С одобряющей улыбкой король поклонился Анжелике дю Плесси.

— Ну что же… Версаль счастлив принять вас, мадам. Добро пожаловать!

И добавил чуть тише:

— Мы рады видеть вас вновь.


Анжелика поняла, что король узнал ее, но все равно принимает благосклонно, желая перечеркнуть прошлое.

Огонь костра вспыхнул меж ними в последний раз. Еще раз присев в глубоком реверансе, молодая женщина почувствовала, что к ее горлу подступил комок.

Слава Богу! Король возобновил прогулку. Анжелика смогла подняться, украдкой вытереть слезы и бросить смущенный взгляд в сторону Филиппа.

— Как мне благодарить вас, Филипп?..

— Благодарить меня! — тихо проскрежетал Филипп, и голос его срывался от гнева. — Я был вынужден защищать от насмешек свое имя, чтобы оградить себя от немилости!.. Вы, черт побери, все-таки моя жена! Прошу отныне не забывать об этом… Появиться вот так в Версале! Без приглашения! Не будучи представленной!.. А с какой дерзостью вы смотрели на короля!.. Ничто не может сломить вашу дьявольскую наглость! Мне нужно было убить вас в тот вечер.

— О, Филипп, прошу, не портите мне этот чудесный день!

Анжелика подняла взгляд к супругу и улыбнулась. Слезы переливались на ее ресницах удивительными радужными бликами, а в глазах притаилась чуть заметная усмешка. Но в этой загадочной бирюзовой глубине крылось и нечто, чего Филипп не мог описать словами и что странно трогало его. Их связывало это нечто, которое она не могла высказать, а он не желал принять. Несколько мгновений Филипп думал о маленькой девочке из далекого прошлого, девочке, смотрящей на него огромными сверкающими глазами у подножия лестницы в полутемном замке Монтелу. То юное создание также отличалось невероятной гордостью.

Маркиз передернул плечами, как будто бы хотел освободиться от нежелательной слабости.

— Пойдемте, мадам, — холодно произнес он. — Иначе наше отсутствие будет замечено. А я не намерен выставлять себя на посмешище перед всем двором, изображая молодого супруга, который испытывает настоятельную потребность уединяться с собственной женой.

Анжелика легонько стукнула мужа веером.

— Однако это так естественно, — прошептала она, — и кроме того, это заставило бы замолчать злые языки, которые уже приготовились к тому, чтобы вволю посплетничать о нас.

— О вас!

— Но я все-таки ваша жена, — весело заметила Анжелика. — Должна ли я напомнить, что ношу имя, которое вы так хотите оградить от насмешек?

Филипп грубо схватил молодую женщину за руку, и она на мгновение увидела, как в его светлых глазах загорелся жестокий огонь. Но он тут же ослабил хватку.

— Вы и в самом деле неосторожны, мадам, — сказал он вполголоса, — если напоминаете мне о цене моего имени, ведь вы — единственная, кто покусился на это имя.

Маркиз отступил на шаг и поклонился, вложив в этот поклон всю возможную иронию. Затем он продолжил:

— Я почти восхищен вашей тактикой.

Анжелика оставила насмешку без внимания. Прикрыв лицо веером, она бросила на мужа лукавый взгляд.

— А знаете, — задумчиво сказала она, — что мне однажды сказала о вас моя добрая подруга? Чем лучше вас узнаешь, тем сильнее понимаешь, насколько вы хуже, чем можно ожидать с первого взгляда, но, когда узнаешь вас еще ближе, замечаешь, что вы намного лучше, чем кажетесь вначале.

Филипп бросил нетерпеливый взгляд в конец галереи, где исчезала пестрая толпа придворных, а потом вновь с подозрением взглянул на Анжелику.

— Зачем вы мне голову морочите? Что хотела сказать ваша подруга, изрекая эту глубокомысленную сентенцию?

Анжелика не ответила. Она чувствовала, что нарочитая резкость — всего лишь ширма, за которой он пытается скрыть свои сомнения. Сегодняшний Филипп отличался от того Филиппа в Плесси, который мстил ей, ослепленный яростью. Он думал, что с помощью грубости и презрения победил ее, что недвусмысленно продемонстрировал, какую жалкую роль отвел ей в своей жизни. Но она, вопреки всему, появилась при дворе, представ на всеобщее обозрение, добившись признания короля… Произнесенная мужем фраза навсегда определила ее место: «Сир, Ваше Величество, окажите мне честь и позвольте представить мою супругу, маркизу дю Плесси-Бельер». Анжелика улыбнулась воспоминанию. Филипп подсознательно испытывает уважение к тем, чья гордость не дает им согнуться. А уважение — это то, на чем уже можно построить брак.

— Я задал вам вопрос, — раздраженно заметил Филипп.

Она взяла его под руку и увлекла вдоль галереи.

— Я хотела сказать, — вымолвила она, — что эта фраза, прозвучавшая в ваш адрес из прелестных уст моей подруги, применима и ко мне. Вы совсем не знаете меня, Филипп, но я от всего сердца желаю, чтобы вы узнали меня лучше.

Анжелика вновь подняла глаза к нему, и на сей раз ее взгляд был прямым и ясным. В нем не было ничего от женщины расчетливой, жадной и хитрой — той женщины, которую он научился ненавидеть.

На какой-то краткий миг Анжелика прижалась лбом к жесткому и прохладному шелку его жюстокора, и, как во время их странной брачной ночи, она пробудила в душе Филиппа удивительное чувство, напоминающее нежность, которую он прежде никогда не испытывал.

— Возьмите себя в руки, мадам, — прошептал дю Плесси. — Мы при дворе.

Но на этот раз в его голосе не было жестокости.

Они снова под руку пошли к лестнице, спускающейся в парк, и постепенно в сердце Анжелики укреплялась надежда. Она больше не станет оглядываться назад. Прошлое на то и прошлое, каким бы разрушительным оно ни было. Главное не в этом. Главное — это, когда судьба бросила вас в грязь, суметь собрать все силы, встать и, шаг за шагом побеждая отчаяние, двигаться вперед, открывая свое сердце навстречу грядущему. Прошлого не вернешь, но она вновь сможет жить полной жизнью и быть счастливой несмотря на то, что иногда грудь сжимает невыразимая боль.

Молодая женщина остановилась в нерешительности. Перед ней простирались мраморные каскады лестниц, ведущих к террасам и садам.


Вслед за другими придворными они направились к парку. Яркая лазурь небес сливалась с высокими струями фонтанов, и солнечные лучи, разбивающиеся о гладь двух больших водных бассейнов, расположенных на первой террасе, ослепили Анжелику.

Ей казалось, что она идет по райскому саду. Все вокруг такое легкое и воздушное, но при этом подчинено строгому порядку, как на мифических Елисейских полях.

Стоя на верхней площадке лестницы, она любовалась круглым фонтаном со ступенчатой пирамидой в центре, восхищалась причудливым рисунком высоких деревьев, окруженных хороводом беломраморных статуй. Пестрый ковер цветочного партера сменялся зеркалом воды, которое тянулось к самому горизонту…

Жестом восхищенного ребенка Анжелика поднесла ладони к губам и застыла в немом восторге, в упоении глядя на удивительную реальность, сливающуюся с ее ожившей мечтой.

Легкий ветерок играл белыми перьями в ее прическе.

Внизу, у подножия лестницы, остановилась карета короля. Но вместо того, чтобы сесть в экипаж, государь вновь поднялся по ступенькам. Анжелика внезапно поняла, что он направляется к ней. Людовик был один: едва заметным жестом он отослал окружавших его придворных.

— Вы любуетесь Версалем, мадам? — спросил монарх.

Анжелика присела в реверансе и со всей возможной любезностью ответила:

— Сир, я благодарю Ваше Величество за то, что вы подарили взорам подданных подобную красоту. История будет признательна вам за это.

Людовик XIV немного помолчал, но не потому, что был взволнован похвалой, — к лести он давно привык, но потому, что размышлял, как точнее выразить свою мысль.

— Вы счастливы? — спросил он наконец.

Анжелика отвела глаза. Сейчас, обласканная солнцем и ветром, она вдруг ощутила себя юной девушкой, которая никогда не ведала ни тревог, ни страданий.

— Как можно быть несчастной в Версале? — прошептала она.

— Тогда не плачьте больше, — сказал король. — И доставьте нам удовольствие, разделив с нами прогулку. Я хочу показать вам парк.

Анжелика вложила свою руку в руку Людовика XIV. Вместе они спустились по ступеням, ведущим к фонтану Латоны; когда они проходили мимо придворных, те склонялись в глубоком поклоне.

В карете, устраиваясь рядом с Атенаис де Монтеспан, напротив обеих принцесс и Его Величества, Анжелика мельком увидела лицо мужа.

На лице Филиппа застыло странное выражение, он смотрел на нее с внезапно проснувшимся интересом. Маркиз лишь сейчас начал понимать, что взял в жены удивительное создание.


Анжелика почувствовала такую легкость, что казалось, будто она может взлететь. Будущее представлялось ей столь же безоблачным, как этот голубой горизонт. Она думала о том, что ее сыновья больше никогда не столкнутся с нищетой. Они поступят в Академию Монпарнас и станут дворянами. А она превратится в одну из самых блистательных дам королевского двора.

И, раз уж того пожелал король, она попытается прогнать из сердца печаль. Конечно, в глубине души Анжелика понимала, что огонь любви, испепеливший ее дотла, как и ужасный костер, в котором сгорело ее счастье, не погаснет никогда. Он будет гореть всю жизнь. Так сказала Лавуазен. Так сказал Дегре.

Но госпожа Судьба порой бывает благосклонна, и она пожелала, чтобы Анжелика ненадолго остановилась и передохнула на этом волшебном холме, чтобы восстановить силы, познать опьянение успеха и триумф своей красоты.

Возможно, когда-нибудь она вернется на тернистый путь, полный опасностей и тревог. Но сегодня Анжелика ничего не боялась. ОНА БЫЛА В ВЕРСАЛЕ!

Продолжение следует…

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.