Илья Ангелов - Аниска

Аниска поняла, что ненавидит мужа в тот момент, когда в лифте офиса Дима вдруг погладил ее по заднице, рука его скользнула вниз, между прекрасных, стройных ног девушки, а средний палец игриво уперся Аниске прямо в…

Тут она развернулась и со всего маху врезала наглецу по щеке.

— Блин, ты с ума сошел что ли, урод?!!

…Нет-нет! Аниска очень любила эту утонченную ласку, особенно когда милый Петя, выпив пару рюмок коньяка и раскрасневшись, садился в огромное кожаное кресло, расстегивал ширинку, вытаскивал свой чудный большой член и, призывно поглаживая его, приглашал:

— Иди сюда, Анисочка, покатайся на лошадке!

Аниска тут же включалась в игру — мигом скидывала с себя одежду и пристраивалась милому Пете на колени, лицом к лицу, нет, грудью к жадным петиным губам, с восторгом насаживаясь на петиного "коника". Руки любимого ложились на совершеннейшие анискины бедра, сжимая их, лаская, и немного спустя его палец, смоченный слюной или анискиными соками оказывался прямо у нежного бархатистого кружочка.

Ах как умел это делать милый Петя! И как он чувствовал Аниску! Его пальчик мог долгие, бескрайние минуты, растягивая удовольствие на вечность, слегка массировать нежную анискину дырочку, лишь изредка надавливая на нее, но не делая попытки проникнуть внутрь. А иногда, подчиняясь неясному, но спонтанному анискиному зову, петенькин пальчик почти сразу врывался в сладкую девичью пещеру, доверчиво и с радостью распахивающую свои врата. О, милый Петя!

…Аниска жила с Петей почти десять лет, с 15-ти. Когда она окончила школу, молодой успешный бизнесмен Петя снял квартиру и влюбленные поселились вместе. Правда, их жизнь не всегда была безоблачной и иногда они ссорились и расходились. Это случалось, когда Петя, известный в городе повеса, уходил налево. В такие моменты звериным чутьем Аниска мгновенно распознавала измену и она не могла не вызвать у нее ответной реакции — Аниска остервенело пускалась в загул. Потом были объяснения, слезы, букеты цветов, Петя, ползающий на коленях в ногах у девушки и…они снова воссоединялись, со счастливыми, хоть и опухшими от плача лицами, просветленные, нежные, восторженные от вернувшейся (или никуда не уходившей?) любви…

В девятнадцать Аниска совершила, первый в своей жизни, как ей казалось, глупый поступок. Она решила навсегда привязать к себе Петю и забеременела он него. Узнав об этом Петя…

О, Петя!!!

Нет-нет! Он не выказал недовольства, не ругал, не порицал, не наливался гневом, нет! Просто в глазах его Аниска уловила испуг, мимолетную тень отвращения, усталости, неприязни и нежелания изменить сложившиеся отношения. Поэтому, опережая события, за мгновение до того, как Петя решился что либо ответить, Аниска прикрыла рукой его полуоткрывшийся изумленный рот и виновато прошептала:

— Забудь, Петя, это я неудачно пошутила, извини…

А через несколько дней она сделала аборт. Операция прошла не совсем удачно и Аниске пришлось провести в больнице десять дней. За это время она много передумала и поняла, что ее пути с Петей окончательно разошлись…

Потом было несколько месяцев пьянства, случайные партнеры, оргии, слезы, слезы и…

…опять Петя.

Так, сходясь и расходясь, Аниска прожила с ним еще четыре года, когда счастливо, когда по инерции…

* * * * *

— Аниска! Я…я не хотел тебя обидеть! — испуганный Дима стоял с поднятыми руками, прикрывая лицо.

— Слушай, урод! — гневно ответила девушка. — Если ты еще хоть раз, один-единственный раз ко мне пристанешь, я пожалуюсь мужу! Понял?

…мужу…Эх, Митрий Палыч, законный муж Минька… Но это случилось потом….

* * * * *

…Порвав с Петей, Аниска вернулась жить к родителям, оставив бывшему любовнику все его подарки, драгоценности и машину. С собой она унесла лишь котеночка Пуську, найденного в подворотне пару месяцев назад. Аниска была гордой. А еще она знала силу своей красоты и ума. Верила, что не пропадет.

Утешить одинокую красавицу нашлось много желающих. Над кем-то Аниска откровенно смеялась, кого-то смело унижала, прямо в глаза бросая резкий отказ. Кому-то отвечала туманным намеком, а кого-то наоборот — одним взглядом повергала к своим ногам и отдавалась потом яростно и ненасытно, но лишь на одну ночь. Баньки, тусовки, дискотеки, студенческие пьянки — много где оставила Аниска свой след, но удовлетворения так и не нашла. Потому что всех своих случайных знакомых сравнивала Аниска с Петей, своим первым мужчиной, и ни к одному из них не испытала истинного, всеохватного влечения ее душа. Иногда, вернувшись под утро домой, пьяная Аниска долго плакала в подушку, прижимая ее к лицу, чтобы не услышали родители и младший брат Сашка, невинно посапывающий на соседней кровати. Так проходили день за днем и предчувствие грядущего счастья, неизбежное ожидание которого так долго крепило Аниску, капля за каплей истекало в неотвратимую бездну отчаяния и депрессии.

Эх, счастье!

Если бы Аниску спросили, как она представляет себе его, она бы ответила: "Лежать на толстом пушистом ковре рядом с любимым где-нибудь далеко-далеко от родного города в тихом уютном домике на берегу маленького озера, со стаканом вина в руке. И заниматься любовью."

Нет, только не подумайте, что заграничная вилла была для Аниски чем-то запредельно недоступным. Нет. 178 сантиметров роста, помноженные на 55 килограммов веса, стройнейшие ноги, натуральные русые волосы, тонкий аристократический нос, загадочные, табачного цвета глаза и почти законченное высшее образование возносили Аниску на заоблачные высоты по сравнению с другими девушками. И все ее знакомые мужчины были людьми обеспеченными, а некоторые, взять того же Петю, даже богатыми.

Хорошие рестораны, ежегодная Турция, Египет, иномарка, переданная ей Петей в постоянное пользование — все это имела Аниска, только понимала она, что в конце концов не в иномарке и собственном доме заключается смысл жизни и ее радость. Нужен человек. Самый-самый. Чтобы был частью твоего сердца, частью твоего тела, частью твоего ума и всей оставшейся жизнью. Мог им стать милый Петя, только не захотел…

А потом был Станислав Сергеич, шизанутый и гениальный Слава-художник…

* * * * *

Однажды Аниска с девчонками сидела в ресторане — отмечали сданный экзамен. Ждали мальчишек, а пока взяли для разгона водки, закусок и шампанского. Аниска хлопнула стопку беленькой и уцепила рукой маринованый помидорчик. Девушка жадно впилась в него крепкими белыми зубами и тут же на новую кремовую блузку брызнула веселая розовая струйка сока. Аниске почему-то стало смешно и совсем не жалко испачканной блузки — она звонко расхохоталась, а потревоженные капельки томата нехотя слетели с ее нежного подбородка на скатерть. Тут краем глаза девушка уловила чей-то взгляд с соседнего стола. Там одиноко сидел мужчина лет сорока с аккуратно подстриженной острой бородкой, оттененной благородной сединой. Глаза мужчины походили на прозрачные синеватые льдинки — острые, насмешливые, внимательные.

"Ну вот, еще один вздыхатель, — подумала Аниска, — Только почему это лицо кажется мне знакомым?" — тут однако подъехали мальчишки и мужчина сразу же забылся. Правда, не раз в этот вечер Аниска чувствовала, как незнакомец снова и снова оглядывает, изучает ее, будто примеряя к чему-то своему, непонятному, заветному, сравнивая с чем-то.

В ресторане было шумно. Лабухи наяривали что-то залихватское и на дансинге жарко отплясывало человек двадцать. Аниска ни капельки не удивилась, когда при первых аккордах медленного танца мужчина с бородкой встал, одернул шикарный коричневый в красную клеточку пиджак и направился к их столику. На шее, под желтой рубашкой, вместо галстука у него с артистической небрежностью был намотан ярко-красный платочек. "Ну дает, — усмехнулась про себя Аниска. Пидарас, что ли? Но все равно смелый, ведь скажи я одно слово, ребята ему так наваляют…". Аниска не сомневалась, что незнакомец идет именно к ней.

Загадочный мужчина остановился у их стола, кивнул парням и вежливо произнес: "Здравствуйте! Молодые люди, вы не позволите пригласить вашу даму на танец?" И он слегка поклонился в сторону Аниски.

Разговоры за столом смолкли и парни уставились на мужчину. От подошедшего, несмотря на его вздорный вид, веяло корректностью и приятностью, чем-то странным, но не опасным. И никому не хотелось его обидеть.

Аниска встала и ответила вместо ребят: "Конечно позволяют! Пойдемте!"

Мужчина с благодарностью кивнул и повел Аниску к дансингу. Его руки уверенно, но внимательно обняли девушку и медленно закружили в танце.

— Вы наверное поняли, что я не случайно пригласил вас? — спросил бородач спустя некоторое время, чуть насмешливо и в то же время пытливо глядя Аниске в глаза.

— Еще один папик? И что вы мне предложите, папа? — фыркнула Аниска.

— О-о-о, нет! — засмеялся незнакомец и покрутил головой. — А что, вас многие папики хотят удочерить?

— А вы сомневаетесь? — улыбнулась Аниска.

— Я хочу извиниться, наверное мне сначала следовало представиться…, - мужчина аккуратно снял правую руку с анискиного бедра, чуть отстранился от девушки и осторожно достал из верхнего кармана пиджака визитную карточку. — Пожалуйста!

Аниска усмехнулась и взяла ее. Буквы внезапно зарябили перед глазами девушки. Станислав Лома…Ломакин! Художник! Так вот почему он показался ей таким знакомым!

Имя Станислава Ломакина знали все культурные люди их города. Модный художник, он с правом считался местной достопримечательностью. Скандальные картины Ломакина в стилях поп-арт и пин-ап, изображающие в основном голых женщин, исполненных эротизма, неприкрытого секса и даже с намеком на порнографию, покупали коллекционеры из Европы, Японии, США. "Нда…, - подумала Аниска. — Ничего себе папик…".

— Судя по вашей реакции, вы обо мне слышали? — улыбнулся художник.

— Да читала где-то, — ответила Аниска. — Ну и…?

— Я долго наблюдал сегодня за вами. Помните, когда вы надкусили помидор и сок брызнул вам на кофточку? — Блузку, — машинально поправила Аниска. — Не имеет значения. Но именно в этот момент я понял, что вы — лучшая модель для моей будущей картины. Не согласились бы вы мне позировать? Нет-нет, предвижу ваш вопрос — ничего "такого" не будет, не бойтесь! Если хотите, приходите на пробу с вашим парнем, ну а если очень страшно, приводите родителей! — усмехнулся Ломакин.

— А что за картина? — Аниске стало интересно.

— Вам придется позировать голой или почти раздетой, — ушел от прямого ответа Ломакин. Вас это не смущает?

— Да нет, я как-то вышла из того возраста, когда смущаются. Да и стыдиться за фигуру мне нечего, — хмыкнула Аниска. — Так что это за картина?

— "Цифровая Ева", — ответил Ломакин. Эротика. Нео- пин-ап. Хотите попробовать? Я плачу своим моделям приличные гонорары и вы останетесь довольна…

— Ева? Да еще цифровая? — озадачилась Аниска. — Это как?

— Я хочу изобразить женщину 21-го века, эры компьютеров и цифровой связи. Эталон красоты и секса, идеал современного мужчины — длинноногую, дерзкую, смелую, развратную, женщину, которую самец не может не возжелать и которую даже прилюдно осуждая, самый откровенный ханжа втайне мечтал бы сделать продолжительницей своего рода. Каждый мужчина, глядя на мою Еву, должен захотеть стать ее Адамом. Как вам идея?

Стать современной Евой? Позволить нарисовать себя голой? Наверное еще несколько месяцев назад услышав такое, Аниска покрутила бы пальцем у виска. Но сегодня…Эх, Петя, Петя-дурак…Ты еще пожалеешь обо всем!

— Да, мне интересно будет попробовать! — ответила Аниска.

— Тогда давайте встретимся в центре в среду. Надо будет вместе подобрать в магазине соответствующий реквизит! — обрадовался Ломакин. — Я думаю, из вас выйдет невероятная цифровая Ева!

…Без пяти три в среду Аниска стояла у здания почты и поджидала Ломакина. Конечно же она волновалась, но еще больше ее занимал вопрос — что за реквизит они с художником будут выбирать?

Ломакин был точен как часы. Ровно в три к зданию почты подкатило шикарное "вольво" ("Небедный папик", — подумала Аниска), откуда с большим букетом цветов выбрался художник.

— Огромное спасибо, что вы не испугались и пришли! — сказал Ломакин и вручил цветы Аниске. — Нет-нет! Это не свидание, просто маленький жест уважения с моей стороны!