Таким образом, за приличную сумму в двадцать пять тысяч долларов он купил право быть попечителем Анжелики и проследить за ее будущим, пока она не выйдет замуж. Что ж, эти деньги — все не последние: наследства матери хватит еще не на одно такое безумство.

Завтра утром Жиль доставит племянницу к городскому рынку. Там их еще раз познакомят, и она поступит в его полное распоряжение.

Конечно, и Бруссар, и Леви станут любопытствовать — что Жан будет делать с несчастной сиротой, но он решил не открывать пока имя человека, за которого намеревался выдать Анжелику замуж. Слова, брошенные Бруссаром Леви: «Если Жан-Пьер осуществит свои намерения, то девушка станет кому-то женой, а ему любовницей», — не только возмущали Жан-Пьера, но и порождали неясные надежды.

Да, девушка была необыкновенно красива, и огонь в ее глазах выдавал страстную натуру. Слушая Бруссара, Жан-Пьер на мгновение даже ощутил желание оставить девушку себе… Возможно, даже назвать своею невестой.

Однако здравый смысл помог ему похоронить эту затею.

Жан-Пьер был слишком благороден, чтобы сделать эту девушку любовницей и, таким образом, уронить свою репутацию, стать «человеком сомнительной чести».

Женись он на ней, он постарался бы стать хорошим мужем. А как он смог бы сделать это? Тяга к картам, выпивке, флирту была слишком сильна. Так или иначе, но он должен убедить Ролана жениться на Анжелике. Вот — единственное верное решение. Но как его осуществить? И будет ли девушка счастлива, выйдя замуж за его замороженного кузена?

Жан-Пьер размышлял об этом, стараясь тщательно все взвесить. Он знал, что первый брак Ролана был не слишком удачен: похоже, покойница Луиза не отличалась строгостью нравов и не особо считалась с мнением окружающих. После ее смерти Ролан искал (и находил) утешение у Каролины Бентли: несмотря на то, что он постоянно внушал Жан-Пьеру, что не любит ее, он оставался ей верен уже на протяжении нескольких лет. Таким образом, Ролан мог быть верен одной женщине, а это, несомненно, пришлось бы по душе Анжелике… Но больше всего заставлял действовать характер кузена — упрямый и трудолюбивый, надменный, но честный и прямой… Словом, Ролан — именно такой человек, которого нежная и любящая жена только и может сделать счастливым… И только сам Ролан не помышлял об этом!

Жан-Пьер прикинул в уме, что юная Анжелика по всем статьям подойдет кузену. И, вне всякого сомнения, присутствие семнадцатилетней девушки вернет ему вкус к жизни. Сразу видно, что у девушки есть характер!

Жан-Пьер улыбнулся, вспомнив, как она залепила пощечину Бруссару, как нежная, хрупкая ручка опустилась на толстую, самодовольную рожу. Да, такая девушка способна за себя постоять! Блеск ее глаз выдавал натуру сильную и целостную!

Ей понадобится совсем немного для того, чтобы стать парой кузену! Да благословит ее Бог! Это все, что он мог подумать об ангеле, как он называл мысленно Анжелику.

И то легкое чувство вины, возникшее у Жан-Пьера, когда он связал судьбу девушки с Роланом, быстро сменилось мыслью о том, что в противном случае ей уготована судьба любовницы одного из сидевших за карточным столом.

Нет, Анжелике, безусловно, так будет лучше… Пусть даже этот скоропалительный брак и вызовет у нее в первое время настороженность.

Жан-Пьер вновь усмехнулся. Он даже слегка посочувствовал Анжелике, которой предстояло выдержать специфический характер Ролана. Но девушка настолько очаровательна, что Ролан будет согласен на все, только чтобы поцеловать ее — уверенность в этом не покидала Жан-Пьера. Он решил, что все будет именно так, что, несмотря на всю суровость Ролана, тот сохранил еще теплоту чувства. Дай Бог, чтобы этот брак вернул ему самого близкого друга!

Единственное, что надо теперь сделать, — это познакомить их. Однако была еще одна небольшая проблема: предстояло внушить Ролану мысль о необходимости женитьбы.

Жан-Пьер вспомнил, как зашелся от гнева, слушая рассуждения Фремо о будущем Анжелики. А не следует ли вызвать такие же чувства у кузена, рассказав о происшедшем?

Жан-Пьер закурил сигару, и ее огонек отразился в его расчетливых глазах.

Авантюра начала приобретать законченные очертания.

4

Дом Жан-Пьера, находившийся в американской части города, принадлежал его отцу, Жаку Делакруа, который большую часть времени проводил в путешествиях по Европе, предоставив сыну вести хозяйство. Жан-Пьер, правда, редко бывал дома, предпочитая проводить досуг за карточной игрой или в развлечениях. Но сейчас он вынужден был изменить своим привычкам из-за неожиданного приезда кузена.

В то утро он спустился в столовую, когда Ролан уже пил кофе. Небритый, заспанный, в халате, он выглядел чужим среди окружавшей роскоши.

Сначала Ролан никак не отреагировал на его появление, но потом все-таки не выдержал и спросил:

— Ну, что, кузен? Перебрал вчера у Фремо?

Жан-Пьер сделал вид, что не слышит сарказма в вопросе кузена и молча принялся рассматривать Ролана. Безусловно, тот был неординарным человеком и не таким уж безнадежным циником, каким иногда казался. Мощный телосложением, рослый, с крупными чертами лица, чувственными губами и ярко-голубыми глазами, он всегда привлекал внимание окружающих. Одевался Ролан со вкусом, и сегодняшний черный шерстяной сюртук, хорошо отглаженная рубашка и черный галстук подчеркивали его аристократическую внешность.

— Жан-Пьер, что же ты молчишь? Или нечего ответить?

— Сознаюсь, вчера — перебрал!

В комнату вошла крупная негритянка.

— Подавать завтрак? — улыбаясь обратилась она к Жан-Пьеру.

Он только поморщился в ответ.

— Будьте любезны, Гали, только кофе. Этого достаточно.

— Да, конечно, господин, — и Гали покинула комнату.

Жан-Пьер опустился в свое любимое кресло.

— Какие планы у тебя на сегодня? — поинтересовался он у Ролана.

— Не беспокойся, я не злоупотреблю твоим гостеприимством. Закончу свои дела с Миро, а на прощание хочу пригласить его, Эмили и Филиппа вместе отобедать.

Жан-Пьер знал, что Эмили — золовка Ролана и, несмотря на то что она уже второй раз замужем, Ролан постоянно поддерживал с ней и ее сыном дружеские отношения.

Вернулась Гали, и Жан-Пьер кивком поблагодарил ее за поставленную чашку дымящегося ароматного кофе.

— Во сколько твоя встреча с Миро?

— Не раньше одиннадцати.

— Прекрасно! — одобрил Жан-Пьер. — В таком случае не можешь ли ты оказать мне услугу?

— Какую?

— Видишь ли, я не хотел бы сегодня выходить из дома. А дело касается дамы. Можешь считать, что она — моя новая симпатия.

— Новая симпатия? Я думал, что ты хорошо усвоил урок, данный тебе в прошлом году отказавшей Эмилией Дарси, или этого мало? — и не дожидаясь ответа, Ролан продолжал с негодованием: — Сколько же у тебя любовниц? Восемь? Я сбился со счета.

В ответ на эти слова Жан-Пьер усмехнулся.

— Ролан, твоя злость неуместна. И сарказм тоже.

— Хорошо, в конце концов, это твое дело. Но это действительно касается женщины?

— Да, конечно, ее нужно встретить на городском рынке и привезти сюда.

Ролан рассмеялся.

— Ты хочешь сказать, что нашел себе любовницу на рынке, как кусок мяса?

Жан-Пьер схватился за голову.

— Послушай, кузен, после этих подначек мне неприятно просить тебя об одолжении…

— А почему это я обязан скрывать свое отношение? Или говорить только на интересующие тебя темы?

— Что ты имеешь в виду?

— А! — махнул рукой Ролан. — Пора бы уже взяться за ум и немного поработать.

— Работать?

— Да, хотя бы в одном из банков твоего отца или, если тебе не нравится, займись продажей хлопка…

— Зачем? Дела моего отца и так идут прекрасно.

— Не в этом дело, дорогой, это просто вопрос принципа.

— Принципа? — удивленно переспросил Жан-Пьер.

— Впрочем, у меня нет больше желания говорить с тобой на эту тему. С таким бездельником, как ты, это бесполезно.

— Прошу тебя, Ролан, хватит мне читать мораль. У меня и так идет голова кругом…

— Неудивительно. Так ты все-таки хочешь, чтобы я привез сюда твою новую шлюху?

— Она — не шлюха, она…

— Может быть, ты скажешь, кто она на самом деле?

— Видишь ли, судьба ее связала с Жилем Фремо, но…

Губы Ролана скривились в усмешке:

— Он что, ее попечитель?

— Я вижу, что ты думаешь о Жиле не очень хорошо, но так или иначе, я встретил ее у него в доме и теперь пытаюсь…

— Ты что, увел любовницу Фремо?

— Хватит, — резко оборвал кузена Жан-Пьер. — Я знаю, ты не испытываешь ко мне особой симпатии, но это не дает права думать плохо об этой девушке. Что ты сам сказал бы, если бы я стал комментировать твои отношения с Каролиной Бентли?

— Я бы тебя просто убил. Ладно, я не стану больше говорить о твоей новой «симпатии».

— Благодарю. Но все-таки я могу быть уверен в том, что ты заберешь ее? Я тебя прошу, иначе девушка просто пропадет.

— И кто же в этом будет виноват?

— Только не она.

Ролану очень не хотелось впутываться в это дело, но он решил не подавать вида и поинтересовался:

— Но как она оказалась у Фремо? Интересно, он долго ею пользовался?

— Воздержись от скабрезных замечаний по поводу этой девушки. Увидишь ее, и сам не станешь о ней плохо думать.

— Хорошо! — согласился Ролан. — Только, пока я буду ездить, ты проспись, чтобы не выглядеть, как привидение… а то еще, не дай Бог, у твоей подружки случится родимчик… Ха-ха!

— Благодарю. Все-таки твоя доброта взяла верх над твоим тактом, — Жан-Пьер постарался ничем не выдать торжества. Ролан вышел, не ответив на колкость.


А в это время Анжелика, полуодетая, металась по отведенной ей комнате. Она уже помолилась, позавтракала и теперь пыталась уложить свои вещи в чемодан. Приходилось сдерживаться, чтобы казаться спокойной. В памяти постоянно всплывал разговор с нетрезвым еще дядей.

— Завтра я должен уехать по Миссисипи, — сказал он, — а ты останешься с моими друзьями. Упакуй свои вещи и будь готова утром уехать. Можешь взять с собой Коко.

Когда она попыталась расспросить его подробнее, он грубо оборвал ее:

— Хватит! Я не собираюсь слушать больше твое нытье.

От этих слов ее передернуло. Как он нетерпим к ней, особенно в подпитии! А случается это так часто! Ее отец — да благословит его Господь! — никогда не брал в рот спиртного и никогда не огорчал свою семью. Конечно же, дядя Жиль — жертва своего пристрастия к алкоголю! Анжелика пыталась простить его, будучи милосердной, как заставляло ее воспитание, однако чувство неприязни к нему было очень трудно подавить. Она уговаривала себя, напоминая, что живет уже около двух недель в его доме. Зачем же он привез ее сюда? Она — лишняя, и теперь вот он отправляет ее в какую-то семью, расставаясь, как с ненужной тряпкой. К глазам подступили слезы. Как много случилось за такой короткий промежуток времени. Казалось, что только вчера она на ферме пряла вместе с мамой…

Как же трудно без доброты ее отца, его юмора. Без мягкой материнской улыбки, ее пения. Довольно часто Анжелика начинала подпевать ей, и получалось совсем недурно, хотя сама она считала, что никогда не сможет петь так хорошо, как мама. В какой-то мере ей становилось легче от слов дяди, что «она останется с его друзьями», но в то же время подкрадывались опасения, что ни дядя Жиль, ни его друзья не принесут ей счастья, а только массу неприятностей. Его грубый голос звучал в ушах и вызывал страх, что он может забыть, что он только дядя… Анжелика в отчаянии стала думать о том, что ее ждет, но не успела и сосредоточиться…

Вошел Жиль Фремо в помятом костюме, со следами вчерашней попойки на лице. Анжелика хотела поговорить с ним, но вдруг поняла, что это напрасно. Она только поплотней закуталась в накидку… Жиль рассматривал ее. Изящная фигура девушки, ее молодость соблазняли. С того самого момента, как он впервые увидел ее, он все время подумывал, как это сделать, не вызвав сопротивления. При этом факт кровосмешения не волновал его, а постоянные попойки только усиливали желание.

Ему вспомнилось, как вчера, перед уходом, Жан-Пьер отвел его в сторону и, схватив за галстук так, что перехватило горло, резко сказал: «Учти, Анжелика должна попасть ко мне девственницей!» Взгляд его был жесток, Жиль закашлялся и со страхом сплюнул. Все было ясно, тем более что и Фремо, помимо всего прочего, не испытывал желания встретиться с Делакруа у барьера. Деньги Жан-Пьера его волновали гораздо больше. Вообще-то поправить с помощью Анжелики свои дела он думал и раньше. Хорошо, что все так и получалось. Весьма выгодно. Пусть теперь Делакруа думает, как ее уложить в постель. Несмотря на благородные слова Жан-Пьера о грядущем замужестве Анжелики, Жиль был уверен, что молодой креол и сам не прочь переспать с ней при первой возможности.