– Я приду завтра, – обратился он к Агате. – Надеюсь, ты будешь лучше себя чувствовать.



Когда он ушёл, Элисон вдруг осознала, с какой осторожностью и, возможно, волнением он произнёс последнюю фразу.


– Спасибо, – сказала Агата, прервав тишину в комнате. – Не думала, что Джеймс так отреагирует на тебя.


– Ах, просто мне он показался таким грубым... Оказывается, ты ему нравишься.


Подруга ничего не ответила, лишь опустила голову, поправляя покрывало на груди.



Той же ночью Элисон спустилась вниз и, оставшись сидеть на лестнице, принялась высматривать Джеймса среди гуляющей толпы. Девицы, работающие здесь, как всегда громко смеялись и заигрывали с подвыпившими, возбуждёнными мужчинами. В такие мгновения Элисон была благодарна за то, что её не заставили заниматься этим развратом. Она подумала об Агате и поморщилась. Может быть, подруга и была права. Если этот Джеймс был добрее и нежнее с нею, что ж, это был один из явных плюсов её положения.



Она заметила его, сидящим за круглым столом, в компании нескольких молодых людей. Держа в правой руке кружку, Джеймс о чём-то разговаривал со своим приятелем, которого Элисон не видела, он сидел спиной к ней. Через пару минут брюнет заметил её и даже помахал рукой, улыбнувшись. И его друг, сидевший напротив, заметил этот жест и обернулся...



Её дыхание участилось, и кровь прилила к щекам, когда она увидела его зелёные глаза, неотрывно следящие за ней. До боли в сердце, до головокружения знакомые ей глаза... Она глядела на этого черноволосого мужчину через весь зал с лестницы и не могла поверить в то, что видит. Как он похож на него, крутилась в её голове одна единственная мысль. Как же он похож!



Не помня себя, не ощущая, что делает, Элисон поднялась из своего укрытия, спустилась в зал и стала медленно проходить между занятых гостями столов.


***



Проходя между столами и сидящими за ними посетителями заведения, Элисон не слышала ничего, не видела ничего, кроме единственной своей цели. Она торопливо пробиралась к крайнему столику и даже не услышала, как Агата, стоя на лестнице, позвала её по имени. Оставалось буквально несколько шагов до заветной цели, когда вдруг Элисон кто-то схватил за правую руку.



– Чего ты здесь забыла? – рявкнул на неё Луи, заговорив по-английски и дёрнув девушку на себя.


От него сильно пахло пряным вином, а пальцы так крепко сжимали тонкое запястье, что Элисон невольно застонала.



– Брысь отсюда! Твоя работа уже закончена, если ты не хочешь получить ещё одну...


– Но мне надо поговорить с тем мужчиной! – Элисон рванулась вперёд, но охранник не пустил её.


– Хочешь, чтобы я хозяина позвал? Живо убирайся отсюда!



Луи довольно громко выругался, уже по-французски, и потащил её в противоположную сторону, но Элисон вскрикнула, когда он, обхватив её за талию огромными руками, приподнял девушку над полом.


– Нет! Нет! Мне надо с ним поговорить, пожалуйста!



Многие в зале, и даже те, кто был слишком занят своей пирушкой, оборачивались и со смешками наблюдали за разыгравшемся шоу. Элисон поняла, что отступать ей некуда, она и так привлекла много внимания к себе. Поэтому, пока нужный ей столик оставался в поле её зрения, она закричала, что было сил, повторяя одно и то же имя:


– Алекс! Алекс, прошу тебя! Алекс, это я – Элисон!



Он обернулся... Он не мог этого не сделать. Её сердце замерло, а крик застыл в горле, когда она увидела его лицо. Он выглядел теперь гораздо старше; очень загорелый, подтянутый. Неровная щетина на лице прибавляла ему едва ли не десяток лет. Его волосы теперь были чёрными, как смоль, очень коротко стрижеными, виски были сбриты, что придавало ему ещё более серьёзный вид. Элисон успела разглядеть над его правой бровью небольшой, но глубокий шрам, и ещё один, кривой линией залегший от самого его левого виска и до шеи. Скорее, именно из-за этого шрама теперь его левый глаз был немного прищурен.



Он ещё улыбался, когда обернулся взглянуть на Элисон, посмевшую потревожить всеобщее веселье. И она могла заметить глубокие морщинки в уголках его глаз... Ей тут же вспомнился его смех и нежный голос, и непрошеные воспоминания окончательно заставили Элисон потерять над собой контроль. Она извивалась в руках Луи, кричала и плакала, звала своего мужа, но он лишь с недовольным выражением лица глядел на неё, затем просто отвернулся к своим подвыпившим друзьям.



Покинув зал с гостями, Луи швырнул девушку на пол, громко выругавшись, но Элисон его не поняла. Точнее, не расслышала. Она уже выучила некоторые французские ругательства, но сейчас ей было не до охранника, даже не до хозяина заведения. Она ощущала только боль в груди, сосущую из неё силы, и огромную усталость. Лишь почувствовав тёплые прикосновения рук Агаты, Элисон сумела прошептать прежде, чем провалиться в сон:


– Я его видела. Я видела своего мужа...





Джеймсу нужна была всего лишь передышка. Небольшая передышка прежде, чем отправиться домой после весёлой гулянки там, в общем зале, где вино всегда текло рекой, а прелестные дамы, восседая на коленях мужчин, смеялись и провоцировали гостей. Но вот он вновь вернулся сюда, в комнату Агаты, и поначалу думал, что это развлечение растянется на час, не больше. Но прошёл час, второй, третий, а Джеймс не мог уйти. Нет, он не мог даже подняться с постели, выпустить эту молодую женщину из объятий и просто подумать о том, что проведёт без неё, по меньшей мере, три дня, пока не вернётся.



– Ты, должно быть, ведьма, – шептал он то и дело между поцелуями. – Ведьма, опутавшая меня своими чарами. Иначе просто быть не может.



Агата с покорностью принимала всё, что он делал с нею. К их общему удивлению, это было хорошо и приятно. Для них обоих. Иногда он был неистовым, и брал её быстро, а перед этим дарил такое наслаждение, что она забывалась и кричала громко, отдаваясь ему и его ласкам. В иные же часы он был нежен и медлителен – и это было не менее приятно.



В очередной раз их общая, жаркая ночь заканчивалась ласками и лёгкими поцелуями. Поднявшись, мужчина начал одеваться, весьма торопливо натягивая на себя брюки и притом неотрывно следя за Агатой, сидящей на постели в окружении подушек и смятых простыней. Джеймс вдруг подумал, что она была довольно холодна с ним сегодня. Она была расстроена чем-то, и он это заметил. Застёгивая рубашку, он спросил, поначалу тоном немного безразличным:


– Что с тобой? Тебя кто-то обидел? Тронул?


Агата лишь отрицательно покачала головой.



– Давай, говори. В чём дело? – пару раз недовольно хмыкнув, мужчина присел рядом с обнажённой девушкой. – Не уйду, пока всё мне не объяснишь.


– Это всё моя подруга...


– А! Вот как! – Джеймс хлопнул ладонью по своей коленке и улыбнулся. – Соплячка. Я уже успел разузнать, какая она непослушная. Ну и что с ней?



– Она считает, что знает твоего друга.


– Хм, даже так?


– Пару дней назад она увидела его в общем зале, и с тех пор только и твердит, что он и есть её пропавший муж. Она не может спать и есть, всё время думает только об этом.



Агата вздохнула, её глаза увлажнились, и девушка низко опустила голову. Джеймсу это отнюдь не понравилось.


– Больно видеть её такой. А ведь она уверена, убеждена, что тот мужчина – её муж.


– Что за мужчина?


– Тот, со шрамом на лице.



Джеймс не смог удержаться даже при ней. Он засмеялся, громко, искренне, стоило ему понять, о ком говорила Агата. Он обнял девушку, осторожно повернув её к себе, властно и быстро поцеловал в губы, затем поднялся и расправил рукава рубашки.



– Успокой свою подругу, ибо Найт никогда и не был женат. Ха, кто угодно, но не наш Найт! Она просто ошиблась.


Прежде, чем коснуться замка двери, он остановился, чтобы обернуться. Сделав это, Джеймс увидел, что Агата всё ещё расстроенная, подавленная, и его собственное сердце дрогнуло. Неприятное чувство недостатка чего-то, некой пустоты, захватило его. Мужчина глубоко вздохнул и непроизвольно махнул рукой.



– Проклятье, так и быть! Я поговорю с ним. Но не думаю, что это поможет твоей подруге.


Наградой ему были улыбка и радостный блеск в глазах девушки.

Глава 13

Найту не понравилась идея друга, и он не горел желанием встречаться со странной девицей из этой проходной забегаловки, которую Джеймс так облюбовал в последнее время. Но после пары пинт неплохого пива, Найт готов был согласиться на уговоры друга; чем быстрее закончили б, тем быстрее бы улеглись спать, думал мужчина, пока поднимался с Джеймсом на третий этаж заведения.



– Я только одного не понимаю, почему именно я? Твоя подружка водит тебя за нос, вот и всё.


– Что-то я сомневаюсь, – ответил Джеймс. – Послушай, брат. Просто поговори с девчонкой. Тебе это ничего не будет стоить.


– Мне-то ничего. А вот тебе, думаю, перепадёт от твоей шлюхи лишний раз за ночь.



Найт остановился посреди полутёмного коридора, когда его приятель презрительно хмыкнул и тихо выругался, затем уже произнёс:


– Ты, конечно, отличный боец, брат, но иногда ведёшь себя как самый настоящий подонок.


Едва ли подобное заявление могло задеть мужчину. Поэтому он ответил с лёгкой усмешкой:


– Ты не заметил за два года нашей дружбы? Я и есть подонок. Сколько раз мне указывали на это? Теперь я, пожалуй, займусь делом. Таким невероятно важным для тебя делом!



Его раздражение теперь можно было бы едва ли не с пяти шагов ощутить. И Джеймс знал своего приятеля – он будет злиться ещё долго, и мало что сможет его задобрить.


Сделав резкий жест рукой, мужчина улыбнулся так, что даже у Джеймса мурашки побежали по коже спины. Он удалился ещё перед тем, как Найт вошёл в одну из комнат, даже не постучав предварительно в дверь. Хмель слегка затуманил его разум, с каждой минутой ослабляя нараставшее раздражение, но усиливая желание улечься где-нибудь спать. Ведь больше всего ему сейчас хотелось именно отправиться на боковую.



Эту небольшую комнату освещала лишь одна догорающая свеча на прикроватном столике. Здесь было душно, но зато приятно пахло тимьяном. Найт глубоко вздохнул, прислонившись спиной к закрытой двери, и лишь тогда заметил на узкой постели свернувшуюся калачиком девушку. Она открыла глаза и, резко выдохнув, тут же села прямо, беспокойным взглядом уставившись на вошедшего мужчину. Что-то в этом взгляде больших тёмных, карих глаз заставило его напрячься, и разум его тут же прояснился. Выглядела девушка так, будто увидала призрак, но вполне ожидала этого видения.



Она медленно поднялась, и тогда он смог получше разглядеть её. В прошлый раз в суматохе, когда здоровенный охранник утащил её из зала, Найт видел лишь спутанные каштановые волосы и слышал, как она звала кого-то. Да, тогда она заставила гостей обратить на себя внимание. Сейчас она выглядела иначе: такая маленькая, шокированная, в своём потрёпанном простом платье, и на вид ей можно было дать не больше семнадцати.



– Не бойся, крошка, – произнёс Найт как можно мягче. – Я тебе вреда не причиню. Слышал, ты меня искала. Хотя я тебя впервые вижу, всё же...


– Ты не узнал меня! – сказала она так, словно вот-вот готова была разрыдаться, а это были её последние в жизни слова.



Её глаза наполнились слезами, её дыхание сбилось; она просто опустила голову и, согнувшись, спрятала лицо в ладонях. Найт не слышал в наступившей тишине её плача и не понимал, что происходит. По-хорошему, подумал он вдруг, нужно просто уйти. Всё это его не касалось. Но, в конце концов, любопытство взяло над ним верх.


– Послушай, – сказал мужчина, как можно сдержанней, – я не знаю тебя, я никогда не видел тебя раньше. Полагаю, ты просто ошиблась, спутав меня с кем-то ещё.



Он ждал, пока она скажет хоть слово, и когда девушка, наконец, выпрямилась и посмотрела на него, он заметил, что её отчаяние сменилось на строгую решимость. Тогда она заговорила, очень серьёзно и настойчиво:


– Я не могла тебя спутать ни с кем. Я знаю, Алекс, это ты! И пусть твои волосы совсем иного цвета, и одет ты иначе, но я точно знаю, что нашла тебя. Я бы ни за что не спутала твой голос с чьим-либо другим, а твои глаза... Разве я забыла бы, как ты смотрел на меня?! Три года я ждала, что ты вернёшься. Я молилась Всевышнему и не прекращала поисков... А теперь ты стоишь передо мной и говоришь, что никогда раньше меня не видел!