Турки сопели и думали, о чем бы еще спросить графа.

— Не могу не оценить мудрость вашего предположения о роли наследства во всей этой истории, — опередил он их. — Я бы стал искать, кому выгодно убийство этого французского торговца. Ведь мебель, ковры и посуда — не главное его богатство. Главное — корабль, не так ли?

— Да, да… Конечно… закивали турки.

— Кстати, кто объявил себя наследником богатств убитого?

Турки промычали что-то, но от прямого ответа уклонились и стали собираться. Опасность пока что прошла стороной.

Граф проводил их, вернулся и, распахнув ширму, воскликнул, оглядывая Анжелику:

— Вы прекрасны, как сам Сатана!

— Довольно двусмысленный комплимент, — ответила маркиза. — Когда я выезжаю?

— Сегодня ваш поспешный отъезд вызвал бы подозрения. Придется ехать завтра. А сейчас я пошлю своих людей в порт, пусть приглядят корабль, отходящий завтра.

Не доверяя вполне графу, Анжелика заперлась в своих комнатах наедине с деньгами, сваленными в мешочках на стол.

Меж тем стало темнеть. Во дворе дома, снимаемого графом, был разбит небольшой сад с беседками и фонтаном. В сумерках Анжелика выглянула в окно. Ей захотелось спуститься в сад, вдохнуть свежего воздуха, посидеть среди темных кустов.

Как только она открыла окно, внизу кто-то заиграл на лютне. Видимо, за ней наблюдали, ждали ее появления.

(Песня, исполненная графом Раницким в саду в Кафе)

Ушли те напевы и те вечера,

И белые кони, что росы топтали.

Отбрось все дела, отдохни у костра.

Куда нам спешить? Мы так сильно устали…

Кого мы любим, тем мы не нужны,

Иные зовут нас в бескрайние дали…

Но мы не пойдем. Пусть они хороши…

Куда нам спешить? Мы так сильно устали…

И все повторится: и ночь, и луна,

И бледный рассвет в золотом покрывале…

Все будет потом, а пока — тишина.

Куда нам спешить? Мы так сильно устали…

Звуки лютни смолкли. Какое-то время в саду сохранялась тишина.

— Спускайтесь сюда, маркиза, — донесся снизу голос графа.

Анжелика отрицательно покачала головой, потом подумала, что граф мог не разглядеть этого жеста, и сказала:

— Я боюсь вас, граф…

— Не бойтесь, милая маркиза, — уговаривал граф Раницкий. — Спускайтесь…

Анжелика молчала и лишь отрицательно качала головой.

Ночь прошла тихо. Утром слуги графа, начавшие беготню по дому, разбудили ее. Она проснулась, чувствуя легкое недомогание. Была ли то изжога или неясная, расплывающаяся боль в желудке — она не знала, но настроения не было. Возможно виной тому были и резкие запахи из кухни. «Боже, какой был вечер… — подумала она, — и какое мерзкое утро…»

Доверенный человек графа вернулся из порта и рассказал, что готовится отплытие корабля. Граф расспросил его и узнал, что ожидается новая партия рабов с Украины, а старых, больных и ослабевших от голода по дешевке распродают; французы, итальянцы и еще кое-кто из мелких торговцев начали их скупать, а для перевозки заранее наняли вскладчину корабль.

— Пора собираться, — решил граф.

Они собрали необходимые вещи и выехали в порт. Там царила суматоха. Турки и татары чистили бараки и халупы, где содержались рабы. Остатки их, мужчины и женщины, напоминающие скелеты, изгонялись на площадь, где их уже поджидали. Мелкие портовые хищники, которые не могли купить нормальных, здоровых рабов, скупали всех ослабленных и гнали к кораблю.

— Ого, да это корабль покойника Сизье! — воскликнул граф. — Кто ж теперь его хозяин?

— Кажется, я вижу на борту господина Вельварта, — разглядела Анжелика.

— Это не совсем та фигура, — отреагировал граф. — Для хозяина он мелковат.

Турки-надсмотрщики разогнали толпу рабов, расчистили путь к шлюпке. Анжелика, граф и несколько слуг отплыли к кораблю.

— Здравствуйте, господин Вельварт! Не вы ли хозяин этого чудесного корабля? — спросила Анжелика.

— Увы, я всего лишь капитан на нем.

— А кто хозяин?

Господин Вельварт замялся, но все же сказал, хотя и туманно:

— Мой хозяин — очень богатый человек…

— Уж не господин ли Шобер? — поинтересовался граф. — Что-то я его не вижу.

Господин Вельварт нахмурился и даже поморщился, как будто ему напомнили о чем-то неприятном.

— Я хотела бы отплыть с вами до Константинополя. Не бесплатно, разумеется, — объяснила ему Анжелика. — С кем мне договориться?

— Меня нанял турецкий чиновник Максуд-Азман, — буркнул Вельварт и отвернулся.

— Ах, вон оно что! — обрадовался граф. — Я на некоторое время вернусь на берег. Окажите гостеприимство даме, господин Вельварт!

Шепнув Анжелике, что он знает хозяина судна, граф отправился на берег.

Вельварт проводил Анжелику на корму. Оставшись наедине, он стал помягче, но все равно чего-то опасался.

— Оставайтесь здесь, мадам. Сейчас мы начнем погрузку. Это не для вашего вкуса, тем более — не для вашего обоняния.

Отплывший граф помахал Анжелике с берега шляпой и куда-то исчез. Оставшись в обществе двух слуг, она стала рассматривать порт и прибывшие суда. Из всех кораблей, находившихся в порту, лишь один корабль Вельварта готовился к отплытию, остальные либо только что прибыли, либо просто были пусты, только одинокие вахтенные зевали и глазели на начавшуюся погрузку.

Одно лишь упоминание о предстоящем зловонии вызвало у Анжелики очередной приступ недомогания, и предчувствия не обманули ее. Первые шлюпки со скелетообразными рабами и рабынями подошли к борту корабля, надсмотрщики, взмахивая плетьми и раздавая тумаки, заставляли несчастных карабкаться наверх. На палубе их встречали, и, пнув пару раз, заставляли спуститься в трюм. Из раскрытого трюма пахнуло настолько мерзко и страшно, что Анжелика невольно отвернулась и стала смотреть на море.

Крики, стоны и проклятия разразились над судном. В этом аду Анжелике предстояло плыть в Константинополь. Интересно, как долго продлится путь?

Корабль грузили долго. Наконец, трюмы были забиты. В последних шлюпках к кораблю подплыли хозяева рабов. Вместе с ними оказался и граф.

— Все в порядке, — объявил он Анжелике. — Максуд-Азман — тот самый турок, что приходил к нам вчера. Быстро же они провернули это дельце! Небезызвестный господин Шобер намекал всем, что он новый владелец этого корабля, но моментально очутился в башне по подозрению в убийстве мэтра Сизье. Корабль конфисковали, а затем вскладчину купили у государства, то есть, у самих себя чиновники, которые расследовали это дело. Так, мелкота всякая. На остатки какого-то капитала они скупили часть этих несчастных…

…Слушая его, Анжелика поймала себя на том, что не может вспомнить лица попавшего в башню господина Шобера. Еще один…

— Этот господин Шобер — довольно невзрачная и ничтожная личность, — сказал граф, догадываясь о ее настроении. — Такие, как правило, и кончают в тюрьме или на эшафоте.

— Ах, какая разница…?

— Все мы игрушки в руках провидения, — утешил ее граф. — Рано или поздно, но его все равно посадили бы.

— Перестаньте…

— Да, конечно… Сами турки, естественно, никуда не плывут, они послали своего представителя, — он показал Анжелике толстого турка с писклявым голосом, который больше всех важничал. — Я не стал договариваться с ними, они ободрали бы вас как липку. Придется переговорить с господином Вельвартом. Он отрекся от своего друга, господина Шобера, и в награду получил этот пост. Не знаю, как он себя поведет, но против такой суммы, я думаю, он не устоит.

Граф поднялся к Вельварту и стал что-то нашептывать ему. Капитан морщился, но потом облизнул губы и кивнул.

— Он выделит вам отдельную каюту, — сообщил граф, вернувшись к Анжелике. — А этот литвин будет спать у ее дверей.

— Литвин? — обернулась Анжелика.

— Это не имя, это родовая принадлежность, — успокоил ее граф. — Но он так же молчалив. Что ж, так будет лучше: единого хозяина нет, все либо компаньоны, либо наемники, никто не будет корчить тут из себя местного султана. Корабль не первой свежести, но вполне надежен. К тому же он единственный, отплывающий в ближайшее время.

— А эти? — указала Анжелика на другие корабли.

— Эти ждут начала аукциона. Их не устраивает качество этих… — указал граф на трюм. — Что касается господина Вельварта, то он будет торопиться, чтоб рабы не перемерли в море. В этом отношении вам повезло.

Голый до пояса турок подошел к графу и Анжелике и знаком показал, чтоб следовали за ним.

— Этот матрос покажет вам каюту, — объяснил граф. — Литвин, неси вещи маркизы.

Молчаливый слуга подхватил вещи и пошел вслед за турком.

Каюта оказалась недурной. Видимо, это было лучшее место на корабле.

— Оставайся здесь и стереги вещи и деньги, — приказала Анжелика слуге.

Наверху толстый писклявый турок о чем-то говорил с графом, при приближении Анжелики он сверкнул на нее глазами и отошел.

— Что ему нужно?

— Все то же. Он просил меня продать вас ему.

— Надеюсь, вы отказали?

— Еще бы!

— Дикая страна! Торговать людьми…!

— И большинство этих людей — с Украины и Польши, — глухо вставил граф. — Ничего. Рано или поздно, но мы развеем татарву, и Крым будет наш.

— Это не самое трудное. Но удержитесь ли вы от работорговли, заняв место татар? — усомнилась Анжелика.

— Думаю, что да. Хотя мы и не филантропы, подобно Рескатору.

— Рескатору…?

— Да. Несколько его кораблей вошли в порт. Ходят слухи, что он скупает рабов, чтобы вернуть им свободу. Этакий романтик с большой дороги. Здесь его не любят…

— Я хотела бы его увидеть, — прошептала Анжелика. — Этот благородный человек доставил бы меня в Стамбул без всяких денег.

— Его здесь пока никто не видел, — пожал плечами граф. — А шайка Рескатора и сам Рескатор — не одно и то же. Потом я не склонен верить разным слухам…

— Но это правда! Я знаю его! — воскликнула Анжелика.

— Вы знаете его? Иисус-Мария! Его-то вы когда успели… м-м… повстречать?

— Ах, граф! — вскричала Анжелика. — По здешним законам или обычаям я даже принадлежу ему. Он выкупил меня…

— Час от часу не легче! Может быть, вам лучше спуститься в каюту и там переждать? Вдруг вас узнают и затребуют…?

— О, нет! Это не такой человек!

— Воля ваша, — пожал плечами ошеломленный граф. — Но если он вас затребует, я не смогу вас вы купить. Он сказочно богат, и никаких денег не хватит…

— Это единственный человек, у которого я согласилась бы оказаться в рабстве…

Заявление было довольно неосторожным. Граф нахмурился.

— Ах, как трудно мне в роли рыцаря, маркиза — сказал он. — И как это удавалось бедному Мигулину?! Доставить вас к мужу — да, это благородно! Но не требуйте, чтоб я доставил вас к этому разбойнику. Впрочем, корабль снимается с якоря. Позвольте мне откланяться, маркиза.

— Да, милый граф! Я вам очень благодарна, — проговорила Анжелика, но мысли ее были далеко. — Прощайте…!

— Прощайте, — граф поклонился Анжелике и пошел к ожидавшей его последней шлюпке.

Глава 23

Шлюпка доставила графа на берег, и он, не оглядываясь и не взмахнув прощально шляпой, пошел к ожидавшему его экипажу.

Корабль снялся с якоря. Медленно, подгоняемый прибрежным течением, стал он разворачиваться и заскользил вдоль берега, мимо трущоб и роскошных дворцов.

Господин Вельварт, отдав необходимые распоряжения, подошел к Анжелике.

— Удобно ли вы чувствуете себя в каюте, сударыня? Я приказал избрать для вас лучшую.

Он стремился быть галантным, но плел несуразицу. Анжелика поблагодарила его. Странное раздвоение в душе испытывала она. Одно лишь море отделяло ее от Стамбула, где она надеялась найти своего мужа. Она была почти на месте. И в то же время она вспомнила Рескатора, его манеру, властную и благородную, его появление на том аукционе, когда ее обнаженную выставили под похотливые взгляды работорговцев…

Из трюма донеслись, злые, полные ненависти выкрики. Охранники забегали и вскоре вытащили из трюма два бездыханных тела.

— Чьи это?

— Слава аллаху, не мои…

— Не успели выйти, а они уже умирают…

— Знаем, что брали… — галдели торговцы.

— Положите их возле борта, — распорядился Вельварт. — Когда выйдем в открытое море, выбросим…

Он оглянулся на Анжелику и, чтобы отвлечь ее внимание от несчастных, протянул ей подзорную трубу:

— Отсюда прекрасный вид на загородные дворцы. Довольно любопытное зрелище… Взгляните, маркиза.