Старый добрый бронзовый король Генрих IV сверкал на солнце и улыбался, глядя поверх моря красных и розовых зонтиков. Центральную часть моста занимали цветочницы и продавщицы апельсинов. Громкими криками они привлекали внимание к золотистым плодам:
— Португальские! Португальские!
Цветочницы появлялись на Новом мосту с раннего утра. Они приходили с улицы Цветочниц, что рядом с Сен-Жюльен-лё-Повр, где находилась их цеховая «резиденция», или с Дровяной улицы, где пополняли запасы цветов в садах Провансальских Братьев.
Самые юные из них, держа в руках корзины с амариллисами, розами и жасмином, сновали в толпе прохожих, в то время как торговки постарше присматривали за лотками, установленными в тени больших красных зонтов.
Одна из таких кумушек попросила Анжелику помочь ей составить букеты, и, увидев, что молодая женщина делает это с отменным вкусом, вручила помощнице двадцать су.
— Похоже, по годам ты уже не годишься в ученицы, — сказала торговка, внимательно оглядев Маркизу Ангелов. — Но любая девчонка потратит года два, пока научится составлять такие букеты, как у тебя. Если хочешь работать со мной, можем договориться.
Анжелика отрицательно покачала головой, зажала в руке двадцать су и пошла дальше. Время от времени она поглядывала на монеты, что дала ей цветочница. Это были первые деньги, которые она заработала собственным трудом.
Молодая женщина купила у разносчика два пирожка, с жадностью проглотила их и смешалась с толпой зевак, которые хохотали во все горло перед тележкой Большого Матье.
Великолепный Большой Матье! Он устроился прямо напротив короля Генриха IV, нисколько не стесняясь ни его улыбки, ни величия.
Взгромоздившись на свою тележку-платформу на четырех колесах, лекарь обращался с речью к толпе зевак, и его громовой голос разносился по всему Новому мосту.
Личный оркестр Большого Матье состоял из трех инструментов: трубы, барабана и кимвала. Музыканты сопровождали речи лекаря, а также заглушали ужасающим грохотом стоны клиентов, которым он вырывал зубы.
Энергичный и упорный, обладающий к тому же удивительной силой и сноровкой, Большой Матье справлялся с самыми упрямыми зубами, даже если для этого ему приходилось ставить пациента на колени, а затем поднимать его с земли лишь с помощью кончиков щипцов. После чего зубодер посылал свою чуть живую жертву к продавцу крепких спиртных напитков полоскать рот. В промежутке между двумя клиентами Большой Матье, в шляпе с пером, развевающимся на ветру, с двойным ожерельем из зубов, оттеняющим его атласный наряд, с огромной саблей, бьющей ему по пяткам, ходил из конца в конец платформы, нахваливая свои небывалые научные знания и превосходное качество снадобий, порошков, электуариев[25] и всевозможных мазей, приготовленных на основе сливочного и растительного масел, воска и каких-то безвредных травок.
— Дамы и господа, вы имеете счастье лицезреть самую важную особу в мире, виртуоза, единственного в своем роде профессионала, жемчужину медицины, преемника Гиппократа и его наследника по прямой линии, естествоиспытателя, грозу всех факультетов Университета! Вы видите собственными глазами врача, который славится человеколюбием, патологоанатома, химика, спагирика[26] и эмпирика. Я лечу солдат из благородства, бедняков — ради любви к Богу, а богатых торговцев — ради денег. Я не доктор, не философ, но моя мазь исцеляет лучше, чем все философы и доктора, вместе взятые. Опыт превыше науки. У меня имеется помада для отбеливания лица: она бела как снег, благоуханна, как бальзам или мускус… А еще у меня вы можете купить мазь, она совсем дешевая, но — слушайте меня внимательно, легкомысленные дамы и господа! — эта мазь защищает всех, и мужчин, и женщин, всех, кто ей пользуется, от коварных шипов с розового куста любовных страстей.
И, подняв руки, Большой Матье с чувством продекламировал:
Приходите, господа, торопитесь, дамы,
И от всех болезней вам тут лекарство дам я.
Вот волшебный порошок, исцелит он сразу
Пьянице и дураку его скудный разум.
Совесть он плуту вернет, честь вернет девице,
К старой даме ухажер мигом возвратится,
Даст влюбленным старикам молодица руку,
А невежды школяры вспомнят про науку…
Эта последняя фраза, которую Матье произнес, выпучив огромные глаза, заставила Анжелику расхохотаться. Тот заметил Маркизу Ангелов и дружески подмигнул ей.
«Я засмеялась. Почему я засмеялась? — спросила себя Анжелика. — Ведь он несет откровенную чепуху».
Но ей хотелось смеяться.
Неожиданно к ней подошел какой-то господин.
— Красотка, — сказал он, — я погляжу, у тебя отличное настроение, но ты не слишком богата. Хочешь заработать двадцать ливров?
— Каким образом? — поинтересовалась Анжелика, смерив собеседника презрительным взглядом.
— Мой хозяин — респектабельный иностранец, который впервые прибыл в Париж. Он горит желанием познакомиться с сокровенными прелестями парижанок и отправил меня подыскать для него веселую и миловидную подружку на ночь. Я пришел на Новый мост, потому что знаю, здесь их можно найти. Ты получишь башмаки, платье, вкусный ужин и двадцать ливров. Между прочим, мой хозяин — отнюдь не уродливый старикашка, он — молодой мужчина приятной наружности, хотя и немного полноват. Это тебя устраивает?
— Нет, совершенно не устраивает.
— Может, поговорить с твоим сутенером?
Анжелика тихонько присвистнула, как будто бы выражая свое восхищение.
— Ну, ты-то в любом случае не иностранец.
— Точно! — ответил слуга. — Я родом из Парижа. Но уже три года я нахожусь на службе у дворянина из провинции Голландия. Меня забросила туда война, даже сам не пойму каким образом. И вот сегодня, после стольких лет, я опять на Новом мосту.
Мужчина восхищенно огляделся вокруг, и Анжелика, воспользовавшись случаем, растворилась в толпе.
Чуть поодаль, на невысоком помосте, старик с деревянной ногой пытался привлечь внимание прохожих.
— Подходите, взгляните на краснокожего мужчину. Прелюбопытнейшее явление природы. Вы считаете себя образованными, потому что видели нескольких чернокожих. Но что может быть сегодня привычнее, чем марокканцы, которыми нас в избытке снабжает турецкий султан? А я покажу вам неведомое существо из неведомого мира! Я говорю об Америке, чудесной стране, откуда я сам прибыл…
Слово «Америка» удержало Анжелику перед помостом.
Одноногий старик был плохо выбрит, его голову покрывал красный платок, а в ухе поблескивала небольшая золотая серьга. Но казалось, он нисколько не заботился о своем внешнем виде, в отличие от бродячих актеров или эмпириков Нового моста, пытавшихся удивить зрителей блестящей мишурой нарядов. Его грязная рубашка в красную и белую полоску, залатанный жилет и надтреснутый голос не способствовали наплыву публики.
— Кто, как не я, бывший матрос, избороздивший на королевских судах сотню морей, расскажет вам правду о неведомых странах? Но вы торопитесь, дамы и господа, это видно. А ведь я привез с собой не только воспоминания, но и забавное чудо природы, которое там, в Америке, я поймал своими собственными руками.
И концом палки он ткнул на сооружение, напоминающее будку, закрытую занавеской. Это был весь арсенал его «чудес».
— Краснокожий человек, дамы и господа, краснокожий человек!
Анжелика бросила несколько оставшихся у нее су в деревянную плошку, стоявшую перед помостом. Другие зеваки последовали ее примеру.
Когда инвалид счел, что собрал уже достаточно публики, он театральным жестом отодвинул занавеску.
В глубине будки стояла статуя, которую, на первый взгляд, изваяли из терракоты, а ее голову и бедра украсили перьями.
Вдруг статуя пошевелилась, сделала несколько шагов вперед и вышла на солнце. Люди стали перешептываться. Не осталось сомнений, что это действительно был живой мужчина. У него были нос, рот, уши с серьгами, узкие глаза, окинувшие публику безучастным взглядом, руки, ноги. Его кожа отливала темной медью, но не более, и зрители пришли к выводу, что ее можно сравнить с кожей некоторых испанских или итальянских горцев. В итоге, за исключением перьев, которые обрамляли его бедра и голову, человек с красной кожей не представлял из себя ничего необычного.
Вдосталь насмотревшись и обменявшись мнениями, зрители разошлись, а бывший моряк вернул «экспонат» в его будку. Затем старик позволил себе перерыв, чтобы натереть немного табака, и, скатав его в шарик, принялся жевать.
Анжелика осталась около помоста. Ветер, дувший с Сены, трепал ее волосы и усиливал иллюзию бескрайнего простора, рожденную этим словом: «Америка». Она подумала о Жослене и вновь увидела брата, его сияющий и немного диковатый взгляд, и услышала, как он шепчет:
— Я ухожу в море.
Пастор Рошфор приехал накануне вечером. Он расположился у очага в детской, и дети Сансе окружили его, пожирая восхищенными взглядами. Жослен… Раймон… Ортанс… Гонтран… Анжелика… Мадлон… Дени… Мари-Аньес… Как они были прекрасны, дети Сансе, в своей невинности и в неведении собственных судеб! Они слушали незнакомца, и его слова воспламеняли их сердца.
— Я всего лишь любознательный путешественник, с жадностью изучающий новые земли, где никто не знает ни голода, ни жажды и где человек чувствует себя свободным. Именно там я понял, что все зло исходит от человека белой расы, потому что он не только не следует заветам Господа, но более того, он их извращает. Ведь Господь не повелевал ни убивать, ни разрушать, но только любить друг друга.
Анжелика закрыла глаза.
Когда она открыла их снова, то увидела в нескольких шагах от себя, в толчее Нового моста, Хвастуна, Толстосума, Пиона, Гобера, Красавчика и других бандитов, смотревших на нее во все глаза.
— Сестренка, — воскликнул Пион, хватая Анжелику за руку, — я пойду и поставлю свечку Отцу Всевышнему в церкви Сен-Пьер-о-Бёф. Мы уж было подумали, что больше никогда тебя не увидим!
— Шатле или Общественный госпиталь — вот где следовало тебя искать, выбор невелик.
— Если только тебя не растерзала проклятая собака.
— Сорви-Замок и Осторожный попались. Сегодня утром их повесили на Гревской площади.
Мужчины окружили Маркизу Ангелов. В ее жизнь вернулись зловещие рожи, хриплые голоса беспробудных пьяниц, а вместе с ними — цепи воровского братства, те цепи, что невозможно разбить за один день. Между тем, после того дня, который Анжелика окрестила «днем кораблика с сеном» или «днем Нового моста», в ее душе зародился слабый лучик надежды. Молодая женщина не знала почему, но она надеялась. Со дна трудно подняться столь же быстро, как упасть туда.
— Мы собираемся повеселиться, красавица, — сказал Пион. — Знаешь, почему мы средь бела дня прогуливаемся по Новому мосту? Да потому, что малыш Флипо должен сдать экзамен на умение срезать кошельки.
Флипо, один из сопливых мальчишек Нельской башни, по такому случаю сменил свои привычные лохмотья на костюм из фиолетовой саржи и огромные башмаки, в которых, правда, передвигался с большим трудом. Воришка даже нацепил на шею брыжи из тонкой ткани и взял замшевую сумку, где, как предполагалось, он должен был бы носить книги, таблички для письма и перья — в таком обличье Флипо походил на сына ремесленника, прогуливающего школу на Новом мосту перед театром марионеток.
Хвастун наставлял с ученым видом:
— Слушай меня внимательно, парень. Сегодня речь не о том, чтобы просто срезать кошель, как ты уже это делал не раз… Мы должны знать, способен ли ты смыться в суматохе и прихватить с собой добычу. Понял?
— Усек, — ответил Флипо.
Мальчишка намеренно вставил словцо из воровского жаргона. Затем он нервно шмыгнул носом и несколько раз провел по нему рукавом.
Бандиты подталкивали паренька к толпе, давая ему последние наставления.
— Когда закончишь возиться с ножницами, а рука устанет, спрячь их в сумке. Твои пальцы сами должны найти дорогу в карманы обыкновенных кумушек, проскользнуть в складках юбок богатых дам, ощупать их красивые платья. У них столько просторных карманов… И берегись, чтобы сержант стражи не дотронулся до тебя своим жезлом, символизирующим королевскую власть!.. Пока он не коснулся тебя этим жезлом, ты еще можешь попытаться улизнуть. Но если ты сбежишь, помеченный королевским знаком, будешь виновен в оскорблении Его Величества и тебе грозит виселица или что-нибудь похуже!
Флипо раздувался от гордости, осознавая собственную значимость и значимость того задания, которое должно было превратить его в настоящего мужчину, то есть в личность, способную совершить преступление.
Его подельники рассматривали прохожих.
"Анжелика. Тени и свет Парижа" отзывы
Отзывы читателей о книге "Анжелика. Тени и свет Парижа". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Анжелика. Тени и свет Парижа" друзьям в соцсетях.