– Я не виновата, что ты потерял память! – она полуобернулась к нему и взглянула как можно смелее. – Я не виновата, что ты был таким упрямым и сбежал от меня лишь потому, что я не сказала «я люблю тебя»! И я не виновата в том, что ты отправил меня в Англию после того, как мы... как ты...



– Ну же, договаривай, – он низко наклонился к ней, и его дыхание почти коснулось её щеки. – После того, как я тебя взял, да? После того, как мы занимались любовью...


– И что дальше?!


– Ты хотела этого, – прошипел он сквозь зубы. – Ты тоже этого хотела, чёрт подери! И сегодня, там, на улице, ты меня целовала, дорогая! Так в чём же дело?


– Я просто не чувствую, что готова к близости...


– О-о-ох, да перестань же ты!



Он резко отпустил её, тогда Элисон сделала пару шагов назад, держась за край письменного стола и не отводя от мужа глаз. Александр тихо зарычал, утерев ладонью влажный лоб, затем вновь посмотрел на неё.


– Называй вещи своими именами, крошка. Ты не готова к тому, чтобы спать со мной в одной постели? Заниматься со мной любовью? Почему? Я тебе противен стал?


– Нет, я не знаю... Не в этом дело...


– Ты прекрасно знаешь, чёрт возьми, знаешь! Ты хочешь этого не меньше меня, но упрямишься! Мне это надоело, Элисон. Я понял, что должен быть рядом, я вернулся, и вот, я здесь. Я прошу тебя только быть со мной, но ты выдумываешь какие-то отговорки! Нет, хватит! Либо ты подписываешь эти чёртовы бумажки, либо делаешь то, что я хочу.



– Ты с ума сошёл? – почти прокричала она. – Ты разозлился только потому, что я не ложусь с тобой в постель сегодня ночью? Да за кого ты меня принимаешь? Я не буду делать это, если не чувствую желания! Я – твоя жена, а не игрушка. У меня тоже есть чувства и ...


– Вот как? Только здесь главное не «жена», а «твоя»! Да, крошка. Ты – моя. И уже только поэтому я вправе требовать от тебя любви. Если, конечно, ты до сих пор верна своим словам.


– Я и верна, – Элисон с жалостью посмотрела на него и сглотнула. – Я люблю тебя, но это не означает, что я обязана делать всё, чего бы ты ни захотел.



Александр выпрямился, и его взгляд вдруг стал таким манящим и глубоким, что девушка поразилась этому. Мужчина медленно, даже томно провёл рукой от своего левого плеча по груди и до низа живота, наблюдая притом за реакцией жены. А Элисон казалось, что она уже готова отказаться от своих слов. Боже, но его пальцы, и влажная кожа, и эти маленькие шрамы на ней...



– Ты ведь знаешь, я никогда не возьму тебя силой... Но подумай об этом ещё раз, дорогая. Я хочу тебя. И все эти долгие, одинокие ночи хотел. Ты – моя, и я имею полное право требовать тебя и только тебя. А когда я требую, я получаю. И сегодня ночью так будет. Ты не посмеешь уйти! Я возьму тебя, и сначала это будет медленно и нежно, но после тебе придётся ответить за свою гордость, и за дерзость.



Он подошёл совсем близко к жене, положил обе руки ей на талию и прижал её напряжённое тело к своему. Затем заговорил полушёпотом, мягким и настойчивым:


– И я буду так глубоко в тебе, что реальность покажется ничтожностью по сравнению со всеми этими чувствами! Видишь, в кого я превращаюсь? В настоящее животное, которому так хочется плоти. Твоей плоти, Элисон. И отныне ты будешь со мной каждую ночь, и каждую ночь мы будем заниматься любовью так, как я того захочу. Так долго, пока лишь будет хватать сил! Если ты думаешь, что моё безумие исчезнет, то ошибаешься, ведь ты и есть моё безумие. А сейчас, чтобы доказать тебе всё, о чём я говорил, я желаю увидеть тебя обнажённой в этой постели. И когда ты будешь кричать, громко и сладко, ты поймёшь, наконец, кто владеет тобой.



Он замолчал, наблюдая за ней, затем очень тихо засмеялся. Элисон выглядела так, словно её только что окатили ведром холодной воды. Такое неподдельное изумление, смущение и невинность! Алекс осторожно провёл указательным пальцем по её мягкой, порозовевшей щеке.


– Что скажешь на всё это?


Девушка только закрыла рот и неопределённо пожала плечами.


– Кажется, мне удалось тебя шокировать, крошка. Мне нравится, когда ты краснеешь. Посмотрим, смогу ли я заставить тебя избавиться от этого ненужного смущения.



Хотя она была всё ещё жутко поражена его словами и чувствовала, что едва может разумно соображать, но пошла за ним, когда он повёл её к своей постели. Александр ловко и довольно быстро развязал все ленты, расстегнул пуговицы её платья и избавил от тугого корсета. Когда на девушке остались лишь белые чулки, Алекс усадил её на край кровати, а сам встал перед ней на колени. Он медленно стал стягивать с Элисон чулки и почувствовал, какой тёплой была её кожа, когда коснулся её пальцами.


– Александр, я даже не знаю... А как же ребёнок?


– Не бойся, крошка. Я ему не наврежу, клянусь, – пообещал Алекс, и его голос прозвучал ласково. – К тому же, ещё слишком рано об этом беспокоиться. И я хочу наверстать всё, что мы упустили... и с лихвой.



Элисон не сдержала смущённой улыбки, но заметив, что его пристальный взгляд всё ещё прикован к её обнажённой груди, тут же перестала улыбаться. Александр поднялся, чтобы раздеться самому. Элисон готова была поклясться в тот момент, что в жизни не видела чего-либо более возбуждающего. Может быть, он и прав, подумала девушка и подвинулась от края кровати на её середину.


Спальню освещала единственная догорающая свеча, и в этом тусклом свете маленького пламени кожа Александра казалась совсем тёмной. Как бы там ни было, амнезия ли или нечто иное, он всё ещё был самым невероятным мужчиной на свете. Элисон посмотрела на него, такого высокого, стройного и желанного, и вдруг поняла, что окончательно сдалась. Ей захотелось поскорее заполнить разделявшую их обоих пропасть.



С хищной улыбкой на тонких губах он подошёл к ней, положил тёплые ладони на её согнутые колени и властно развёл их в стороны как можно шире. Когда Александр лёг на неё, тесно прижавшись всем телом, Элисон обвила руками его шею и легко поцеловала, но мужчина тут же углубил поцелуй, раскрыв горячим языком её губы. Она удивилась, когда он так быстро отстранился, приподнявшись над ней на руках, но взгляд его был полон желания, и казалось, что тёмные глаза видят девушку насквозь. Элисон вздохнула, положив ладони ему на плечи.



Она ощутила его пальцы, такие горячие и нежные, скользящие по её ногам, а через пару мгновений он уже ласкал её живот, будто нарочно едва касаясь кончиками пальцев влажной плоти. С уст девушки сорвался первый протяжный стон, и не успела Элисон вновь прийти в себя, как он уже скользнул в неё, горячий и твёрдый. Он полностью вошёл в неё и сразу же остановился, нежно целуя в шею.



– Боже мой... Боже... – только и могла прошептать она, разгорячённая этим невероятным чувством наполненности.


– Тебе больно?


– Нет...


– А так тебе нравится?



Александр дёрнулся, затем стал двигаться очень плавно и медленно; он то наклонялся, чтобы прижаться губами к губам Элисон, то вновь приподнимался, желая видеть её всю под собой. Обхватив его талию ногами, девушка закрыла глаза, и ей уже было всё равно, как громко она стонет, услышат ли её в спящем доме и что потом подумают.



Александр тихо зарычал напротив её шеи, и Элисон поняла, что он вот-вот потеряет контроль. Поцелуи становились настойчивей, и его бёдра задвигались быстрее, жёстче; мужчина переборол ощущения, которые полностью завладели им в те минуты. И он увидел, как широко распахнулись глаза его жены в момент высшего наслаждения. Её мышцы так плотно сжались вокруг него, и Алекс приглушённо застонал, уткнувшись носом во впадинку на шее Элисон. А ей самой казалось, что он только что убил её, затем возродил вновь, и теперь она даже слышит, как бьётся его сердце напротив её груди. Его ритм был схож с ритмом её собственного сердца, и это было невероятно.



Почувствовав тёплую влагу на своём лоне, Элисон улыбнулась, продолжая дышать ртом, так как воздуха ей не хватало. Алекс был тяжёлым, зато полностью расслабленным и удовлетворённым, и его пальцы, медленно скользящие по её бёдрам, были мягкими и горячими. Элисон посмотрела мужу в глаза, всё ещё затуманенные от страсти, осторожно прикусила его нижнюю губу и запечатлела быстрый поцелуй на его чуть щетинистом подбородке.



– Ты бываешь очень убедительным, – произнесла она, отдышавшись.


– Я очень рад, что ты так считаешь. Тебе не тяжело?


– Нет, вовсе нет, – Элисон улыбнулась и поворошила волосы на голове мужа. – Знаешь, мне начинает казаться, что я могу позволить тебе лежать на мне вот так сколько угодно.



Когда он засмеялся и звонко поцеловал её в губы, Элисон показалось, что её сердце действительно замерло на какое-то время. Александр поцеловал её снова, так страстно и настойчиво, затем лёг на спину, притянув Элисон к себе. Пока она нежилась в его объятьях, испытывая сладкую истому, он нежно гладил её длинные спутанные волосы и иногда целовал в макушку.



– Я хочу, чтобы в следующий раз это было так же невероятно! – сказала вдруг Элисон, на что Алекс хрипло засмеялся.


– Ха, по-всякому женщины на меня реагировали, но никогда я не слышал, чтобы они говорили «невероятно».


– А как они говорили?



Девушка приподнялась на локте, чуть отстранившись. Её лицо было в нескольких дюймах от лица супруга, и она с лёгкой улыбкой на покрасневших губах разглядывала его.


– Ты уверена, что хочешь это знать?


– А почему бы и нет? Мне ведь нельзя похвастаться своими любовниками, потому что их у меня и не было.


– И я этому чертовски рад.



Его руки легли на её мягкие ягодицы, и Алекс притянул жену к себе для страстного поцелуя. Между тем, как их губы соприкасались, он нежно прошептал, опаляя кожу Элисон горячим дыханием:


– Забудь о тех женщинах... Забудь обо всех... Отныне для меня будешь только ты и этот ребёнок. Что скажешь?


– Согласна. Тогда и у меня уговор, – предложила девушка, нежно проведя большим пальцем по линии его подбородка. – Ты будешь мой и только мой на всю оставшуюся жизнь.


– Каждый уговор, скрытый в твоих словах, связывает меня сильнее, чем самые крепкие верёвки... Кстати о них.



С самым невозмутимым видом он чмокнул Элисон в щёку, перелез через девушку на другую сторону кровати, затем нагнулся и поднял с пола широкий пояс её платья. Открыв от удивления рот, девушка села на постели и посмотрела на своего супруга.


– Что ты хочешь сделать?


– Не бойся, крошка. Я не сделаю ничего такого, что причинит тебе вред. Просто доверься мне, хорошо?


Элисон медленно кивнула, не сводя глаз с пояса в руках Александра.


– Теперь ложись на свою прелестную спину, дорогая, и вытяни-ка руки.


***



– Ты мне веришь?


– Да, я верю.



Элисон глубоко вздохнула, будучи абсолютно уверенной в честности своего ответа. Ни она, ни он сомневаться больше не могли, не имели права. Александр взял всё в свои руки и теперь владел ситуацией и телом своей жены, и она понимала это.


Он связал ей руки ремнём от своих брюк, скрепив вместе тонкие запястья так, чтобы при лишнем движении Элисон не ощущала боли, но и освободиться не могла. Её руки теперь были вытянуты над головой, и, когда Алекс попросил её ни в коем случае не поднимать их и не касаться его, она покорно кивнула в ответ.



– Касаться меня ты не сможешь, зато будешь слышать и чувствовать всё, что бы я ни сделал. Не спрашивай ничего. Ничего не говори. Только слушай и чувствуй.



Его тихий, настойчивый голос успокаивал, а пылающий страстью взгляд заставлял сгорать от нетерпения. Элисон уже ощущала эту знакомую тянущую боль внизу живота, кусала и без того припухшие губы и вглядывалась в лицо любимого мужчины, желая запомнить его сейчас именно таким. Она тихо и коротко застонала, когда Александр наклонился, освободил её влажное лицо от спутанных локонов волос и завязал ей глаза тонким поясом платья. Теперь Элисон лежала перед ним, неспособная видеть его или прикасаться руками.



– Если бы ты знала, какая ты красивая, – произнёс Алекс охрипшим голосом, и девушка не сдержала очередной стон, ибо даже эти несколько слов так глубоко поразили её.