- Неужели ничего не помните? – спросил он, ожидая, что когда они сядут в его машину, купленную для себя, и она кинется в его объятья, когда они окажутся на какой-нибудь безлюдной улице столицы.

- Помню, - она плотно сжала губы, - я замужем.

- Я знаю, - он замолчал, а потом прибавил, - может вас подвести у меня машина.

- О, нет! Спасибо не надо, - она взяла коробочку с покупками.

- А я настаиваю, герцогиня, - он настойчиво предлагал ей провести хоть минуту вместе.

- Хорошо, - согласилась она. Однако она не кинулась в его объятья, он припал к ее губам, когда они оказались на безлюдной улице, но она слабо его оттолкнула.

- Я люблю Рамсея все еще, - прошептала она.

- Чем он лучше меня? – вопрошал он.

- Просто он это он, - объяснила она ему, - милорд, отвезите меня домой, - она назвала адрес.

С того дня он больше ее не видел. В Антриме все показалось пресным, он ощущал отупение всех чувств, так он впервые поругался серьезно с женой. Они и до этого ругались, но это была первая крупная ссора с момента рождения Руфуса. Он кричал и бил посуду, она кричала и была готова расцарапать ему лицо. Такие ссоры были не приемлемы в обществе, но сдержать свои эмоции было не возможно.

- Вы никогда не любили меня, - упрекала она его, - и никогда не полюбите! Вы ужасны!

- А вы и не пытались понять меня, вы просто хотели быть богатой леди, - кричал он, - вам нужно было сиять в свете, нам нужен был титул. И больше ничего вы не хотели!

- Вы ведь спали с ней!? – это был и вопрос и утверждение, - вы всегда хотели ее, эту дрянь из высшего света.

- Нет, потому что она невинное создание на этой земле, а не потаскуха, - Каролина поняла, что это было адресовано ей, - я знаю, Каро, вы пытались крутить роман за моей спиной. Вы не изменили мне лишь, потому что он утонул. И поделом ему, - ее захватила волна возмущения, как он мог говорить о Френсисе, какое право он имел!

- Ублюдок, - прошипела она.

- Не ругайся, как грязная торговка, - Эдвард заметил краем глаза, как она подошла к нему сзади, он резко обернулся.

- Знаете, я ненавижу вас! Я любила его, в отличии от вас он был безупречен!

- Он был картежником и плутом!

- Не смейте говорить о нем так! Вы такой!

- Я знаю, - она дала ему увесистую пощечину, он схватил ее в ответ за руку, и его большая ладонь шлепнулась по ее прекрасному лицу.

- Ненавижу, ненавижу, - истерично орала она, он отпустил ее, и она упала на пол из-за своей слишком узкой юбки.

Как же он презирал себя потом, и как же ему хотелось перебороть в себе слабость тайно покоряться ей. Она уже все сделала, чтобы его старшие дети стали ему чужими, но вырваться из ее крепких, цепких объятий интриг и обмана он уже не мог.

Но почему отец не позволил жениться на Джорджине, с ней бы он стал другим, и он бы ее завоевал, или обманом заставил жениться, а потом бы появилась и любовь, потому что она настоящая, а не фальшивая.


₪

Март 1908 – лето 1909.

Новая весна приносила новые разочарования. Виктору в ту пору было уже двенадцать, Марии – одиннадцать. Они оба учились, конечно, успехи радовали Эдварда, но все же их поведение было не достойно их семьи. Виктор превращался в прекрасного юношу, его острый живой ум, говорил о его начитанности, его режущий, как нож язык, показывал его упрямый характер. Он за последние время научился сдерживать свои порывы, и когда он смотрел на него своими голубыми холодными глазами, то Эдварду становилось немного не по себе. В Марии расцветала девушка, ее тело уже начало приобретать мягкие формы, ее золотисто-рыжие волосы, которые она никогда не заплетала, развевались на ветру. Она была похожа на романтическую красавицу из стихов Томаса Мура. У брата и сестры была особая духовная связь, как не пытался Эдвард разбить ее, ничего у него не выходило.

Лето они вновь провели втроем, бегая по полям, наслаждаясь ароматом ирландских трав. Тревор предлагал отдать Марию за его сына – Артура, и Фелисите считала неплохой идей это. Но Каролина сразу привела ему тысячу доводов, почему не стоит этого делать. Артур был таким же ветряным, как и его дочь, его дочери нужен сильный человек, что сможет сдерживать все ее эмоции, губя на корню ее сумасбродные замыслы. Тревор, конечно же, не был в обиду на друга, только и сам Тревор становился похожим на Эдварда.

Мир изменялся все быстрее, это становилось, очевидно. То там, то тут возникали новые войны, то плелись интриги, а другие мечтали разделить весь мир. Правительство проводило реформы для рабочих, в то время как мир был, как на дрожжах, воздух пропитался войной. Все это влекло новых Хомсов, они смотрели на все совсем другими глазами, уже понимая, что совсем скоро все – станет другим.

Зиму и весну они скучали друг по другу, в первый же день приезда Мария скинула туфли и чулки и побежала по молодой траве. Она дерзко ответила миссис Кедр, что теперь вправе поступать, как хочет. В то лето двадцатилетняя девушка и тринадцатилетние юноши все больше старались находиться подальше от чужих глаз. Солнце, словно светило для них, травы цвели в то время, так сильно, что их аромат спустя много лет ощущался, а воздух так прозрачен, что он звенел в ушах после того, как заходил в дом. Счастливое время…

- Что ты будешь делать через пять лет? – спросила Мария Виктора.

- Может, поеду в Лондон, поступлю в Королевский медицинский колледж, - ответил брат.

- Отец, хочет отправить тебя учиться в Эдинбург, чтобы ты стал экономистом, я вчера слышала, - прошептала Мария.

- Скукота, и чего так далеко? – ее глаза смеялись.

- Не знаю, - он откинулся на песок, они были на озере

- Но, Лондон тоже не близко, - возразила она.

- Но Лондон большой город, и там есть все, - добавил Виктор. Появился Артур с большой рыбиной в руках, - где ты был?

- Ловил рыбу, как видишь.

С озера уже веяло прохладой, темные воды опутал легкий туман, что полз медленно на берег, невесомый ветер приносил лесной аромат. Тихо потрескивали паленья в разгоревшемся костре, на вертеле жарилась рыба, и зверки шевелись в кустах, словно готовые бежать на запах жареной рыбы. Мария сегодня стащила из погреба бутылку розового вина, которую они распили вместе. Захмелев, они улеглись спать, тесно прижавшись, друг к другу, так они проспали всю ночь. Проснулись они только с рассветом, огонь уже погас. Артур ощущал себя пещерным человеком, у Марии все платье было в соринках, но даже не сделала ни одной попытки, чтобы очистить его.

Их встретил помощник Эдварда – мистер Кенни. Виктор понял, что сейчас им влетит за их поведение, хотя он давно уже потерял страх перед отцом, а еще он не мог запереть в замке, он бы все равно сбежал. Они, тихо смеясь, пронеслись, как вихорь по всему замку, уходя в комнаты, отведенные для них, они громко пробежали мимо комнаты Руфуса и Анны. В открытую дверь просунулась рыжая голова Руфуса, Мария показала язык, и на его женственном лице появилась непонятная гримаса. Наспех переодевшись, они, снова смеясь, вбежали в Цветочную столовую, где Сьюзи уже накрывала на стол.

- Я не скажу, что вы не ночевали, и потом мистеру Кенни сказала, что вы с рассветом решили пойти на улицу, - она положила перед ними круассаны политые вишневым вареньем.

С Каролиной у них испортились отношения, и уже немолодая служанка предпочитала прикрывать и поддерживать молодых хозяев. Сьюзи разуверилась в тот день, когда Каролина предложила подсыпать в еду старших детей травы, чтобы ослаб их организм. Сьюзи посчитала это безбожием, и страшным грехом, и не стала этого делать, сказав хозяйке, что делает это постоянно, когда дети в Хомсбери. Каролина же решила, что организм слишком крепкий и не сразу воспринимает отвары.

- Спасибо тебе, Сьюзи, - поблагодарил Виктор.

- Завтракайте, а то придет миледи, и будет выбирать все самое лучшее мистеру Руфусу и мисс Анне, - они жадно накинулись на пышные оладьи и ветчины с домашним сыром.

- Всем доброе утро, - пришла Каролина вместе с младшими детьми. Виктор взглянул на мать, та увидела беглый взгляд сына, - Руфус, завтракай быстрее, мы сейчас поедем к отцу.

- О, - он радовался этому, - а ты Виктор не поедешь!

- Больно надо, - выпалил он, - что там интересного, равным счетом ничего.

- Когда-нибудь все это достанется тебе Виктор, - Каролина намазывала булочки маслом.

- Это не наступит никогда, - Виктор встал, и ушел, Каролина ощущала сладкий вкус свободы на губах.

Сын отдаляется от них всех, и Мария идет за ним следом.


₪

В августе 1909 года умерла Фелисите, Эдвард узнал об этом, когда в спешке уезжал в Антрим. Ему принесли прощальное письмо матери, которое он вскрыл по дороге в свою контору:


Мой сын,

Я хочу, чтобы ты сохранил все наше богатство. Прошу тебя избавься от своей жены, из-за нее произойдет много бед, и если ты этого не сделаешь, то все рухнет в один день. Перестань давить на Виктора, и дай ему возможность выбирать свой путь самому, потому что он приумножит наше состояние. Не отдавай Марию замуж без любви, это ужасно и противно для нее. Не давай большей свободы Руфусу, он мягкотелый, он игрушка и орудие в руках Каролины, он не тот человек, что нужен нашей семьи. Оторви Анну от матери, ей нужна самостоятельность, иначе все закончиться это плачевно.

Береги себя, береги нашу семью. Но, а я ухожу, думаю, что у тебя все получиться.

Твоя мама.


Он поднялся снова к себе, Каролина уже услышала новость, и решила зайти к Эдварду. Она тихо вошла к нему, на цыпочках подходя к мужу. Он стоял у окна, смотря, словно в пустоту. Каролина робко обняла его сзади.

- Я сочувствую, - он ничего не сказал ей, она только лишь заметила легкие слезы на его щеках, - все хорошо, родной, - Каролина повернула его к себе, прижимая его рыжую голову к своей груди.

Теперь-то у нее появилась возможность повернуть их отношения в другую сторону. Сейчас она может окончательно оттолкнуть Эдварда от сына, и если она не воспользуется этой возможностью, то она потеряет все.


₪

Весна - лето 1910.

После смерти Фелисите многое изменилось, Каролина ощутила, как все больше к ней привязывается ее собственный муж. Эдвард после Рождества впервые подошел к ней и нежно ее поцеловал, она впервые поняла, как у него переменились чувства к ней. Они стали больше разговаривать, он изливал ей душу, и все больше склонялся в сторону младшего сына. Такую перемены в доме ощутили все, домашние сразу приметили, как уже не молодые супруги всю весну проводили вместе, не отпуская рук, плотно сжав ладони, и сплетя в узел пальцы. Увидели взгляды полные любви, а вскоре прислуга судачила о том, что супруги заняли одну из больших спален в Хомсбери, где они предавались страстной любви. Словно смерть Фелисите освободила Эдвард от оков. Каролина только в ту весну осмыслила весь свой триумф, она почти, что добилась все, о чем так мечтала.

Летом, когда вернулись Виктор и Мария, она заметила в нем перемены. Его голос сломался, и появились строгие нотки, его черты лица стали еще мужественнее, а еще он сильно вытянулся за прошедший год. Мария хорошела с каждым годом, и Каролина уже примеряла за кого бы выдать ее замуж, считая, что выгодная партия только усилит их влияние в Ирландии.

- Ты такая красивая, когда спишь, - прошептал Эдвард, сжимая ее в объятьях.

- А ты только это заметил, - лукаво улыбнувшись, сказала она. Нет, она не спала, она думала о том, как ей поступить дальше. Она уже рисовала новые перспективы для себя.

- Просто, до этого я всегда уходил, считая, что мой долг выполнен, - его тонкие пальцы легко скользили по ее спине.

- Скажи, странное чувство, - она потянулась в его объятьях.

- Что странное? – непонимающе переспросил он.

- Любовь, - в ее улыбке скользило коварство, которое он не успел заметить.

- Ты говоришь, что любишь меня? – Эдвард приподнялся, чтобы лучше видеть ее лицо.

- Да, - ответили ее губы, он потянулся к ним, ощущая сладостную муку желания.

Как могло случиться такое с ним? Теперь его не прельщали шлюхи из его борделей, он совсем не хотел ехать в Антрим к своим любовницам, его просто тянуло к женщине, с которой он прожил уже пятнадцать лет. Их брак не сложился сразу же. Она любила своего кузена, он любил Джорджину, считая ее своим идеалом, и совсем не обращая внимания на жену. Он хорошо помнил тот день, когда она сообщала ему о первой беременности, но в день рождения сына он не мог разделить свой триумф со своей женой. Это была ее обязанность, но не подарок. Через год появилась Мария, а потом они отдались на долгие три года, не позволяя себе ни ласк, ни поцелуев, только сухое приветствие за завтраком, и безликое «спокойной ночи» вечерами. Каким-то образом ей удалось заманить его в свои сети, это были две безумные ночи, результатом чего был Руфус, и еще одна такая ночь год спустя.