, то я никогда не позову эту… эту женщину в свой дом!

Зашелестев юбками, Анжелика встала и с гордым видом вышла из комнаты.


Испытывая чувство вины перед Каролиной Бентли, Бланш сама добавила ее к списку без какой-либо подсказки от Ролана. Зачем она так настойчиво хотела встать между братом и его женой?

Бланш глубоко вздохнула. Она прекрасно знала причину. Обыкновенная паника. Когда Анжелика предложила ей уехать на время из Бель Элиз, ее охватил страх. Все один к одному так, как начиналось с коварной Луизой.

«…Почему бы тебе не уехать, Бланш? Прокатись в Новый Орлеан. Посмотри на мир…»

Предложения не сразу переросли в угрозу, но в конечном счете все кончилось именно так, как кончилось…

И теперь мысль о том, что ей вновь предстоит быть изгнанной из собственного дома, оказаться в этом громадном мире, где все могут лицезреть ее уродство, выводила из себя.

Дрожа от возбуждения и вытирая слезы, Бланш вернулась к столу и написала приглашения на имя Каролины Бентли и ее брата Джорджа. Ей что-то следовало делать. Это был вопрос самосохранения. Ей надо выбить Анжелику из колеи, заставить больше думать о ее браке, чтобы у нее не было ни времени, ни желания угрожать одинокой, запуганной женщине, которой ничего в этой жизни не надо — только находиться здесь, в Бель Элиз, в уединении и безопасности.

Дрожащими руками Бланш запечатала конверт, пытаясь не расплакаться. На исповедь на этой неделе она не пойдет.


До конца дня Анжелика не видела Ролана. Она чувствовала себя уязвленной и взбешенной при мысли, что он попросил Бланш включить в список Каролину. Но она не собиралась давать Ролану знать о своих чувствах — в конечном счете, разве он не продемонстрировал, что они мало его волнуют?

Ролан пришел в спальню очень поздно, свет уже был погашен. Как правило, ей было безразлично время его прихода: когда он шептал ей на ухо ее имя, она проворно перекатывалась поближе к мужу, обвивала руками его шею, целовала…

Однако когда он произнес ее имя сегодня, она не ответила на его зов, даже несмотря на то, что долго не могла заснуть — глаза воспалились от слез, в горле стоял ком.

Вскоре до ее слуха донеслось глубокое, ровное дыхание. Анжелика почувствовала себя так, будто у нее украли нечто ценное…

20

— Ну кузен, должен сказать, что женитьба пошла тебе на пользу, — сказал Жан-Пьер Ролану.

В ожидании гостей Бала Урожая Делакруа кузены засели с бокалами бренди в библиотеке. Жан-Пьер приехал из Нового Орлеана, чтобы принять участие в празднествах. Оба выглядели сегодня весьма торжественно: черные фраки, манишки, жилеты и галстуки — из тканей высочайшего качества.

— Да, могу признаться, что в ее компании жизнь стала значительно приятней, — ответил Ролан. — Она хорошая жена, и ее присутствие здесь продемонстрировало мне, — он сделал паузу и задумчиво улыбнулся, — насколько прежняя моя жизнь была пустой.

Жан-Пьер посмотрел на Ролана со смесью восторга и изумления. Слова о честности и смирении, да еще из уст Ролана Делакруа! Это просто маленькое чудо! С момента, когда Жан-Пьер появился в доме, для него стало очевидным, что с появлением молодой жены характер Ролана изменился в лучшую сторону.

— Таким образом, кузен, я полагаю, что у Анжелики не возникало дальнейших подозрений относительно обстоятельств твоей свадьбы?

— Нет, — ответил Ролан, но при этом нахмурился. — Все-таки, я должен сказать, что последнее время ее что-то беспокоит.

— Неужели?

— Конечно, она заботлива и преданна. Но на определенном этапе… — он помолчал и добавил: — она, кажется, ушла в себя.

Жан-Пьер тоже нахмурился, раздумывая над словами Ролана. Затем он щелкнул пальцами и сказал:

— А, кузен, ты слишком много внимания уделил урожаю, не так ли? — Он подошел ближе и пихнул Ролана в бок. — Молодой жене, такой, как твоя Анжелика, требуется стопроцентное внимание мужа.

— Может быть, ты и прав, — Ролан улыбнулся.

— Или, возможно, хороший Бог уже выбрал вас для благословения маленьким узелком с небес? В таких ситуациях женщины начинают вести себя несколько необычно — или что-то в этом роде, как мне в свое время говаривали.

— Анжелика еще слишком молода, чтобы иметь детей, — Ролан опять нахмурился.

— Я не хочу быть бестактным, кузен… но, видя, что твоя жена — в сущности девушка и учитывая твой страстный характер… — Жан-Пьер застенчиво кашлянул.

Ролан встал и смерил кузена задумчивым взглядом.

— Ты прав, кузен. Ты просто бестактен.

— Тогда покорно прошу принять извинения, — бесстрастно ответил Жан-Пьер.

Еще какой-то миг Ролан продолжал строго смотреть на Жан-Пьера, затем допил остатки бренди и поставил рюмку на камин.

— Поскольку гости прибудут с минуты на минуту, я пойду наверх и спущусь вместе с женой. Может быть, тебе удобней подождать нас в гостиной?

— Хорошо, кузен.

Выйдя из библиотеки, Ролан и Жан-Пьер встретили Бланш. Ролан посмотрел на сестру и улыбнулся про себя. Удивительно, но впервые за многие годы она сменила свой традиционный черный наряд. Сегодня на ней было шелковое лиловое платье. Он был уверен, что за Бланш последует Анжелика, и от этого у него стало теплей на душе.

— Добрый вечер, сестра. До чего же мило ты выглядишь сегодня, — произнес Жан-Пьер.

Комплимент вызвал застенчивую улыбку Бланш.

— Ну, я думаю, уже все готово.

— Вы с Анжелой прекрасно подготовили дом, — сказал Жан-Пьер, глядя на букеты цветов в хрустальных вазах и поручни лестницы, увитые гирляндами.

— Спасибо, Жан-Пьер, — поблагодарила она с довольной улыбкой.

— Знаешь ли, Бланш, все время хотел сказать тебе кое-что… Мой отец может возвратиться в Новый Орлеан из Копенгагена в любой день. Я надеялся, что он примет участие в этом празднике, но, увы, нам не повезло. Но я хотел, чтобы ты знала, как тепло он отзывается о тебе в письмах. Он несколько раз писал, что с нетерпением ждет встречи с тобой.

— О, как это мило со стороны Жака, — неловко пробормотала Бланш, потупив взор. Пока Жан-Пьер говорил, она все больше ощущала смутное беспокойство.

— Господа, извините, мне кое-что нужно сделать напоследок…

Голос Бланш затих в глубине коридора. Ролан покачал головой.

— Она здорово побледнела, когда ты упомянул о Жаке.

— Мне тоже так показалось, — кивнул Жан-Пьер. — Ты думаешь, есть хотя бы малейшая надежда для моего отца и Бланш? Папа был так одинок все последние годы, с тех пор как умерла мама.

Ролан посмотрел в направлении гостиной, где Бланш вела беседу с дирижером небольшого оркестра, выписанного из Нового Орлеана. Затем решительно повернулся к Пьеру.

— Так же как и ты, я хотел бы, чтобы твой отец и Бланш сошлись. Каждый раз, когда к нам приезжает Жак, бросается в глаза, что они неравнодушны друг к другу. Но, увы, они настолько различны — Жак путешествует по свету большую часть года, а Бланш настоящая отшельница, сидит в Бель Элиз. Полагаю, что больших надежд на этот план возлагать не стоит, — он хлопнул кузена по плечу и благожелательно произнес: — Но скажи дяде Жаку, чтобы он навестил нас сразу же после возвращения в Новый Орлеан. Бланш ведь туда не поедет…

— Безусловно, передам твое приглашение.

— Хорошо. Извини, но я должен пойти и проверить, все ли в порядке у Анжелики.


Ролан медленно поднимался по лестнице. Его мысли вернулись к любимой жене. При воспоминании о предположении кузена он вновь нахмурился. Его Анжелика была еще настолько молода, — всего лишь семнадцать. А ведь так много женщин умирает при родах! Конечно, идея иметь ребенка от Анжелики выглядела привлекательно… Да, ему нужны наследники плантации. Но ведь еще так рано! Так быстро! А как хотелось пожить для себя…

Он вздохнул. Возможностей забеременеть у Анжелики было предостаточно — Ролан не мог с ней не спать. Возможно, было бы лучше, если он делал бы это время от времени. Но ему было легче умереть, чем лишиться этого. Она стала истинной владычицей его дум. Он не мог дождаться встречи с ней, услышать ее звонкий смех, заглянуть в бездонные глаза.

Ролан с нетерпением ждал окончания сбора урожая, — это даст ему возможность уделять ей больше внимания. При одной этой мысли он ускорил шаг. Затем открыл дверь в спальню, увидел ее — и от счастья почти потерял голову. Он стоял и смотрел, сердце его бешено билось, взгляд полон испепеляющей любви.

Его очаровательная жена стояла у окна, а Коко наводила окончательный лоск на ее прическу. Роскошные локоны волшебными волнами спускались по гордой шее… Ее вечернее платье было великолепно, темно-красный бархат плотно обтягивал талию, придавал роскошной фигуре божественные очертания… Декольте, отороченное белой кружевной лентой, с вплетенной красной тесьмой подчеркивало упругость молодой груди. Рукава, собранные на плече, ниспадали до локтей. В этом торжественном наряде она предстала изумительной комбинацией ангела и сирены. Он не мог оторвать от нее глаз.

— Ты просто очаровательна, — пробормотал он задыхаясь.

Анжелика повернулась и увидела мужа, стоящего в дверном проеме. Она даже не слышала, как он вошел. Сегодня он был неотразим в своем бальном наряде. Его глаза со страстью пожирали ее, когда он осматривал ее с головы до пят. Глядя на его красивое точеное лицо, она почувствовала внутреннее возбуждение. Она улыбнулась ему:

— Добрый вечер, Ролан. Мы закончили, — сказала она, повернувшись к Коко.

— Да, мадам.

— Ты сделала потрясающую прическу мадам, — добродушно сказал Ролан девушке.

— Спасибо, хозяин, — ответила девочка Ролану и, потупив глаза, пошла к выходу. Ее движения были довольно нескладными, поскольку все отчетливей проступала беременность.

Анжелика заметила, как нахмурился Ролан, глядя вслед удалявшейся девочке.

— Коко должна родить ранней весной, — пробормотала она.

Ролан повернулся к ней, в глазах его зажглись недобрые огоньки:

— Спасибо твоему дяде Жилю. О Боже, как я рад, что ты больше не живешь у этого человека.

Он приблизился к Анжелике, заключил в объятия и опалил долгим, страстным поцелуем.