- Мисс Мария, - милая служанка Эмили передала хозяйке телеграмму, обычно так приходили похоронки. Вильям первым взял бумагу, он пробежался глазами, сердце в груди замерло.

- Крепись, Мария, - он встал положив теплую ладонь на ее тоненькое плечо.

- Что случилось, дорогой? – Мария подняла на него свои голубые глаза, выражавшие холодную ирландскую сдержанность.

- Кевин погиб при Эль-Аламейне, - Мария почувствовала, что лишилась разом всех чувств и эмоций, дара речи и возможности двигаться. Горячие слезы хлынули по щекам, ее сын умер, ее сын погиб… Не может быть, это был кто-то другой, но не он. Невозможно! – Но Джастин жив, и вместе с телом брата приедет домой, - как ему это удалось, просто не мысленно.

Джастин Трейндж приехал через три недели в Лондон с цинковым гробом. Первые дни после смерти брата, Джастин жил наедине со своей болью. Кевин со своим товарищами бросился во время боя, заграждая пути враг, спасая других, но губя себя. Джастин же в это время был в Каире уже как три месяца, выискивая фашистских шпионов. Он вернулся в штаб, чтобы начальство разрешило ему неслыханное, и они пошли на встречу, обаятельный Джастин получил свое. Его скрытые задатки все ярче проявлялись на Востоке. Его вовсе не считали юнцом и наглецом, к нему прислушивались, он умел внутренним чувством распознавать людей, и втираясь в их доверие выведывать их тайны. Смерть Кевина больно ударила по нему. Теперь он единственный сын в семье, последняя надежда, он просто обязан выжить, но для этого ему необходимо подышать воздухом Лондона.

- Джастин, - он обернулся, к нему шла Надин, - нам нужно поговорить, - они находились на аэродроме, он собирался улетать домой. Он пристально посмотрел в ее темные глаза, Надин стала какой-то бледной, кожа приобрела зеленоватый оттенок, - я жду ребенка, - Джастин лишь смог улыбнуться, хотя внутри все сжалось от страха. Какой ребенок?! Кругом война! Она что рехнулась совсем?!

- Он мой? – строго задал свой вопрос он.

- Я не знаю, - по ее щекам побежали слезы, - я правда, не знаю. Твой или Кевина, - вот, дрянь! А шептала ему, что он единственный, а сама спала и с его братом.

- Тебе нельзя здесь оставаться, - Джастин поставил сумку на асфальт, устав держать на весу.

- Но я остаюсь, а потом может уеду в Алжир, или еще куда-нибудь, - Надин аккуратно положила руку на его ладонь.

- Так нельзя! – возмутился он.

- Это уже не тебе решать, - он резко развернулась, и качая бедрами пошла подальше от всех. «Ничего, она раствориться во времени, мире, и я никогда ее больше не увижу», - подумал Джастин, разглядывая ее удаляющуюся фигурку. Этот день еще сыграет жестокую шутку с теми же героями и с новыми людьми в другом времени, столь далеким, о котором в этот день никто никак не думал.

Джастин, приехав в Лондон, никак не мог надышаться им. Прежние запахи стерла война, а на любимые улицы без боли нельзя было смотреть. Похоронив брата, Джастин Трейндж решил просто жить, не думать, что месяц быстро закончиться и снова придется вернуться в это пекло. Его дом на Виктории-роуд нуждался в ремонте, отделка дома постоянно сыпалась, в стенах появились трещины, а крыш стала подтекать. Лондонцы по-прежнему боялись налетов, хотя уже год немцы совершали короткие налеты на Англию, оставив надежду на завоевания воздушного пространства страны, теперь вся их борьба шла на море в Балтике, немцы преследовали английские конвои, идущие в СССР. Но не смотря на все это просто хотелось дышать, дышать родным воздухом Лондона.

Джастин уходил с разрушенного Сити, направляясь в сторону Военного ведомства. Он шел, не спеша, пытаясь впитать в себя все, что было у Лондона, через шестнадцать дней он уезжал в Иран. По дороге в кабинет отца, он заметил на лестничной площадке, девушку, она курила в затяг. Девушка была вовсе не дурна собой. На ней было простое серое платьице и шерстяная белая шаль, пшеничные волосы были аккуратно уложены волнами, а губы накрашены алой помадой. Она обратила на него свои лазурные лучезарные глаза, смотря на его форму лейтенанта. Конечно, его молодость, бросалась всем в глаза. Он улыбнулся девушке, идя дальше. Отец и его подчиненные снова дал ему новые указания, которые менялись день ото дня.

«Снова шпионить», - подумал Джастин, в отличии от Кевина, он не был простым воякой. Кевин хоть и мечтал сделать карьеру политика, был простоват, ему не хватало классности, не хватало изысканности и лицемерия, и это все при том, что он прожил несколько лет в Берлине и учился в Оксфорде. Джастин же получил характер отца и лучшие качества Хомсов, Кевин же, словно наследовал только дурные черты присущие ирландским лордам. Конечно, он герой, но все оставшиеся лавры, если, что соберет он – Джастин. От отца он ушел опять недовольным, конечно, и Вильям когда-то был в подчинение, но Джастину хотелось руководить. Молодая кровь бурлила в его жилах все сильнее.

Спускаясь вниз, он снова увидел ту светлую девушку на лестничной площадке. Она опять курила. Джастин вид, что ищет и не ходит сигареты. Он подошел к ней, девушка снова оглядела его с ног до головы.

- Есть покурить? – спросил он. Она протянула ему пачку тонких женских сигарет вместе со спичками, - большое спасибо, - она даже не могла ему улыбнуться, постоянно хмурилась, - Джастин…

- Зоя, - пролепетала она.

- Очень приятно, - ответил он, отдавая ей обратно сигареты, - что печатаете здесь?

- Все вам расскажи и покажи, - пробурчала она, - военная тайна.

- Ого, вообще-то, я тоже военный, вот только с Эль-Аламейна вернулся, - Джастин следил за ее реакцией, - у меня погиб брат там, а я был в проклятом Каире.

- У меня погиб парень, он был летчиком, его сбили прямо над Ла-Маншем, - печально произнесла она.

- Мне жаль, - они ненадолго замолчали, - слушайте, Зоя, а может сходим куда-нибудь?

- Что ж можно, - она вздохнула, - Завтра?

- Конечно, я зайду за вами, мне все равно завтра сюда, - он попрощался с ней.

Конечно, это не Надин, она не будет на него вешаться в первый же вечер, и вряд ли позволит ему нечто большее, чем беседа. Зоя тот тип девушек, который должен быть рядом с ним, на такой и жениться можно. Хотя, какая женитьба, идет война, он не сегодня завтра может быть схвачен, и расстрелян, участь шпиона такова, если он поддаться романтическим эмоциям.

Ради него Зоя надела лосевое шелковое платье, которое явно выражало ее благосклонность к нему. Он отметил ее старания. Зоя тихо поздоровалась с ним, отмечая, что он сегодня не в форме. Джастин был красив, как только девушки заметили ее говорящей с ним, они сразу же решили, что он захочет неплохо провести с ней время. Она неловко взяла за локоть, Джастин и не сопротивлялся. Они медленно шли по улицам, выходя к набережной. Он рассказывал о войне, она о бомбежках Лондона, словно, только это объединяло их.

- Почему ты ушел воевать? – легко переходя на ты, спросила Зоя.

- Мне казалось это то, что мне нужно, - Джастин не хотел говорить об этом. Ему хотелось тогда доказать матери, что он вырос, а отцу, что он самодостаточный человек, - Мой отец работает в ведомстве, - вдруг сказал он, - он был дипломатом, был в Версале, жил долго в Париже, потом в Берлине шесть лет, я тоже бывал там. Хотел стать похожим на него. Мама муза всех политиков, а дядя фармацевтический гений. Ну а ты? Ты, что делаешь в ведомстве? – вдруг спросил он, заставая ее врасплох.

- Работаю помощницей у своего отца, - Джастин замер.

Зоя Бишоп была из обеспеченной семьи. Ее отец Льюис Бишоп много лет проработал в СССР. Сразу же, как Англия установила дипломатические отношения с красной страной Льюис уехал туда в составе посольства. Мать Зои, Лорен, давно была влюблена в русские сезоны Дягилева в Париже, и в воздушных балерин, вдохновленная этой страной, она решила называть своих дочерей русскими именами. Так первая дочь, которой сейчас было двадцать пять, получила имя Лариса, а по-домашнему просто Лара. Лара была сказочно хороша собой, а вышла замуж члена парламента, купаясь в роскоши, родив мужу наследника. Следующую свою дочь, рожденную через два года, Лорен назвала Татьяной. Таня тоже нашла блестящую партию, еще бы, такая красавица, как Таня не могла остаться без поклонников, поэтому она легко заарканила банкира с Сити. Еще через два года появилась на свет Людмила, правда все ее звали Милой, и девушка редко вспоминала об полном имени. Мила же в девятнадцать лет выскочила замуж за владельца издательства. Зое сейчас было девятнадцать, а ее младшей сестре Нине семнадцать. Сестры давно повыходили замуж, даже у Нины был на примете жених, а Зоя, что считала себя невзрачной и блеклой, даже не помышляла о замужестве. Ее парень, а вернее друг Альфред погиб на войне, теперь не могли и быть никакой речи о любви. И тут, как снег на голову свалился Джастин Трейндж. Они нечасто встречались, чаще всего они просто гуляли. Он был интересен ей, хотя сестры, что привыкли посмеиваться над ней не понимали, что могло привлечь такого красавца, как Джастина, а Нина, не смотря на жениха, решила его отбить у сестры. Но это вряд ли бы это получилось. Джастин снова уезжал.

- Ты будешь меня ждать, Зоя? – вдруг неожиданно спросил Джастин, в свой последний вечер в Лондоне.

- Если ты этого хочешь, - она грустно улыбнулась ему.

- Хочу, кто-то должен меня ждать, кроме родителей, - Джастин довел ее до дома на Ганновер-сквер, - мы не скоро увидимся, Зоя.

- Берегите себя, - прошептала она.

- Постараюсь, - он нежно пожал ее руку на прощанье. Со щемящей болью Зоя смотрела, как он уходит в ночь. Что ж, Джастин, она постарается тебя ждать, хотя бы для того, чтобы насолить сестрам.


₪

Февраль - апрель 1943.

«О, вот она любовь, такая всепоглощающая, такая ослепительная. Вот, это навсегда. Да, я люблю его навсегда, и он меня тоже» - Джулия посмотрела на своего возлюбленного, вдыхая аромат его одеколона. Как же ей было хорошо с ним. В отличии от многих влюбленных они не теряли голову, встречаясь только раз в неделю на своем месте. Эверт берег ее от скандала, по крайне мере, так думала Джулия. Да, и Морион не спускала с нее глаз, это было легко объяснимо, Джулии исполнилось семнадцать, она расцвела, как утренняя роза. Ее красота захватывала разум, невольно приковывала к себе чужие взгляды. Смотря на это, Джейсон уже подумывал, как бы побыстрей ее выдать замуж, иначе девчонка наломает дров. Хотя это будет совсем не просто, Джулия – ветер, ее никогда силой не заставишь сделать что-либо.

Спустившись с небес на землю, девушка принялась оправлять одежду. Сначала ушла она, следом в дом направился Эверт. Джулия остановилась в коридоре у кухни, прислушиваясь невольно к разговору Маргарет и прислуги. Девушке стало любопытно, что же такое секретное она им говорит:

- Вы все должны быть аккуратны с мисс Морион, - Джулия ехидно улыбнулась. А то до этого прислуга не скакала на задних лапках перед этой скелетиной, - теперь, когда мисс Морион ждет ребенка… - дальше Джулия не могла слушать. Она резко развернулась, быстрыми шагами идя к Эверту в спальню. Она не позволит держать себя за дурочку. Черт возьми, у нее есть еще гордость! Все это время он ей лгал! Лгал, что не спал со своей женой, что лишь она одна ему нужна была, а сам в это время обхаживал еще и Морион. Все мужики – козлы! Все они не без греха! Если она найдет хоть одного такого честного и чистого сразу же пойдет с ним под венец.

Джулия ворвалась стремглав в его спальню, бросая гневные взгляды на своего любовника. Эверт был только в одних брюках, тоже недоумевая глядя на нее. Джулия подошла к нему, отвесив пощечину.

- В чем дело, дорогая? – Эверт потер щеку.

- Я тебе не дорогая, - ответила она, - как ты мог?

- Что случилось, Джулия? – Эверт попытался ее обнять.

- Не трогай меня, подлец! – крикнула она, - значит, я единственная!? А Морион кто обрюхатил, я что ли?! Подонок.

- Джулия, не все так просто, - в голосе Эверта скользили нежные нотки, - я должен был отвести от себя и тебя подозрения.

- Эгоист, хорошо устроился! Спал и с ней и со мной! Браво, - Эверт дерзко схватил ее за плечи, грубо прикрывая ее рот ладонью, чтобы ее крик не был слышан по всему дому.

- Я слишком долго тебя щадил, ну, ничего, сейчас я получу свое! – он бросил ее на кровать, накидываясь на нее, как зверь.

- Не трогай меня, животное! – Джулия извивалась под ним, но он, как всегда знал, где нужно к ней прикоснуться, чтобы она перестала ему сопротивляться, и отдалась бы ему по доброй воле.

Эверт стянул ее кофту и блузу, затем юбку. Они никогда до этого не раздевались догола, боясь быть застуканными. Но сегодня он решил снять с нее все. Эверт стал спускать свои брюки, Джулия редко видела его разбухшую плоть, иногда робко прикасалась к ней, в этот миг она испугалась. Он лег на нее, целую ее в грудь и шею. Что-то шло не так, что-то было другим. То ли он, то ли она. Джулия испытывала страсть, но в голове вспыхивала мысль: «Это не он! Это не он - твоя любовь, Джулия!», но она гнала эти мысли. Он же любит ее, она любит его, что же еще нужно ее разуму. Пальцы Эверта проникли внутрь нее, она забилась от наслаждения.