Девушка резко вскочила с постели, подошла к сурово глядящему на неё мужчине и, встав перед ним, положила обе ладони ему на грудь. Ворот его рубашки был расстёгнут, Найт уже ощущал тепло маленьких ладоней на своей коже, но отстраниться и не подумал.


– Что же случилось с тобой? Кто это сотворил? – произнесла девушка так печально, что Найт сейчас едва мог вздохнуть. – Эти шрамы... Они новые, я не помню их.



Он отпрянул от неё, сделав широкий шаг в сторону, словно она была пламенем, а он боялся бы обжечься. Отвернулся к стене, опираясь на её поверхность рукой, чтобы не видеть этот умоляющий взгляд, эти дрожащие, тонкие руки. Читай больше книг на Книгочей.нет Всё, что она говорила – было странным, непонятным, и в то же время, как она могла упоминать детали, о которых знали лишь немногие из его окружения?



– Не знаю, как ты узнала о том, что я сделал со своими волосами, – произнёс Найт вслух строго и сдержано. – Наверняка, от какой-то из своих подружек. Этот идиот Джеймс вечно болтает лишнее, стоит девице приподнять юбку! Но три года... Ты сказала «три года». Что это значит?


Когда он обернулся, она стояла на том же месте, прижав руки к груди, и, судя по всему, его яростный взгляд напугал девушку.


– Потому что три года назад ты исчез. Ты вернулся в наш замок раньше, а когда я последовала за тобой, ни тебя, ни нашего дома уже не было. Но я знала, что ты жив!


– Чёрт возьми, ты лжёшь!



Найт подошёл к ней и, взяв девушку за плечи, крепко сжал их длинными пальцами. Так сильно, что она вся сжалась, испуганно глядя мужчине в глаза и приоткрыв губы.


– Ты всё лжёшь! Ты меня не знаешь! Я – Нейтан Барнс, рождённый в Руане. Мой наставник – Корнет Барнс – всю жизнь растил меня как родного сына, и я его наследник...


– О чём ты говоришь? – она с непониманием смотрела на него, и её взгляд то и дело задерживался на шрамах на его загорелом лице. – Нет, это всё неправда! Ты – Александр Ривз, и ты родился в Англии, в семье Ривзов, в Солсбери!


– Нет, нет...


– Три года назад нас заставили пожениться из-за сделки между нашими отцами, но...


– Пожениться?!



Найт отпустил её, отойдя на пару шагов, и, качая головой, сквозь хриплый смех произнёс:


– Ты точно сумасшедшая, крошка. Я бы ни за что не женился. Ни сейчас, ни в ближайшие десять лет...


– Ты и раньше так думал! – не унималась девушка. – Но всё изменилось. И ты изменился. О, Алекс, я не могу поверить, что ты не помнишь ничего!



Едва она приблизилась, как Найт остановил её резким жестом руки и одарил взглядом, полным презрения.


– Хватит этого бреда. Я знаю, кто я такой. А ты, – он оценивающе оглядел её и хмыкнул, – ты просто ненормальная. Я зря пришёл сюда. И хотя мне жаль, что ты потеряла своего мужа, но я – не он, и ничем тебе не смогу помочь.


Найт развернулся, чтобы уйти, и едва дошёл до двери, как его остановил строгий женский голос:


– Тогда спросите того, кого вы называете наставником, мессир Барнс. Может быть, он раскроет вам глаза.



Выругавшись достаточно резко и громко, так, чтобы девчонка его слышала, Найт покинул её комнату, громко хлопнув дверью. Как можно быстрее он спустился в общий зал и не обернулся, даже когда Джеймс позвал его по имени. Выбравшись, наконец, из душного, пропахшего дешёвым пивом и такой же дешёвой любовью заведения, мужчина отдышался. Уже вечерело, закат заливал горизонт алым и рыжим цветами; за полем, в деревушке, загорались огни, чей дым поднимался высоко и закрывал небо.



Немного успокоившись, Найт отыскал на заднем дворе своего коня и, не дождавшись, пока друг выйдет к нему навстречу, направил коня на север, в сторону города. Долгой дорогой назад он обдумывал лишь последние слова незнакомки:


«Спросите того, кого вы называете наставником»


***



Любой знающий эти места человек прекрасно понимал, что после наступления темноты по улицам Руана лучше не прогуливаться. Иначе последствия могут быть самыми плачевными. Таверны, имеющие хоть какую-то положительную репутацию, закрывались, рабочие кузниц и небольших лотков на рынках спешили покинуть свои места и благополучно добраться до дому. Во время сумерек мирные жители боялись даже одинокой тени в переулке, и ни для кого не было секретом, что окраина Руана – самая опасная территория в Нормандии. От порта до города вдоль извилистой Сены пролегала дорога, притягивающая к себе самых отпетых негодяев со всей Франции.



На северо-западе от Руана было не так людно, как в районе города и близлежащих деревушках, зато эта территория давно стала домом для беглых преступников, пиратов, готовых каждый день выйти в море, и бандитов, за чьи головы была назначена самая высокая награда на протяжении многих лет. На одном из утёсов, который едва был виден со стороны моря в туманную погоду, находился старый, высокий форт, бывший когда-то наблюдательным пунктом для пиратов. Теперь же он, как и земля, прилежащая к нему, стали владениями одной из самых известных в Нормандии персон – головореза и бандита, ловкого вора и мошенника – Корнета Барнса.



Около двадцати лет назад его знали как самого жестокого и беспощадного пирата с севера Франции. Теперь, прожив уже более половины века, Барнс сохранял этот статус и горькую славу о себе благодаря основанной им команде, которую то и дело отправлял на разного рода задания: будь то ограбление очередного иностранного судна или полное истребление вражеской банды конкурентов. И команде Барнса с лихвой хватало награбленного, они жили с одним единственным правилом: во всём слушаться своего «капитана». Эту банду боялась вся Нормандия от севера и до южных её границ.




Широкая площадка внутри старого форта в этот вечер была заполнена небольшими группами мужчин, большинство из которых состояло в банде Корнета Барнса. Остальные же – многие из них одеты в куртки из грубой ткани красного цвета – любезно приглашённые хозяином такие же мошенники и воры, как и обитатели форта, из общины с востока. Встреча банд проходила в непринуждённой обстановке с большим количеством выпивки и за долгими разговорами о заслугах каждого из членов банд.



Но вот уже более десяти минут всеобщее внимание было приковано к двум спаррингующимся мужчинам, одним из которых был Найт Барнс, а другим – англичанин-ренегат, бывший солдат и в настоящее время – отпетый бандит с юга. Он был на семь лет старше оппонента и едва ли не вдвое крупнее его. Но при всех своих мускулах и мощи, он был весьма поворотлив и ловок. Товарищи, а так же союзники, знали его, как профессионала своего дела. Но в этот вечер ему не суждено было похвастаться умениями перед любопытной публикой. Барнс лишь со стороны казался более слабым соперником, на деле же сумел выбить меч из рук противника через минуту после начала боя.



Найт был известен своим крутым нравом и той неистовой страстью, с которой всегда рвался в бой. И только победа над врагом могла действительно охладить его горячий пыл. Барнс умел двигаться плавно, а когда того требовала ситуация – быстро и резко – так, что оружие врага его не задевало. Высокий рост и умение сразу же определять слабости противника всегда играли ему на руку.



Для демонстрации навыков лучших бойцов Корнет Барнс не зря выбрал своего любимца – парень был его гордостью. Наедине он едва ли не звал его лучшим своим сокровищем и, конечно же, питал к молодому мужчине отцовские чувства. Сейчас хозяин форта наблюдал за борьбой с балкона главной башни. Он видел, как схлестнулись мечи, и слышал скрежет металла. Поначалу, здоровяк пытался оттеснить Найта к краю площадки; он наступал и наступал, заставляя оппонента лишь защищаться – но защищаться умело, без лишних усилий. Затем вдруг, когда Барнс умудрился лишить соперника единственного оружия, ситуация изменилась, и теперь Найт брал верх. Конечно, он бросил и свой меч, и его кулаки с точностью отмечали все болевые места на теле противника; здоровяку удалось лишь пару раз хорошенько врезать ему с боков, но, в конце концов, после одного удачного манёвра Найт нанёс сопернику удар в живот и, ловко изогнувшись, перекинул того через спину. Противник оказался повержен и теперь лежал на твёрдом камне, тяжело дыша и стараясь не прислушиваться к одобрительным возгласам зрителей. Возгласам, адресованным, несомненно, победителю.



– Хорошо дерёшься, Маркус, – произнёс Найт со злой усмешкой, поднимая с земли поверженного. – Но победить всё равно не сможешь.



Крепко сжав руку Барнса, бывший солдат поднялся, едва сдерживая гнев, затем вдруг упёрся лбом во влажный от пота лоб Найта и хрипло произнёс, глядя тому в глаза:


– Это ещё не конец, крысёныш. Твою тощую задницу я успею вскоре надрать, да так, что ты месяц ею ни на что не сядешь!



Вспыхнув, Найт громко фыркнул и резко дёрнулся так, что их лбы вновь соприкоснулись. Теперь мужчины были похожи на одичавших хищников, борющихся за территорию или кусок мяса. И мог бы разыграться действительно кровавый бой, на этот раз, далеко не дружеский. Поэтому Джеймс, наблюдавший за всем этим представлением с остальными своими друзьями, решился подойти к обозлённым соперникам и разнять их. Найта ему всё-таки удалось увести с площадки. Чуть позже снаружи вновь зазвучали пьяный хохот и громкие, весёлые восклицания бандитов.



Той же ночью Найт, уже заметно успокоившись, поднимался наверх, в комнату своего наставника, для разговора, который откладывал два дня. Он не знал, чего ожидать, о чём думать – слишком уж устал за прошедшие сутки.


Толкнув скрипучую дверь, ведшую в знакомую ему комнату, Найт обнаружил своего наставника, склонившимся над бумагами за столом. Старику было уже за пятьдесят, но на его строгом лице было ещё очень мало морщин, лишь пара чётких шрамов – признаков былых приключений.



– А! Это ты, мой мальчик, – приветливо, как и всегда, произнёс Барнс бодрым голосом. – Заходи, заходи. Я как раз закончил.


Пытаясь хоть как-то выдавить улыбку, Найт прошёл вглубь полутёмной спальни и опустился на стул напротив. Здесь всегда приятно пахло старыми книгами и лампадным маслом, мужчину это успокаивало каждый раз, как он приходил сюда.


– Как ты, Корнет?


– Жаловаться не на что, – ответил старик, отложив в сторону перо и бумаги. – А сам то ты выглядишь неважно, хотя неплохо уложил сегодня этого южанина... Как там его, беса? Маркус, да? Ты так бледен, сынок. Тебя всё ещё мучают кошмары по ночам?



– Да, отец. Здоровый сон ускользает от меня, как песок сквозь пальцы, лишь я крепко засыпаю.


– А как твой кашель? Я не слышал, чтобы ты мучился им в последнее время.


– Я сдерживаюсь, по крайней мере, пытаюсь, – как можно учтивей ответил Найт. – Бывают редкие сильные приступы, но они мне не мешают.


– Ты сильный, мой мальчик.



Взгляд серых глаз наставника потеплел, старик одобрительно закивал головой. Молодой мужчина тяжко выдохнул и лишь тогда осмелился спросить:


– У меня к тебе есть один весьма важный вопрос, Корнет. Именно за этим я и пришёл.


– С радостью постараюсь тебе ответить.


– Три года назад, когда произошёл тот несчастный случай, как ты мне рассказывал... И я потерял память. Хочу знать, что тогда случилось на самом деле.



Старик долго молчал, разглядывая своего собеседника, и давящая тишина была раздражающей, не сулящей ничего хорошего; Найт чувствовал это своей кожей. Серые глаза наставника, прикованные к его лицу, изучали его боевые шрамы.


– Я всё рассказал тебе уже давно, – произнёс, наконец, Корнет.


– Помню. И так, как я знаю твою правду, я хочу услышать её ещё раз.



Барнс откинулся в кресле, положив руки на подлокотники, и внимательно взглянул на своего приемника. Найт заметил улыбку на губах старика, и это ему отчего-то не понравилось.


– Падение с лошади обошлось тебе двумя месяцами восстановления... Я помню тот день, будто это было вчера. Я так боялся, что ты погибнешь, но судьба вернула тебя к нам! Жаль, что ты так и не вспомнил, с чего мы начинали: как ты пришёл ко мне – молодой и дерзкий – и пожелал стать лучшим вором в Нормандии! Но ты всегда был самым лучшим, Нейтан, и потеря памяти не помешала тебе возродить нашу команду, создать её такой, какая она есть. Всё, что мы имеем сейчас – это наша с тобой заслуга, сынок.