Эдвард подошел к ней, быстро скидывая свою жилетку. У нее дрожали ноги, внутри разгоралось паническое чувство, желание бежать далеко отсюда, но все же она была уже во власти греха. Он расстегнул маленькие пуговки на белой блузе с красивым накрахмаленным жабо, снял ее коричневую юбку, она не заметила, как отлетело в сторону ее нижнее белье, как он сам разделся. Все что, она видела мерцающие его голубые глаза. Эдвард подвел ее к кровати, и его губы пустились в восхитительное путешествие по ее телу. Она распустила свой пучок, и русые волосы каскадом упали на плечи и грудь.

Она задыхалась от восторга, в его объятьях, но никак не ждала боли и дискомфорта. Слишком резко он вторгся в ее тело, слишком поспешно и яростно он завладел ею. Она плотно сжала губы, и что в этом все находят, думала она. Он выпустил всю негативную энергию, что накопилась в нем за последний день. Эдвард встал, подавая ей одежду:

- Если Сьюзи узнает, что ты здесь, это дойдет до ушей миледи, и она выгонит тебя, так что уходи, - она вспыхнула, подавив свое возмущение, но все-таки ушла.

Что же они натворили, только сегодня госпожа родила ему сына, и он сразу же завел себе любовницу. Зачем она позволила себя толкнуть на грех? Она легла спать, а утром подумала, что все это ей привиделось, так ей казалось до того, как ночью она снова оказалась с лордом Хомсом в его постели, только сегодня она испытала блаженство. Что ж если так, то пусть будь, что будет.


₪

Королева Виктория умерла, и в стране объявили траур. Вместе с ней ушла целая эпоха, а что несла следующая, еще предстояло узнать. Шла «преступная война», Англия осваивала свои колонии, преумножая свое господство и влияние в мире. Она много сделала для страны, и народ вскоре назвал ее правление «золотым правлением» и Эдвард Хомс был согласен с этим. Мир готовился к войне, дым большой войны уже ощущался по всей Европе, он витал где-то в воздухе, но никто в это не верил.

В это утро он пил чай со своей матерью, прошло уже две недели со дня рождения Руфуса, и Фелисите Хомс впервые посетила дом сына. Она уже давно жила в городе, с тех пор, как умер ее муж, она решила перебраться в городской дом, что Дезмонд построил для нее. Их поженили родители, когда он впервые вернулся из Китая, одурманенной новой идей. Он был ветряным романтиком, а она циничной леди, и из этого мало, что могло получиться. Как и все леди того времени она отвергала мысль о супружеской любви, на первом месте стоял долг, и неважно в чем он выражается в сопровождение своего мужа или в постели. Она исполнила свой долг, во всем всегда поддерживала мужа, воспитала сына, и теперь продолжала поддерживать образ благополучной леди и благовоспитанной и успешной семьи. Дезмонд умер всего два года назад, для Фелисите, это было сильное потрясение, ведь ее сыну было тогда всего двадцать восемь, и он должен был возглавить дело своего отца.

- У твоей жены совсем нет головы, - начала она, когда Сьюзи подлила им чай.

- Почему? – Эдвард, конечно, знал, что его жена настоящая мегера. И почему только ее выбрал ему отец?

- Потому что, умная женщина так не поступит. Прошло то время, когда нужно было рожать много детей, а то вдруг совсем не останется наследников. И то Хомсы никогда не делали этого, как наши многие соседи. Нельзя рушить, то что создавалось веками, - Фелисите говорила с пылом, сбивчиво, от чего Эдвард порой не поспевал за ходом ее мысли.

- Мам, я сделаю все, что в моих силах, - ответил он. Фелисите была маленькой женщиной, но в ее блеклых глазах читалась сила и уверенность в себе. Годы не испортили ее, наверное, это черта всех жен лордов Хомсов, с годами они не дурнеют, с годами они, как хорошее вино становиться только прекраснее. Из угловатых леди они превращаются в царственных особ.

- Что ты сделаешь? Позволишь ей рушить все, то, что мы создавали веками? – Она убрала непокорную прядь светлых волос со лба.

- Мам, Виктор получит все, чего ты так переживаешь, - старался ее успокоить Эдвард.

- Хорошо, если это будет так… - она замолчала.

- Доброе утро, - услышала она слащавый голосок Каролины, - как у вас дела миссис Хомс?

- Очень хорошо. Поздравляю, - в ее голосе скользило явное недовольство.

- Хотите увидеть внука? – Каролина сузила глаза, думая, что эта старая ведьма злиться, радуясь тому, что кому-то тоже плохо.

- Да, - Фелисите встала, и направилась в комнату невестки. Она слышала позади себя ее шаги, и все же она испытала момент настоящего триумфа, когда поняла, что Каролина настоящая дрянь, осталось только узнать, что на самом деле за этим всем скрывается.

Она отворила дверь, ребенок находился на руках кормилицы. Он был очень тихим и спокойным, его брат же был другим. Ему постоянно надо было что-то искать и чего-то добиваться, он был охотником, а Руфус, скорее всего, вырастит простым обывателем. Возможно, Виктор приумножит семейное богатство, а с Руфусом все прейдет в упадок, кто знает, как жизнь сложиться дальше, еще ничего не решено.

Каролина триумфально улыбнулась, она нанесла несколько ударов сразу же: лишит будущего сына и дочь, выбила из прежней колеи свою свекровь и вывела из блаженного состояния собственного мужа. Она почти отомстила им всем, вот она сладкая победа.

- Хороший мальчик, - но это были всего лишь вежливые слова и не более того. Фелисите молча, вышла из спальни, она сказала сыну, что уезжает. Ее охватило смутное предчувствие, что когда-нибудь привычный мир их семьи когда-нибудь рухнет.

«Лишь бы я не дожила до этого момента», - подумала, закрывая шторки на окне, карета медленно ехала в Антрим, она не выносила быстрой езды.


₪

Март – сентябрь 1901.

По случаю рождения наследника лорд Хомс и его супруга решили дать бал. Каролина долго уговаривала мужа, во-первых, ей хотелось показать, что вековая традиция нарушена, и теперь будет два лорда Хомса, два начальника рода, а во-вторых, она намеревалась блеснуть своей прекрасной формой. Для этого случая у лучшей модистки в Антриме она заказала платье, скроенное по последнему веянию моды. Свою красивую грудь она дополнила фамильным бриллиантовым колье. Это было колье времен королевы Анны, привезенное из Персии одним купцом, и купленное Эдмондом Хомсом для своей жены Анны. Право на это колье он закрепил за их семьей, прописав и его пользование, теперь выходящая замуж девушка за молодого лорда должна была носить это колье, и передать его потом своей невестке. «Ничего оно не достанется будущей жене Виктора, только невеста Руфуса получит его, потому ее я выберу ему сама», - Каролина гладила гладкие крупные бриллианты.

Такова уж была новая мода не надевать ничего дважды на празднества, но это колье стоило, как целое поместье, и, конечно весь местный бомонд завидовал, что у нее есть такая вещь. Ее любимый «S»-образный силуэт еще больше усиливал эффект бриллиантов. Дорогое сочетание зеленого бархата и расписного желтого атласа вытягивало ее фигуру, полупрозрачные рукава заканчивались у самых кончиков пальцев, в кружевных перчатках, а юбка со знаменитым «фру-фру» тихо шелестела, когда она кружила между гостями. Каролина осмотрелась, она была сегодня самой красивой, и непременно, сегодня она соберет тысячу комплимент.

- О, душечка, вы великолепны, - произнесла Нэнси О’Донор, леди Шадол. У Каролины не было близких подруг, а зачем? они ей нужны. Она считала себя образованной леди, из богатой семьи, и она на много выше их всех и по происхождению и по положению в обществе.

- Я всегда знала это, - надменно отвечала она.

Эдвард постоянно находился в обществе мужчин, и он, конечно же, обсуждал дела и политику. Играла музыка, и Каролина предпочла наконец-то развлечься, хочет ее муж этого или нет, но она будет порхать среди гостей, как это делала всегда. Позже, когда гости немного утомились, и стали расходиться по разным комнатам Хомсбери, Каролина решила пройтись самой по дому. Она набрела к двери библиотеки, та была приоткрыта, и оттуда лился приглушенный свет, и плясали две тени на стене коридора. Ее охватило жуткое любопытство, как можно тише она вошла в комнату, и увидела ее мужа с какой-то девицей. Она привыкла к этому, но совсем не ожидала, что его новой игрушкой окажется гувернантка. Интересно давно ли у них это? Ничего, она разберется с ней позже, выставит ее из своего дома, как ее предшественницу, что залезла в постель ее мужа. Каролина не стала закатывать скандал, она медленно вышла.

Пусть делает, что хочет. Скоро она покажет ему себя, и тогда он вряд ли будет рад ей такой. Он привык, что она милая, и мягкая, но после смерти Френсиса в ней проснулась фурия, и теперь она была готова на все пойти, лишь получить свое. Она могла даже продать душу дьяволу, если бы это только было возможно.

Каролина снова оказалась среди гостей, из нее била ключом энергия, ни ее муж, ни его новая любовница не могли остановить ее. Месть все больше захватывала ее. Ей было всего лишь двадцать, когда она вышла замуж за Эдварда. Конечно, она знала, что происходит между мужчиной и женщиной до этого дня, но как оказалось потом, Эдвард не захотел дарить жене настоящее наслаждение, только со своими шлюхами он мог позволить себе все, что угодно. Оно и правильно, потому что настоящая леди не должна показывать свои эмоции, как бы она не была воспитана. Наверное, это было главное правило женщин этой семьи, никогда не показывать обществу свои истинные эмоции. Это фальшь, но зато никто не знает настоящих намерений и чувств. Порой за маской цинизма и отчужденности скрывается нежная душа. Как только это распознать?


₪

В лесу было тихо, лишь только иногда ветер проносился среди деревьев. Солнце в мае палящие, конечно, в полдень стоило остаться дома, но Каролина хотела прокатиться на своей рыжей кобылке. В лесу пахло весенними цветами и сосновыми иголками, что хрустели под копытами, молодые листочки шелестели, и еще пели птахи. Она выехала на поляну, осмотрелась, там стояла лачуга, здесь она никогда не была. С незапамятных времен здесь жили всегда местные ведьмы, как их звали знахарки. Местные жители их не трогали, потому что те знали многие секреты, и лечили порой, то, что не могли вылечить обычные врачи. Сами леди Хомс использовали два рецепта и бережно их хранили, также как рецепт вина из роз.

Каролина спрыгнула с лошади, ветер ласкал приятно лицо, в нос ударил аромат трав и снадобий, она закрыла глаза, блаженно втягивая в себе запах прелой земли:

- А, явилась, наконец, - услышала она скрипучий голос, она обернулась, видя перед собой старуху, - а я все ждала тебя, когда ты придешь.

- Почему меня? – робко спросила она, не понимая о чем она.

- Потому, что двести лет никто не пытался рушить спокойствие этой семьи, а ты это сделала, - старуха замолчала, - пойдем, присядем.

Они сели на поваленное дерево, старуха посмотрела на Каролину, и начала сбивчиво говорить ей что-то:

- Будет у тебя четверо детей, но твои мечты рассыплются одна за другой. Один твой сын станет богатым, другой разрушит здесь все. Я вижу великую судьбу там в другой стране, и его одна сестра будет такой же. Одного ждет все, другого ничего. Все его потомки будут великими, а другие здесь станут безвестными.

- Ты лжешь, - прошипела Каролина, ее лицо стало пунцовым, - все у меня получиться.

- Ты еще вспомнишь этот день, когда получишь весточку от сына, когда у него родиться сын, - старуха встала, - Месть делает нас слабыми, и лишает нас возможности мыслить и думать.

Каролина отвернулась, старухи уже не было рядом с ней, а что если та права, и все сложиться именно так. Нет, ничего этого не будет, потому что она так решила. Она запрыгнула на лошадь и приехала в замок. Сьюзи забрала у нее шляпу и перчатки, подавая ей чашку чая. Эдвард приехал с завода, он сел напротив нее. С момент рождения Руфуса он больше не прикасался к ней. По утрам они вежливо здоровались и вместе завтракали в Цветочной столовой, что находилась в зимнем саду, обедали они чаще всего по отдельности, а вечером он говорил ей спокойно ночи, и каждый шел в свою спальню. Каролина знала, что он спит с их гувернанткой, и делала вид, что ничего этого не знает. С детьми она проводила мало времени. Единственного кого она любила по-настоящему, так это была она сама, месть грела ее сердце.

«Мне нужна дочка, дочке, что я найду хорошего мужа, я буду любить ее и ненавидеть Марию» - эта мысль пришла Каролине, одним октябрьским вечером, когда она вышивала двух котят. «Как мои дети», - прошептала она, гладя ровные крестики. «Скоро я это осуществлю, вот исполниться год Руфусу, и я сделаю это, а для начала избавлюсь от Ипполиты».


₪

Февраль – июль 1902.