Кто задумал этот выбор?

Это мы!

Наша ли эта судьба?

Эти глаза!

Все пройдет, но останемся ли мы?

А мое сердце бьется рядом с твоим,

А моя судьба, словно река, бежит в твоей.

Я всегда с тобой,

и в бури, и грозы

Никуда не уйду

И в моей жизни только ты!

Я сама выбрала эту судьбу.

Я так решила, милый…


Глава четвертая.

«Я всегда с тобой».

Осень 1987.

Они вернулись в Лондон совсем другими. Бетти вела все дела Фредди и Беллы, обе группы собрались начать запись, но теперь все были единодушно согласны, что гастролей больше не будет. Фредди сразу же перебрался в другую спальню. Он обожал ее, не смотря на то, что их отношения, теперь были лишены физической близости, но Бетти была согласна и на то, что у них было. Бетти мало, что беспокоило, ее захватывала нежность каждый раз, когда гладила свой округляющийся живот. Она уже любила этого ребенка. Фредди по утрам приносил ей завтрак в постель, днем по возможности исполнял все ее капризы и желания, вечером он укладывал ее, как ребенка в постель.  Ему не хватало прежних их, теми, кем они были раньше. Только ради нее он держался, не показывая, как бывает ему нездоровиться после процедур, Фредди не хотел ее расстраивать, Бетти же безгранично верила ему.

 Все в округе судачили о ней, а он не верил, зная, чьих рук это дело. Фредди сблизился с сыном, девочки были еще слишком малы, чтобы все понять, что происходит в их семье. Рэю уже было почти одиннадцать, но Фредди уже никогда не увидит, как он вырастет, окончит школу и колледж, жениться, станет отцом. Отец и сын стали делать многое вместе. Бетти нравилась эта дружба, раньше сын был так близок только с ней. Элен, Бэсс и Аллегра то, же старались окружить Бетти любовью. Их семья казалась идеальной, но это было только с виду. Каждый по своему страдал, у каждого была в душе пустота, которую не чем было заполнить. Потому что с каждым днем они приближались к концу, которого боялись все.


₪

Утро было таким теплым в постели с Ричардом, Флора встала с постели, подходя к рабочему столу. Она дочитывала очередную книги, а потом решилась написать первый лист своей работы. Ричард ничего ей не запрещал, и поощрял все ее увлечения. За прошедший год, что они прожили вместе, изменились взаимоотношения в ее семье. Марк все видом показывал ей, что не одобряет, то, что она аннулировала прошлый брак и вышла замуж за нищего селекционера, но Ричард совсем не являлся таковым. Его кантора процветала, он подумывал купить домик с садом и заняться разведением новых сортов. Она хотела написать научную работу, и поехать в Италию, когда Северина немного подрастет.

Флора оглядываясь назад, не думала, что жила не правильно до того, как встретила Ричарда. Она видела, как крошилась их семья, давно уже такого не было. После смерти Виктора, все стало серым. Элеонора практически не жила с Марком в Спенсер-Хаусе и обитала чаще в их старой квартире. Как оказалось, она дважды ошиблась в своей жизни. Сначала был Онор, она думала, что любит этого ветряного француза, но как оказалось ему только от нее нужны были наследники, он умер рано, не оставив в ее памяти ничего. Время постепенно вытеснило его образ, воспоминая об их свадьбе, его ухаживаниях, это было так давно, словно ветер развеял все, словно вода, которая точит камень, стесывая все прошлое, оставляя только самую суть. Она много лет уже не видела Викторию, дочь даже не разу не удосужилась ей позвонить, и она оставила надежду, что когда-нибудь они будут вместе, как это было с Флорой.

Во второй раз Элеонора надеялась, что все на этот раз будет хорошо, Марк после нескольких лет прожитой жизни стал меняться в худшую сторону, порой она его не узнавала. Больше не видела нежного человека в нем, его заменил такой, как ее братец. Элеонора всегда пыталась заставить его не вмешиваться в жизнь Флоры, но он постоянно рушил то, что она пыталась создать. Ее единственным утешением был когда-то Берти, что-то их связывало, они как два заблудших странника не могли даже рядом друг с другом найти покой.

Все шло не так в последние годы, чем дальше они были от тех времен, когда небо было голубым, а река зеленой, тем больше стирался аромат ирландских трав, что привез им Виктор. Давно все было другим, они стали другими. Флора отложила в сторону ручку. Жестко, подумала она, жестоко с ними обошлась жизнь. Она всегда давала им все, и они брали от нее все, только не все было нужно им. Жизнь дразнила их, давая и тут же забирая. Она посмотрела на Ричарда, тяжело вздохнув, не бывает случайностей, не бывает неожиданностей, одно вытекает из другого. Они не имеют право жить только сегодня, потому что есть завтра, может счастливое, а может холодное, только они могут строить свою жизнь. Только они могут держать в руках свою судьбу, и нести ее как вечный огонь, не вверяя ее никому.


₪

- Ах, ты дрянь! – разъяренная Ребекка, схватила ее за руку, тяжелый теннисный браслет упал на пол, гости обернулись к ним. Ребекка потянулась к ее аккуратно уложенным огненно-рыжим волосам, - как ты посмела, сука! Увести чужого мужа! – М-Джейн отклонилась назад, пытаясь отпихнуть руку Ребекки.

- Хочу, напомнить, это ты увела моего мужа, у которого было трое детей! – Ребекка смогла добраться до ее колье с россыпью бриллиантов, рванув его на себя, отчего ленты порвались. Антикварное колье оказалось на паркете.

- Дрянь! – Мери-Джейн сделала шаг назад, путаясь в оборках своего лавандового воздушного платья.

- Ребекка, - Антонио оттащил ее от Мери-Джейн, - не трогай ее, - Ребекка продолжала рваться к ней, Антонио с трудом сдерживал ее. Сегодня была его первая за два года выставка в Лондоне, выставку, которую сравнивали с его ранними работами, отмечая загадочность и чистоту его образов, и такой скандал портил впечатление от всей его проделанной работы. – Ты с ума сошла?! Не позорь меня!

- Не позорь!? – Ребекка вырвала одну руку, - это ты меня позоришь, связавшись с ней!

- Уходи, и не навлекай на себя мой гнев, - Антонио кивнул охране, Бекку схватили за локти, ведя к выходу. Он обнял за талию Мери-Джейн, отмечая, как она побледнела, ее лечение продолжалось по-прежнему, и волнения и стрессы сейчас ей были не к чему. Он подхватил ее на руки, давая распоряжение продолжать банкет, а сам повез жену домой.

Сон не шел ей, хоть и Антонио находился рядом с ней. Он обнимал ее, кутая в теплое покрывало, пряча от промозглого серого неба ее взгляд. От него пахло его дорогим одеколоном, который она выбирала для него с такой любовью много лет назад. Она вдыхала этот запах, слушая тяжелые удары Антонио, его прерывистое дыхание, наполненное волнением, незаметно заснула. Утром открыв глаза, Антонио не было рядом с ней, ни осталось смятого покрывала, ни оставленной вещи, но его присутствие ощущалось везде. Она до сих пор боялась, в один миг он уйдет, особенно сегодня, увидев свою Ребекку, он снова ее бросит. Мери-Джейн приподнялась на локте, на столике стоял ее завтрак – фрукты с овсянкой, и гранатовый сок. Исчезли ее украшения, те что испортила Ребекка, и те, что положил на стол вечером Антонио. Мери-Джейн с трудом заставила себя проглотить завтрак, она привела себя в порядок, надела домашнее шерстяное платье. С утра она собралась разобрать корреспонденции, затем поехать в галерею. Они жили в Килбурн-Холле, хотя очень хотели чаще бывать в их квартире в Лондоне, ее заняла Ребекка, намеревавшись ее отобрать у Антонио, нисколько не понимая один факт, Антонио купил ее еще до своего первого брака. Мери-Джейн посмотрела на стопку писем от читателей, но читать их не хотелось.

- Так и знал, что ты здесь, - Антонио стоял в дверях, руки его находились за спиной, он явно что-то прятал. Он подошел к ней, положив на стол букет роз и бутылку вина, падая ниц перед ней, он обнял ее худые коленки, - М-Джейн, ты выйдешь за меня замуж вновь? – она открыла рот от удивления, на белом бархате покоилось кольцо с изумрудом и бриллиантами.

- Но, как же Ребекка?

- Она сегодня все подписала, наконец поняв, что после этого скандала она теряет своих клиентов. Ты станешь моей женой? – еще раз спросил он.

- О, да, - пролепетала она.

- Когда? – он поцеловал ее холодные руки, надевая второе обручальное кольцо.

- Я думаю скоро, в ближайшем месяца, - но обстоятельства играли против них, словно судьбы не хотела этого союза. Кто знает, выдержит ли их любовь время? Сможет ли она противостоять обстоятельствам? И сплотит ли их общая беда?


₪

Бетти проснулась совершено разбитая, ощущая дискомфорт во всем теле. Была середина ноября. Погода совсем перестала радовать. Бетти взглянула на безжизненное небо, и тяжело вздохнула. Она попыталась встать, но ей это было трудно сделать. Пришел Фредди, принося ей завтрак, но ей совсем не хотелось есть.

- Ты хорошо себя чувствуешь? – обеспокоено спросил он.

- Не очень, - пробормотала она.

- Я принесу тебе твоего чая, - он встал, - не вставай пока. Полежи, - Бетти откинулась на подушку, снова засыпая. Только к обеду она смога спуститься вниз. Фредди вернулся из студии рано, сразу же начал интересоваться ее здоровьем. Выражение лица у нее было довольно странное,  подумал он. Глаза стали какими-то печальными, и очень грустными. Она явно приболела, но в ее положение это чревато последствиями. Фредди обеспокоено изучал ее весь вечер. Бетти казалась ему маленькой девочкой, о которой он должен заботиться, как отец.

- Я уложу тебя спать, - он подхватил ее на руки.

- Но я не ребенок! – пыталась она сопротивляться.

- Бетти, лучше не спорь, - он положил ее на постель. Бетти обвила руками его шею, притягивая к себе.

- Останься со мной, - жалобно пролепетала она, - просто будь со мной рядом. Хотя бы этой ночью…

- Бетти, милая, ты же знаешь, что это невозможно, - возразил он, у нее на глазах начали наворачиваться слезы, - только не плачь, я ненавижу, когда ты плачешь.

- Я не прошу тебя заниматься со мной любовью, просто останься со мной, - Фредди нехотя разделся и лег рядом с ней. Он обнял ее, вновь ощущая аромат ее духов, этот сладкий аромат имбиря и ванили. Она быстро уснула в его крепких надежных руках. Ей было так уютно, и тепло, как когда-то. Сегодня ее постель, огромная кровать не выглядела пустой и холодной, словно в ней поселилось одиночество. Он любил ее, так любил, что был готов почти на все ради нее. Ему так хотелось защищать ее, оберегать ее от всех. Фредди посмотрел на ее безмятежное лицо, еще крепче прижимая к себе. Ангел, и где теперь эта женщина-кошка, к какой он привык. Куда делась ее дерзость, ее внутренний запал, и холодность в ее глазах?  - Сладких тебе снов, дорогая, - прошептал он, и сам уснул.

Ему снилась их свадьба, она была такая счастливая тогда. Все казалось ему тогда, таким ярким. Он рисовал их безоблачное будущее, а теперь прожив одиннадцать лет в законном браке, они перестали существовать, как муж и жена на деле. Они стали непонятно кем друг для друга. Ни друзья, ни враги. Он больше не говорил ей слов любви, как и она, они потеряли смысл для них. Все это было в далеком прошлом. Он был ходячим мертвецом, которому чужды земные чувства, его лишили их, а в его сердце тлел потаенный огонь. Фредди во сне положил ладони на ее живот, ребенок тихо ворочался. Он по привычке поцеловал ее в шею, и упал окончательно в бездну сна. Морфей подхватил его на руки, и унес далеко, в прекрасную страну сновидений, пока реальный мир не заявил жестоко о себе. Бетти резко встала, Фредди тоже. Он откинул покрывало, простыни стали сырыми и окрасились в алый цвет. Бетти всю уже лихорадило. Он не мог понять, что произошло, ведь все было хорошо. Что случилось, задавал он себе вопрос, и должно ли так быть?

- Я сейчас, сейчас, - у него тряслись руки, его тревога не должна выбить его из колеи. Он взял себя в руки, быстро соображая, что делать.

Он бережно завернул ее в покрывало, разбудил их водителя Томаса, чтобы тот грел машину и быстрее вез их в больницу к ее брату. Риту и Адель оставил с детьми. Бетти всю дорогу лихорадило, и трясло. Фредди прижимал ее к себе, ощущая, что волны проходят по ее телу от ног до головы, она беспомощно схватилась за ее руку, ища его поддержки. В ее глазах стояли слезы, она не смогла исполнить свою мечту. Этот ребенок должен был стать доказательством его жизни, а теперь она теряла его. Разве этого она хотела? Он умирает, и ребенок был бы ее утешением, ее радостью, но стал ее болью.

- Тише, тише, все будет хорошо, дорогая, - утешал ее он. Ей хотелось кричать от отчаяния, сказать, ему, что ничего не будет уже хорошо, но она не могла, язык не шевелился, - Гарри и Энди, что-нибудь сделают, они помогут тебе. - Она была уверена, что ничем ей уже никто не поможет, надо признать, что ее хрустальные мечты оказались несбыточными. Фредди зашел в приемную, застав там Гарри.