— Самир, пожалуйста, не напоминай Лизе о не родившемся ребенке. Не береди рану. Вообще, сделай вид, что никакой беременности не было. Иначе, она измучает себя раскаяньем. Побереги её нервы.

— Конечно, не буду, — пообещал тот. — Я же понимаю, что ей нужны силы для восстановления. Спасибо, тебе, Машенька, — поцеловал шейх женщине ручку. — Звони, не забывай нас.

— Ой, — хитро подмигнула она. — Да, я ещё не раз к вам приеду. Долго ли мне?


Физически Лиза выздоравливала. Перевязки давно закончились. Шов затянулся. Слава Богу, и вздутие живота спало, и грыжа не появилась. Противный, неудобный корсет, можно было уже не надевать. Но, душевное состояние женщины оставляло желать лучшего. Часто, когда она находилась в комнате одна, раздевалась, подходила к зеркалу и с ненавистью рассматривала себя. Понимала, что огромный рубец останется теперь на всю жизнь. Ей казалось, что вся её фигура скособочилась в левую сторону. "Такая жена не может быть желанной для супруга", — с горечью думала она. И это приводило Елизавету в отчаяние. Видимо, их арабская сказка подошла к печальному завершению. Самир прекрасно чувствовал негативное настроение супруги, но ничего не мог поделать. Чем больше он оказывал ей внимания, тем более раздражительной она становилась.


Все ночи муж проводил с Лизой. Они спали на огромной, широкой кровати. И, хотя супруга уже довольно шустро сновала по дому. Выходила на прогулку в сад, играла с внуками и даже купалась в домашнем бассейне, приблизиться к ней, как к женщине, он не решался. Пока Елизавета однажды ночью не задала ему прямой вопрос:


— А, что ты отодвигаешься от меня, как от прокаженной? Я тебе противна? Так спал бы в своих апартаментах. Или, к одной из жен сходил.

— Лиз, — возмущенно вытаращил он глаза, — ты о чем говоришь-то? Какие жены? Никто мне не нужен, кроме тебя. Просто, боюсь сделать тебе больно.

— Ну, да, — насмешливо пробормотала она. — Ты не хочешь самому себе в этом признаться. Благородный шейх. А жены у тебя красивые, — с ноткой зависти произнесла Лиза. — Особенно, вторая. Гизлян, вообще, королева Востока, можно сказать. Закрою глаза и перед собой её образ вижу.


— Сколько ей лет, кстати?

— Чуть постарше тебя, во всяком случае.

— А выглядит много моложе. Я её хорошо рассмотрела. Такая вся из себя ухоженная. С красивым, тщательным макияжем на лице. Вот, наверное, она радуется, что я ребенка тебе не могу родить.

— Ну, ещё бы ей плохо выглядеть, — хмыкнул Самир. — К ней три раза в неделю косметолог, массажистка на дом ходят. Фиш пилинг регулярно делает. Не мудрено. Я же тебе предлагал. Ты отказываешься.

— Мне пока массажа тела в госпитале хватает, — усмехнулась жена. — Не до этого. На днях Мария обещала приехать. Лучше всякого пилинга для меня.

— Что касается радости по поводу потери ребенка, тут ты не сочиняй, — покачал головой муж. — Гизлян тоже женщина и прекрасная мать для наших дочерей. Она не может радоваться твоей трагедии. И прекрасно сознает, что это обстоятельство не вернет меня в её объятия, — придвинулся он к жене и обнял любимую. — Не надо себя накручивать, Лизонька. Я не могу и не хочу никуда уходить. У меня такое впечатление, что связан с тобой, как ребенок, пуповиной. Не могу от тебя отдалиться. Мне просто физически становится больно.

— А мне физически больно, что ты спишь на другом краю кровати, — с обидой в голосе произнесла Лиза. — Я чувствую себя брошенной.

— Прекрати, Лиз, — страстно обнимая жену, зашептал Самир. — Я опасался к тебе приблизиться потому что…, - движения его стали привычно властными. — О, Аллах, как же я по тебе соскучился, — уже, не владея собой, продолжал супруг.


И снова черные глазищи шейха сверкали страстью, снова он захлебывался арабскими словами. А давно забытые ею стоны любимого мужчины, вновь нарушили тишину ночи. Потом, лежа в сладостном изнеможении рядом с супругой, Самир попросил:


— Лизонька, не говори так больше никогда. Своими сомнениями, ты оскорбляешь меня. Это понятно?


Лиза с радостью отвечала на его ласки и с замиранием сердца вдыхала запах родного тела. От её прикосновений, Самир вздрагивал и снова загорался страстью.


— У нас опять брачная ночь? — иронично поинтересовалась жена.

— Да, — с придыханием ответил тот, — наш медовый месяц не закончится никогда.

— Самир, — обратилась Лиза к нему с неожиданным вопросом, — а вот, что бы ты мог мне безоговорочно простить?

— Все, что угодно, кроме неверности. А, почему ты спрашиваешь? — удивленно взглянул он на жену. — Ты в чем-то провинилась?

— Ммммм, — загадочно улыбнулась женщина. — Это, как посмотреть. Может быть.

— Тогда кайся, пока не поздно, — шутливо нахмурил он брови. — Я все прощу! — пафосно заявил Самир.

— Да, нет уж, — хихикнула женщина. — Наверное, пока ещё, рановато. Подумаю.

— Другими словами, пока придумаешь, какую-нибудь вину? Ну, смотри, — лукаво подмигнул тот. — Поверь, — продолжил муж, — за тебя вся моя родня переживает. Глянь, сюда, — он снял со своей шеи какую-то подвеску. — Это амулет на исцеление. Видишь, не из золота или платины, только цепочка серебряная. Он не драгоценный, но очень сильный. Ручная резьба по дереву. Мама для тебя передала. Надень и носи, не снимая.


— У тебя очень хорошая и добрая мама, — Лиза накинула цепочку на шею. — Передавай ей мою благодарность.

* * *

После той ночи настроение Елизаветы заметно улучшилось. Заметив это, Катерина, наконец-то, решилась заговорить с родителями о них с Майклом.


— Пап, ну, когда нам уже можно назначить день свадьбы? Чего тянуть то? Ты к жениху просто так мне с мальчишками переезжать не разрешаешь. И здесь ему ночевать не велишь. Мишаня меня совсем задергал. Он ведь тоже православный. Мы в храме хотим венчаться.

— Мишаня, — язвительно передразнил её отец. — Ладно, пусть на днях приходит, и все обсудим.

— Надеюсь, ему не надо тонны золота в качестве подарков тащить? — в упор посмотрела на него дочь.

— Уж совсем-то с пустыми руками невесту не сватают, — хмыкнул Самир. — Я прав, Лиз? — посмотрел он на супругу.

— Конечно, мой господин, — насмешливо и смиренно ответила она, опустив глаза. — Только в данном случае, командовать парадом буду я, — неожиданно и решительно добавила жена.

— Ну, ты дожил, Самир, — воздел тот руки кверху. — В твоем доме распоряжаться будет женщина, — он обнял Лизу, и они по-доброму рассмеялись.

— Все, брысь, — махнул шейх в сторону дочери. — Только не забудь предупредить, когда он придет.


Сватовство Катерины, учитывая благостное настроение родителей, прошло на удивление гладко. Единственный в ОАЭ православный храм Святого апостола Филиппа, находился в семнадцати километрах от Дубая в эмирате Шарджи. Майкл показал будущему тестю его фотографии.


Внутренне убранство храма произвело на Самира хорошее впечатление. Возражений против венчания в нем дочери не последовало. Единственная загвоздка случилась при обсуждении места жительства молодых после свадьбы.


— Жить мы будем в моей съемной квартире, — сказал Михаил. — Она достаточно большая и всем места хватит.

— Что значит, хватит? — возразил Самир. — Сколько у тебя там комнат?

— Ну, три спальни, гостиная, две лоджии, два туалета и ванные комнаты.

— Ага, а игровая для внуков будет в ванной или в туалете? — насмешливо поинтересовался дед. — Не выдумывай. Жить вы будете в доме, который я купил дочери и отдаю в качестве приданого, — строго заявил он.

— Самир, — возмутился Майкл, — вообще-то, я и сам в состоянии дом купить. Я, конечно, не шейх, но и не нищий.

— Цыц, — пренебрежительно отмахнулся тот. — Не сомневаюсь, что дом ты можешь и сам приобрести. Но, прежде всего, я забочусь о дочери и внуках. В связи с женитьбой, у тебя, знаешь, сколько не предвиденных расходов появится? Так что, помолчи.

— Пап, — вмешалась Катерина, — у нас же на территории много ещё домов, хоть и поменьше главного. Может, мы в одном из них поселимся?

— В гостевом домике, ты имеешь в виду? Я там намереваюсь твоих бабушку с дедушкой поселить, которые обещают вскоре приехать.

— Правильно, тут я с Самиром согласна, — решительно произнесла Лиза. — Катя, вам надо жить отдельно. И подальше от этого "деспота", — с лукавой улыбкой добавила мать. — Он ведь живьем съест бедного Мишу.

— А кто тут деспот? — задохнулся от возмущения её супруг.

— Ладно, ладно, — ласково погладила она Самира, — не кипятись. Пусть молодые с первого дня будут совершенно самостоятельными. Я знаю, что говорю.

— О, Аллах, — взмолился повелитель, — за какие грехи ты послал мне в супруги эту женщину-генерала? А, впрочем, — ласково обнял он жену, — может, ты и права.


Консенсус был достигнут. Все разошлись по своим комнатам, довольные результатом.


— А, зачем Мария-то прилетает? — поинтересовался Самир.

— Сезонная распродажа в Dudai Mall будет, — ответила она. — Как она может такое пропустить?

— Ну, да, — рассмеялся супруг. — Маше как раз пары туфлей не хватает, до двухсот штук в её гардеробе, — насмешливо прокомментировал Самир.

— Ой, — удивленно подняла брови Лиза, — ты то, откуда знаешь, сколько у неё обуви?

— Когда были у них в гостях, Томас шкаф открыл. Я чуть в обморок не упал. Коробок, как в обувном магазине.

— Это не твои заботы. И потом, мне на днях снова на УЗИ надо в клинику. Господи, надеюсь, в последний раз, — даже перекрестилась женщина. — Вдвоем веселее в это заведение ходить.


В тот день, оставив Лизу с подругой в госпитале, Самир уехал по своим делам. Пообещал решить свои проблемы и забрать их через часок. Но, экстренное совещание в офисе затянулось, и он подъехал к госпиталю гораздо позднее. Подойдя к дежурной в регистратуре, поинтересовался, в каком кабинете его супруга? Елизавету там уже все прекрасно знали. Девушка ответила, что его жена с приятельницей минут тридцать, как покинули клинику. Тогда Самир решил побеседовать с лечащим врачом Лизы и направился в его кабинет.


Доктор с улыбкой успокоил его. Заявил, что со стороны урологии у пациентки все прекрасно. Но, посоветовал зайти к гинекологу.


— Зачем? — холодея от ужаса, поинтересовался мужчина.

— Ну, как? — пожал тот плечами. — Беременность женщины наблюдаю не я.

— Какую беременность? — подскочил к нему шейх. — Лизе давным-давно сделали аборт.

— Минуточку, — недоуменно уставился на него врач. — Но, сегодня на УЗИ я лично видел у неё плод. Девочку, кажется. С чем и поздравляю. А делать аборт перед операцией на почку, дама решительно отказалась. У меня и документ с её подписью имеется. Пожалуйста, — сказал он, доставая из папки какую-то бумагу.


Ошарашенный известием мужчина, стоял, как вкопанный и не мог вымолвить ни слова. Мельком просмотрев документ, опрометью бросился из кабинета. Объяснение с гинекологом оказалось бурным. Мужчина не знал, радоваться ему или плакать. Врач пояснил, что плод развивается нормально, но есть угроза обматывания ребенка пуповиной. Это стало понятно сегодня при обследовании ультразвуком. Правда, выразил надежду доктор, конечно, дитя ещё много раз перевернется. Просил тщательно следить, как бы женщина не подняла, что-либо тяжелое и вообще, не напрягалась.


Через некоторое время, Самир стоял возле своего автомобиля, приложив руки к вискам, и ничего не соображал.


Он усиленно пытался открыть дверцу машины, совершенно забыв, что она заперта на ключ. Наконец, уселся за руль и долгое время не в состоянии был двинуться с места. У мобильного телефона, как назло, сели батарейки. "Ну, Лизавета, — бормотал он себе по нос, — ты у меня дождешься".


До своего дома доехал на автопилоте. Лиза с Марией сидели в гостиной за чаем. На ватных ногах подойдя к супруге, он присел рядом. По растерянному выражению его лица, женщины поняли, что Самиру все стало известно.


— Но, почему ты мне ничего не сказала? — грозно и, в то же время, глупо улыбаясь, поинтересовался он у жены.

— Самирчик, — ласково прижалась к нему Елизавета, — ты сам запретил мне даже думать о родах. Поговорив со специалистами, я решила, если у меня есть хоть один шанс из тысячи, надо рискнуть. Ты что ли не рад?

— О, Аллах, Милостливый и Всемогущий, — закрыл лицо руками Самир. — Снизошли благодать на эту мужественную женщину. Я не достоин целовать её следы. Склонял жену к тяжкому греху — освободиться от дарованного тобой ребенка. Аллах акбар, Аллах акбар, — без конца повторял он, перебирая четки.


Мария, глядя на эту семейную сцену, тихо посмеивалась. Пока разгневанный взор шейха не обратился к ней.