Эта история с медведями передавалась на следующий день по всему поселку. Повторяли, что мсье де Пейрак внезапно ощутил тревогу за судьбу тех людей, которых готовы были погубить на судне, как он поднял всех на ноги, чтобы поспешить им на помощь. Понизив голос, рассказывали о том, что Анжелика услышала «зов». Вспоминали, что такое случалось и раньше. В Новогоднюю ночь в прошлом году она вскочила из-за стола, говоря, что слышит стук в дверь. Но за дверью никого не оказалось. Но благодаря Анжелике были спасены известные персоны; герцог д'Арребу, граф де Ломени-Шамбор, Шевалье Ла Саль и отец Массера, которые погибали в снегу, недалеко от Вапассу. Она действительно обладала таким даром. Репутацию Анжелики восхваляли. Уважения и чуточку восхищения к се славе добавил еще и теп факт, что здесь была замешана мать Маргарита. Это доказывало, что даже такой заброшенный уголок Канады, как Тадуссак, небо не оставляет без внимания.

Решено было остаться в Тадуссаке дня на четыре-пять, если не на всю неделю. Зима и льды не должны были их застигнуть так скоро. Большие стаи диких гусей еще пролетали в небе. Это означало, что заморозки будут поздними.

Анжелика с удовольствием рассматривала место остановки. Выйдя победительницей из первого состязания с канадцами, она решила перевести дыхание и закрепить свои позиции. Народ был забавный и интересный. Ей нравилась эта атмосфера, не такая тяжелая и менее напряженная, чем в Квебеке. Ее радовала возможность установить дружеские отношения с мадемуазель Бургуа и сделать их более прочными.

Спасение людей с «Ссн-Жан-Баптиста» облегчило ей душу и убедило в благосклонности канадцев.

Она знала, что их задержка в Тадуссаке на деле объясняется тем, что в Квебеке находится королевский корабль «Мирабель». Он задерживается там, явно показывая, что ждет их. В любом случае, это судно должно будет пройти под дулами пушек, когда надумает возвращаться в Европу.

Стоило лишний раз взглянуть на рейд, где покачивался этот кривой «Сен-Жан-Баптист». На нем затаился посланник короля. Само судно охраняется кораблями де Пейрака, что доказывает, что в настоящий момент граф является несомненным хозяином Тадуссака.

Иногда Анжелика задавала графу вопрос: не означает ли жест мсье де Фронтенака, задерживающего из-за нас королевский корабль, того, что мы переоцениваем его как нашего союзника?

— Однако я думаю, что он должен капитулировать вместе с фанашками, окружающими его, включая мадам де Кастель-Морга, целиком преданную отцу д'Оржевалю. Ее муж являйся ведь военным губернатором. Выдержим определенный срок. Время поможет нам решить этот вопрос.

Шлюпка доставила их обоих на берег. Их внимание привлекли Аристид и Жюльенна, которые, казалось, ждали их в порту. Бассомпье принял их на борт своего корабля на ночь, а Тимоти был доверен Иоланде.

Эта несколько странная пара — Аристид и Жюльенна — была чем-то взволнована. Они твердо решили дождаться их благодетелей. В нескольких шагах от них собрался кружок любопытных.

Когда Анжелика и Жоффрей вышли на пляж, беглецы с «Сен-Жан-Баптиста» бросились им в ноги. Они были, как дети. Снова повстречав сеньора де Пейрака и даму Анжелику, они больше не беспокоились о своем будущем. И потом, ведь Анжелика и граф направлялись в Квебек, что ж, и они туда поедут…

— Здесь так красиво, — сказала Жюльенна, озирая окрестности. — Это напоминает мне мою родину на берегу реки Шеврез.

Жоффрей оставил их и направился к интенданту Карлону, ожидавшему его со страдальческим видом около кучи товаров. Анжелика решила представить Аристида и Жюльенну мадемуазель Бургуа. Они знали ее еще на корабле, когда монашка заступилась за пассажиров. Но сейчас можно было наладить более дружеские отношения.

Анжелика поднялась по косогору в сопровождении своего обычного эскорта: девушек Короля и детей. Два испанских солдата и несколько других мужчин помогали девицам нести корзины с бельем, посудой, домашней утварью — тазиками, мисками, деревянным ведерком с жидким мылом. Они решили это утро посвятить купанью. Кошка завершала шествие.

В деревне они сразу же встретили Катрин-Гертруду, несущую на плече ведро. Она предложила Анжелике:

— Отведайте молока. Я знаю, что вы его любите.

— Действительно, оно очень вкусное.

В Квебеке тоже должно быть молоко, и масло, и другие продукты, которых им так не хватало во время зимовки в Вапассу. Это составляет целое богатство, почти роскошь. Можно ежедневно питаться молочными продуктами, как заведено в этой деревне.

По пути к лавке Виля д'Эвре Катрин-Гертруда рассказала, что ее муж погиб от руки ирокезов два года тому назад, Он возвращался домой с мехами, как вдруг с высокого утеса на него свалился индеец и вонзил свои острые зубы в затылок охотника. Канадец убил его, но укус оказался заразным, и ее муж умер от этого.

— Укус ирокеза равен укусу бешеной собаки. Он вносит яд в вашу кровь, — закончила свой рассказ Катрин.

Теперь она сама содержит ферму. Со смертью мужа мало что изменилось в хозяйстве. Теперь ее сыновья и зятья снабжают семью продовольствием и пушниной. Вдова непрочь выйти замуж вторично, но предпочитает пока подождать. У нее и так большая семья: дети, внуки, кузены. А что такое муж? Это еще один ребенок…

Наконец они подошли к магазину, где им было оказано гостеприимство накануне, и где Анжелика познакомилась с Маргаритой Бургуа. Монашка и сейчас находилась здесь с несколькими женщинами. Анжелика узнала в них пассажирок с «Сен-Жан-Баптиста».

— Мсье де Пейрак побывал сегодня рано утром на корабле, — поспешила объяснить мадемуазель Бургуа. — Он разрешил им сойти на берег, чтобы привести себя в порядок и отдохнуть. Ремонт корабля продвигается, и, возможно, скоро можно будет продолжать путешествие. Пассажиры должны еще немного потерпеть.

Анжелика рассказала Маргарите Бургуа, как накануне, благодаря сведениям, которые сообщила монашка, они спасли узников капитана Дюга.

— Вы можете поздравить себя: у вас такие могущественные друзья, — обратилась Бургуа к Аристиду. — Я никогда не забуду благородного порыва мсье де Пейрака, когда он бросился вас спасать. Вы, должно быть, очень почтенный человек, если внушили такую симпатию. — Она внимательно посмотрела в бегающие глаза Аристида Бомаршана.

Несмотря на пережитые им горести, Аристид внешне не изменился. Лицо его сохраняло неизгладимые черты, отражавшие все совершенные им преступления. Такая жизнь была для нею правилом, пока он не встретился с кораблем «Голдсборо».

— В этом вы ошибаетесь, мать моя, это отъявленный бандит, — сказала Анжелика. — Наша первая встреча произошла таким образом, что мы должны были перегрызть друг другу горло. Но потом пришли к взаимопониманию.

— Я был ранен, а она зашила мне брюхо. -Аристид начал развязывать пояс. — Но хотите ли взглянуть па эту работу, сестра?

Мадемуазель Бургуа согласилась. Она залюбовалась швом.

— Это необыкновенно! Мсье Бомаршан, я повторяю то, что только что сказала: это необыкновенно! Вы — везучий человек. Вы встретили такую замечательную сестру милосердия, когда получили эту ужасную рану. Кто же нанес вам этот удар? Дикий зверь?

Аристид смутился и бросил беглый взгляд на Анжелику.

— Воина! — сказал он тоном фаталиста.

— Но теперь, как я вижу, вы остепенились. Я надеюсь, что, получив благодеяния, вы думаете, как возблагодарить милосердною бога, Аристид? Мой мизинец говорит мне, что вы не очень-то часто молитесь богу.

— Это правда. Зато Жюльенна молится за двоих.

— Я привыкла молиться вместе с герцогиней, — объяснила Жюльенна. — Я так много молилось, что этого должно хватить до конца моей жизни.

Тем временем к Анжелике подошел Виль д'Эвре и взял ее за локоть.

— Наконец-то выпал случай. Помните, я все жаловался, что нет у меня пажа-негра. И вот с неба к нам свалился негритенок. В костюме из малинового сатина он будет очарователен. Он будет носить мои саквояж, мои карты. Я буду меть бешеный успех в Квебеке.

— Но он принадлежит разносчику Элиасу Кемптону! — воскликнула Анжелика.

— Что? Этому англичанину? Он же еретик! Поэтому это не проблема. Я велю бросить его в тюрьму по приезде в Квебек или продам какой-нибудь благочестивой семье. Так его окрестят и освободят от скверны.

— Крестить, обращать в католическую веру? Элиаса Кемптона? — повторила Анжелика. — Вы — безумец! Он истинный сын Коннектикута. Будучи ребенком, он с семьей последовал за проповедником Томасом Хукером. Они пересекли Аппалачи, чтобы основать Мадфорд. Вы об этом и не думайте!

— Я об этом думаю. Я работаю ради неба. Я хотел бы знать, кто мне помешает? Маленький мавр будет моим.

У него был решительный вид. Анжелика знала, что если маркиз задумал заполучить какую-нибудь вещь, он готов на все. Она возмутилась:

— Нет, я вам помешаю. И знайте, если вы это сделаете, я не стану с вами разговаривать. Мы рассоримся на всю жизнь. И вам придется очень долго коротать вечера в одиночестве у своей фаянсовой плиты.

Маркиз увидел, что она говорит серьезно. Он не настаивал и, рассерженный, ушел. Мадемуазель Бургуа следила за этой размолвкой с интересом.

— Видите, — сказала она Анжелике, — вы не согласны с нашим Господом Иисусом и его Церковью. Вас возмущает мысль о том, что можно спасти заблудшую душу и привести ее к истинной вере. Как с этим англичанином. Вы ведь беспокоитесь о здоровье и благополучии этих еретиков. Я вас не понимаю. Разве вечная жизнь для вас не имеет цены?

Анжелика уселась поудобнее и, помолчав, ответила:

— Конечно, вечная жизнь имеет свою цену. Но прежде чем отправиться в мир иной, нужно прожить эту жизнь как можно лучше, в согласии с окружающими. Разве не так?

— Но это не значит, что не следует просвещать заблуждающиеся души. Говорят, что вы защищаете этого еретика»: англичанина и покровительствуете ему?

Как ответить на это заявление, которое напоминает обвинение? Как объяснить этой монашке, что благородные взаимоотношения между людьми не противоречат вере в бога?

Она вновь увидела силуэт Абигаель с маленькой Элизабет на руках на унылом берегу Голдсборо. У Анжелики было желание рассказать об этой подруге дражайшей мадемуазель Бургуа — о малышке Элизабет, ребенке, с целомудренным личиком — такие бывают на иконах. Неужели и она не имеет права на жизнь?

Она сдержалась и ограничилась несколькими мудрыми изречениями.

— На берегах Акадии мы наблюдали жизнь протестантов.

Это славные люди, они намерены мирно возделывать свою землю.

Мадемуазель Бургуа неуверенно возразила:

— Мы знаем другие отзывы. Отец д'Оржеваль писал нам о лихоимстве и ужасных репрессиях, которые чинили эти мошенники по отношению к индейцам, и что они подстрекают ирокезов начать войну против нас.

— Скорее, он сам разжигает войну! — не сдержалась Анжелика.

Она мгновенно вспомнила то, что видела в Брансуик-Фоле.

— Как легко он извращает факты! Поверьте мне, он дал вам ложную информацию. Я собственными глазами видела много кое-чего иного, — закончила она, еле сдерживаясь.

Она опустила голову, пытаясь успокоиться. — Я знаю, что этот иезуит правит Квебеком. Но не вы ли сказали мне, что Монреаль — это не Квебек? — Что касается отца д'Оржеваля, — да! Знайте, что отец д'Оржеваль является духовным отцом Новой Франции.

— Да это фанатик! Если бы вы знали, какие, козий строил он нам!

Маргарита Бургуа живо возразила:

— Что бы он ни делал, все это во имя Добра. Он заботится о своих детях.

Анжелика сделала повое, усилие, чтобы не потерять контроля над собой.

— Вы хотите оказать, что он защищал вас, своих детей, от врагов, то есть от пас.? Но прошу вас, на каком основании вы считаете пас: врагами?

— Разве, не угрожаете, вы Новой Франции, расположившись на королевской земле?

Анжелика хотела бросить ей в лицо резкие, слова. Напомнить, что есть договор Бреда, подписанный самим мсье, де Траси, по которому эти земли отходят к Англии Мадемуазель Бургуа была женщиной образованной и благородной Она должна знать, о чем говорит. Пятнадцать лет жизни среди опасностей и угроз убедили ее, в справедливости дела, которое, она отстаивают.

— Англичан двести тысяч и почти столько же, ирокезов. А нас, канадцев, едва ли наберется шесть тысяч. Если мы не будем яростно защищаться, они пас поглотят.

Она говорила спокойно и убежденно. Анжелика никогда не испытывала подобной уверенности. Взволнованная, Анжелика поднялась и сделала несколько шагов. Сначала она думала, что все будет просто. На деле же дискуссия свелась к вопросам королевской территории, Франции, церкви. Нужно было идти по другому пути, но для возвышенной натуры Анжелики это было трудно. Должно было установиться сердечное, взаимопонимание. Взаимная нежность, уважение, гуманная атмосфера, которая успокаивает, отгоняет опасности, угрозы, страх.

Она снова подняла голову и улыбнулась женщине, сидящей у очага. Та с интересом рассматривала Анжелику. Жизненная сила и искренность, которые исходили от этого лица, вызывали симпатию и доверие.