Стефани Перкинс - Анна и французский поцелуй

От кого: Этьен Сент-Клэр ‹etiennebonaparte@soap.fr›

Тема: Дорогие проститутки

На самом деле мне нечего сказать по поводу проституток (кроме того, что заниматься этим просто отвратительно, профессия жутко нечистоплотная), я хотел написать о другом. Не странно ли, что мы оба проводим Рождество с отцами? Кстати о неприятных вещах, ты уже объяснилась с Бридж? Я сейчас в автобусе, еду в больницу. Когда вернусь, жду полного отчета о рождественском обеде. Сегодня с утра съел тарелку мюсли. Как мама ест эту гадость? На вкус словно картон.

Кому: Этьен Сент-Клэр ‹etiennebonaparte@soap.fr›

От кого: Анна Олифант ‹bananaelephant@femmefilmfreak.net›

Тема: Рождественский обед

МЮСЛИ? На дворе Рождество, а ты жуешь ЗЛАКИ??? Мысленно шлю тебе тарелку с едой из нашего дома. В духовке запеченная индейка, на плите соус, плюс картофельное пюре и запеканка, они готовятся, пока я это пишу. Постой. Готова поспорить, на самом деле ты сейчас уплетаешь хлебный пудинг, сладкие пирожки и все такое прочее? По крайней мере, я мысленно высылаю тебе хлебный пудинг. Хотя понятия не имею, что это такое. Нет, я пока не говорила с Бридж. Мама уговаривает меня ответить на ее звонки, но каникулы у меня и так отстойные. Так что с меня хватит. (Ты не знаешь, ПОЧЕМУ мой отец здесь? СЕРЬЕЗНО, ЛУЧШЕ Б ОН УЕХАЛ. Он щеголяет в просторном белом свитере крупной вязки, напоминая толстого снеговика, и постоянно переставляет вещи в кухонных шкафчиках. Мама уже готова его убить. ТАК ЧТО НЕ СТОИЛО ЕЙ ПРИГЛАШАТЬ ЕГО НА КАНИКУЛЫ.) В любом случае, не хотелось бы участвовать в их разборках.

P. S. Надеюсь, твоей маме лучше. Мне так жаль, что тебе придется провести весь сегодняшний день в больнице. Мне правда хотелось бы отправить вам обоим тарелку индейки.

Кому: Анна Олифант ‹bananaelephant@femmefilmfreak.net›

От кого: Этьен Сент-Клэр ‹etiennebonaparte@soap.fr›

Тема: Re: Рождественский обед

ТЫ жалеешь МЕНЯ? Я, между прочим, знаю вкус хлебного пудинга. В больнице все по-прежнему. Не буду утомлять тебя деталями. Скажу только, что дожидался обратного автобуса битый час, и в за это время пошел дождь. Сейчас я уже в дома, а отец поехал в больницу. Мы прекрасно делаем вид, что не замечаем друг друга.

P. S. Мама просила пожелать тебе веселого Рождества. Так что веселого Рождества от моей мамы и счастливого Рождества от меня.

Кому: Этьен Сент-Клэр ‹etiennebonaparte@soap.fr›

От кого: Анна Олифант ‹bananaelephant@femmefilmfreak.net›

Тема: СПАСИ МЕНЯ

Самый. Отвратительный. Обед. На свете. Не прошло и пяти минут, как дела пошли хуже некуда. Папа пытался заставить Шонни съесть запеканку с зеленой фасолью, а когда у него не получилось, обвинил маму в том, что она дает сыну мало овощей. Тогда мама с силой грохнула вилкой об стол и сказала отцу, что он не имеет никакого права указывать ей, как растить детей. И тогда отец начал нести всю эту чушь про то, что «он же наш отец», а она – про то, что «ты же их бросил», и ВСЕ ЭТО ВРЕМЯ моя глуховатая бабушка орала: «ГДЕ СОЛЬ?! ЗАПЕКАНКА БЕЗВКУСНАЯ! ПЕРЕДАЙТЕ МНЕ СОЛЬ!» А потом дед пожаловался, что индейка слишком сухая, и мама сорвалась. Она прямо-таки завизжала.

Шонни испугался и со слезами убежал в свою комнату, а когда я пришла его проверить, он РАЗВОРАЧИВАЛ КАРАМЕЛЬНУЮ ПАЛОЧКУ!! Понятия не имею, откуда она взялась, но брат знает, что у него аллергия на краситель № 40! Естественно, я отняла у него конфету, и он заплакал еще сильнее. Прибежала мама и начала орать на МЕНЯ, словно это я дала Шонни эту гадость. Никаких «спасибо, что спасла жизнь моему сыну, Анна». А потом пришел отец, и родители снова сцепились, не обращая внимания на то, что Шонни все еще плачет. В итоге я увела брата и накормила его печеньем, и теперь он бегает тут кругами, а бабушка с дедушкой по-прежнему сидят за столом, словно все должны вот-вот вернуться и продолжить обедать.

ЧТО НЕ ТАК С МОЕЙ СЕМЬЕЙ? Теперь папа стучит ко мне дверь. Прекрасно. Неужели этот дебильный праздник может стать еще хуже???

Кому: Анна Олифант ‹bananaelephant@femmefilmfreak.net›

От кого: Этьен Сент-Клэр ‹etiennebonaparte@soap.fr›

Тема: СПАСАЮ

Я телепортируюсь в Атланту. Забираю тебя, и мы едем в место, где родные нас не найдут. Шонни захватим с собой. Разрешим ему бегать по кругу до изнеможения, а затем отправимся на долгую-долгую прогулку вдвоем. Как в День благодарения. Помнишь? И станем болтать обо всем, КРОМЕ родителей… а может, будем молчать.

Просто гулять. Будем идти и идти, пока весь остальной мир не перестанет существовать.

Сочувствую, Анна. И что еще понадобилось твоему отцу? Пожалуйста, напиши, что я могу для тебя сделать.

Кому: Этьен Сент-Клеэр ‹etiennebonaparte@soap.fr›

От кого: Анна Олифант ‹bananaelephant@femmefilmfreak.net›

Тема: Ах! Вот было бы здорово

Спасибо, но все уже нормально. Папа хотел извиниться. На долю секунду он почти стал нормальным. Почти. Мама потом тоже извинилась, и теперь они моют тарелки, делая вид, будто ничего не случилось. Не знаю. Яне собиралась выставлять себя истеричкой, ведь твои проблемы намного серьезнее моих. Прости.

Кому: Анна Олифант ‹bananaelephant@femmefilmfreak.net›

От кого: Этьен Сент-Клэр ‹etiennebonaparte@soap.fr›

Тема: Ты что, больная?

Мой день был скучным, а твой – похож на ночной кошмар. Ты в порядке?

Кому: Этьен Сент-Клэр ‹etiennebonaparte@soap.fr›

От кого: Анна Олифант ‹bananaelephant@femmefilmfreak.net›

Тема: Re: Ты что, больная?

Я нормально. Просто рада, что могу тебе выговориться.

Кому: Анна Олифант ‹bananaelephant@femmefilmfreak.net›

От кого: Этьен Сент-Клэр ‹etiennebonaparte@soap.fr›

Тема: То есть…

Означает ли это, что я могу позвонить?

В истории ужасных праздников этот занимает первое место. Хуже, чем то Четвертое июля, когда дедушка отправился смотреть фейерверк в килте и уговаривал нас спеть «Цветок Шотландии» вместо «Америка прекрасна». Хуже, чем Хеллоуин, когда Труди Шерман и я пришли в школу в костюме доброй ведьмы Глинды, и она объявила всем, что ее наряд лучше, потому что у меня сквозь юбку видны фиолетовые трусики из набора «неделька», и ТАК ОНО И БЫЛО.

Я не разговариваю с Бридж. Она звонит каждый день, но я не беру трубку. Все кончено. Рождественский подарок, который я ей купила, – крошечный пакетик, обернутый в красно-белую полосатую бумагу, – закинут на дно чемодана. Это моделька Пон-Неф, старейшего моста в Париже. Он был частью железной дороги, но из-за моих проблем с французским Сент-Клэр битых пятнадцать минут уговаривал владельца магазина продать мне только мост.

Надеюсь, его можно будет вернуть.

Один раз я была в Ройал Мидтаун, 14, и, хотя мне не удалось повидаться с Гераклом, я встретилась с Тофом, который не преминул поинтересоваться: «Привет, Анна. Почему ты не разговариваешь с Бридж?» И мне пришлось скрыться в туалете. Одна из новеньких девушек пошла за мной и сказала, что, по ее мнению, Тоф – бесчувственный чурбан и я не должна обращать на него внимание. Это было приятно, но не слишком помогло.

Потом мы с Гераклом смотрели какой-то новый дурацкий фильм про Рождество и смеялись над одинаковыми свитерами актеров. Он рассказал мне о таинственном пакете с ростбифом, который нашел в шестом зале, и сказал, что ему нравится мой веб-сайт. Он считает, что мои обзоры стали лучше. Весьма мило с его стороны.

Но еще лучше стало, когда уехал мой папаша. Он постоянно расспрашивал меня о французских достопримечательностях и делал эти раздражающие меня звонки своему редактору. Мы все выдохнули с облегчением, когда увидели, что он собирает чемоданы. Единственным ярким пятном был Сент-Клэр. Мы общаемся каждый день – по телефону, по электронной почте, с помощью эсэмэсок. Я не могла не заметить, что в разлуке общение с Тофом очень быстро свелось практически до нуля, а с Сент-Клэром, хоть мы и не видимся каждый день, стали общаться еще больше, чем раньше.

Из-за Тофа я чувствую себя просто ужасно. Будь мы хорошими друзьями, то наверняка бы поддерживали отношения. Глупо надеяться на то, что у нас есть хоть какой-то шанс. Не могу поверить, что из всех людей именно Мэтт сказал мне, что я себя вела глупо. И, честно говоря, теперь, когда у меня есть время все осмыслить, потеря Тофа уже не кажется такой проблемой. Мне больно только из-за Бридж. Как она могла хранить это в секрете? Ее предательство – вот что действительно больно.

У меня нет планов на Новый год, так что я остаюсь дома с Шонни. Мама идет куда-то с несколькими коллегами по работе. Я заказываю пиццу с сыром, и мы с братишкой смотрим «Скрытую угрозу». Мне так хочется доказать брату, что я люблю его, что я даже готова выдержать ДжаДжа-чертова-Бинкса[35]. Пока мы следим за обратным отсчетом времени на Таймс-сквер, брат достает свои игрушки. «Пшшу! Пшшу!» – Хан Соло попадает в моего штурмовика, прежде чем тот успевает нырнуть за диванную подушку.

– Хорошо, что я надела защитный жилет от лазера, – говорю я, продвигаясь вперед.

– Защитного жилета от лазера не существует! Ты МЕРТВА! – Хан пробегает по спинке дивана. – Йеее-аааххх!

Я беру королеву Амидалу:

– Хан, ты в опасности! Отправляйся другой дорогой! На штурмовике защитный жилет от лазера.

– Анн-нннааах, стой! Пшшу, пшшу!

– Прекрасно, – говорит Амидала. – Пусть женщина сделает всю мужскую работу…

Она таранит голову штурмовика собственной головой:

– ГXXХНООО!

Тот падает с дивана.

Хан прыгает на ковер и вновь открывает стрельбу.

Я достаю молодого Оби-Ван-Геноби.

– Ооо, Амидала. Ты такая горячая. Целуй, целуй, целуй!

– Нет! – Шонни вырывает Оби-Вана у меня из рук. – Никаких поцелуев.

Я достаю другую фигурку из коробки Шонни. Это песчаный человек, тот самый, которого ему, должно быть, купила Бридж. Прекрасно.

– Ооо, Амидала. Целуй, целуй, целуй.

– Песчаные люди никого не целуют! Они АТАКУЮТ! РАР-Р-Р-Р-Р! – Братишка выхватывает у меня и эту фигурку тоже, но потом вдруг замирает и начинает изучать его голову.

– Почему ты не разговариваешь с Бридж? – внезапно спрашивает он. – Она тебя обидела?

Вопрос застает меня врасплох.

– Да, Шон. Она сделала кое-что не очень хорошее.

– Значит, она больше не будет со мной оставаться?

– Нет, уверена, что будет. Она тебя любит.

– Я не люблю Бридж.

– Шон!

– Ты из-за нее плакала. Ты теперь все время плачешь. – Братишка бросает песчаного человека на дно коробки. – У тебя еще остался тот, которого ты мне купила?

Я улыбаюсь. Достаю свой рюкзак и начинаю искать игрушку, но вдруг ощущаю внутри болезненный укол. Ох! И показываю на груду сломанных фигурок:

– Отдам при одном условии. Веди себя хорошо с Бридж. Посидеть с тобой могут только Бридж или дедушка, маме больше некого попросить. А дедушка уже слишком стар.

– Хорошо, – застенчиво отвечает Шон.

Я отдаю брату коробку, и он прижимает ее к груди:

– Спасибо.

На кухне звонит телефон. Наверное, мама. Шонни встает, чтобы взять трубку, а я в это время ищу подходящего нового парня для Амидалы.

– Я вас не понимаю, – говорит он. – Пожалуйста, говорите на английском.

– Шон? Кто это? Просто повесь трубку.

Ага! Люк Скайуокер! Без руки, но сойдет. Амидала и Люк целуются. Стоп. А разве она не его мама? Я отбрасываю Люка в сторону, словно он оскорбил меня лично, и дальше роюсь в коробке.

– У тебя странный голос. Да, она здесь.

– Шон?

– Так ты ее ПАРЕНЬ? – Мой брат заливается смехом.

Я бросаюсь на кухню и выхватываю телефон:

– Алло? Сент-Клэр?

На другом конце линии смех. Шонни высовывает язык, и я легонько щелкаю его по носу:

– ИДИ ОТСЮДА.

– Что, прости? – спрашивают в трубке.

– Я говорила с Шоном. Это ты?

– Да, это я.

– Откуда у тебя этот номер?

– Знаешь, есть такая книга. Желтенькая. Там записаны номера телефонов. А еще она выходит онлайн.

– Это твой па-а-а-рень?! – кричит Шонни прямо в трубку.

Я опять его отодвигаю: