– Так вы теперь друг друга знаете.


– О, Алекс, зачем ты молчал, что женился? – Джоэль улыбнулся, а его слепые глаза засияли. – Она правда очень интересная и умная. Знаешь, сколько она рассказала мне историй? И мы уже читали вместе, и...


– Молчать! – прикрикнул на него Александр, повернулся к жене и, без лишних слов взяв её под локоть, повёл за собой вон из комнаты. – Сейчас мы поговорим.



Они вышли в коридор, встали за закрытой дверью, и Элисон с яростью вырвала руку из цепкой хватки мужа.


– Грубиян!


– Какого чёрта ты вытворяешь? – он наклонился к жене, глядя ей в глаза. – Кто тебе о нём рассказал?


– Никто! Я сама его нашла!


– И зачем ты вытащила его сюда? Если кто-то узнает про Джоэля...


– Да, да, да! Репутация вашего папаши пострадает. Хотя, куда уж больше, а? – с презрением произнесла Элисон. – Вы оба так боитесь осуждения других и потери чьего-то покровительства, что забываете об этом несчастном ребёнке! А он чахнет здесь от тоски!



– Я его защищаю! – он уже почти кричал, то морщась от боли в руке, то тяжело выдыхая воздух. – Мой отец его не терпит, и ты представить себе не можешь, что он хотел сделать с ним. Он считает его бесполезным калекой, тяжёлой ношей, от которой лучше лишь избавиться. И никто из врачей не может помочь парню, а здесь он в безопасности, и никто тут его не трогает!


– В безопасности? Но ему одиноко, скучно, он ведь подросток!


– В тебе самой говорит ребёнок...


– Да, чёрт возьми, я, может быть, ещё ребёнок! – гневно прошипела девушка. – И поэтому я прекрасно понимаю Джоэля. Я сама здесь будто в темнице: никуда не выбраться, мне не с кем увидеться! А каково ему? Он же не общался с ровесниками, у него нет друзей!



– Я у него есть! Я делаю для него всё, что могу! Я проводил с ним ночи и дни, когда мог, а когда он был совсем маленьким, именно я был с ним, заботился и защищал!


– Да лучше умереть, чем жить в этой золотой клетке!



Алекс фыркнул и выпрямился, у него уже звенело в ушах от её крика. Он тяжело выдохнул и потёр пальцами усталые глаза. Гнев пропал, ведь он понимал, что Элисон права, в какой-то мере, и спор продолжать больше не хотел.



– Джоэль хороший, и я должна признать, если вы приложили усилия воспитать его таким, это достойно похвалы, – произнесла Элисон, наконец, уже спокойнее. – Он мне понравился...


– Да неужели...


– Поэтому я хочу для него лучшего. Предлагаю оставить всё как есть.



Алекс посмотрел на неё с высоты своего внушительного роста и подивился тому, как быстро он остыл в её присутствии. Её карие глаза блестели, а гладкая кожа на щеках порозовела, и Алексу жутко захотелось коснуться её пальцами. Нет, этого было бы недостаточно. Ему захотелось поцеловать эту мягкую кожу, может быть, даже укусить её губы. Он вдруг задумался на мгновение, а понравилась бы этой девочке боль?



– Ну так что? – переспросила Элисон раздражённо.


– Согласен.


Наверное, ей стала настолько противна его улыбка, что девушка, лишь недовольно фыркнув, обошла мужа и молча направилась в свою комнату.




Когда Алекс вернулся к брату, тот всё так же смирно сидел в кресле у окна.


– Я всё слышал.


– Да? Ну извини, что мы кричали.


– Ты больше не должен кричать на неё, Алекс.



– И ты туда же! – он закатил глаза и упал на широкую постель, что стояла у стены напротив. – О, чёрт, рука!


– Страшно было? Ну, там, в Индии...


– Ты же знаешь, я всегда этого боюсь. Боюсь смерти, боюсь, что меня пристрелят, вырежут, бросят умирать...


– Тебя не бросят, – с завистью заметил Джоэль. – Ты замечательный солдат, и все тебя за это уважают...



Алекс сел прямо, гордо вскинул голову и натянуто улыбнулся, в кои-то веки обрадованный тем, что брат не может его видеть сейчас.


– Нет, Джоэль, не все.



Для Элисон ночь в незнакомом городе, незнакомом доме с совершенно незнакомыми людьми проходила не самым лучшим образом. Ни она, ни Александр на самом деле не горели желанием ехать сюда. Но они оба были приглашены на день рождения одного из самых богатых и успешных владельцев заводов и фабрик в южной части Англии.


Теперь же Элисон стояла одна у широкой арки, входа на балкон, в шикарном, хозяйском доме, больше похожем на дворец. Она с деланным безразличием смотрела на богато одетых мужчин и женщин, разговаривающих о начавшемся в Лондоне экономическом кризисе, митингах и жестокости их подавления. Элисон ещё никогда не было так неуютно и обидно находиться при таком количестве людей и не иметь понятия, что сказать и кому это сказать. Она никого здесь не знала, её лишь представили хозяину дома, мужчине пятидесяти лет, настоящему джентльмену и толстосуму. Элисон же могла догадаться с первого взгляда, если она понравилась кому-то или наоборот. Некоторые дамы, леди смотрели с нескрываемым презрением, мужчины же имели наглость откровенно глазеть на неё и не прятать ухмылок.



Ей хотелось бежать, спрятаться куда-нибудь, где никто её не найдёт, но Элисон не знала, где сможет найти такое безопасное место. В один момент она даже заметила среди гостей Ривза-старшего. Он тоже увидел её, кивком дав понять, что одобряет её пребывание здесь. За неловкостью и смущением она даже забыла о своём супруге и уже перестала думать о том, где он мог бы быть сейчас.



– Миледи, это просили передать вам, – бесстрастно произнёс молодой слуга, возникший неясно откуда.



Элисон взяла сложенный вдвое кусок бумаги из его руки и, когда мальчишка скрылся в толпе гостей, осторожно развернула послание и прочла там всего пару строчек, адресованных непосредственно ей:



« Дорогая Элисон! 


Если вам сейчас так же скучно, как и мне, прошу навестить меня на балконе. Надеюсь всё же увидеть вас там, иначе я зря простою так всю ночь...


У.К.»



Улыбка появилась на лице девушки, и ей вдруг стало душно. Элисон оглянулась, но никто сейчас не обращал на неё особого внимания. Она ещё раз перечитала то, что было в записке, аккуратно свернула её и, осторожно проходя мимо гостей, вышла на широкий балкон. Ночь была невероятно тёплой, правда, из-за облаков на небе свет луны не мог пробиться к земле, и от темноты спасали фонари и свечи.



Элисон ощущала, как мурашки бегут по её спине от волнения, даже руки похолодели и теперь дрожали. Она не узнала ни почерка, ни инициалов, и это лишь подогревало её интерес к тому, кто мог бы желать видеть её сейчас.



– Как бы это ни звучало, я рад, что вы здесь сегодня.


Она обернулась, услышав тихий, мужской голос позади себя, и радостно воскликнула:


– Мистер Кэллис! И как я только сразу не подумала о вас!



Прошло довольно много времени с тех пор, как они виделись в последний раз в замке Ривзов, и Элисон отметила, что её знакомый успел измениться. Уильям загорел, и теперь даже выглядел выше и шире в плечах. Он широко улыбался, его тёмные глаза сияли, отражая свет фонарей. И строгий, бежевый костюм сидел на нём, как влитой.



– А я думал о вас, причём, довольно часто.


Уильям подошёл ближе, галантно поцеловал Элисон руку и ласково произнёс:


– Я должен извиниться за эту записку. Это был необдуманный шаг. Просто я был очень рад узнать, что вы тоже здесь.


– Не стоит извиняться, мистер Кэллис...


– Зовите меня Уильям, – он снова улыбнулся.


– Хорошо, Уильям. Извиняться нет причин, только вы можете спасти меня от скуки сегодня вечером.



Наверное, её улыбка так его очаровала, что Кэллис не мог перестать смотреть на неё. Элисон расспросила его о путешествии в Индию, и он с энтузиазмом рассказывал ей обо всём, что видел там. Они потеряли счёт времени и просто болтали о мелочах, пока на горизонте не просветлело небо.



– Посмотрите на них, – Кэллис кивнул в сторону огромной гостиной, где ещё оставались немногочисленные гости. – Напыщенные, старые богачи, которых, кроме своего состояния, ничего не заботит.


– Как часто в детстве я была в таких... компаниях, но тогда все мне улыбались. Тогда всё было проще и лучше.


– Знаете, почему я стал другом для Алекса? – Уильям повернулся к Элисон, и ей пришлось задрать голову, чтобы заглянуть ему в глаза. – Он никогда не подстраивался под таких, как эти пижоны и так называемые джентльмены. Он был и есть выше всех них, пусть и делает это довольно... высокомерно.



– Но он как никто другой подчиняется своему отцу, – заметила Элисон. – Он взрослый мужчина, но делает всё, как хочет этот старик...


– Вы не знаете графа, дорогая. Он страшный человек. Но он имеет свои принципы, и Алекс это знает. Он может ненавидеть своего отца за многое, но уважать за нечто большее.



« Все кому-то что-то должны , – подумала Элисон с грустью. – Как я от этого устала ».



– Но в одном Алекс неправ, – вдруг произнёс Уильям, и голос его дрогнул. – Он не должен был так поступать с тобой.



Элисон показалось, что она плохо его расслышала. Посмотрела ему в глаза и нервно сглотнула. Кэллис глядел на неё с такими обожанием и нежностью, что ей больше и догадываться не нужно было о его чувствах к ней.



– Ты не просто молода и красива, Элисон. Я ощущаю в тебе огонь и жизнь. Я ощутил это ещё тогда, на дороге, когда мне пришлось вернуть тебя домой. Ты такая сильная...


– Я не... Я не думаю, что нужно...


– Бог видит, я желаю Алексу добра... но он недостоин даже смотреть на тебя.



Уильям закрыл глаза, потом вдруг, выдохнув, наклонился к девушке и коснулся губами её сухих губ. Он не трогал её руками, не задерживал поцелуй слишком долго. Элисон чувствовала запах табака, и это её успокоило. Его запах и тёплые губы, рассвет и свежий воздух – всё повлияло на тот момент. Элисон закрыла глаза, потянулась к нему, положив руки ему на плечи, и вернула Уильяму поцелуй. Но, секунда, и она вдруг поняла, что их могут увидеть. Элисон отстранилась, тяжело дыша, и посмотрела на Кэллиса.



– Всё равно, это неправильно. Александр – ваш лучший друг, я не хочу быть поводом для ссоры и... – она вздохнула и опустила глаза. – Боже мой, я сама не знаю, что делаю.


– Нет, Элисон. Мы оба знаем, чего хотим.



Уильям решил было взять её за руку, но девушка отступила назад, покачав головой.


– Мы ещё увидимся? – спросил он, и в его голосе было столько мольбы и надежды, что Элисон невольно вздрогнула. – Обещай мне, что мы увидимся. Пожалуйста.



Она неопределённо кивнула, всё ещё глядя в пол, затем развернулась, желая поскорее вернуться в гостиную, но настойчивый голос Кэллиса заставил её остановиться.


– Элисон! Думаю, ты должна знать...




Она тайком вышла в сад, когда уже погасли фонари, и гости стали разъезжаться по домам. Элисон прошла вдоль высокой, живой изгороди в самую глубину сада. Она увидела решётчатый забор, почти полностью поросший зеленью. Как и предполагала до этого, Элисон услышала голоса... Два голоса. Мужской, который она тут же узнала, и женский, совсем незнакомый ей. Девушка не могла разобрать, о чём они говорили, и говорили ли вообще...



Пройдя чуть дальше и остановившись у забора, Элисон опустилась на колени и раздвинула ветки куста черники. На краю широкого, мраморного фонтана в самой откровенной позе лежала молодая женщина, блондинка. И Элисон ахнула и закрыла ладонью рот, когда увидела своего мужа рядом с ней. Он снял с себя пиджак и рубашку, расстегнул брюки и, высоко задрав незнакомке юбки, лёг между её разведённых ног, опираясь руками на мрамор. Элисон видела, как Алекс стал двигаться над ней, часто-часто; он тяжело задышал, а незнакомка обняла его руками, прижав к себе и обхватив его талию ногами.



Элисон не могла разглядеть её лица. И не понимала, хотела ли она этого. Когда блондинка громко закричала, Элисон вскочила с места и бросилась бежать прочь из чужого сада.