- Боже, я живу, - смеясь, сказала она.

- Я рад этому, - он крепко держал ее в своих объятьях, чувствуя ее податливое тело и горячую кожу.

- Жаль, что все изменится, - печально прибавила Мария, после долгого молчания. Вильям не разъединяя их тел отнес жену в спальню.

- Не будем о плохом, главное сейчас. Нельзя жить завтра сейчас, - пробормотал он, погружаясь в сон.


₪

Январским утром на свет появился Джулиан Портси, Роуз которая не знала, что ей делать с ребенком, увидев его, не колеблясь, решила оставить его. Сайман был на седьмом небе от счастья. Взяв на руки новорожденного сына, у него защемило от радости, такое он испытывал только в день рожденья Теа. Старшая дочь примчалась в больницу сразу, как только узнала об этом, и почему-то Сайман не испытал какой-либо неловкости. Он доверял дочери во всем, было очень забавно смотреть на дружбу любовницы и дочери. Работа в Лондоне легко позволяла навещать Роуз и Джулиана, нисколько не беспокоясь, что кто-нибудь узнает об этом романе. Сайман уже давно не испытывал угрызений совести. Вся его любовь к Аманде стала прошлым, даже почти не осталось сладких воспоминаний о них, их все вытеснила Роуз.

Они познакомились в тот момент его жизни, когда он остро нуждался в чем-либо обществе. Роуз во всех отношениях представляла новую породу женщин, женщин, что шли во взглядах гораздо дальше своих предшественниц. Аманда со своими мыслями просто блекла на ее фоне. Роуз не мечтала стать чьей бы то либо женой, а все романы называла не долговечными. Она воспринимала жизнь, как красивое полотно, где не нужно добавлять новые стежки, все идет так, как идет. Это и привлекло Саймана, он совсем не жалел, и не мог. Так их бурно начавшийся роман, закончился рождением сына.

Но счастье вещь не вечная, оно так эфемерно, как ароматный эфир. Действие проходит быстро, а после него остается пустота. Вся прелесть романа на стороне заключается в скрытие, тайне. Влюбленные ищут минутку на свидание, ищут место, где бы забыться в объятьях друг друга, где бы их никто не нашел. У всего есть побочные эффекты, страх пропадет, и любовники теряют ощущение времени и места, и тогда-то приходит разоблачение. Стянув покровы таинственности, наступает боль, боль для всех. Роуз совсем не хотела, чтобы его жена страдала, она совсем не заметила, как потеряла чувство пространства. По Лондону ползли слухи, ханжеское общество шепталось о ней. Роуз не замужем, и у нее ребенок. В салоне Аманды только об этом и шептались. Аманде не было никого дела до какой-то потаскухи из «Вог», не было дело, пока она не увидела Теа и Роуз вместе, а потом с ними и Саймана.

Аманда испытала острую боль, увидев их вчетвером в кафе во французском квартале. Понятно почему они ходили сюда, Каталины не было здесь, и никто не рассказал бы ей о романе мужа. Как он мог! В это время. Пока она страдала по их погибшему ребенку, он нашел себе любовницу, годящуюся ему в дочки. Услышав обрывки фраз, ей стало дурно. Теа – предательница! Убила Кесси, да еще позволила отцу крутить роман с шлюшкой из богемного общества. Неделю Аманда старалась не подавать виду, как ей плохо. Боль снедала ее, боль обжигала все внутри.

- У нее ребенок, представьте себе, - услышала Аманда, когда вечером закрывала свой магазин.

- И что, - не терпеливо ответила вторая дама.

- Она не замужем.

- Ужас.

Ужас состоял в том, что это ребенок Саймана. У него сын, а она бесплодная стареющая женщина, не нужная даже ему. Как так получилось, что она отдала его другой. Как? Почему именно она? Перед глазами стояла нелепая сцена, Сайман держит на руках сына, обнимает Роуз, а Теа стоит в стороне, улыбаясь. Аманда не помнила, как закрыла магазин, как села в свой «MG». Ей никогда прежде не было так больно, как сейчас. Никогда она не испытывала такой жгучей боли, никогда ей до этого дня не хотелось покончить с собой. Теперь-то она понимала мать, понимала почему она так поступила. Раньше чтобы не происходило, Аманда всегда сохраняла надежду. Теперь у нее не было ничего. Все что оставил Сайман ей боль. Вот она опасность в любви, и она не обладая дальновидностью и проницательностью сама опалила себе крылышки. Больше нет ее, есть только ее тень. Она не ощущала себя, словно душа была без нее. Он убил в ней все, все прекрасное. Ничего больше нет, нет больше их. Теперь есть она, и есть он. Ее мир рухнул, рухнул как карточный дом в один миг. Жизнь кончена, ее больше нет для него.

Она ехала по скользкой дороге, слезы застилали глаза. За что он с ней так? За что? Так он отплатил за ее любовь и преданность. «Все мужчины лгут, - писала Джорджина, - и никогда не стоит их прощать. Потому что следующая ложь, будет чудовищней первой». Нет, Аманда не позволит больше мешать себя с грязью, она первой уйдет. Развод это всегда трагедия, но жить с лжецом еще отвратительней, чем одной.

Яркий свет. Вспышка. Удар. Недолгая боль. Крик. Пустота. Темнота. И только снег с дождем укутавший Лондон. До Портси-хаус оставалось немного. Колесо крутилось на машине, гулко стуча, отсчитывая последние минуты…


₪

После похорон Аманды, Теа закрылась от всех. Первое время она подолгу сидела у окна, смотря на сад сделанный матерью. Она винила себя во всем. Если бы она не подружилась с Роуз, если бы они все не потеряли голову, и она не одобрила бы отца, то все сложилось бы иначе. Но в жизни не было сослагательных наклонений, жизнь вообще не терпит ошибок. Теа пропускала репетиции, слыша недовольство трупы, зная, что срывает спектакли. Порой она склонялась по городу, порой сидела дома, предпочитая ни о чем не знать и ничего не слышать. Она опускалась на дно все больше, грусть затягивала ее в бездну, окончательно губя ее. Ей все старались помочь, но никто не мог этого сделать, потому что страдать было проще, чем дальше жить.

Только любовь смогла ее вытащить из лап отчаяния. Любовь спасла ее, любовь вдохнула в нее жизнь и счастье. Она была пустым сосудом, женщиной сотканной из льда и воды, а он спрял ее заново из огня и металла. Генри изменил ее, Генри изменил ее судьбу, повернув ее жизнь в другое русло. Если бы не он она упала в пропасть, и не смогла бы взлететь никогда. Любовь губит, любовь и возрождает. Любовь – жизнь и смерть. Так Теа спаслась, став совсем другой. Она наконец-то получила возможность исполнить свою мечту.

Генри Мертон американский сценарист, приехал в Лондон за вдохновеньем. Он искал в этом городе темы для своего сценария, искал то, чтобы побудило его написать хороший сценарий, последний фильм провалился, и студия дала ясно понять, что выкинет его за борт. Ему не давно исполнилось тридцать пять, и полгода назад от него ушла жена к лучшему другу. Он знал, что женщины восхищаются им, его темными глазами, обрамленные густыми ресницами, пухлым ртом, что доставлял им неимоверные удовольствия, с каштановыми волосами, бывавшими между женскими тоненькими пальчиками. Ветряный по природе, он влюбился в прекрасную Порше Гиральде, итальянку и модель. Генри заставил ее выйти замуж, он мечтал приучить ветер, он хотел сделать невозможное, и она ушла от него, через два года после свадьбы. Он не ждал любви, да, и она не нужна ему была. Но Генри встретил Теа.

Он заметил ее в «400», где на одной из вечеринок она грустила одна в углу. Он спросил у девушек кто это, и те ответили, что начинающаяся актриса. Все были одеты в радужные цвета, все сияли, но Теа была в черном, словно ее тело было здесь на этом празднике жизни, но душа где-то далеко. Генри подошел к Теа, она даже не подняла на него свои глаза, но он смог разглядеть ее.

- Генри Мертон, сценарист, - представился он.

- Теа Портси, - отвлеченно ответила она. Теа посмотрела на него, слабо улыбнувшись, - актриса. Увидите меня, я устала от этой какофонии.

- Здесь мило, - сказал он, беря ее за руку, - прогуляемся.

- О, да, - Теа и Генри вышли на свежий воздух, - простите, мистер Мертон, я не в настроение.

- У вас что-то стряслось, - он взял ее за руку, интересно сколько ей лет? И свободна ли она?

- Нет, уже прошло, - она смотрела на мокрые тротуары после дождя.

- Мне знакомо это чувство. Полгода назад от меня ушла жена, - Теа прерывисто вздохнула.

- Два месяца назад умерла моя мать. Мы плохо ладили последние пять лет. Она винила меня в смерти сестры, и поэтому я жила с тетками, а мои дяди мне заменили все. Она умерла, узнав о романе отца, о том, что я дружу с любовницей отца, что у них ребенок. Все это скверно, - они уже сидели в «Савой», где Генри закал шампанского и тарелку сыра.

- Вы не виноваты, а я да. Нельзя мне было бросать ее одну, - Генри разлил шампанского по бокалам.

- Вы тоже, это она такая, - Теа улыбнулась, он коснулся ее руки, их взгляды встретились. Потом они долго о многом говорили. Он рассказал ей о своем трудном детстве, и романах, о Голливуде, и сценариях, и впервые, понял, что не хочет просто переспать с девушкой. Генри слушал ее внимательно, вникая в каждое слово, ему казалось будто он знает ее всю жизнь.

- Я увижу вас еще раз? – в его глазах промелькнуло беспокойство.

- Да, найдите меня в Олд-Вик, - прошептала она, он поцеловал ее руку на прощание.

Через пять дней они столкнулись в Британском музее, куда Теа пригласила Вера. Они шли рассказывая друг другу забавные истории, а потом разойдясь в разные стороны, касаясь руками, словно в последний раз, вышли порознь. Теа шла до Национальной Портретной галереи, зная, что он идет следом за ним. Она остановилась у монумента Нельсона, смотря на парочки и ждущих людей сидящих у львов. Две теплые руки обвили ее за талию, разворачивая к себе, Генри припал к ее губам в кратком поцелуи. Теа подняла глаза, за эти месяцы она не улыбалась столько, сколько улыбалась в эти дни. Так у них все и началось.

Они встречались, как тайные влюбленные, выбирая места, где можно было увидеть любовников. Теа узнавала его, и все больше ее тянуло к нему. Она знала, что Генри скоро уедет, и потому не считала, что обязана его привязывать к себе. Пока есть любовь, она жива. Они подолгу целовались в темных переулках Лондона, жадно приникая друг дружке, вдыхая волнующий аромат страсти. Теа будто бы боялась, что их увидят. Роуз, конечно же, знала об этом романе, но Роуз еще знала, что Теа влюблена.

- Как ты сладко пахнешь, - жарко прошептал Генри ей в ухо.

Он стянул ее платье через голову, Теа смело посмотрела на него. Нет, она не боялась, она хотела этого. Генри подвел ее к постели, медленно искушая начал ее раздевать. Ему не хотелось показывать ей всю свою искусность, наоборот он хотел ее просто любить. Страсть сжигала его. Теа выдохнула его имя, чувствую, как его пальцы и язык приводят ее к неизведанным берегам, к дрожи во всем теле. Генри мечтал лишь стереть из ее памяти всех мужчин до него, это создание принадлежит лишь ему. Теа вздрогнула, удовольствие омрачила боль, но Генри будто это не заметил, или же решил, что так и должно быть. Теа жадно хватала воздух, жадно прикасаясь к нему. Боль сменилась легкостью.

- Я люблю тебя, - тихо прошептала она в минуты апогея страсти.

- Ох, Теа, я снова ступил на этот путь, - значит и он в нее влюбился! – как ты? – он посмотрел в ее стальные глаза.

- Да, все хорошо, - она поцеловала его в висок.

В середине мая он собирался уезжать. Теа не хотела его отпускать, но и удерживать подле себя, она не имела право. У всего есть конец, и у этой любви он тоже будет. Оставшиеся дни она пыталась насытится ею, как пересохшая почва после долгой засухи. Ведь их завтра не наступит никогда, потому что он принадлежит другому миру, она ему станет обузой. Путь к страданиям становился все короче, и избежать этого было почти не возможно.

- Теа, я скоро уезжаю, - начал он. Они ужинали в «Савой», все смотрели на них, по крайней мере, так думала Теа.

- Да, я знаю, - пробормотала она, стараясь скрыть в голосе обиду.

- Я хочу, чтобы ты уехала со мной, - Теа замерла, Генри прикоснулся к ее ладони.

- В качестве кого? – она как могла сдерживала рвущиеся наружу раздражение.

- Моей музы, - при других обстоятельствах она бы радовалась, но это звучало, как будь моей любовницей. Разве не этого она хотела избежать, не стать такой, как Роуз.

- Нет.

- Теа… я предлагаю тебе замужество и Голливуд. Ты… - он засмеялся, - ты, что подумала?

- О, Генри. Я не знаю… о, прости, - он сжал ее руку, - я соглашусь.

Ее семья отпустила ее, понимая, что Лондон так и не сделал ее счастливой. В этом городе Теа задыхалась, призраки прошлого душили ее, напоминая ей о всех ее удачах и неудачах. Возможно, в Лос-Анджелесе все сложится по-другому, кто знает, что ожидает ее дальше: волнительная карьера или благополучный брак. Может быть судьба дает ей шанс начать все сначала, с чистого листа.